Вот поэтому, вздохнул Лонгсдейл, наш чародей вынужден делать нежить из жителей города. Это очень усложняет мою задачу. На текучей воде не остается следов.
Бреннон только хмыкнул над такой наивностью:
Этот чародей что-то ест, где-то живет и как-то перемещается по городу. Человек всегда оставляет следы. Утром, на свежую голову, я поработаю с записями допросов. Что-то непременно всплывет.
На носах гондол горели светильники, и по воде перед ними плыли золотистые круги. Кое-где на волны падали блики от фонарей и светящихся окон, но в темноте Фаренца все равно казалась призрачной картинкой из сновидения, а не реальным городом.
Думаете, синьор Уркиола жив? спросил Саварелли. Лонгсдейл кивнул.
Я сам видел, что убить консультанта нельзя, ответил Бреннон. Но качественный удар кирпичом по темени действует на него так же, как и на обычного человека.
Пес насмешливо фыркнул, и Лонгсдейл торопливо добавил:
Однако даже если опутать Уркиолу чарами или опоить зельями, он довольно быстро придет в себя. Похитителю придется либо все время держать его в бессознательном состоянии, либо постоянно использовать довольно мощную магию, которая оставляет следы.
Думаю, через пару-тройку дней Уркиола благополучно сбежит и появится на пороге своего дома, предположил комиссар. Но чем больше усилий мы приложим сейчас, тем проще нам
Обе лодки скрылись под массивным мостом, и в этот же миг в них с такой силой что-то врезалось, что дерево затрещало, а гребец кардинала едва не свалился в воду. Гондолы конвульсивно заплясали на волнах. Бреннон вцепился руками в борта, отчаянно жалея об отсутствии револьвера. Из канала в облаке брызг вырвалось белесое человекообразное существо. Клык вскочил и с места прыгнул на тварь, на лету превращаясь в пылающую комету. Они рухнули в воду, и в воздух поднялся густой пар, в котором Натан едва разглядел еще двух гадин.
Ensis in ignis! взревел Саварелли. Пылающее лезвие прошлось слева от его гондолы, полоснуло ближайшую нежить и закружилось вокруг нее, срезая куски плоти. Мараббекка, визжа, заметалась под опорами моста. Гребец кардинала, проявив поразительное присутствие духа, огрел третью тварь веслом и заорал молитву Деве Марии. Бывшая воспитанница приюта нырнула в канал и спустя секунду с силой впечаталась в дно лодки. Под треск досок в гондолу хлынула вода.
Volare nobis! прохрипел кардинал, сгреб гребца в охапку, вдруг вознесясь над обломками лодки и жадно тянущимися из воды белыми руками.
Лонгсдейл рискованно перегнулся через борт, схватил нежить за руку и прошипел что-то на элладском. Рука твари задергалась; консультант потащил ее из воды. Когда на поверхности показалась голова, он прижал ладонь к ее лбу и выдохнул еще одно заклятие. Морда мараббекки задрожала, как желе, превратилась в лицо девочки лет двенадцати-четырнадцати, и Лонгсдейл выпустил ее руку. Тело закачалось на волнах, стремительно истлевая, пока наконец волны не размыли прах.
Саварелли взмыл на мост и приземлился там вместе с гребцом. Пес вынырнул из глубин канала, помахал Бреннону мокрым хвостом и решительно поплыл к мосту. Комиссар поискал взглядом последнюю нежить, но не обнаружил ни ее, ни пылающего лезвия.
Еще трем конец, сказал консультант. Осталось три. Если их жертвы тоже не обратились. Впрочем, мараббеккам надо чем-то питаться, так что
Комиссар молча взялся за весло и погреб к причалу у моста. Он не хотел задерживаться в воде ни одной лишней минуты особенно на этой пропускающей воду утлой посудине. Саварелли уже ждал их и подал Натану руку, помогая выбраться на каменную набережную канала.
Значит, смотри, но не применяй? хмыкнул Бреннон. Его преосвященство невинно уставился на него в ответ и вкрадчиво спросил:
А вы почему ничего не применили?
Потому что я не знаю заклинаний.
Глаза Саварелли вылезли на лоб:
Вы что, самоубийца?!
Ну, точнее, два знаю, буркнул комиссар. Люмия и скутум. Они бы тут не помогли. Черт подери! Подозреваемые и раньше порывались меня грохнуть, но не так же быстро! Шустрые типчики, а?
Кардинал выдвинул вперед челюсть и стал похож не столько на духовное лицо, сколько на криминальное.
Значит, мы напали на верный след! Уверен, в приюте у чернокнижника есть сообщник Мать Агнесса! прорычал Саварелли. Подмокшее преосвященство потеряло в величии, но приобрело в грозной суровости. Я вызову ее к нам и допрошу!
Погодите с резкими движениями, остудил его пыл комиссар. Уверен, что как вы его назвали?.. чернокнижник уже в курсе, что покушение провалилось. Поэтому нам сперва нужно добраться до безопасного места, причем не по воде. Лонгсдейл, у вас есть какой-нибудь фокус?
Пес встал лапами на парапет моста и посмотрел на лодку. Затем на консультанта. Лонгсдейл простер руку к лодке, что-то певуче зашептал, и потрепанное суденышко поднялось в воздух. Клык восторженно заскреб лапами по парапету похоже, полеты псу нравились так же, как и Натану.
«Вот это дело, довольно подумал комиссар, перебираясь с моста в лодку. Намного лучше, чем бултыхаться в воде, как клецки в кастрюле!»
11 октября
Натан, лежа в постели, наблюдал, как Валентина примеряет шляпки, и мучился угрызениями совести. Вчера жена не упрекнула его ни единым словом, хотя он вернулся черт знает во сколько и изрядно подмоченный после стычки с нежитью. Конечно, вивене почувствовала, что он был в опасности, но все же он ведь обещал ей, что они поедут в отпуск!
Извини, наконец сказал Бреннон. Мы уедем сегодня вечером.
О, можешь не волноваться, отозвалась Валентина и достала шляпку из белой соломки. Я совсем не против задержаться тут еще на несколько дней. Я очень давно не была в Фаренце и даже соскучилась. Город так изменился за последние последние Она слегка нахмурилась, явно пытаясь припомнить, сколько же веков прошло.
Но мы же в свадебном путешествии, пробормотал комиссар. Я должен не пропадать на сутки, а уделять все внимание тебе!
Но ты уделяешь. Вчера вечером и сегодня утром, два раза, безмятежно сказала вивене и завязала голубые ленты под подбородком. Натан кашлянул: видимо, она каким-то образом благотворно на него влияла во всех смыслах. К тому же нам нужно купить сувениры и подарки, а ты не любишь магазины. И вообще, она повернулась к Бреннону; ее глаза заблестели от любопытства, мне всегда было интересно, как ты это делаешь.
Делаю что?
Расследуешь. Я ведь тоже могу принять участие! Хочешь, я расспрошу горожан о чем-нибудь? Может, кто-то что-то видел или заметил?
Э ну Вообще-то мысль была неплохой, сам бы Натан с этим не справился у него на столе и так лежал целый стог с записями показаний, который еще нужно было разобрать и прочесть. Если тебе нетрудно, конечно.
Хорошо. Я вернусь к обеду. Завтрак внизу, я оставила его подогреваться.
Валентина поцеловала его и упорхнула, удивительно жизнерадостная для женщины, муж которой вместо медового месяца отвез ее в город, где буйствует то ли нежить, то ли очередной чернокнижник.
За завтраком Лонгсдейл отдал Бреннону то, что им обещал достать Саварелли, отчет полиции и документы о монастырском приюте. Натан только подивился тому, как быстро кардинал заполучил все что нужно. После завтрака комиссар и консультант разошлись по комнатам Лонсгдейл и ведьма намеревались изучить собранные в приюте пробы, а Бреннон засел за документы и записи допросов.
В напряженном, плодотворном труде прошли часы. Наконец комиссар осознал, что зеркало в их с Валентиной спальне последние полчаса издает странные звуки. Настороженно заглянув в комнату, Бреннон увидел в зеркале трюмо злого и мрачного, как туча, Редферна, который немедленно дал волю дурному нраву:
Какого черта вы там торчите, как кукушка в часах?! Вы что, глухонемой? Зову, зову и полчаса докричаться не могу! Вы хотя бы
Цыц, строго оборвал его комиссар. Я был занят. Работал.
А остальные? буркнул пироман, несколько остыв.
Тоже, знаете ли, делом заняты. Могу позвать.
Я переключусь на зеркало в кабинете Уркиолы. Я сначала пытался связаться через него, но ваш чертов Лонгсдейл сгинул в лаборатории вместе с псом и ведьмой.
«Или он просто благоразумно вас игнорирует», подумал Бреннон, спускаясь в кабинет. Тот был оборудован рядом с лабораторией, а потому они вскоре собрались за столом перед зеркалом, в котором виднелся кабинет Редферна, сам пироман и, конечно, Маргарет. Пес, правда, остался за дверью. Натан наморщил лоб в его памяти крутилось что-то связанное с племянницей, но вот что?..
Вы что-нибудь выяснили? нетерпеливо спросил Энджел.
Ну, после серии допросов и обыска в приюте мы обнаружили важные улики начал комиссар.
Уже?! вскричал Редферн: на его лице отразилось такое изумление, что Бреннон почувствовал себя польщенным.
Н-да. Правда, наша основная улика сводится к тому, что раз на нас напали, едва мы вышли из этой божьей обители, значит, мы роем в правильном направлении.
Кто напал? Дядя, ты цел? резко спросила Маргарет. Бреннон коротко описал вчерашний инцидент. Редферн слушал, недовольно поджав губы, а потом заявил:
И на кой, спрашивается, я вам дал целый чемодан со всем необходимым для самозащиты? Вы считаете, что защищаться это ниже вашего достоинства?
Вообще-то я ехал в отпуск с женой
Маргарет заберет ваш чемодан завтра, когда будет навещать семью, и мы перешлем его вам.
Но что вы нашли в приюте такого, если вас сразу же попытались убить? спросила Маргарет. Лонгсдейл кивнул комиссару, и тот пошуршал записями допросов:
Начнем с того, что мать Агнесса, начальница приюта и монастыря, во время допроса вела себя довольно подозрительно. Она успела надрессировать всех монахинь и воспитанниц на определенные ответы, которые от них и услышала местная полиция. Углубляться в проблему местные не захотели.
Как обычно, ядовито прошипел Энджел. Тем более что речь идет о каких-то сиротах с улицы, которых никто не хватится.
Именно. Жертвы выбраны идеально. Однако в монастыре живут пятьдесят три монахини и сорок восемь девочек. Заставить их всех выучить все в подробностях за пару дней невозможно, поэтому подготовить их к более детальному допросу настоятельница не успела. Итак, для начала сестра Бенедика в ночь убийства слышала звуки капающей воды в комнатах девочек. Кстати, она несколько слабоумна, и я думаю, что сестра Анна неспроста попросила ее поменяться с ней дежурствами. При допросе сестра Бенедика ссылалась на приступ ревматизма, но вид у нее был растерянный.
Конечно, хмыкнула ведьма. Кто станет слушать слабоумную монашку? Хотя вообще-то слабоумные и сумасшедшие гораздо лучше остальных чуют и видят всякое такое. Только им обычно никто не верит.
Уверен, что к смене дежурной монахини приложила руку мать Агнесса. Она утверждает, что всю ночь до происшествия провела у себя, но несколько монахинь признались, что стучались в ее келью, однако им никто не ответил. Женщин разбудило странное, очень сильное чувство тревоги. Одна из них даже сказала, что убежала бы из монастыря, если бы не запертые ворота.
Энджел нахмурился. У него, видимо, тоже что-то не складывалось, но он пока молчал, только обменялся взглядом с Маргарет. Девушка зашуршала какими-то бумагами за спинкой его кресла.
Повариха на следующее утро обнаружила, что вся вода в кухне зацвела, продукты сгнили, а воспитанницы в комнатах выше и ниже жаловались на невыносимый запах плесени и обжигающий холод, который наступил где-то около одиннадцати часов ночи. И наконец, ни одна из монахинь не видела трупов, которые должны бы плавать вокруг приюта в количестве девяти штук. Течение в Большом канале слишком слабое, чтобы унести тела меньше чем за час. Последнее, на что я хочу обратить внимание, рассказ, который они предъявили местным полицейским, выверен почти поминутно. Такого не может быть, когда в замкнутом пространстве в истерике мечутся больше сотни женщин. А еще не может быть, чтобы сто один свидетель описывал все события совершенно одинаково.
Я изучил место и взял пробы, сказал Лонгсдейл, когда комиссар закончил. Сейчас мы с ними работаем, но кое-что уже ясно. Во-первых, внутри комнат никаких следов призыва нечисти или нежити нет. Что бы ни проникло к девочкам, оно пришло извне.
Но во-вторых, вмешалась Джен, в монастыре есть церковь, так что я даже подойти к воротам не могу. По идее, нежити тоже путь внутрь заказан. А нечисти уже нет. Она вполне может пролезть к жертвам, особенно если ее призвать и указать путь.
Все следы разложения, которые я нашел в приюте, хмуро продолжал консультант, неестественной природы. Они распространяются вокруг определенной области, он показал Редферну план здания, где все помещения, включая кухню и чердак, выше и ниже комнат погибших девочек были обведены красным.
В полуподвальном этаже находится кухня, где повариха нашла сгнившие продукты, сказала Джен. Монахини, которых мучила тревога, проводили ночь в комнатах над комнатами погибших девочек. Они спят там по очереди.
Это указывает на целенаправленное воздействие, подытожил Лонгсдейл. Если бы нечисть по своему почину проникла в приют, то выкосила бы всех женщин до единой, а разложение обнаружилось бы по всей территории.
Значит, кто-то контролировал нечисть, с некоторым удивлением заметил Бреннон. Но разве это возможно? В смысле, ифрит, которого я видел, не показался мне покорной овечкой.
Кроме ифрита есть и другая нечисть, калибром поменьше, ответил Энджел. Маргарет принесла ему книги со множеством закладок. Мы тоже пытались хотя бы примерно прикинуть, какой ритуал с девятью жертвами проводил наш чернокнижник. Но вариантов, как видите, нашлось слишком много.
Но теперь мы хотя бы сможем отбросить самые неподходящие, добавила девушка. Но меня все еще смущает паника, которую из-за этого поднял синьор Уркиола. Он же консультант. Для него во всем этом не должно быть ничего необычного.
Судя по тому, что он исчез, кисло заметил комиссар, паниковал Уркиола не зря. Но по какой причине мы все еще не знаем.
Мы обыскали весь дом сразу же, как приехали, сообщил Лонгсдейл. Использовали несколько заклинаний, чтобы выяснить, куда пропал Уркиола. Пока все напрасно.
Тем не менее работа проведена весьма впечатляющая, кивнул Редферн. Продолжайте в том же духе и справитесь с делом за неделю.
Ничего впечатляющего в этой работе нет, проворчал комиссар, вовсе не разделяющий оптимизма пиромана. Вы бы получили ровно такой же результат, если б местная полиция провела нормальный допрос.
Иларская полиция не станет интересоваться смертями нищих сирот, фыркнул Энджел. Тут вам не Риада, где после убийства горничной вся полиция чуть ли не на голове ходила.
Дело не в этом, поморщился Бреннон. Почему Уркиола так запаниковал, что стал вызывать в Фаренцу других консультантов? Убить мараббекк довольно легко, я сам видел. Выяснить, кто из горожан балуется черной магией, для консультанта тоже не проблема. Тогда что его так напугало?
Ответа ни у кого не нашлось. Редферн раздраженно поворошил книги этот тип привык, что он в комнате самый умный или, по крайней мере, самый знающий. Лонгсдейл задумчиво барабанил пальцами по столу. В дверь тихонько постучали.
Кто это? резко спросил Энджел. Дверь отворилась, и в кабинет вошла Валентина.
Надеюсь, я не помешала? спросила она. Могу ли я присоединиться?..