Ты сам рассказывал мне притчу о волках. «Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь». Мой ответ нет, не верю.
Ты настолько же умён, сын, насколько наивен, путано высказался отец. Упругая грудь приятное дополнение к хорошей женщине, а не самоцель. Запомни это, когда будешь выбирать мать своих ещё не рождённых детей. Живёшь никчёмной жизнью день за днём, ешь, чтобы не умереть с голоду, срёшь, чтобы не взорваться, работаешь, чтобы хоть как-то оправдать своё появление на свет. Где же посреди этой банальности счастье, Артём?
Сердце Артёма кольнуло от жалости. Риторический вопрос отца не требовал ответа. По этим словам он понял, что отец сильно опьянел. Режим философа отец включал, только находясь под действием алкоголя. В остальные триста шестьдесят дней в году отец искрился притягательной лёгкостью.
Твои дела идут в гору, пап. Ребёнок, любовь, приятные хлопоты. Он вспомнил о Вике и поспешил на всякий случай добавить. У меня тоже многое меняется. Не хочу сглазить, может, за ужином и обсудим. Я пойду, попрощаюсь с мамой, пока медсестра не пришла. Не люблю делать это при посторонних. А ты ложись спать.
Простая открытка с поздравлением, сын. В шесть часов. Будем только мы трое. Не волнуйся, спиртного не будет. Сегодня я сполна насытил свою невоздержанность.
Я понял, пап. До встречи.
Будь осторожен, парень.
Артём поспешил засунуть нагревшийся телефон в джинсы. Медсестра действительно могла зайти без предупреждения в любой момент. В голове гремел гудок парохода. Он уповал, что чашка кофе поможет прочистить мозги и привести нервы в порядок. Донельзя откровенные объяснения с отцом опустошили его. И в то же время сняли с грудной клетки тяжёлый груз невысказанных обид. Не всех, конечно.
Он постоял немного у изголовья широкой кровати, наблюдая за обездвиженной матерью. Вспомнил, как затекли ноги после разговора с Викой прошлым вечером. А мама лежала неподвижно сутками напролёт.
До скорой встречи, мам, прошептал он. Где бы ты ни находилась, надеюсь, тебе там не одиноко.
3
Кофе оставлял на языке терпкую сладость. Чёрная жидкость покачивалась в белоснежной чашке, источая ароматную дымку, не лишённую гипнотических свойств. Он безотрывно наблюдал, как горячий напиток отдавал тепло в окружающую среду, отгоняя от себя не заслуживающие внимания мысли. Кофе, не разбавленный молоком, пришёлся ему по вкусу. Менялся он, а вместе с ним и казавшиеся незыблемыми предпочтения.
Он поставил чашку на блюдце, только из-за того, что устал держать маленькую ручку двумя пальцами. Стоило повернуть голову направо, и кафе лежало перед ним во всём своём глянцевом великолепии. Воткнутые в бесконечные ниши плафоны фонарей изливали в помещение запредельное количество жемчужного электрического света, несмотря на множество прозрачных, не испорченных рекламой окон. Декоративные светлячки отражались в море стекла, собранного на полках за барной стойкой, умножая перламутровый блеск.
Буйство света зачаровывало не меньше, чем время от времени мелькавшие за окном девушки в расписных сарафанах и плиссированных юбках. Цветущая юность положительно влияла на сердечные ритмы, радуя глаза, покуда сентябрь не заставил красоток переодеться в джинсы. Артём хотел верить, что останется верен Вике до конца дней, едва их души, соприкоснувшись, созвучно зазвенят чистым серебром. Они наплодят четверых детей, обзаведутся ретривером и будут пережидать зимы на берегу Чёрного моря в собственном доме с верандой. И да, имена их детей будут начинаться на одну и ту же букву. А кличку собаке он придумал заранее Джефф.
Не меньше, чем светильников, на внутренних стенах кафе висело увеличенных фотографий в рамках. Популярные персоны из разных эпох, неизменно с зажатым в руках стаканом или чашкой чего-то безобидного или, наоборот, крепкого. В основном актёры, звёзды поп и рок-музыки. Сияние некоторых кумиров продолжало озарять темноту для живых и после их смерти. В частности, Джона Леннона, Фредди Меркьюри и Майкла Джексона. Артёму нравилось творчество всех троих музыкантов, ушедших в разные годы сплошь по трагическим причинам.
Обычно за стойкой одновременно трудилось два бармена. Или бариста? Разбери их. Один принимал заказы и отбивал чеки, второй выполнял заказы, связанные с напитками, подавал снеки навроде печенья или солёного арахиса. Был ещё повар, скрытый от постороннего взора непроницаемой перегородкой с надписью «Только для персонала Берлоги».
Сегодня Феликс отдувался в одиночку. Белая рубашка вкупе с аккуратной эспаньолкой наполняли азиатскую внешность деловитой брутальностью. В отличие от киношных барменов, он был приветлив ровно настолько, чтобы вам захотелось вернуться в кафе с невнятным названием (кто бы его ни придумал, в самом кафе не было и намёка на медведя). Едва вы выпадали из поля зрения Феликса, как переставали существовать. Вряд ли он получал наслаждение, протирая столы и унося за гостями грязную посуду. Да и кто бы смог. Приятной работы, за которую платят, на земле не так уж и много.
В отсутствие других дел Феликс полировал пивные стаканы ветошью из микрофибры, стараясь не пялиться на посетителей слишком откровенно. К третьему часу волна клерков иссякла, многие столы пустовали. До вечернего часа пик Феликс успеет натереть до ослепительного лоска не только стаканы, но и всю кухонную посуду. После шести, повесив на вешалки неудобные галстуки, в кафе нагрянут те же самые клерки, чтобы за дружескими сплетнями нажраться тёмного эля.
С потолка в зал спускалась невесомая джазовая музыка. Она залетала в одно ухо и, не задерживаясь, вылетала из другого, не оставляя в голове следов. Создаваемая ею полупрозрачная атмосфера непринуждённости выдавливала из разума мелкие неприятности.
За барной стойкой на высоком табурете с хромированной ножкой Артём приметил знакомую фигуру. Один из завсегдатаев «Берлоги», хрупкое, застенчивое создание, не выпускающее из рук графитовый карандаш. Непременный альбом для рисования из плотной мелованной бумаги на спирали, полный рисунков. Фруктовый коктейль с трубочкой, к которой она изредка прикасалась тонкими губами, отрываясь от работы. Одна и та же картина всякий раз, когда он видел её. Происходящее вокруг не возбуждало её любопытства. Фокус внимания всегда находился в альбоме и нигде больше. Увлечённая рисованием, она бы не заметила присевшего за соседний табурет Брэда Питта.
Хотел бы Артём с таким же усердием отдаваться искусству кино. Вынужденная дружба с юриспруденцией растянулась на два года. И чем дальше, тем сильнее он увязал в трясине нелюбимой профессии. Предметы усложнялись от семестра к семестру, требуя всё большего изучения. Учиться спустя рукава он не мог, а потому был вынужден много читать. Вожделенного умиротворения это не прибавляло. Проблема с выбором дальнейшего будущего перезрела.
Он боялся потерпеть неудачу со вступительными экзаменами в институт культуры. Не мог собрать остатки сил, чтобы разобраться с дилеммой. Боялся сломать слабую конструкцию равновесия, с таким трудом собранную за истёкший, невероятно тяжёлый год. Искал в каждом событии путеводный знак и без конца ждал. Что течение жизни вынесет его на правильный берег. Что затянувшийся кошмар окажется сном. Что мама очнётся или умрёт. От такой мысли внутри него поднималась горячая волна стыда. Он никому не желал смерти. И страшился отвечать самому себе на вопрос, что лучше избавительная смерть или растительная жизнь. Был бесконечно рад, что чудовищный выбор зависел не от него. Он примет любой удар, будь то вечный покой или многолетнее вегетативное состояние. Ни один профессор от медицины не мог ручаться за развитие событий. Порой неутешительные прогнозы врачей разбивались о феномен чудесного исцеления. Да, шансы ничтожны, но ведь и в лотерею не боги выигрывали.
Шашки на шахматной доске выложены в форме цветка. Тим признал поражение с громким ворчанием.
Доедавший подтаявшие шарики разноцветного мороженого, он проследил за взглядом Артёма.
Твои вкусы внушают мне опасения, сказал он. Не знал, что у тебя вызывают интерес невзрачные ботанички. У гладильной доски грудь и то больше.
Ботанички? спросил Эмиль. Так не говорят.
Ну, ботанихи, какая разница.
Так тоже не говорят!
Да отвяжись ты!
Выдернутый из глубоких раздумий Артём не сразу понял, о чём речь.
Что, прости?
Я спросил, как прошли съёмки.
Артёму достался двухместный диван. Тим и Эмиль устроились на обитых тканью креслах с мягкими сиденьями. Эмиль спрятал костыли под стол, а сломанную ногу вытянул в сторону.
Моя игра, как обычно, произвела фурор, поведал Артём. Несколько девчонок отдались прямо в гримёрке. По очереди, конечно. Я не такой гигант, как ты, Тим. Не то чтобы я хвастаюсь, это так, приятные бонусы к главному блюду съёмкам. Вот где моя душа поёт.
Врать не краснея ты и правда хорошо умеешь.
У меня хороший учитель. Артём пристально посмотрел на Тима.
Он сомневался, рассказывать ли друзьям о Вике. Не любил предвосхищать события, зависевшие не от него одного. И особенно не хотел выглядеть жалким в глазах друзей, если свидание не состоится. В итоге тщеславие взяло над ним верх.
На прошедших съёмках я познакомился с девушкой.
Такой же неотразимой, как я? Тим вопросительно изогнул бровь.
Нет, солнышко, ты вне конкуренции. Артём послал другу воздушный поцелуй, чем вызвал у наблюдавшего за ними Эмиля гримасу брезгливости. Мы вместе играли в одной сцене. Нас потрошил оборотень. Сначала меня, потом её. С внешностью у неё полный порядок, если вам интересно.
Она забыла надеть на съёмки очки с бифокальными линзами? Только так можно объяснить её опрометчивый интерес к тебе.
Не смешно, Тим.
Брось, старик, я рад за тебя. Ты слишком ушёл в себя. От прежнего Артёма осталась неясная тень.
И воспоминания, добавил Эмиль.
Чего ещё я о себе не знаю?
Они не задавали вопросов о состоянии его матери. Уже нет. А он отвечал взаимностью и не смущал их ужасами нахождения в коме.
Мы беспокоимся о тебе, ответил Тим за двоих. Ты попал в жернова мельницы, я бы на твоём месте расклеился. Представляю, чего тебе стоит не скиснуть. Горжусь, что ты мой друг. Расскажи лучше о девушке. Сколько баллов дашь?
Артём ответил не думая:
Шесть из пяти.
Осталось понять, совпадают ли наши вкусы, прибавил Тим.
Я не обольщаюсь. Артём задумчиво потёр мочку уха. Не исключаю розыгрыша. Сам не до конца верю, что смог бескорыстно зацепить такую хорошенькую девчонку. Позвонить мне ей некуда, мы не обменивались номерами. Простою завтра до начала сеанса у кинотеатра, где мы условились встретиться, отчитаю себя за доверчивость и уйду.
Не пытался поискать информацию в интернете? спросил Тим.
Не хочу портить впечатления от встречи.
Которая может не произойти. Тим беззастенчиво облизал края креманки. Если она выкладывает в сеть откровенные фотографии или у неё триллион подписчиков, ты знаешь, о чём это говорит.
Артём покачал головой. Про признаки непригодных для отношений женщин ему не нужно было объяснять.
Она не показалась мне распущенной. Режиссёр предложил ей лёгкий способ продвинуться от эпизодических ролей к чему-то более масштабному, и она отказалась.
«Или пустила тебе пыль в глаза».
Роберт Канцевич предложил ей согрешить с ним, а она вместо этого согласилась пойти с тобой на свидание? Что-то с ней не так.
Тим скомкал салфетку, которой вытер рот, и запустил её в креманку. И промахнулся.
Иногда твои шутки ничем не отличаются от собачьего дерьма, Тим.
Я же их вам скармливаю, а не сам ем.
Артём с Эмилем переглянулись.
Что будем делать с трупом? спросил Эмиль.
Если шкурка не будет испорчена, сдадим таксидермисту, равнодушно ответил Артём. На вырученные деньги купим по шаверме.
Это вы обо мне сейчас?! Тим озадаченно склонил голову.
Негусто, с грустью подытожил Эмиль. Но ты прав, больше за это чучело не дадут. А если будет испорчена? Эмиль почесал подбородок. Обязательно будет, о чём это я.
Закопаем в лесу, сбросим в реку, раскидаем по частям на мусорных свалках. Пусть крысы попируют. Я знаю сто один способ избавиться от мёртвого тела. Как спрячем концы в воду, закатим на радостях шумную вечеринку.
Ну всё, парни, хорош! Тим поднял руки с открытыми ладонями. Кстати о вечеринках. Ты точно не едешь к Еве, Эмиль?
Точно. Скакать на костылях так же удобно, как носить штаны ширинкой на попе.
Твои гомосексуальные наклонности меня огорчают, сказал Тим.
Эмиль фыркнул. Его способностей быстро отвечать шуткой на шутку в схватке с таким скользким противником, как Тим, явно не хватало.
Смотреть, как ты пьяный пытаешься расстаться с девственностью с какой-нибудь вешалкой? Моя психика не настолько крепка.
Оставь шутки профессионалам навроде меня, посоветовал другу Тим.
Нет уж, лучше я посмотрю дома новый сезон «Ходячих мертвецов». А вы развлекитесь. Заодно присмотрите за Снежаной. Из-за гипса мы никуда не ходим, и ей надоело сидеть дома.
Пришла пора Эмиля с Артёмом обменяться взглядами.
Ты ей не доверяешь? спросил Тим. Там же только наша группа будет.
Когда она выпьет, у неё появляется нестерпимый зуд в одном месте. Надеюсь, вы поняли.
Сочувствую, сказал Артём. Почему бы тебе не предложить ей остаться с тобой?
Эмиль посмотрел сквозь Артёма. Он встречался со Снежаной с середины первого курса. С января они жили вместе в квартире, подаренной Эмилю родителями. На па́рах сладкая парочка сидела исключительно рядом. Со стороны их отношения вызывали приступы завистливого умиления. Снежана повсюду сопровождала своего парня, смеялась его шуткам и не давала повода усомниться в преданности. По крайней мере, такое впечатление сложилось у Артёма как у стороннего наблюдателя. О том, что между видимым и настоящим могла пролегать пропасть, он не задумывался.
Снежана одевалась подчёркнуто привлекательно, но не вызывающе. Пользовалась косметикой, активно и строго прилично вела социальные сети. Не давала повода к ревности, училась готовить любимые блюда Эмиля и, по его словам, никогда не отказывала в близости. Список её положительных качеств достигал пола, если бы не перечёркивающий многое нездоровый блеск в мутных глазах. Его замечали все, кто соприкасался с ней, кроме ослепшего от влечения к её плоти Эмиля. Она восхищалась им, и этого было достаточно. Он и не заметил, как добровольно передал в руки возлюбленной короткий поводок зависимости.
Уже просил, да? догадался Артём. Тим прав, не к добру это.
Я её люблю.
Ой, да тебя спасать надо, прошептал Тим. Не успеешь сообразить, как от тебя останется одна оболочка.
Не говори так.
С каких это пор я лишился права на высказывание личного мнения?
Твои слова причиняют мне боль.
Тим в изумлении поджал губы.
Проблема не в моих словах. Я могу и заткнуться, а вот ты подругу на цепь не посадишь. Перелом показал, что твои переживания входят в клинч с её желанием развлекаться. Не удивлюсь, если она ходит без тебя по ночным клубам.
Эмиль запустил руки в чёрные, скрывающие уши волосы.
У нас с ней взаимопонимание. Запреты ни к чему хорошему не приведут. Мы доверяем друг другу.
Тогда какого чёрта ты просишь приглядывать за ней?!
Отцепись, Тим.
Артём, ты слышал? Я ещё и прицепился. Не надо на меня срываться! Я не виноват, что ты не можешь укротить свою подружку.
Эмиль потряс перед Тимом сжатым кулаком. Тим тоже выставил кулак, а затем резко выдернул из него средний палец. Сломанная нога Эмиля увеличивала шансы Тима выйти из вероятной драки победителем. По меньшей мере, он мог бы без проблем убежать.