И сейчас его ум был занят поиском тех самых преступников, которых два с лишним года безуспешно пытались поймать все спецслужбы планеты. И если в России и Азии за Краузе особенно не гонялись, а просто внесли в списки разыскиваемых, то в Европе и Северной Америке на него объявили настоящую и очень жёсткую охоту. И особое ожесточение у ФБР, АНБ и их коллег вызывал тот факт, что они до сих пор не знали ни настоящего имени Честера Краузе, ни то, как он в действительности выглядит. Возраст, пол, национальность, гражданство никаких данных о человеке, которого транснациональные корпорации считали своим злейшим врагом. Краузе не допустил ни одного прокола, ни одной оплошности, он издевался над спецслужбами, которым регулярно устраивали головомойки и даже публичные выволочки, и дождался того, что против него начали действовать запредельно грязно. Подлоги, провокации и давление на СМИ сделали своё дело: из идейного борца с корпорациями Честер Краузе превратился в Кровавого Мясника не в реальности, а в восприятии аудитории. Но кому нужна реальность, если в статьях, обзорах и репортажах его постоянно называют убийцей? Кто послушает осторожные замечания немногих здравомыслящих людей, предлагающих не торопиться развешивать ярлыки, а провести детальное расследование? Кому нужно расследование, если преступник уже объявлен?
Без всякого расследования.
На том основании, что он неугоден корпорациям.
До сих пор Козицкий делом Краузе не занимался, детали, которые он узнал от коллег, ему не понравились, однако чувства дознаватель всегда оставлял при себе. Всё, что сделали с последователями Краузе, сейчас не имело значения. Ничего не имело значения, кроме того, что на борт «Чайковского» ухитрились проникнуть три опасных преступника и он, Козицкий, обязан их вычислить. И поставить точку в долгой погоне за Честером «Мясником» Краузе. И у него, в отличие от коллег, была великолепная подсказка: Козицкий точно знал, что одна из этих троих Кассандра Жарр. Загадочная девушка, сумевшая обмануть всех. То есть вообще всех: и спецслужбы, и лучших хакеров, и его, Козицкого И обмануть не по одному разу. Загадочная и удивительная девушка, с которой дознаватель очень хотел познакомиться лично: не только для того, чтобы предъявить обвинения и арестовать, но и выразить уважение её мастерству и таланту. Но ещё больше Козицкий хотел разгадать Кассандру Жарр, выяснить, кто она на самом деле, а учитывая, что девушка сильно постаралась сохранить инкогнито, задача перед дознавателем стояла нетривиальная.
Кто же ты такая?
И где научилась так ловко прятаться от Системы?
Несмотря на тотальную оцифровку всего и вся. Несмотря на то что в гигантских информационных центрах, принадлежащих государственным учреждениям, специальным службам и частным компаниям, хранился колоссальный объём сведений едва ли не о каждом жителе Земли: где живёт, с кем спит, как проводит время, сколько денег зарабатывает, сколько тратит, где был семнадцатого сентября с шести тридцати вечера до полуночи Несмотря на всё это, Козицкий не мог сказать о Кассандре Жарр ни-че-го. Оцифрованный мир, который ещё несколько дней назад казался таким открытым если у тебя есть доступ, спасовал перед девушкой, сумевшей познать его законы. Обе личности, которые Сандра сдала Козицкому и которые с лёгкостью проходили цифровую проверку любой сложности и дотошности, оказались фальшивыми.
Я знаю только одно, девочка: ты гений.
Хакер-виртуоз, чьё искусство приводило в восторг. В цифровом пространстве Кассандра Жарр чувствовала себя как рыба в воде, была на голову выше лучших специалистов, проходила сквозь любую защиту, не оставляя следов, но использовала свой талант не на банальное зарабатывание денег чтобы уехать на какой-нибудь остров и жить на нём припеваючи, а стала соратником Честера Краузе. Человека, противопоставившего себя системе.
Получается, ты идейная?
Получается да. Но что заставило молодую девушку разделить убеждения террориста? Почему она, имея превосходную возможность выйти из-под удара с её талантом не составило бы труда сделать себе новую личность и исчезнуть навсегда, согласилась принять участие в безумной авантюре по захвату «Чайковского»?
Вопросов много. А отыскать на них ответы, не обращаясь к самой Сандре, можно было только одним способом: собрав максимум информации. Поэтому после разговора с президентом Козицкий вышел во двор, где его ждала машина, но садиться в неё не стал, а набрал номер Штерна.
Марк?
Кажется, я понял, как вас зовут! жизнерадостно отозвался помощник Емельяновой, продолжая начатую пару дней назад игру, в которой надеялся выиграть.
И?
Жарылкасын!
Что?
Только этим я могу объяснить ваше упорное нежелание раскрывать своё имя.
Вы ошиблись, вздохнул Козицкий. Как обычно.
Жаль протянул Штерн. Вам бы оно подошло.
Не уверен. Козицкий знал, что Марк его не видит, но всё равно растянул губы в усмешке. А затем прежним, равнодушным тоном продолжил: Мне нужно в Балтимор.
Когда?
Как можно быстрее.
Самолёт будет готов в течение двух часов. Учитывая важность проводящегося расследования, Емельянова распорядилась оказывать Козицкому любую поддержку. Если вам нужен паспорт
У меня есть.
Дипломатический, выданный на чужое, разумеется, имя, но оформленный по всем бюрократическим правилам.
До аэропорта вы доберётесь за час
Распорядитесь, чтобы самолёт был готов через три мне нужно доделать кое-какие дела.
Этого собрания ждали с огромным нетерпением.
И даже проявляли его: пока Линкольн и Райли сидели в «Чайковском», ребята то и дело подходили к Наоми и Вагнеру, уточняя, планируется ли общая встреча, а если планируется, то когда, выслушивали ответ: «Обязательно, но время пока не определено» и кивали головами. Понимали, что капитану и директору «Vacoom Inc.» нужно многое обсудить и сформировать планы на будущее, но всё равно хотели услышать их как можно скорее. Отходили одни подходили другие. И все разговоры в ангаре вертелись вокруг ближайших перспектив: что их теперь ожидает и как они будут выкручиваться. Ещё обсуждали возможность выйти в коридор и «погулять по кораблю», но при взглядах на стоящих у ворот солдат становилось понятно, что с «прогулками» придётся обождать. Как минимум до выступления Линкольна. И поэтому, когда объявили общий сбор, ребята обступили «Чайковский» едва ли ни мгновенно.
Трибуной же служил всё тот же ящик, на который привычно взобрался капитан. Помолчал, обводя взглядом ребят, и громко произнёс:
Добрый день! Я знаю, что затянул с общим собранием, но уверен, вы понимаете причину задержки требовалось время, чтобы обсудить происходящее с мистером Райли и с Землёй.
Мы понимаем!
У вас снова есть связь с Землёй? Что они говорят?
Они пришлют ещё один клипер?
Мы сможем выбраться?
Мы правда летим на Марс?
А что мы там будем делать?
Аллан, которому впервые пришлось участвовать в подобном мероприятии, слегка оторопел от того, что Линкольна перебили, причём весьма бесцеремонно, а вот на капитана крики слушателей ожидаемо не произвели впечатления. Линкольн дождался, когда все выскажутся, поднял руку и невозмутимо продолжил:
Позвольте, я расскажу, как обстоят дела? А потом, если у вас останутся вопросы, вы сможете их задать. Выдержал паузу, давая возможность замолчать последним крикунам, дождался тишины и улыбнулся: Итак, по порядку. Как вы уже знаете, несколько часов назад к нам присоединились мистер Аллан Райли и члены его команды, что лично я рассматриваю как большой успех. Давайте его поприветствуем.
Вялые аплодисменты показали, что слушатели в целом не удивились первой новости. Однако заданная тема вызвала определённый интерес:
В каком состоянии VacoomA?
Мы сможем на нём улететь?
Он правда разбит вдребезги?
Его можно починить?
Миссия провалилась?
С Земли пришлют ещё один клипер?
Райли закатил глаза, но отвернулся, делая вид, что чихает, чтобы ребята не увидели гримасу.
Спасательная миссия не провалилась, жёстко произнёс Линкольн. Намеренно жёстко, желая продемонстрировать абсолютную уверенность в заявлении. VacoomA, как вы все знаете, находится уровнем ниже, в таком же ангаре, как наш, и требует незначительного ремонта. Задержка с собранием была вызвана в том числе необходимостью оценить ущерб, и сейчас я не сомневаюсь в том, что в течение суток мы сможем вернуть клипер в строй.
Вагнер, у которого по этому поводу были огромные сомнения, вздохнул, но, разумеется, промолчал. Старший офицер обязан следить за моральным состоянием подчинённых, и ложь Линкольна преследовала одну цель выиграть время. Через сутки можно заявить, что времени потребуется чуть больше, и организовать экскурсию к VacoomA, чтобы показать ход выполнения работ. И так выиграть ещё сутки.
Хорошо, вы вернёте клипер в строй, а в космос? громко спросила Диккенс.
Что? не понял капитан.
Ангар ведь закрыт, да? Так же, как наш? Как вы откроете ворота, чтобы VacoomA оказался в космосе?
Мы работаем над этим, ответил Линкольн. План есть, осталось его реализовать.
Вы им поделитесь?
Не сразу.
Почему?
Потому что мы тоже не хотим оставаться на корабле, мисс Диккенс, резковато бросил капитан. Мы хотим улететь, и если у вас есть собственные соображения, как лучше это сделать, то подойдите и поделитесь ими. Спасибо!
Линкольн надеялся, что не жёсткий, а уже резкий, причём демонстративно резкий тон заставит собравшихся умолкнуть, но ошибся. Ребята были слишком взволнованы, чтобы обращать внимание на невербальные сигналы.
То есть вы не знаете, как вытолкать VacoomA в космос?
А не слишком ли далеко мы улетели?
Вот именно! Мы сможем добраться до Земли?
Это второе, о чём я хотел рассказать, очень громко произнёс капитан. Несмотря на то что план спасательной миссии оказался слегка нарушен и обратный вылет задерживается, нет никаких сомнений в том, что мы сумеем вернуться.
У вас нет сомнений?
У нас хватит топлива?
А воздуха?
В каком состоянии клипер?
Слушатели явно выходили из-под контроля, и Аллан жестом предложил Линкольну поменяться. Капитан не стал отнекиваться и быстро свернул выступление.
Поскольку детальный план спасательной миссии разрабатывался под руководством мистера Райли, он сможет ответить на ваши вопросы точнее меня.
Смена оратора прошла под недовольный, но не очень громкий гул, и поднявшийся на ящик Аллан попробовал развеять его фирменной улыбкой и полным оптимизма голосом:
Ребята, привет! Я знаю каждого из вас, а вы знаете меня. Знаете, что я не бросаю слов на ветер. И ещё знаете, что я мог бы спокойно руководить спасательной экспедицией из уютного офиса на Земле, а вместо этого я три дня сидел в памперсе, чтобы догнать вас, и мечтаю принять душ, потому что меня тошнит от того, как я сейчас пахну.
Могу одолжить туалетную воду.
Выбери самый крепкий аромат и подойди после собрания, велел директор «Vacoom Inc.» под общий хохот. Я просто хочу, чтобы вы поняли: я пошёл на эти жертвы только потому, что уверен в том, что мы вернёмся на Землю: я в свой уютный офис, к скучным будням миллиардера, вы к родителям, которым я обещал доставить вас целыми и невредимыми, а я привык держать слово. Мы вернёмся, ребята. Да, мой клипер немного пострадал, но мы знаем, как его восстановить, и сделаем это быстро.
А как мы доберёмся до Земли? выкрикнул Арнольд, который решил показать ребятам, что он тоже способен на острые вопросы.
Цепочкой, мистер Хиллари, кивнул ему Аллан. В настоящий момент на Луне готовы к старту два клипера, с помощью которых мы сможем вернуться домой. Сразу скажу: мы так ещё не делали, но в успехе не сомневаемся.
Точно?
Я ведь здесь, мистер Хиллари, напомнил директор «Vacoom Inc.». Я здесь по собственной воле, а суицидальных наклонностей за мной никогда не наблюдалось.
Спасибо, мистер Райли.
Всегда пожалуйста, мистер Хиллари.
А как мы вылетим в космос? вернулась к своему вопросу художница.
Как только что сказал капитан: у нас есть план, мисс Диккенс. Аллан вновь использовал свою знаменитую улыбку. Но очаровать колючую самбо не сумел.
Такой же, как предыдущий? уточнила Диккенс.
Любой план может быть нарушен.
Как вы откроете ангар, если компьютерная сеть лежит?
В любой сложной системе предусмотрено несколько контуров управления, мисс Диккенс. Мы намереваемся добраться до того, который управляет воротами ангара, и открыть их.
Вы собираетесь пойти внутрь корабля?
Ребята заволновались.
Нам придётся пойти внутрь, чтобы отыскать точку доступа в компьютерную сеть и открыть ворота, медленно ответил Райли, прекрасно понимая, что последует за его словами.
И не ошибся.
А почему нас не выпускают?
Нам тоже интересно!
Мы тоже хотим искать точку!
Сначала найди её у Ксюши.
Уже нашёл.
Смех нескольких парней.
Идиот! девичье шипение.
Мы тоже хотим посмотреть на корабль!
И поймать инопланетянина.
А почему нет?
Аллан дождался, когда иссякнет поток вопросов и глупых шуток, изумляясь про себя терпению Линкольна, а когда в ангаре вновь установилась тишина, продолжил:
Мы находимся на инопланетном корабле, и может получиться так, что нам придётся очень быстро его покинуть. И я хочу, чтобы улетели все и никого не пришлось искать по окрестным коридорам или уровням. Поэтому я прошу вас не пытаться выйти за пределы ангара.
Но так мы ничего не увидим.
Но так вы сможете улететь. Райли помолчал. Это моя личная просьба: не разбредаться и не рисковать. Я не хочу рассказывать вашим родителям, что не углядел за кем-то из вас и тем более что мне пришлось бросить кого-то из вас, чтобы остальные имели возможность улететь.
А вы бросите?
Да, мисс Диккенс, очень жёстко ответил Аллан.
Потому что хотите домой?
Потому что это космос, мисс Диккенс, а не кино. И если мне придётся оставить кого-то, чтобы остальные спаслись я оставлю, потому что закон космоса прост: если что-то пойдёт не так погибнуть могут все.
Кто-то уже погиб, сказала Анна. Сказала тихо, но в наступившей тишине её голос прозвучал очень громко.
И мне пришлось говорить с их родителями, мисс Баррингтон, что не доставило ни малейшего удовольствия. Директор «Vacoom Inc.» выдержал паузу. И я сделаю всё, чтобы в дальнейшем у меня таких разговоров не было.
Чарльз!
Наоми. Услышав окрик, Пятый остановился, повернулся и улыбнулся подошедшей женщине. Да?
Уходишь?
Собрание закончилось, ребята расходились по ангару, продолжая обмениваться впечатлениями в своих компаниях, так что в поведении Фрейзера не было ничего странного.
Нужно пообщаться с друзьями, объяснил Пятый. Обсудить услышанное.
Хорошая мысль, одобрила Наоми. Капитан и мистер Райли не были слишком многословны, дополнительные уточнения не помешают.
Да, подтвердил Чарльз. После собрания у многих остались вопросы.
Почему они их не задали?
Некоторые не смогли сформулировать или придумали вопросы только после окончания собрания, другие постеснялись разные обстоятельства.
Уверена, ты сможешь объяснить им происходящее в правильном ключе.
Если не смогу я знаю, к кому обратиться.
Хорошо. Наоми помолчала. Ты ведь общаешься с Баррингтонами?
Не очень тесно, медленно ответил Пятый. Амар не могла не знать об его отношениях с Анной, то есть о его попытках построить отношения и сделать их близкими, но вопрос задала так, словно только что появилась в ангаре, что и стало причиной осторожности Фрейзера. А почему ты спросила?