«Вот что значит женский глаз, все нюансы подмечает», подумал про себя оперативник и спросил;
Может, вы запомнили кого-нибудь из её мужчин?
Я запомнила чернявого, сказала самая молодая.
Ты не его запомнила, а его машину, рассмеялась другая.
Какую такую машину? сделал стойку оперативник.
Чёрный бумер!
Вы серьёзно?
Вот вам крест!
А номер машины?
Номер никто не запомнил. В оценке возраста жилички Игнатьева мнения тоже разошлись.
Другому оперативнику повезло больше. Он нарвался на недавно разведённую даму, живущую на третьем этаже. Правда, сначала она встретила его в штыки, даже дверь открыла только после того, как он развернул своё удостоверение перед глазком.
И чего вы хотите? спросила она.
Для начала познакомиться с вами, улыбнулся он своей самой обаятельной улыбкой. Стращать такую бесполезно, это он понял сразу. Я оперуполномоченный, старший лейтенант Константин Владимирович Усольцев.
Это я уже прочитала в вашем удостоверении, сухо ответила она.
Да, вы теперь, можно сказать, знаете обо мне почти всё, продолжил он приветливо улыбаться, а я даже не знаю, как вас зовут.
Зоя Константиновна Семилукова.
Очень приятно. К тому же у нас с вами, кажется, гармония намечается.
Какая ещё гармония? спросила она подозрительно.
Ну как же, воскликнул он, вы Семилукова, а я Усольцев! Какой же лук без соли.
Скажете тоже, кисло улыбнулась она.
«Но всё-таки улыбнулась», отметил про себя оперативник, а вслух произнёс;
Жаль только, что нас с вами свёл печальный случай.
Вы имеете в виду убийство в квартире Севастьяна Павловича?
Увы. А вы хорошо знаете Игнатьева?
Наверное, да, ответила она.
Не понял.
Да что тут понимать, знаю я и Игнатьева, и его покойную жену, Марину Геннадьевну. Мы с его дочкой Глашей в один детский садик ходили.
Вы не знаете, почему он сдавал квартиру? Денег на жизнь не хватало?
Деньги лишними никогда не бывают, ответила она поучительно. Но Севастьян Павлович сдавал квартиру не из-за денег, просто не мог жить в ней один без Марины Геннадьевны.
Понятно.
Если вы думаете, что Игнатьев как-то причастен к убийству, то зря.
Пока мы так не думаем.
Это хорошо. Я только не пойму, чего вы от меня хотите.
Что же тут непонятного, Зоя Константиновна! снова улыбнулся он. Помощи мы от вас хотим.
Представления не имею, чем бы я могла вам помочь. Но на самом деле она оказалась более чем пристрастной свидетельницей. Во-первых, она сообщила, что квартирантка Игнатьева никакая не блондинка.
А кто же?
Кто её знает! возмущённо вырвалось у Семилуковой. Ведь она носит парик! Не спорю, очень дорогой и качественный, но парик.
Почему вы так уверены, что это парик?
Потому, что я в салоне красоты работаю!
О! Снимаю шляпу! Усольцев картинно поклонился.
Так что, какие там у неё волосы на голове, неизвестно, завершила свою мысль Зоя Константиновна, не обратив внимания на расшаркивания лейтенанта.
Может, вы её глаза разглядели? спросил он, не скрывая надежды.
Разглядела. Синие! Только это вовсе не её глаза!
А чьи? ошалел оперативник.
Линзы у неё цветные!
Опять невезуха! вырвалось у него. Но хоть фигура-то у неё настоящая?
Настоящая, кивнула женщина.
И фигуру вы её запомнили?
Фигуру запомнила. Фигура у неё рюмочкой!
Как это?
Идеальная фигура.
Если увидите, узнаете? спросил он с надеждой.
Запросто!
Может, вы и возраст её назовёте.
За пятьдесят! отрезала пристрастная свидетельница.
Оперативник точно так же, как недавно его товарищ по службе, разговаривая с Кузьминичной, присвистнул.
Не верите? спросила она.
Почему же, верю, широко улыбнулся он, успел уже заметить, что у вас глаз-алмаз.
Дама растаяла и пригласила оперативника попить чаю.
Он не отказался, надеясь за чаем узнать ещё что-нибудь полезное для следствия. И узнал-таки! Женщина подробно описала сразу нескольких приходивших к квартирантке Игнатьева мужчин.
Непорядок это, покачал он головой.
И я про то же, подхватила Семилукова, устроили здесь притон!
Они шумели?
Нет, нехотя признала соседка, хотя музыка играла, конечно, но негромко.
Хозяин часто проверял, кто и когда бывает в его квартире?
Что вы, отмахнулась женщина, Севастьян Павлович и глаз сюда не казал.
За недвижимостью, тем более в наше время, глаз да глаз нужен, сокрушённо заметил старший лейтенант.
Она кивнула и пригорюнилась.
Зоя Константиновна, я что-то не так сказал? осторожно спросил он.
Нет, что вы!
Но вы вздохнули.
Это я о своём, девичьем, грустно усмехнулась она.
О личных делах не смею вас спрашивать.
Тут и секрета нет никакого, ответила она, просто я тоже живу одна.
Давно? как бы ненароком спросил он.
Полгода скоро будет, как развелась я со своим обалдуем.
Это вы мужа так ласково величаете? улыбнулся он.
Бывшего мужа, отрезала женщина, говорю же, развелись мы с ним.
В жизни всякое бывает, философски заметил Усольцев.
Это верно. Только женщине в моём возрасте ох как несладко жить одной.
Усольцев хотел пошутить, мол, какие ваши годы, но воздержался. Видно, и впрямь гражданка сильно переживает свой развод или сам факт женского одиночества. Он прикинул, сколько ей может быть лет, и решил, что не больше тридцати, а скорее всего, меньше. Пригляделся к ней повнимательнее и отметил про себя, что когда Зоя Константиновна не хмурится, то выглядит совсем неплохо.
И уже когда оперативник собрался уходить, женщина назвала ему номер серого «Опеля», на котором жиличка приезжала с неприлично молодым для её возраста парнем.
Зоя Константиновна! Как вам пришло в голову запомнить номер?! восхитился оперативник.
Со злости, призналась она.
То есть? удивился он.
Они на этой машине чуть мне на нос не наехали!
На нос? изумился молодой мужчина.
Ну да, я уронила журнал. Хотела из пакета переложить его в сумку.
Ах, вот оно что!
Я наклонилась, а их машина затормозила прямо возле меня. Я еле успела поднять журнал и отскочить.
«Вот что значит, недавно разведённая женщина, восхитился про себя оперативник, цены ей нет». Он даже подумал, не пригласить ли её как-нибудь на чашечку кофе или лучше самому наведаться к ней на чай. Пирожки она печёт вкусные. Он четыре штуки съел и не заметил как. Хотя визит, естественно, придётся отложить до завершения этого дела.
Когда Усольцев уже взялся за ручку двери, Зоя Константиновна обронила как бы невзначай:
Заходите на днях, может быть, я ещё что-то вспомню.
Я вам свою визитку оставлю, если позволите, предложил Усольцев.
Давайте! протянула руку Семилукова.
И оперативник положил на её тёплую ладошку пластиковый прямоугольник своей визитки.
«Интересно, что у них с обалдуем-то не сложилось», продолжал думать о свидетельнице Усольцев, выходя на лестничную площадку.
Остальные соседи хоть и не отрицали, что время от времени видели квартирантку Игнатьева, но её точный возраст назвать не могли, хотя и замечали, что она далеко не девочка.
Глава 3
О проделанной работе Усольцев отчитался уже в кабинете следователя, полковника Кочубеева, которому было передано это дело.
Тебе и идти к хозяину «Опеля», внимательно выслушав его, сказал Кочубеев.
Слушаюсь, товарищ полковник.
Кочубеев слегка поморщился и поправил:
Николай Егорович.
Усольцев кивнул.
Капитану Турусову было поручено отправиться по месту прописки убитого гражданина Морозова. И выяснить, жил ли он там на самом деле и кто проживал вместе с ним.
Ну и так далее, сказал Кочубеев, обращаясь к капитану, ты, Виталий Сергеевич, и сам всё знаешь, учёного учить только портить.
Хорошо, Николай Егорович, едва заметно улыбнулся капитан.
Хозяином серого «Опеля» оказался Глеб Артемьевич Лавренёв. При знании номера машины, марки и цвета установить владельца было несложно. Правда, на ней мог ездить кто-то другой по доверенности или и вовсе, как порой бывало, хозяин продавал автомобиль, но он какое-то время продолжал числиться за ним. Однако на этот раз оперативнику повезло. Машина по-прежнему принадлежала Лавренёву, и мужчина оказался дома. Он как раз завтракал перед отъездом на работу, когда к нему явился оперативник.
На звонок Усольцева по домофону ответил ленивый мужской голос.
Кого это принесло с утра пораньше? спросил он.
Полиция, ответил Усольцев.
Опять чего-то украли? спросил мужчина.
Откройте, пожалуйста, не отвечая на его вопрос, вежливо попросил оперативник.
Дверь открылась, и Усольцев на лифте поднялся на девятый этаж. На его звонок в квартиру хозяин отреагировал не сразу. Но через пару минут ему всё-таки открыли. Высокий шатен со сросшимися на переносице бровями удивлённо уставился на оперативника:
Вы чё, ко мне лично?
К вам. Как вы узнали, что я из полиции?
Так вы сами снизу того самого
В дверь к вам мог позвонить совсем не тот человек, что разговаривал с вами по домофону.
А это, отозвался хозяин квартиры, у вас на лбу написано, что вы коп.
Полицейский, поправил Усольцев, а про себя подумал: «Насмотрятся по телевизору всякой западной чуши и давай молоть языком».
Он самый, решил тем временем не нарываться Лавренёв. Проходите, раз пришли. Нечего на лестнице соседей развлекать.
Они у вас что, такие любопытные? спросил оперативник.
Всякие, неопределённо отозвался мужчина.
Вот моё удостоверение, протянул ему документ оперативник.
Понятно, хозяин только мельком на него взглянул.
А вы, насколько я понимаю, Глеб Артемьевич Лавренёв?
Точно! А кого вы хотели увидеть в моей квартире, хмыкнул мужчина.
Именно вас. Вам принадлежит серый «Опель».
Ну, кивнул Лавренёв. А что с ним не так?
С кем?
С «Опелем»! Вас ведь моя машина интересует?
Нет. Меня интересует ваша связь с женщиной, проживающей на оперативник назвал адрес.
Вы чё, из полиции нравов? изумился Лавренёв. Так она совершеннолетняя! И даже более того, он хмыкнул. Я, кстати, тоже. К тому же я не женат.
Можно посмотреть ваши документы?
Можно. Пошли в комнату.
Хозяин привёл оперативника в гостиную с разобранным диваном и заваленными журналами столом и креслами.
Вы работаете журналистом? спросил оперативник, пока Лавренёв, повернувшись к нему спиной, рылся в шкафу.
Нет, ответил мужчина, не поворачиваясь. Это до меня тут жил газетчик. Я сюда недавно переехал и всё никак не вынесу на мусорку всю эту макулатуру.
Недавно это сколько месяцев назад?
Чёрт его знает, наконец повернулся мужчина и протянул оперативнику паспорт.
Но всё-таки, продолжал настаивать Усольцев, листая документ.
Седьмой месяц, кажись, шатен сдвинул и без того сошедшиеся на переносице брови.
И всё не было времени, чтобы прибраться, усмехнулся оперативник.
Типа того.
А где вы работаете?
В магазине «На старт».
И что же это за магазин такой?
Спорттоваров.
Вы там менеджер?
Нет, я там охранник!
Как звали девушку, с которой вы встречались по названному мною адресу?
Анжелика. И никакая она не девушка, пробурчал Лавренёв.
А кто, юноша? небрежно спросил оперативник.
Вы чё, обидеть меня хотите? помрачнел мужчина.
Ни в коем случае, сделав серьёзное лицо, ответил Усольцев. Просто уточняю. Вы сказали, что она не девушка.
Ясное дело, что не девушка. Ей уже за сорок.
Девушкой можно быть и в восемьдесят лет, если всем говорить «нет», пошутил оперативник.
Анжелика эта уж точно не говорила «нет», расплылся в широкой улыбке Лавренёв.
Намекаете на то, что она профессионалка? насторожился Усольцев.
Это смотря что вы вкладываете в это слово. Она однозначно не занимается проституцией, но мужиков страсть как любит!
Из чего вы сделали такой вывод?
Те штучки, что она проделывает в постели, составителям Камасутры и не снились.
Фамилия у этой Анжелики есть?
Само собой, есть, уверенно ответил мужчина.
И какая же?
Я её об этом не спрашивал.
А она вас?
Она моей фамилией тоже не интересовалась, хмыкнул Лавренёв. Её интересовали совсем другие вещи.
Какие же?
Интимные! Рассказать?
Нет, пожалуй, пока не надо. Где вы с ней познакомились?
В кафе «Лягушка-путешественница».
А что, у нас есть такое кафе? удивился Усольцев.
Есть. Уже второй год как работает.
И что там подают, лягушачьи лапы?
Не знаю. Может, и подают, пожал плечами мужчина, если клиент потребует. А так в основном блюда разных народов мира. Я, например, люблю белорусскую и русскую кухню.
А Анжелика?
Французскую! Лавренёв рассмеялся. Я её из-за этого стал называть Анжеликой маркизой ангелов.
В голове оперативника французская кухня не слишком-то стыковалась со старым французским кино, поэтому он спросил о другом:
Как часто вы с ней встречались?
Не так чтобы часто, нехотя ответил Лавренёв, помедлил, а потом признался: Лично я хотел бы видеть её чаще, но она отнекивалась.
И чем она это объясняла?
Говорила, что у неё много работы и ей сложно выбрать время для встреч.
Где же она работала, такая занятая?
Она не говорила, а я не настаивал, пожал плечами мужчина.
Может, она замужем?
Может, не стал спорить Лавренёв, но не похоже.
Почему не похоже?
Потому что она всегда голодная.
Голодная? переспросил оперативник.
Не в смысле еды, хмыкнул мужчина, а в смысле секса. Так жадно набрасывается, что того и гляди съест.
Вот оно что, протянул оперативник.
Так что я почти уверен, что она холостая.
Вы всегда встречались в одном и том же месте?
Да.
В её квартире.
Это не совсем её квартира. Она говорила, что снимает её.
Специально для встреч с вами?
Для встреч, многозначительно кивнул Лавренёв и добавил: подозреваю, что не только со мной.
Вы думаете, что у неё были другие мужчины?
Кто её знает, протянул мужчина.
Проверить не пытались?
Шутить изволите?
Какие же здесь могут быть шутки.
Тогда пошевелите мозгами, зачем мне её проверять? Кто она мне, жена? Невеста? Постоянная подружка?
Любовница.
Вот именно! К тому же я сам не святой. Кроме неё и с другими порой встречаюсь, особенно если приспичит, а телефон Анжелики молчит.
Понятно. Когда вы видели её последний раз?
Полторы недели назад.
Всё было как обычно?
Точно. А чего вы ко мне пристали-то с этой Анжеликой?
В квартире, где вы встречались, произошло убийство.
Брешешь! слишком уж эмоционально отреагировал Лавренёв.
Выражения подбирайте, строго проговорил Усольцев, брешут собаки. А вы разговариваете с сотрудником полиции.
Извиняйте! Сорвалось. Так что же, Анжелику убили?
Нет.
Слава богу! искренне вырвалось у мужчины.
Но, возможно, убила она, проговорил оперативник.
А чем его убили? спросил Лавренёв.
Ножом.
Тогда это не она.
Почему вы так решили?
Потому что Анжелика, как гоголевская панночка, могла только заездить мужика до смерти. Убивать его ей ни к чему.
Как знать.
Если вы её не нашли, опомнился Лавренёв, то как вы вышли на меня?
Соседи видели вашу машину и запомнили её номер.
До чего старухи пошли глазастые, хмыкнул мужчина, нацепят на нос по шесть очков, прямо как мартышки из басни Крылова, и ничего не проскользнёт мимо их ока.
Усольцев подумал про себя, что Зою Константиновну Семилукову в старухи записывать явно рановато, но разубеждать свидетеля в его заблуждении не стал.
У вас есть номер телефона Анжелики? спросил он.
Есть, кивнул Лавренёв.
Я попрошу вас продиктовать мне его.
С превеликим удовольствием, расплылся в улыбке Лавренёв, да только телефон её уже несколько дней молчит.
Не важно. Диктуйте.
Записав продиктованный номер телефона таинственной сладострастницы по имени Анжелика, оперативник покинул квартиру заметно пригорюнившегося горе-любовника.
Улов был явно невелик. Но что делать. Первым делом Усольцев выяснил, на кого был зарегистрирован номер телефона. Владелицей номера оказалась некая Мария Ивановна Переверзьева. По адресу, который женщина оставила при регистрации, и отправился оперативник.
Но его ждала неудача. Переверзьевой уже два с половиной года не было в живых. Скончалась она в возрасте девяносто девяти лет от естественных причин, как сказал её внук от старости. На вопрос оперативника, был ли у его бабушки телефон, мужчина ответил, что был, но доисторический. Поэтому, как предмет, не имевший никакой ценности, он был выброшен на помойку вместе с другим хламом, хранившимся в квартире старушки.