Хозяина квартиры пришлось отпаивать на кухне валерьянкой, он клялся и божился, что впервые видит этого гражданина. Он не отрицал того, что квартиру сдавал. Но приличной женщине-пенсионерке, правда, она сказала, что снимает её для своей племянницы, молодой женщины из маленького городка. Пенсионерка объяснила, что родственница свалилась ей как снег на голову.
И что? не сразу понял капитан. Квартиру-то она зачем сняла?
Я тоже так же у неё спросил, ответил, утирая пот со лба, хозяин квартиры. Она мне ответила, мол, на улицу родню не выгонишь, а жить вместе я не могу.
Почему же это? не унимался Турусов.
Сказала, что привыкла жить одна.
И вас это не насторожило? уточнил капитан.
Нисколько. Мало ли какие у кого в голове тараканы, уже спокойнее заговорил пенсионер, если у человека есть лишние деньги, то добро пожаловать. Тем более что она дала задаток и потом платила всегда исправно.
И долго она снимала у вас квартиру?
Третий год пошёл.
А племянницу, которая стала жить в вашей квартире, вы видели?
Нет, покачал головой Игнатьев, зачем мне на неё глядеть. Деньги мне на карточку приходили.
Ну дела, раздражённо проговорил капитан. У вас хоть данные этой пенсионерки есть?
Конечно! Она предъявила свой паспорт. Всё чин-чинарём.
Турусов вырвал из записной книжки листок, сунул его Игнатьеву под нос.
Пишите.
Что писать-то? удивился Севастьян Павлович.
Имя, отчество фамилию, телефон, адрес этой самой вашей пенсионерки.
Да пожалуйста, сердито ответил мужчина, Лилия Вадимовна Арефьева она.
Вы пишите!
Пишу, пробурчал Игнатьев и начал писать.
Капитан вышел из кухни. Судмедэксперт уже произвёл первичный осмотр.
Ну что? спросил Турусов.
Зарезали ножом. Вернее, перерезали горло.
По лицу капитана пробежали тени.
Хочешь посмотреть? спросил судмедэксперт.
Нет, я верю тебе на слово, ответил Турусов быстрее, чем ему хотелось бы. Подходить к полуразложившемуся трупу без острой необходимости ему не хотелось.
Судмедэксперт одарил его снисходительным взглядом.
И он не сопротивлялся? спросил капитан.
Судя по всему, нет.
То есть не ожидал нападения? Или даже знал убитого?
Это не моя забота, ответил судмедэксперт.
Орудие убийства нашли?
Никак нет, ответил один из оперативников.
Что же, убийца его с собой унёс?
Не исключено, ответил криминалист.
И капитан сразу переключился на него:
И что там у нас с пальчиками?
Пальчиков хватает.
Не пропустите ничего.
Учи учёного, пробормотал криминалист себе под нос, но так, чтобы капитан услышал. Однако Турусов счёл за лучшее притвориться глухим.
Один из оперативников протянул Турусову паспорт:
Нашли у убитого в кармане.
Капитан развернул его Морозов Евгений Юрьевич. Местный. Не женат.
Чёрт, вырвалось у капитана, парню всего тридцать восемь лет.
Вы поглядите на фото, посоветовал оперативник, какой был красавец.
По трупу этого не скажешь, обронил Турусов.
Так он уже дня четыре пролежал как минимум, предположил оперативник.
Правда? обратился капитан к судмедэксперту.
Что-то около того, отозвался тот, но все уточнения после вскрытия.
И так всегда, с некоторой грустью констатировал капитан.
А что ты хотел, пожал плечами судмедэксперт.
Чего я хотел, сыронизировал капитан, чтобы у него в кармане лежала записка с именем, фамилией и адресом убийцы.
Или хотя бы визитная карточка преступника, вздохнул лейтенант Уваров. Парень не так давно был на оперативной работе и всё ещё не мог понять, является ли служба в полиции его призванием. Не то чтобы работа отталкивала его или он боялся трудностей, просто ещё не был уверен в своих силах.
Турусов понимал внутреннее смятение своего сотрудника и при случае его поддерживал. Вот и теперь, едва улыбнувшись краешком рта, он заметил:
Чего, Дмитрий Михайлович, нос повесил? Не боись, мы и без визитки его найдём.
Так точно, товарищ капитан, бодро отчеканил Уваров.
Молодец! Так держать.
Когда увезли труп, квартиру опечатали, хозяина отпустили, попросив не уезжать из города.
Куда мне ехать-то? ответил подавленный свалившимся на него печальным событием Игнатьев.
Мало ли, ухмыльнулся участковый, я, например, повидал на своём веку немало любителей намылиться и смыться.
Севастьян Павлович, погружённый в свои мрачные мысли, ничего ему не ответил и побрел к лестнице, забыв попрощаться с соседями.
Бедный дед, пожалел старика студент Мишин.
Ничего, он крепкий, справится, ответила ему Ираида Матвеевна Ключевская.
Оперативники к тому времени начали проводить поквартирный опрос. Выходило как всегда не знаю, не видел, моя хата с краю.
Дьявол бы их всех побрал, ругался сквозь зубы капитан Турусов.
Но всё-таки в двух квартирах оперативникам повезло. На первом этаже лейтенанту Уварову открыла дверь старенькая бабулька.
Заходи, милок, пригласила она его без предисловий.
Чего же это вы, решил повоспитывать старушку оперативник, распахиваете дверь первому встречному, даже не спросив, зачем он пришёл.
А чего мне тебя спрашивать, хитро прищурилась она, и так уже весь подъезд знает, что вы тут ходите.
Кто вы?
Полиция, вестимо.
Уваров думал, что она по привычке скажет милиция. Но нет, то ли народ начал привыкать к переименованию, то ли бабулька ему попалась продвинутая.
Тебя как звать-то? между тем спросила старая женщина.
«Ёлы-палы, подумал про себя лейтенант, забыл представиться».
Дмитрий Михайлович Уваров, отрапортовал он.
Дима, значит, кивнула старушка, а я Валентина Кузьминична, можно просто баба Валя или Кузьминична.
А по фамилии? спросил лейтенант.
Зачем тебе моя фамилия? удивилась старушка.
Так положено, произнёс оперативник суровым голосом.
Ну, если положено, улыбнулась Кузьминична, то пиши Гаврилова.
Вы постоянно здесь проживаете?
Последние семьдесят пять лет да, гордо кивнула баба Валя и просветила лейтенанта: А до этого мы с родителями жили в бараке.
Сколько же вам лет? вырвалось у оперативника.
Ты что, жениться на мне, что ли, собрался? хихикнула старушка.
В смысле? растерялся Уваров.
В том смысле, что годами моими интересуешься. И того, видать, не знаешь, что у женщин про возраст спрашивать неприлично.
Так я для протокола, нахмурился лейтенант.
Ну, если только для протокола, то пиши восемьдесят пять.
Ого! присвистнул лейтенант.
Чего свистишь-то, теперь нахмурилась Кузьминична, денег не будет.
Так это у меня от восторга вырвалось, начал смущённо оправдываться он.
Если от восторга, тогда ладно, махнула рукой старушка, люблю, когда мной восторгаются. Она внимательно посмотрела на него и добавила: Небось думаешь, что старая в маразм впала.
Ничего я такого не думаю.
И правильно делаешь. Заруби на своём носу, что женщине в любом возрасте приятно, когда ею восхищаются.
Валентина Кузьминична, жалобно проговорил лейтенант, давайте уже к делу перейдём. Я, между прочим, на работе.
Ишь ты, шустрый какой! Жалко ему пару минуточек уделить старой женщине.
Мне-то не жалко, вдохнул оперативник, только вот начальство мне шею намылит, если я буду заниматься не делом, а пустыми разговорами.
Неужто оно у тебя такое строгое? сделала вид, что не поверила, баба Валя.
Очень, заверил её оперативник, тщетно пытаясь скрыть улыбку.
Спрашивай, великодушно разрешила баба Валя, только я сразу предупреждаю, что представления не имею, кто убил эту свиристёлку.
Какую свиристёлку? даже не попытался скрыть своего изумления оперативник.
Жиличку Севастьяна.
Вы имеете в виду квартирантку Игнатьева? уточнил он.
Кого же ещё?! Сам-то Севастьян жив-здоров. Видела, как он сначала вошёл в подъезд, слышала, как он топал по лестнице, точно за ним полчище чудищ мчалось. А недавно он вышел. И уже не торопился. Правда, лица на нём не было.
Вы ошибаетесь, улыбнулся оперативник.
В чём же это я ошибаюсь? упёрла руки в боки баба Валя. Что на Севастьяне лица не было? Так я это собственными глазами видела!
Нет, невольно улыбнулся оперативник, про лицо Игнатьева ничего сказать не могу. Но квартирантка Севастьяна Павловича, как мы надеемся, жива.
Жива? ахнула старушка. Кого же тогда убили?
Неизвестного молодого мужчину, оперативник не собирался сообщать Кузьминичне имя жертвы.
Господи ты, боже мой! воскликнула старушка. Доигралась!
Кто доигрался?
Жиличка Севастьяна. Вы его вызывали, чтобы он опознал убитого?
Нет, он нам нужен был, чтобы не ломать дверь.
Ага, понятно. А Севастьян его опознал?
Кого?
Убитого вашего?
Нет, Игнатьеву личность жертвы неизвестна.
Только тут лейтенант сообразил, что они с бабой Валей поменялись местами. Не он её опрашивает, а она его. Поэтому Уваров постарался тут же придать себе солидный вид и опросить наконец неугомонную бабульку.
Чего напыжился-то, ласково улыбнулась она, спрашивай. Чего знаю, скажу.
Валентина Кузьминична, вы были знакомы с гражданкой, снимающей квартиру у Игнатьева?
Нет. Она мне не представлялась и по-соседски за хлебом и солью ко мне не приходила.
Понятно. Но она всё-таки вам знакома.
Знакома или нет, суди сам. Кто-то сериалы цельными днями смотрит, а я в окно гляжу.
Зачем? удивился лейтенант.
Как это зачем? То внука дожидаюсь из школы, то внучку из института, то дочку с работы. Да и на соседей интересно посмотреть. Теперь ведь люди почти что не ходят друг к дружке в гости, а во дворе я вижу их всех.
Понятно. И что вы можете сказать о женщине, снимающей квартиру у Игнатьева?
Что я могу о ней сказать, задумалась Кузьминична. Точно то, что постоянно она здесь не жила, но наведывалась часто.
Как часто?
Раза три в неделю. Иногда чаще, иногда реже.
Одна?
Когда одна, а когда и с мужчинами.
С несколькими? вытаращил глаза оперативник.
Нет, что ты, милок! рассмеялась старушка. Зараз с одним!
Так вы сказали, с мужчинами, начал уточнять оперативник.
Сказала, потому как мужчины были разными! Но каждый раз по одному она их приводила.
А квартирантку Игнатьева вы описать можете?
Могу. Хорошенькая блондинка, накрашенная, фигуристая. И разодета она всегда была в пух и прах! прищёлкнула языком баба Валя. Помню, зимой на ней шуба норковая была до земли. Я ещё думала, вот бы мне такую!
Вам-то зачем? отвисла челюсть у оперативника.
Как зачем, захихикала старушка, для форсу! Чем я хуже её?
Может, вы и лучше, не подумав, брякнул лейтенант, но она-то молодая!
А я, по-твоему, старая?
Не так чтобы очень, проблеял он растерянно.
Баба Валя презрительно фыркнула и передразнила оперативника:
Не так чтобы очень. Так вот, намотай себе на ус интересующая тебя особа не так чтобы очень молода.
Как так, удивился лейтенант, разве она не молоденькая?
Для тебя точно нет, рассмеялась старушка, а если смотреть с высоты моего возраста, то она ещё девчонка.
Так сколько же ей лет?
От тридцати до сорока пяти. А может, и больше.
Вот оно что, пробормотал лейтенант и уточнил: А вы хорошо её разглядели?
Хорошо. Только при этом учти, что она сильно расписная.
Что значит расписная?
То и значит, что на ней пуд косметики.
Может, ей всё-таки меньше тридцати, продолжал упорствовать Уваров.
Эх, милок, у меня зрение, как у орла! Дай тебе бог в моём возрасте видеть так же.
Я столько не проживу, буркнул Уваров.
Куда ж ты денешься! Старушка снова рассмеялась. Медицина чешет и чешет семимильными шагами вперёд! Так что не боись, до ста лет доживёшь!
Ладно, сказал оперативник, оставим пока в стороне вопрос о моём долгожительстве. Вы мне лучше скажите, эта женщина на машине или нет?
Когда одна приходила, то не знаю, на чём добиралась. Машину во дворе не ставила, но ведь могла и оставить её на стоянке. А вот кавалеры её иной раз прямо чуть ли не у подъезда машины оставляли.
Так, может, вы запомнили какую-нибудь из этих машин?
Конечно, запомнила, кивнула Кузьминична.
Назовите марку и цвет автомобилей.
Нет, покачала головой старая женщина, в машинах я ничего не понимаю. Могу только сказать, что все они нерусские.
Мужчины? не понял оперативник.
Нет, машины, хихикнула старушка.
Может, номер запомнили?
Она задумалась, а потом ответила:
Только цвет.
Оперативник вздохнул, цвет автомобиля мало чем мог помочь, но на всякий случай записал перечисленные колеры автомобилей и распрощался со словоохотливой старушкой.
Записи свои Уваров показал капитану. На что Турусов пробормотал:
И чего ты суёшь мне под нос эту филькину грамоту?
К сожалению, Виталий Сергеевич, старушка больше ничего не запомнила.
Ты сказал, что у неё есть дочь, внуки, может, они что-то видели?
Им сидеть у окна некогда, так что навряд ли они могут помочь, почесал за ухом лейтенант.
А ты всё ж таки расспроси их, посоветовал капитан.
На данный момент никого из них дома нет.
Придётся приехать позднее.
Придётся, поскучнел оперативник. И неожиданно оживился: Игнатьев говорил, что пенсионерка снимала у него квартиру для своей племянницы. Только вот племянница сама, по словам Валентины Кузьминичны Гавриловой, была немолода.
То есть?
Она точно указать её возраст не может. Но считает, что ей от тридцати до сорока пяти.
Что-то интервал большой, засомневался капитан.
Может, из-за того, что эта дама, в смысле квартирантка, была сильно накрашена, озадаченно произнёс оперативник.
И что с того, что накрашена?
Когда они намалюются, чёрта с два поймёшь, сколько им лет, объяснил лейтенант.
Но капитану это объяснение показалось неубедительным:
Иди ещё кого-нибудь поспрашивай.
Оперативник вздохнул и отправился поискать счастья вне подъезда. Гуляющие с детьми мамочки не смогли сказать ему ничего определённого, хотя изо всех сил старались помочь симпатичному лейтенанту.
Какой красавчик, шепнула одна другой на ухо.
Ага, подтянутый, ответила товарка, а мой Вадик боров боровом.
Зато твой Вадик денежки гребёт лопатой, всё так же тихо парировала первая, а у этого красавчика, поди, в кармане вошь да блоха на аркане. Они обе захихикали.
Девушки, о чём вы там шепчетесь? спросил Уваров. Посвятите меня в свои тайны.
Никак нельзя, ответила одна из женщин.
Во всяком случае, напрягите свою память и окажите помощь следствию.
Даже не знаем, что и сказать вам. Да, видели мы эту цыпу, но она даже не здоровалась, всегда спешила поскорее проскользнуть в подъезд и в квартиру.
Почему вы назвали её цыпой?
Очень уж одевалась она шикарно, объяснила одна из женщин.
Вы видели её с мужчинами?
Бывало.
То есть она, не прячась, приводила сюда своих знакомых?
Точно, не прятала она своих мужиков.
Чего же она с вами не общалась?
Наверное, не общительная по характеру. Или неинтересно ей с соседями знакомства заводить. Она же жиличка, поживёт сколько-то в этой квартире и в другое гнёздышко упорхнёт.
Что значит гнёздышко? напрягся оперативник.
А то! выпалила самая бойкая, наверное, бегала сюда от богатенького, но старенького мужа.
Почему вы решили, что у неё богатый и старый муж?
Богатый потому, что только на его шиши она так и могла одеваться. А что старый, так это и так ясно.
Мне неясно.
От молодого к любовникам не бегают.
Лейтенант был совсем в этом не уверен, но спорить не стал.
К тому же было видно, что ей не нужны серьёзные отношения, любовь там, романтичные чувства.
Почему было видно? спросил Уваров.
Да по тому хотя бы, что она водила мужиков постоянно разных. Привязываться ни к кому не хотела!
Хотя ради справедливости надо сказать, что были и те, что приходили по нескольку раз, добавила другая женщина.
Так, может, она проститутка? спросил оперативник прямо.
Не похоже.
Почему?
Не молоденькая, с сомнением сказала одна из женщин.
И вела она себя так, словно она хозяйка положения, а не её спутник, заметила другая.