Пол, привет!
Из-за спины прозвучал женский голос. Пол обернулся в кресле и на пороге увидел Элизабет новую преподавательницу с факультета религиоведения. Элизабет была великолепна. У нее были темные глаза, безупречная кофейного цвета кожа и кудрявые темные волосы. Американка кубинского происхождения, приехала из Бруклина.
Пол уже знал, что Элизабет любит включать у себя в кабинете кубинскую музыку. Громко.
Она широко улыбнулась ему и поправила прямоугольные очки.
Я иду кофе пить. Хочешь со мной?
Э-гм
Пол поскреб подбородок. Раздираемый противоречиями, глянул на экран компьютера.
Что с тобой? Элизабет так и стояла в дверях. Ты будто привидение увидел.
Типа того.
Он вздохнул и уставился на потолок. Конечно, он хочет увидеть Джулию. В этом-то и проблема. Он как-то сумел перестать о ней думать и снова стал встречаться с Эллисон, своей бывшей. А тут вот теперь
Давай я тебе кофе принесу, прервала его раздумья Элизабет. Тебе какой?
Мне черный как смерть.
Он встал во весь рост, все свои шесть футов три дюйма, возвышаясь над худощавой пять футов три дюйма Элизабет.
Она стояла в дверях, наблюдая за ним.
Он закрыл ноутбук, взял ключи.
Я угощаю. Меня только что пригласили на симпозиум в Оксфорд.
Так это ж здорово!
Элизабет захлопала в ладоши от радости.
Полу давно уже никто не аплодировал. И он не мог этого не отметить.
Он застенчиво одернул рубашку.
Симпозиум в апреле, посреди нашего семестра. Сильные мира сего меня не отпустят.
Элизабет посмотрела на него недоуменно.
Отпустят, конечно же. Это же Оксфорд. Хорошая пресса для нашего колледжа. Она махнула в сторону холла. Пока ты будешь угощать меня кофе, можем разработать план кампании. У меня есть идеи.
Пол, увидев такой порыв, неожиданно улыбнулся ей в ответ. И вышел в холл вслед за ней.
Глава 16
Отказаться от сейджевских лекций Габриель не может.
Профессор Кэтрин Пиктон, в настоящий момент работающая в колледже Всех Святых, взяла с серебряного подноса изящный фарфоровый чайник. Налила Джулии, Габриелю и затем себе.
Все трое сидели перед ревущим огнем в вестибюле отеля «Ленокс». Это была одна из любимых гостиниц Габриеля в этих местах, и Кэтрин его оценку разделяла.
Добавив себе в дарджилинг ломтик лимона, она отпила из чашки. Чай оплот Британской империи, что подчинила Англии весь мир, в том числе и Бэк-Бэй[8]. И еще, подумала она, это напиток не только цивилизованный, но и укрепляющий.
Она показала на уставленный тарелочками журнальный столик:
Вот сконы, угощайтесь. Они великолепны.
Джулия и Габриель переглянулись и сделали как было сказано.
Клэр мирно спала в автомобильной корзинке на диване рядом с Кэтрин та настояла, чтобы девочку поставили рядом с ней.
Сейджевские лекции это знак особой чести, Габриель. Они откроют тебе невероятные возможности. Неужто ты собираешься всю жизнь торчать в Бостонском университете? Представить себе не могу.
Джулия разинула рот.
Габриель опустил глаза к чашке:
Совместительство между романской филологией и религиоведением не идеальная должность.
Уж конечно. Кэтрин отставила чай и намазала скон маслом, потом положила на него клубничный джем. С другой стороны, Джулия, диссертацию вечно откладывать нельзя. Тебе придется над ней работать.
Джулия закрыла рот.
Я так понимаю, что вы пришли за советом? уточнила Кэтрин. Предполагать мне не хотелось бы.
Мы будем благодарны за любое твое предложение. Конечно, нам надо будет его потом обсудить.
Габриель ободряюще улыбнулся Джулии и повернулся к Кэтрин.
Искать совета у профессора Пиктон было непросто. (Примерно как просить совета у королевы Англии. Если человек не следовал предложенному совету, у Кэтрин это положительных эмоций не вызывало.)
Ты мог бы просить Эдинбургский университет отложить твое назначение, чтобы Джулия могла закончить курсовую и сдать экзамены. И тогда вы бы поехали вместе.
Одной рукой Кэтрин уравновесила тарелку, а другой поправила одеяло на спящей девочке. И удовлетворенно кивнула ей.
Идея хорошая, с облегчением сказала Джулия.
Но я бы не советовала так поступать.
Кэтрин снова откусила булочку.
Но почему? спросила Джулия.
Теснота академического мира вошла в поговорку. А также его мелочность. Кэтрин проницательно посмотрела на Габриеля. Если Эдинбургский университет обидится, то вообще отзовет свое приглашение. И разойдется мнение, что с вами трудно иметь дело. Простите, что упоминаю, но обстоятельства, сопровождавшие ваш уход из Университета Торонто
Никого не касаются! оборвал Габриель. К тому же мы сейчас женаты.
Я не защищаю тех старых сплетников, Габриель, а просто описываю положение дел. Ты белый мужчина, а это значит, что патриархальность академии играет в твою пользу. Но в силу той же патриархальности Эдинбургский университет вряд ли благосклонно воспримет твое желание пожертвовать их драгоценным приглашением ради жизни дома в Америке, с женой и ребенком.
Габриель сделал глоток из чашки. Чай попал не в то горло, и Габриель закашлялся.
Будь здоров, сказала Кэтрин. Прошло?
Габриель кивнул, поднял с колен полотняную салфетку и промокнул лицо. Окончательно придя в себя, он сказал:
Это возмутительно. Для меня приоритет быть с Джулией и Клэр. Они что, думают, что я готов просто взять и наплевать на такую возможность?
Именно это они услышат. Они решат, что ты не всерьез, или спишут тебя в миллениалы, или еще что-нибудь.
Габриель чуть язык не проглотил.
Я не миллениал! Слишком я стар для этого.
Джулия посмотрела на него недобрым взглядом с таким чувством, будто попала под микроскоп.
Зрительное впечатление играет существенную роль, и глупо было бы это отрицать, неумолимо возразила Кэтрин. Она кивнула в сторону Джулии. Нет ничего плохого в том, чтобы быть миллениалом, если у человека есть внутренняя сила и трудолюбие, как у тебя.
Джулия не смягчилась.
Габриель оставил чашку.
И что ты предлагаешь?
Путь наименьшего сопротивления Гарвард. Джулию поддерживает Сесилия, а я гарантирую, что ее поддержит и декан, Грег Мэтьюз. Глаза Кэтрин чуть улыбнулись. Моя поддержка у тебя тоже будет, Джулия, поскольку я в следующем году перехожу на ваш факультет
Не понимаю.
Джулия старалась принять какой угодно вид, лишь бы не испуганный.
Тебе нужно прослушать курсы в осенний семестр и зимой сдать экзамены. Моя рекомендация такова: мы организуем для тебя слушание курсов в Эдинбурге осенью, а экзамены ты будешь сдавать после сейджевских лекций, зимой.
Эмерсоны переглянулись:
А получится? спросила Джулия с сомнением.
Попробовать стоит. Кэтрин отпила чаю. Я знаю в Эдинбурге специалиста по Данте. Он учился у Дона Вудхауза. Кстати, он будет участвовать в симпозиуме, который Дон устраивает в колледже Магдалины в апреле.
А как же Гарвард? вмешался Габриель. Нет гарантий, что в Эдинбурге есть курсы, необходимые Джулии в осеннем семестре.
Надо будет узнать. И надо будет представить дело Сесилии и Грегу так, чтобы эта возможность выглядела солидно. Но есть одна вещь, которую вы должны помнить.
С этими словами Кэтрин подалась вперед и понизила голос:
Тщеславие и самолюбие определенных институций невозможно переоценить. Гарвард, несомненно, высоко оценит твое назначение сейджевским лектором, Габриель. Ты у них будешь самым выдающимся выпускником среди гуманитариев за последние двадцать лет. Поддержать тебя и Джулию в их интересах.
А твое, Джулия, участие в симпозиуме Дона Вудхауза и возможность учиться за границей, в Эдинбурге, определенно ставит тебя в особое положение среди всех аспирантов. Гарварду желательно, чтобы его студенты завоевывали международную репутацию. Глаза Кэтрин блеснули. Меня подмывает войти в кабинет Грега Мэтьюза и потребовать признания за эту идею, но я не стану. Ты должна сперва поговорить с Сесилией.
Эдинбург велел мне держать приглашение в тайне, пояснил Габриель.
Кэтрин задумчиво припала к чашке.
Смысл мне понятен. Мой совет: принять приглашение Эдинбурга. Как только объявят, что ты сейджевский лектор, Гарвард тут же возьмет под козырек. Она повела морщинистой рукой. Можете мне поверить.
Но мы к тебе пришли еще с одной просьбой.
Джулия подтолкнула Габриеля локтем. Он подался вперед:
Кэтрин, мы с Джулией хотели бы просить тебя быть крестной матерью у Клэр.
Согласна, ответила профессор Пиктон настолько быстро, что Джулия едва успела перевести взгляд с Габриеля на нее.
Тебе даже обдумывать не надо? спросил Габриель с радостным удивлением.
Не надо. Буду очень рада, раз мы никому при этом не наступаем на мозоли.
Кэтрин посмотрела на младенца и снова поправила одеяльце.
Тогда договорились. Спасибо, Кэтрин!
Габриель стиснул плечи Джулии.
Это я должна благодарить быть крестной у ребенка, рожденного у таких выдающихся людей. Я от тебя жду великих дел, Габриель. И от тебя, Джулия. В двадцать шесть лет уже сделала себе имя. Дон Вудхауз твою статью назвал мотивом для своих симпозиумов по Улиссу и Гвидо. Ты критиковала его чтения по эпизоду с Гвидо, и он никак об этом забыть не может. Она улыбнулась. Очень мало кто бросал ему вызов успешно. Его неуступчивость притча во языцех.
Джулия порозовела:
Спасибо.
Время открыть подарок. Давай, а то мы тут сидим, а я старею.
Кэтрин кивнула Джулии.
Джулия осторожно развязала пакет, отстегнула ленту и просунула палец под заклеенный край крышки. Под ней была резная деревянная шкатулка. Ее Джулия поставила на журнальный столик, подняла крышку и ахнула.
Габриель недоверчиво посмотрел на Кэтрин.
Возьми и посмотри, весело засмеялась Джулия.
Габриель медленно приподнял кожаную обложку этого предмета. Прочитав титульный лист и последующий инципит, он сел неподвижно, пораженный.
Как видите, это манускрипт La vita nuova пятнадцатого века, объявила Кэтрин. Он также включает некоторые мелкие поэтические произведения. Копия одного из манускриптов Симоне Сердини.
Габриель в ошеломлении перелистал манускрипт.
Как эта штука вообще к тебе попала?
Кэтрин перестала улыбаться:
От старика Хата.
На глазах у Джулии радость на лице Кэтрин сменилась сожалением. Она любила профессора Хаттона, своего руководителя в Оксфорде, а он был женат. Как однажды призналась Кэтрин Джулии, он был любовью всей ее жизни.
Но потом ее лицо прояснилось.
Много лет назад старик Хат нашел эту рукопись в одной оксфордской книжной лавке.
Правда? приподнял брови Габриель.
Замечательная была находка. Подлинность подтвердил частный музей в Швейцарии, где есть другие подобные рукописи.
Габриель кашлянул:
Название музея помнишь?
Музей фонда Кассирера. Возле Женевы.
Габриель и Джулия переглянулись.
Манускрипт принадлежал Галеаццо Малатеста, продолжала Кэтрин. Галеаццо был женат на Баттисте де Монтефельтро. Ее прапрадед, Федерико Первый, наследовал Урбино после смерти Гвидо.
Джулия потянулась к манускрипту, но не дотронулась.
Не могу поверить, сказала она.
Баттиста после смерти мужа стала монахиней-францисканкой. Она была замечательным ученым на свой лад, и бабкой Констанцы Варано, одной из самых почитаемых женщин середины пятнадцатого века. Кэтрин кивнула Джулии. Твой интерес к Гвидо и францисканцам меня убедил, что этот манускрипт должен быть в твоем доме. Дарю эту книгу моей крестнице, но не возражаю против того, чтобы ее читали и родители.
Рассмеявшись своей шутке, Кэтрин откинулась на спинку кресла, с колоссальным удовольствием глядя, как Джулия с Габриелем благоговейно склонились над подарком.
Здесь интересные маргиналии и несколько цветных рисунков. Тебе, Джулия, это может помочь в работе.
Спасибо!
Джулия встала и обняла Кэтрин. Габриель последовал ее примеру.
Повезло старой деве, сказала Кэтрин предательски хриплым голосом.
Пытаясь скрыть растроганность, она оттолкнула Эмерсонов и показала на какие-то еще интересные особенности рукописи. Джулия и Габриель сделали вид, что не заметили ее мокрых щек.
Глава 17
Ночь прорезал крик младенца.
Джулия застонала, потянулась за телефоном. Удивительно, как Клэр приспособилась к графику кормления. Она реагировала точно вовремя, и ее голодный плач опережал будильник Джулии лишь на пару минут.
Примечания
1
Перевод М. Лозинского. (Здесь и далее прим. ред.)
2
Ныне явлено блаженство ваше. (Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова.)
3
(Перевод И. Н. Голенищева-Кутузова.)4
«И ты, Брут?» (лат.)
5
Вселенский собор католической церкви, заседал в 15451947, 15511952, 15621963 гг. в г. Тренто (лат. Tridentum). Определил политику католицизма эпохи Контрреформации.
6
Скрытая цитата из Александра Поупа: For fools rush in where angels fear to tread (поскольку дураки опрометью бросаются туда, куда ангелы боятся ступить).
7
Дерьмо (лат.).
8
Фешенебельный район Бостона. (Прим. ред.)