А Вранк? спросил Мартис.
Он мой, улыбнулся Амалин, и эта улыбка не сулила ничего хорошего тому, кто сегодня осмелится нарушить ночной покой.
У Мартиса было тревожно на душе, но он послушно вернулся в пещеру, благо его роль была самая лёгкая.
Вечером их нежданно-негаданно навестил Гораний, доставивший на остров несколько контейнеров с провиантом, инструментами, саженцами и другими необходимыми предметами, среди которых оказалась даже кухонная плита.
Догадайся, кто помог мне привезти груз? гордо спросил он.
Тролепаны, тут же выдохнул Мартис и, как оказалось, с первого раза попал в точку.
Они с Горанием приготовили шикарный ужин, но остальные обитатели острова так и не присоединились к ним. Хранитель воды попрощался и уплыл домой на одном из тролепанов.
Передай от меня Амалину эти дары в знак благодарности, крикнул он Мартису.
Хранитель времени остался один, аккуратно расставил контейнеры и, расположившись напротив морского входа в пещеру, залюбовался пурпурно-алым закатом. Под монотонный разговор прозрачных зеленоватых волн с белыми пенистыми шапками он незаметно для себя заснул. Разбудил его на рассвете негромкий свист летящего меча, вонзающегося в песок. Мартис тут же вскочил на ноги.
Спи, спи, ещё рано, услышал он спокойный голос Латти. Извини, не хотел тебя будить.
Ну и как прошла ночка? поинтересовался хранитель, глядя на разорванную рубашку телепата. Ты не ранен?
Нет, я в порядке, просто зверски устал. Мы всю ночь с этим то ли Роном, то ли Серафимом дрались, Майкл трижды приходил на помощь, и, честно говоря, если бы не он, меня бы, наверное, не было в живых.
А где Майкл?
Ушёл купаться в водопадах и меня с собой приглашал. Латти принялся что-то искать в зелёных контейнерах. Гораний говорил, что здесь должна быть сменная одежда ну да, вот она.
А когда ты успел с ним повидаться? удивился Мартис.
Мне совсем не обязательно с кем-либо видеться, получил он мысленный ответ.
Латти переоделся, перехватил что-то из вчерашнего ужина, бросил своё тело на постель и моментально заснул.
Амалин с Майклом появились только к обеду, вонзив рядом с мечом телепата три меча свои и отобранный в ночном поединке у Вранка. Они не выглядели усталыми или побитыми, наоборот, их улыбки сияли оптимизмом и жизнерадостностью. Первым делом Амалин устремил свой взор на разноцветные контейнеры. Казалось, они заинтересовали его больше, чем их содержимое. Латти проснулся и подошёл к нему.
А ты можешь спросить у Горания про эти контейнеры? Они им нужны, или можно не возвращать?
Уже спрашивал, сонно отозвался телепат. Они их тебе подарили вместе с содержимым.
Передай им от меня огромное спасибо, благодарно улыбнулся Амалин, поднимая один из контейнеров. А вы не хотите за лицинелами прогуляться? Только нужно их полностью оборвать до последней ягодки.
Хотим, тут же отозвался Латти, увлекая за собой Мартиса и Майкла.
Перехватив недоуменный взгляд Мартиса, он тут же телепатически ответил:
Амалин задумал делать кухню из этих контейнеров. Мы ему в творческой работе не нужны, поэтому было два варианта: либо ягоды лицинелы, либо плоды каробома. Согласись, собирать ягоды проще, чем лазить по лианам.
С этим соглашусь, но они ядовитые.
В сыром виде да, но не в варёном.
Эти ягоды были размером с горошину, поэтому пришлось изрядно повозиться, обирая коричневые кустарники. С противоположной стороны узенькой речки, больше похожей на ручей, за ними внимательно следили две пары голодных глаз, но их обладатели к ним так и не присоединились.
К счастью, лицинел было мало, поэтому через два часа они вернулись. Контейнеров уже не было, но появился шикарный диван с подлокотниками, обеденный стол со стульями и разноцветный стеллаж. Всё было сделано из контейнеров, причём можно было подумать, что в гостях побывал первоклассный дизайнер.
Можно? спросил Латти, указывая на стенку.
Амалин усмехнулся.
Только молчок, попросил он.
Телепат кивнул, поманил за собой Мартиса и толкнул стенку. Она оказалась дверью в другое помещение. Мартис на секунду замер от удивления: они очутились на кухне большой, светлой, просторной. Больше всего его заинтересовали окна. Что Амалин с ними нахимичил было непонятно, но они, выстроенные по одной линии в виде трёх полуарок, продолжая оставаться камнем, пропускали свет и позволяли видеть бескрайнее небо и трепещущее море. Несмотря на то, что эти чудо-окна не пропускали воздух, комната прекрасно вентилировалась за счёт каких-то тоннелей в верхней части пещеры. Еле оторвав взгляд от окон, Мартис посмотрел на смежную стену: там была полноценная кухня, сделанная из контейнеров, которые использовались как шкафчики. Во многих из них появились полки, а на них посуда, вырезанная из ракушек, причём эти вещи можно было бы смело выставлять в любом музее. На противоположной стороне уютно расположился угловой диван, напротив него обеденный стол, столешница которого была выполнена из стекла, в котором просматривались голубые и розовые перламутровые ракушки. Нижняя часть была вырезана из камня в виде фантастического замка. Рядом с диваном располагался похожий замок, башни которого служили подставками под посуду и ракушки. Многочисленные резные ворота охранялись рыцарями с мечами, а из готических окошек то тут, то там выглядывали феи с тончайшими крыльями. Внизу размещалась конница, сопровождавшая карету с очаровательной принцессой. Прекрасный принц ожидал её на лестнице с замысловатыми фонарями, выполняющими одновременно роль светильников. Все фигуры были вырезаны из самого красивого, но и самого трудно обрабатываемого материала перламутровых крыльев лойдов. Лишь налюбовавшись на замок с его удивительными обитателями, они перешли в соседнюю комнату, попав в зимний сад. Каменные колонны сливались с монолитными цветочными горшками в виде гигантских ракушек и причудливых морских животных. В них были саженцы, подаренные хранителями воды. Растения питались водой и минеральными удобрениями благодаря сложной автоматической системе полива, работающей от солнечных батарей. Этот огромный зал так же, как на кухне, освещали каменные арочные окна. Зимний сад плавно переходил в небольшую спальню, практически всю площадь которой занимала двуспальная кровать. Рядом находились ещё две комнаты, пока не обставленные. Латти не пустил его туда, но хранитель готов был поклясться, что в глубине одной из комнат виднелась уютная детская.
Они вернулись в пещеру, и Мартис осторожно поинтересовался у Амалина, сколько времени у него заняла вся эта реновация.
Гораздо меньше, чем ты думаешь. Видишь ли, если камень обработать специальным раствором, на несколько минут он становится мягким, словно сливочное масло, поэтому на создание одного изделия можно потратить максимум полчаса. А вот с фигурками из крыльев лойдов действительно пришлось повозиться.
Заметив скептический взгляд хранителя, Амалин улыбнулся:
Что сделать?
В смысле?
Ну, что ты хочешь?
Если можно стол, пришёл на выручку Латти. Я знаю, что у Аквамарина недавно был испорчен в результате химического опыта каменный стол с вазочкой.
Понятно, усмехнулся Амалин, вооружаясь колбочкой, лазером и обычным ножом.
Содержимое колбочки он растворил в воде и плеснул раствор на стенку, тут же начал что-то вырезать, причём работая одновременно и правой, и левой рукой. Наблюдая за тем, с какой лёгкостью он работает, можно было действительно подумать, что речь идёт о блоке сливочного масла, но никак не о камне. Через пятнадцать минут в стене образовалась приличная ниша, а перед хранителями предстал круглый стол метрового диаметра с изящной ножкой, украшенной цветочными гирляндами и бабочками. Его тоже можно было бы смело отдавать на выставку, но все дифирамбы Амалин сразу пресёк, заявив:
Отдадите его Аквамарину только после моего ухода, иначе Парнинон вернётся сюда, чтобы заполучить очередную формулу, а я её не выдам, пусть сам проводит опыты. Кстати, вы уверены, что все лицинелы оборвали до последней ягодки?
Мартис уверенно кивнул, а Латти схватился за голову.
Они отравились.
Не они, а только Серафим. Вранк имеет голову на плечах, поэтому не станет пробовать первым неизвестные ягоды.
Он её уже съел.
Ты основываешь свои выводы на мыслях Серафима?
Да.
Всё гораздо проще. Он взял её в рот и выплюнул. Майкл, отвари лицинелы, они ещё понадобятся.
Амалин, а разве ты тоже можешь читать мысли? спросил Мартис.
Нет, я не обладаю такой способностью, но у меня прекрасная память. Видишь ли, в моём времени Вранк пытался получить информацию, включив обменник. В итоге всё, чем я жил до того времени, стало известно ему, а мне открылась вся его жизнь. Честно говоря, ничего хорошего я там не увидел. Его воспитывал Юми, причём довольно своеобразно. Про мать Вранка я вообще умолчу. Она потомственная колдунья, но, к счастью, считала сына бестолковым, поэтому своё ремесло ему не передала.
В этот момент послышались шаги Серафима. Вошедший был бледен и выглядел застывшим, словно айсберг, но всё же приплёлся, надеясь получить помощь. Однако вместо просьбы он сразу перешёл к обвинениям, что его пытались отравить.
Знаешь, усмехнулся Майкл, если бы мы не собрали лицинелы, ты бы вообще с нами не разговаривал, а так съел одну ягоду, а шуму-то, шуму.
Я умираю, заявил Серафим, садясь на пол.
Не умрёшь, заверил его Амалин, но, насколько я знаю, сегодня ночью было несколько попыток убить Латти. Не хочешь поговорить на эту тему?
Серафим не хотел. Он сидел, отрешённо глядя на танцующие языки пламени, и молчал.
Пей. Амалин протянул ему отвар ягод. Завтра начнёшь изучать Библию.
Серафим не ответил. Выпив предложенное, он тут же забился в дальний угол пещеры, с удивлением посматривая на появившийся каменный стол. К ужину он не вышел, проспав до утра в согнутом состоянии. На рассвете их ждал ещё один сюрприз: у входа обнаружился Вранк, голодный и недовольный, но он сидел, не порываясь ни на кого нападать. Его приход объяснялся довольно просто: всё более-менее съедобное, с его точки зрения, на острове было съедено, а неизвестные виды типа лицинел таили в себе скрытую угрозу. В итоге он согласился изучать Библию за полноценное питание. Амалин выдал им по книге, велев читать Евангелие. Оставив Серафима и Вранка за этим занятием, он с хранителями отправился на то самое перекопанное поле, прихватив с собой саженцы и подрядив Майкла снабжать их водой.
А почему ты им не поручил эту работу? поинтересовался Мартис.
Вранку и Серафиму? Нет, это нужно делать с молитвой, к тому же саженцы живые, им нужна забота и внимание, пояснил Амалин.
Вернувшись, он первым делом спросил у Вранка, прочитал ли тот Евангелие от Марка. Получив утвердительный ответ, Амалин попросил пересказать семнадцатую главу. Майкл, скрывая улыбку, пошёл готовить ужин, а Вранк принялся рассказывать. Надо сказать, что хранители в тот вечер узнали много нового. Повествование больше походило на пересказ какого-то боевика, где кто-то кого-то догонял, кого-то предавал и смеялся. Настала очередь Серафима. Он с грехом пополам пересказал Евангелие, но заняло это всего минут пять. Майкл появился с шашлыком на шампурах, однако там явно не хватало одной порции. Еда не досталась Вранку. Тот сразу же начал возмущаться, что, мол, Серафим и он одинаково отвечали, на что Майкл поднял на него смеющиеся глаза и сказал:
В Евангелии от Марка нет семнадцатой главы. Если ты найдешь её, то получишь свою порцию.
Это несправедливо! опять поднял шум Вранк. Серафим тоже не открывал книгу, а еду получил.
Да, но он хоть что-то рассказал, вмешался Амалин. Он просто припомнил, чему его учили в семье, а тебе и вспоминать-то нечего. Читай. Если выдашь нормальный пересказ, получишь свой ужин.
Вранку пришлось подчиниться, и спустя два часа он уплетал свою порцию, осознавая, что в жизни ничего вкуснее не ел.
Спустя неделю Вранк с Серафимом не только были в состоянии пересказать весь Новый Завет, но и знали наизусть несколько молитв. Однажды вечером Мартис услышал, как Амалин тихо говорил Серафиму:
Тебе предстоит выбор между светом и тьмой, между жизнью и смертью. Завтра я отпущу вас на свободу, но я бы не хотел, чтобы ты следовал за Вранком. Тебя ждёт брат, а он тебя никогда не предаст, как бы на тебя ни сердился. Рон молчал, а Амалин продолжал гнуть свою линию: Пойми, не все люди уходят в монастырь, потому что любят Бога. Многие уходят, потому что им необходимо покаяться, чтобы спасти душу, и в результате не только спасают её, но и помогают другим.
Ответа не последовало, но Амалин и не настаивал. Утром их навестил Гораний и, завязав глаза Серафиму и Вранку, повёз их на материк.
Здесь плыть от силы пять-десять минут, заметил Мартис, когда они провели в подводной лодке семь часов.
Ничего, усмехнулся Амалин, чем дольше мы плывём, тем меньше вероятность того, что они захотят искать этот остров.
На берегу Амалин ещё раз поинтересовался у Серафима, с кем тот планирует остаться с Вранком или с родным братом. Получив тихий ответ, что с Вранком, он ничуть не удивился.
Выбор твой. Пойдём, я тебе кое-что покажу, прежде чем мы расстанемся. Мартис, если хочешь, пойдём с нами. Майкл, присмотри за Вранком. Будь аккуратней: он, как дикий зверь, почуявший воздух свободы, сходит с ума. Сейчас отправимся. Латти, а ты не хочешь со мной прогуляться?
Да, конечно, поспешно отозвался телепат, словно ожидал приглашения.
Взявшись за руки, они в то же мгновенье исчезли. Впрочем, Амалин вернулся через секунду и в свою очередь протянул руки Серафиму и Мартису.
Глава 6
Амалин закрыл глаза. Мартис, хоть и был хранителем времени, так перемещаться во времени не мог. Они оказались в сумерках, Рон со страхом оглянулся, не понимая, куда исчезли остальные и почему утренний свет так резко сменился полумраком.
Мы в прошлом, объяснил Амалин, пристально глядя в бегающие и ничего не понимающие глаза. Любые перемены нежелательны. Мы просто понаблюдаем. Пойдём.
Не отпуская руки Серафима, Амалин уверенно шёл в сторону горной гряды Шемас, расположенной рядом с городами хранителей воздуха. Они устроились на одной из гор, откуда был виден только маленький, но уютный домик, утопающий в зелени и цветах, стоявший на самой окраине. Молодой мужчина что-то читал в беседке, а светловолосая женщина готовила стол к чаепитию, расставляя чашки и занимаясь самоваром. Мартис перевёл взгляд на Рона: тот стоял белый, словно лист бумаги, его глаза были расширены то ли от ужаса, то ли от удивления.
Там отец, хрипло пробормотал он, перехватив недоумённый взгляд хранителя, и, помолчав, добавил: Он умер три года назад. А женщина с самоваром моя мать.
Отец Рона оказался священником. Мартис был хорошо знаком с ним и считал, что тот был замечательным человеком. Вот только почему Серафим не унаследовал его характер, хранителю было непонятно.
Отец Герман! Чей-то запыхавшийся мужской голос нарушил идиллию семейного вечера. Моему отцу стало хуже. Вы сказали, что к вам можно обратиться в любое время.
Конечно, конечно, сразу поднялся с места священник. Дорогая, я скоро вернусь.
Папа, ты опять уходишь? выбежал на порог шестилетний светловолосый мальчуган.
Это ненадолго, золотко. Пей чай без меня, он вкусный. Поцеловав сына на прощанье, он быстро ушёл.
Это Тимофей, Тим, мой старший брат, криво усмехнулся Рон и, повернувшись к Амалину, тихо спросил: Зачем мы здесь?
Скоро поймёшь. Ты ни меня, ни родных не слушаешь, поэтому тебе нужно самому всё увидеть. Вмешиваться нельзя, как бы вам этого ни хотелось.