Далее речь идёт о том, что фонологи института развивают положение об Артикуляционно-Акустической Базе как принадлежности этноса, которая свойственна и языку, на основе новейших приборов томографии. Их поиск подтверждает данную концепцию о начальной фонетической природе языка. Сибирские учёные доказали, что Артикуляционно-Акустическая База сохраняет свою специфику ранней стадии формирования этноса, что позволяет реконструировать древнейшие этногенетические процессы, решать проблемы глоттогенеза. По их выводам: «ААБ передаётся из поколения в поколение даже при переходе этноса на другой язык. Это свойство делает её надёжным информативным историко-лингвистическим источником», утверждает профессор И. Я. Селютина.
Если проведём траекторию развития языка от настоящего к далёкому прошлому, то обнаружим онтологическую сущность фонем, их первородную основу образования. Как утверждал В. Гумбольдт, «только действительный звук, сформированный материально (т.е. звучащая материя) составляет настоящий язык» [10.C.316].Фонема продукт звука (Ж. Вандриес). Антропофоническую природу изменений в языке подчёркивали И. Бодуэн де Куртене и другие.
Повторим ещё раз вывод Роджерса С. Фоутса: «Знаковый язык использует жестикуляцию руками; устный жестикуляцию языком. Руки и пальцы останавливаются в определённых точках окрестности тела, тем самым порождая знаки. Язык совершает точные движения, останавливаясь в определенных точках ротовой полости, благодаря чему мы произносим вполне определённые звуки».
Приведённый пример со словами, включающими звук У знак сужения, схождения, приближения. Сужение губ и есть жест сопряжённый с звуковым выдыхом фонемы, содержащей семантическое начало.
Звук О также сохраняет семантику древнего междометия, имеющего смысл объёмности, обширности, а также символику чего-то необычайного, и вырисовывается лишь одним семиотическим абрисом: округлением губ. О и сегодня обладает свойством удивления, страха, боли. Этот звук мог быть предупреждающим при приближении, скажем, огня лесного пожара. С точки зрения эзотерики Е. Блаватская видела в О некий символ огня, плазмы, межзвёздной материи. Но больше всего О встречается как смысл образующий понятия объёма, окружающего пространства, предтеча понятия «всё окружающее пространство». При математическом подсчёте О по частоте на много опережает другие гласные. Самое примечательное, что во всех ареалах О! как междометие имеется во многих языках с вариантом Oh.
Звук Е стал означать движение соответственно продвижению языка вперёд. Присутствие Е в словах часто соответствует движению.
Звук Т твёрдое прикасание языка к зубам, он послужил осмыслению понятия твёрдости. По частоте эта согласная на втором месте.
Звук В вхождение зубов в нижнюю губу, потому он стал приближаться к понятиям вхождения, воли. При произношении этого звука невозможно другое положение зубов и нижней губы, особенно при эмоциональном угрожающем всплеске.
Звук П сконструировали плотно сжатые губы, что само по себе создавало понятие плотности.
Звук К образовал смысл «касания», «приближения». Эту фонему В. Иллич-Свитыч назвал «направительной частицей в разных языках».
Звук С образован от стремления к соприкосновению: зубов и языка. Эта согласная опережает по частоте все остальные, возможно, потому, что участвует в самом раннем корнеобразовании собирательных слов: совет, сокол
Звук Н связан с отрицанием «но» или «не», когда язык отрывался от нёба.
Звук Л, как видно, образовался вместе с понятием движения. Невозможно произнести звук Л, если язык неподвижен.
Это не умозрительные построения, а «звучащая материя» или «продукт звука» онтологическая квинтэссенция.
Так звуки, издаваемые человеком, его эволюционирующим речевым аппаратом, обретали вербальность. Каждый звук утверждал свой смысл. Это свойство полностью отвечает теории о фонеме Н. Трубецкого и теории языкового знака А. Лосева. Неизменяемость артикуляции и семантических признаков каждой из 12 фонем приводит к зарождению речевой основы. Это уже не гипотеза, а абрис конструкции, где форма звука несёт в себе определённый смысл, сигнальная система, повторяясь в определённых ситуациях, становиться коммуникативной.
Если считать, что современная речь изначально состояла из сегодняшнего письменного набора фонем, значит считать, что тысячи лет мы говорим по одному и тому же застывшему алфавиту, созданному неким сакраментальным гением. Нынешний лексический слой, когда по нему ищут протослова, порой создаёт путаницу между дописьменным языком и письменным, ведь последний формировался уже по относительно готовой матрице и не отражает начальную стадию становления человеческой речи. Но геометрия звуков, проходя по траектории времени, варьируясь и видоизменяясь, всё же сохранила свои первородные очертания.
Удивительно то, что те же 12 фонем составляют самый древнейший на земле живой гавайский язык, бытовавший изолированно от языков всего мира. Те же гласные и почти те же согласные, та же слоговая система, отсутствие звонких. Возможно случайное совпадение. Возможно нет. Но и иные полинезийские языки демонстрируют тот же факт: чем дальше от цивилизации, от межплеменных контактов, тем меньшим фонетическим инструментарием пользуются эти люди.
Глухие звуки, называемые нынче согласными, обретши смысл, могли передаваться самостоятельно, подобно щёлкающим языкам. Допустимо предположение, что нынешние щёлкающие языки атавизм общего коммуникативного прошлого.
Генетически фонетический и семантический факторы передавались из поколения в поколение как наследие. Словарный состав, состоящий из 12 фонем, имеющий коренные отличия от общесловарного, вполне может считаться ядром древнейшего языка и приниматься за глоттохронологическую константу. Эта парадигма даёт основание назвать систему реконструкции праязыка протолингвистикой, а метод рассмотрения артефактов древнейшего слоя лексики археоэтимологией или археолингвистикой.
Протолингвистика на фактах доказывает, что человек конструктор собственного языка и аналитик собственного мышления, что человеческая речь формировалась с помощью мимики, жестикуляции и артикуляции, осмысливая издаваемые звуки с развивающейся одновременно аналитической способностью. В каждом звуке эмбрион интеллекта, а не эмоций. На переход к слову могли уйти тысячи тысячелетий.
ВОЗРАСТ АРХИАЗБУКИ
Следующая задача сделать попытку определить возраст «архиалфавита». Используя парадигму А. Мейе, рассмотрим 12 фонем общеславянского языка. Гласные А, Е, И, О, У он называет «древними», а семь согласных по его теории можно отнести к «старым», дифтонги и шипящие во всех случаях представляют новообразования. Конечно, его парадигма основана на глухих и звонких, но выводы дают достаточные основания для обособленности именно этих двенадцати фонем.
Попытку реставрировать праязык предпринял в ХIХ веке крупнейший языковед А. Шлейхер. Звуковой состав его праязыка составил 24 фонемы, но в число гласных он включил и дифтонги, если их убрать, а также звонкие согласные, то получатся те же 12 основополагающих фонем.
Не претендуя на всеохватность, используем основные положения о фонеме Пражской школы лингвистики. Семь выделенных согласных В, К, Л, Н, П, С, Т, учитывая выводы пражских учёных, вполне можно назвать «архифонемами». Именно этот термин и его значение соответствуют их сущности. Они отвечают всем требованиям функциональной системы языка, являясь его немаркированными членами, они не могут быть подвергнуты дальнейшему дроблению, здесь легко устанавливаются бинарные оппозиции: П-б, С-з, Г-к, Т-д по глухости-звонкости, Л-р плавные, Н-м назальные, В-ф губные спиранты. К какому периоду развития языка можно их отнести? Называя архифонемой, лингвисты Трубецкой и другие имели в виду, конечно, не их возраст, а особенность привативной оппозиции в том, что отсутствие, например, звонкости у согласных есть признак их более примитивной природы [25.С. 4459], а, значит, можно предполагать, наиболее раннего происхождения. А. Ф. Лосев пишет об этом конкретнее: «Архифонема отличается, очевидно, от фонемы меньшим количеством признаков и потому является более первоначальной [25.C.117].
О древности 12 фонем можно судить по фонемам М и Р. Реставрация слов с заменой архифонемами даёт убедительные примеры их вторичности. Да и в бытовой практике именно фонема Р вызывает наибольшие трудности при освоении речи детьми, иным даже требуется помощь медицины логопеда.
Как видим, учёные-языковеды не задавались целью определить возраст фонем, возраст алфавитного состава. Потому приходиться искать косвенные признаки детства сегодняшнего языка.
КЛЮЧ К РЕСТАВРАЦИИ
Методика перекодирования
Методика реконструкции не произвольное «составление форманта», не «вдохновенные манипуляции», а выверенная семантикой и фонетикой реставрация слова, цель которой найти древнее первородное понятие. Это делается не наугад, не спонтанно, а с помощью 12 звуков и древних фонетических законов.
Здесь мы выходим на уровень фонемно-семантической этимологии, которая даёт более точные и исчерпывающие результаты в сравнении со сравнительно-исторической методикой.
Реконструкция первородных понятий опирается на определённые правила. (Как же языку без правил!) Разработанная здесь методика, даёт возможность увидеть древнее преддверие слова понятие.
Главное для современного исследователя понять, что в праязыке не было слов, как таковых, а были только понятия. Слова появились позднее.
Понятие обобщённое содержание свойств и функциональных особенностей разных предметов и явлений, матрица для слова. Слово наследственное фонетическое название вещей, предметов и явлений, исходящее из понятий, несущее конкретное содержание этих свойств. Если сказать натурально, то однокоренные слова это раздробленное понятие.
При разборе современных слов и понятий, необходимо, чтобы на воображение не давил груз сегодняшних представлений. Это нелегко, но иначе не постичь логику первобытного человека. Не следует забывать, что система семантически окрашенных знаков существовала в устном исполнении, вырабатывалась она тысячелетиями. Наивен тот, кто посчитает, что в древнем языке всё так просто и примитивно. Устный, нигде не зафиксированный язык, передававшийся из поколения в поколение, с соблюдением правил и канонов, на огромном пространстве обитания племён дошёл до нас. И нам, потомкам, остаётся только удивляться и восхищаться этой семиотикой уникальной способностью человека в знаках различать мир и давать им название.
Ключом в этот древний мир начинающего языка стала выработанная система определения понятий, когда слово рассматривается не по интуиции, без которой тоже порой не обойтись, а на основе единого для всей системы подхода.
Итак, фонемно-семантическая методика создания языка требует:
1. Вместо современного алфавита использовать только 12 звуков: А, Е, И, О, У и В, К, Л, Н, П, С, Т.
2. Замену звуков производить согласно таблице, где опытным путём определены типичные замены. Есть исключения, но они редки. Всё зависит от выявляемой семантики, логического факта.
3. Начало каждого слога должно начинаться с согласной, а заканчиваться гласной. Если нет таковых, то требуется подобрать по предполагаемому смыслу. В середине лексемы должны быть гласные Е, или О, или У, как исключение А и И. Избегать сдвоения как согласных, так и гласных. Полногласие для древнего человека условие нормального дыхания.
5. При замене знаков, если не находится логический факт, то требуется использовать разные варианты, пока не появится смысл понятия, ориентируясь на таблицу замен. Фонемы М и Ж имеют не одну согласную на замену. Если, например, замена М на Н не даёт логического факта, то подбираем другую. Так в слове KAMEL верблюд вместо М ставим Н, что не даёт логического факта, то же и с согласной К. Замена согласной П даёт логический факт КОРЕ-LО от понятия «копить». ГОРБ КОЛО-ПЕ, где КОЛО гора, ПЕ знак: знак горы, его особенность. Примерно так же, как мы подбираем одежду по росту: не подходит одна, берём другую, но в определённых пределах роста.
6. Можно попытаться искать аналоги в современном языке по смыслу или созвучию. Главным подспорьем в исследовании славянизмов, может служить словарь «Живого великорусского языка» Владимира Даля, в котором сохранены забытые значения древних слов, часто входящих в общеславянский лексический контекст.
Почему взят за анализ русский язык? Здесь нет стремления выпятить его как гегемона. Все языки равны без каких-либо преимуществ. Но для анализа русский язык имеет предпочтение перед другими в том, что он в основном сохранил полногласие закон открытого слога. Вот как убедительно отзывается об этом А. Мейе: «Индоевропейские согласные в славянском языке подверглись многочисленным изменениям в деталях. Но эти изменения не помешали сохраниться основе, скелету слова, где каждый слог остался невредимым. Это сохранение согласных в скелете слов, больше, чем что-либо другое, придает славянским языкам архаический вид» [27. C.38]. Это замечание подтверждает то, что русский язык наиболее отчётливо выражает древние понятия, являясь наиболее ярким выразителем протолингвистики. Потому он взят в качестве мета-языка.
Там, где язык нарушал «закон», там оставил «закономерность несохранения». Например, все слова, начинающиеся с гласных, утратили тот согласный, который повторялся. В праязыке часто организация слова начиналась со слога КО, что выражало вторичный смысл, по-нынешнему «как», «подобно»»: КО-СТЕ кости. Здесь не само СТЕ как общее понятие «постоянно-продолжительно», а к этому свойству примыкают предметы КОСТИ, где слог КО вошёл в корень слова. Однако его производное ОСТОВ утратило К. Воскрешая прежнее понятие, подставляем утраченную фонему К КО-СТО-ВО к стоящему входить, оставшееся. ОБВАЛ КОПО-ВАЛО вал скопом, где КОПО копить, скопленное.
Главная ошибка всех современных этимологов подгонка этимона под современное понятие. Порой это трудно не идти на поводу нынешнего мышления, но праязык тут не причём. Это касается и тех, кто, рассматривая любые исторические реалии, пытается обобщать их с нынешних позиций, это значит навязывать древним наше мышление.
Есть точно доказанный постулат: древний язык начинался с глухих согласных. Тысячи лексем, переведённых со звонкости к глухости, сохранившие семантическую суть, подтверждают этот тезис. Развитие языка шло при озвончении глухих согласных. Желание подогнать нынешнюю догадку по схожести с прошлой фоноформой уводит этимологию в сторону от истины. Нужны варианты по семантической сути, так как язык ушёл далеко, на многие тысячи вёрст от своего древнейшего существования.
На семантику в этимологии обращал особое внимание В.Н.Топоров: «К сожалению семантика этимологических исследований во многих случаях не более, чем бумажная семантика». [40. стр.161]. Часто у этимологов идёт смешение времён. Например, называют предшественника слова по окраске, по цвету. Но различие по цвету человек стал обозначать много позднее. Эти названия происходили от характерного признака предмета, а не наоборот. Та же БЕРЁЗА от признака ПЕЛЕСО пелена, береста, а потом «белый»? По словарю Фасмера, человек вначале должен усвоить цвет, а потом денотат. Это алогично. Цвет играл в жизни человека не главную роль, он был вторичным по ходу развития языка. Подумайте: как могли люди за 25 веков до нашей эры назвать самый яркий, самый блестящий металл, из которого начали делать удивительные украшения? Конечно, они его назвали солнечным именем: СОЛО-ТО золото, а от него уже и название цвета появилось золотой. Мы говорим: «жёлтый», а в Польше, например, говорят злотый, а у англичан конечное Т превратилось в D. Впрочем, и английское GOLD мы можем читать аналогично ЖОЛТ КОЛО-ТО КОЛО горячее, то есть солнце, у немцев тоже: gold. Χρυσό грч. [chrysó] золото: КОЛЕ-СО, то есть горячее. Aurum лтн. золото: КОЛО. То есть золотой, солнечный. Здесь произошло образование разных понятий: и горячее, и круглое.