Он же принадлежал другому миру. Все они.
Мелкие засранцы. Я позволила Андерсону наслаждаться ситуацией, ведь других возможностей показать свою силу ему не предоставлялось единственное, за что я могла быть признательна Всадникам.
Мне было противно, что они превратили школу в свою игровую площадку, однако в их присутствии Майлз Андерсон так себя не вел. Готова поспорить, он считал дни до их выпускного и предвкушал, как возглавит баскетбольную команду.
А заодно и Тандер-Бэй Преп приберет к рукам.
Сжав челюсти, я присела на корточки, собрала книги и сложила их в сумку.
Внезапно мое лицо покрылось легкой испариной, меня замутило. Я заставила себя подняться на ноги, выдохнула и поспешила в ближайшую уборную в конце коридора.
Мой желудок чем-то переполнился, подступившая к горлу желчь жгла все сильнее. Навалившись на дверь всем весом, я ворвалась в туалет, нырнула в кабинку и склонилась над унитазом. Содрогнулась от рвотного позыва, ощущая привкус кислоты во рту, но меня не вырвало. Глаза заслезились; судорожно дыша, я закашляла.
Сдвинув очки, уперлась руками в стены кабинки и делала вдох за вдохом в попытке успокоиться.
Я потерла глаза. Дерьмо.
Порой я давала отпор.
Когда это не имело значения, или если мне ничего не угрожало.
Стерев пот со лба, я нажала на слив, подошла к раковине и, подставив ладони под струю, замерла. Совершенно обессилев, я не могла даже умыться. Поэтому закрыла кран и, вытерев руки об юбку, вышла из уборной.
Школьный день еще не начался, а я уже невыносимо устала.
Едва дверь открылась, я остановилась как вкопанная, обнаружив перед собой Тревора Криста. Глядя на него, я сжала ремешок сумки. Парень улыбнулся.
Он был на два года младше меня, только перешел в девятый класс, но уже сравнялся со мной по росту. Выглядел он совсем не так, как брат. Фальшивые, словно пластмассовые глаза не сочетались с улыбкой, идеально уложенные русые волосы, безукоризненно повязанный галстук.
Судя по виду, его следовало назвать Чедом. Черт, что ему нужно?
Тревор протянул голубую тетрадь, и я сразу узнала потрепанные страницы, вырванные листы, торчащие наружу, пометки желтым маркером. Мой взгляд метнулся к шкафчику. Наверное, забыла ее, когда тот придурок вышиб вещи из моих рук.
Забрав конспекты, я положила их в сумку и пробубнила:
Спасибо.
Я все собрал, правда, не уверен, в правильном ли порядке. Некоторые страницы выпали.
На его слова я едва обратила внимание, заметив, что коридор начал заполняться людьми. Мимо прошел мистер Таунсенд, спеша на мой первый урок.
Тревор Крист. Парень подал мне руку для рукопожатия.
Знаю. Проигнорировав этот жест, я обогнула его и, пройдя дальше по коридору, открыла дверь в кабинет, входя и немедленно осматриваясь в поисках безопасного места.
Свободная парта осталась в дальнем углу, возле окна, окруженная со всех сторон: Рокси Харрис сидела рядом, Джек Лейстер впереди, Дрю Ханниган наискосок.
Я быстро прошла туда, опустилась на сиденье так, что ножки парты проехались по полу, и бросила сумку вниз.
Уф, раздался стон.
Но я проигнорировала Рокси, которая начала собирать вещи, и стала доставать школьные принадлежности.
Народ постепенно подтягивался, отовсюду слышались разговоры и смех, а мистер Таунсенд стоял у преподавательского стола, пробегая взглядом свои заметки.
Прежде чем Рокси успела освободить место, появились они. Ввалились в дверь высокие, притягательные, как всегда, вместе.
Повернувшись к окну, я закрыла глаза, затаив дыхание, быстро выудила наушники из кармана блейзера и вставила их в уши.
Что угодно, лишь бы выглядеть неприступной.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста
Но молиться было поздно. Я знала, что Рокси, Джек и Дрю сейчас закатили глаза, хором вздохнули, подхватили свое барахло и освободили парты, не дожидаясь, пока их попросят, будто я виновата, что эти парни упорно окружали меня, где бы я ни села в этом проклятом кабинете.
Кай Мори проскользнул на место Джека впереди, Дэймон Торренс сел по диагонали от меня. Оба парня были черноволосыми, но я могла различить их даже с закрытыми глазами. От Кая пахло амброй, мускусом и океаном, а от Дэймона несло как от пепельницы.
Майкл Крист, наверное, тоже пристроился где-то поблизости, но мое сердце забилось чаще из-за последнего парня, проскользнувшего мимо меня по проходу и усевшегося рядом за парту Рокси.
Глядя в окно, я ощущала на себе его взгляд.
Если бы знала, что мы попадем в одну группу, когда администрация несколько недель назад решила перевести меня на продвинутый уровень английского на год вперед, отказалась бы. Невзирая на желание брата.
Ты без формы, прошептал кто-то из девушек.
Я маскируюсь, ответил Уилл Грэйсон, овеяв теплым дыханием мою шею.
У этого куска дерьма стояк на тебя или типа того, добавил Дэймон. При каждой встрече он пытается остаться с тобой один на один.
Я впилась пальцами в блокнот и карандаш.
В его защиту скажу, встрял Кай, это ты оставил записки с его номером «Извините, что врезался в вас» на машинах по всему городу.
Дэймон фыркнул, затем разразился хохотом, Уилл самодовольно усмехнулся.
Мудаки. Вчера телефон брата трезвонил ночь напролет из-за их глупой выходки. А свое раздражение он никогда не скрывал.
Ну, что скажешь, Эм? поддел он, вовлекая меня в разговор, словно не мог удержаться. Твой брат на меня запал? Он будто постоянно следит за моей задницей.
Промолчав, я рассеянно открыла блокнот. Вокруг школьники продолжали рассаживаться по местам и болтать.
Каждый ученик этой школы ненавидел моего брата. Их деньги и связи не мешали ему раздавать штрафы за неправильную парковку и превышение скорости, разбирать жалобы на шум или разгонять вечеринки с алкоголем, едва узнав о них.
Мой брат был сволочью, потому что выполнял свою работу, и, если одноклассники не могли докопаться до него, вымещали недовольство на мне.
Я заметила, как Уилл развернул вытащенную из кармана конфету, поднес ее ко рту и надкусил, неотрывно наблюдая за мной.
Сними наушники, начав жевать, приказал парень.
В ответ я прищурилась.
А еще прекрати делать вид, словно слушаешь музыку и поэтому не собираешься иметь дело с окружающими, огрызнулся Уилл.
Все мышцы в моем теле напряглись. Когда я не послушалась, он бросил обертку на пол, наклонился, дернул за провод и вытащил наушники из моих ушей.
Вздрогнув от неожиданности, я выпрямилась, но не съежилась. Только не с ним.
Теперь Уилл привлек мое гребаное внимание.
Я подхватила свисающий провод, резко встала из-за парты, забрала тетрадь и сумку и двинулась прочь. Однако его руки сомкнулись вокруг моей талии, и он усадил меня к себе на колени.
Мои вещи рассыпались по полу. Под кожей точно лава растеклась.
Нет.
Стиснув зубы, я оттолкнула Уилла. Кай вздохнул, Дэймон ехидно хихикнул, хотя никто из них не вмешался.
Мои попытки вырваться оказались тщетными, он лишь усилил хватку и отвернул лицо, уклоняясь от ударов.
Уилл, Кай, Дэймон и Майкл. Четыре Всадника.
Меня умиляли прозвища, которые эти недоделанные гангстеры дали себе в старшей школе, но кто-то должен был им сказать: никто не станет тебя бояться, если приходится всем твердить, насколько ты страшен.
В каждой школе есть подобные парни. Немного деньжат, мамы и папы со связями, смазливые мордашки и уродливые сердца. Правда, это не совсем их вина, полагаю.
Они виноваты в том, что в полной мере этим пользовались. Разве не будет забавно, если кто-нибудь хоть раз скажет им «нет»? Если один из парней когда-нибудь поплатится за свою ошибку? Или откажется от выпивки, наркотиков, девушек?
Но нет. История повторяется. Лишь пошлость, банальность, невежество, бессодержательность. Некоторые поддавались им сразу, кто-то после жалких протестов. Меня же они вообще не интересовали.
Что очень бесило Уилла.
Я могла закричать. Позвать учителя. Закатить скандал. Только тогда он добьется желаемого и вдоволь посмеется, а я попаду в центр не нужного мне внимания.
Сотри это свирепое выражение с лица, мать твою, предупредил Уилл.
Не намереваясь ему подчиняться, я еще сильнее стиснула челюсти.
Он заговорил шепотом:
Знаю, может показаться, что я милый. Ты, наверное, думаешь, будто я порой сожалею, что постоянно издеваюсь над тобой и, проснувшись однажды, решу переосмыслить свои жизненные цели, но этого не произойдет. Я сплю как младенец по ночам.
Просыпаешься каждые два часа и плачешь? поинтересовалась я.
Сзади донесся сдавленный смешок, но я не отвернулась от Уилла, чей взгляд сосредоточился на мне. Школа всегда была единственным местом, где я получала передышку. До перехода в старшие классы.
Стараясь высвободиться из его цепких рук, я начала крутить запястьями.
Отпусти меня.
Почему у тебя рукава мокрые? Опустив взгляд, Уилл приподнял мою руку, чтобы рассмотреть поближе.
Я промолчала.
Он снова взглянул на меня.
И глаза красные.
Горло сдавило; я крепче сжала зубы и вырвалась из его хватки.
Прежде чем я успела ускользнуть с колен парня, он одной рукой обхватил мой подбородок, а второй обвил талию, прижал к себе и прошептал очень тихо, чтобы слышала только я:
Ты можешь получить все, что захочешь, неужели не понимаешь? Он искал что-то в моем взгляде. Я любого растерзаю за тебя.
Мою грудь словно в тисках сдавило, было больно дышать.
Кто это? спросил Уилл. Кого я должен убить?
В глазах защипало. Зачем он это делал? Искушал мечтой, что я не одна; что возможно, еще оставалась надежда.
Его запах окружал меня. Бергамот и голубой кипарис. Я посмотрела на его аккуратно уложенные каштановые волосы, которые идеально дополняли идеальную кожу и темные брови; черные ресницы обрамляли глаза, как листья тропического леса лагуну какого-нибудь идиотского острова. На миг я забылась.
Всего на миг.
Боже, пожалуйста, произнесла я в итоге. Спустись на землю, Уилл Грэйсон. Ты жалок.
Взгляд его прекрасных глаз мгновенно ожесточился. Вздернув подбородок, он оттолкнул меня к моей парте и приказал:
Сядь.
В его тоне проскользнуло нечто похожее на обиду, из-за чего я едва не рассмеялась. Вероятно, он был разочарован тем, что я не настолько глупа, чтобы повестись на его байки. Что он задумал? Планировал завоевать мое доверие, а потом заманить на школьный бал, где меня на глазах у всех обольют свиной кровью?
Нет уж, это не очень оригинально. Уилл Грэйсон обладал более богатым воображением. По крайней мере, тут я вынуждена отдать ему должное.
Итак, приступим, сказал мистер Таунсенд, прокашлявшись.
Я подхватила с пола сумку вместе с тетрадью, села на стул и сунула наушники в карман.
Открывайте книги, сказал учитель, быстро отхлебнув кофе, и перевернул лист с записями на столе.
Уилл не шелохнулся, молча устремив взгляд вперед. Наблюдая, как он играл желваками, я на мгновение замерла.
Какая разница. Закатив глаза, я достала томик «Лолиты», как и все остальные. Все, кроме Уилла, который не удосужился принести на урок ни рюкзак, ни учебники.
Мы уже обсуждали ненадежность Гумберта в качестве рассказчика. Таунсенд снова сделал глоток. Ведь любой из нас, делясь своей историей, будет считать себя праведным героем.
Уилл шумно втянул воздух и выдохнул. Я уставилась на затылок Кая Мори. Обычно меня завораживали аккуратные, четкие линии его стрижки. Но сегодня сосредоточиться не получалось.
Учитель продолжил:
К тому же зачастую определение того, что хорошо, а что плохо, зависит лишь от точки зрения. Гончая зло для лисы. Для гончей волк. Для волка человек, и так далее.
Ох, я вас умоляю. Гумберт Гумберт ненормальный.
И преступник. Лиса, гончая, волк все равно.
Он верит, что влюблен в Ло. Таунсенд обошел вокруг стола и, сжимая в руке бумаги, присел на столешницу. Но при этом не отрицает противозаконности своих действий. Процитирую слова Гумберта Открыв книгу, он начал читать: «Я знал, что влюбился в Лолиту навеки; но я знал и то, что она не навеки останется Лолитой». Учитель оглядел класс. Что это значит?
Что она повзрослеет, ответил Кай. И утратит сексуальную привлекательность для него, потому что он педофил.
Я ухмыльнулась. Думаю, если бы мне пришлось выбирать, то Кай был бы моим любимчиком среди Всадников.
Таунсенд задумался над замечанием парня, а потом обратился к одной из девушек:
Вы согласны?
Та пожала плечами.
Думаю, Гумберт хотел сказать, что все меняются, и она изменится. Дело не обязательно во взрослении. Он просто боится, что она перерастет его.
Скорее всего, именно это имел в виду герой, однако анализ Кая мне нравился больше.
Учитель кивнул в сторону другого ученика.
Майкл?
Майкл Крист поднял взгляд и растерянно пробормотал:
Чего?
Дэймон прыснул от смеха из-за реакции друга, а я покачала головой.
Таунсенд закрыл на секунду глаза, прежде чем повторил вопрос:
Как вы считаете, что подразумевал Гумберт, сказав: «Она не навеки останется Лолитой»?
Несколько секунд Майкл молчал. Я уже засомневалась, ответит ли он вообще.
Он влюблен в идею Лолиты, произнес парень обреченным тоном. Когда она исчезнет из жизни Гумберта, мечты о ней останутся и будут преследовать его. Вот что он имел в виду.
Хм. Не самая безнадежная оценка. А я думала, Кай окажется единственным из их компании, кто действительно прочитает книгу.
Открыв следующую страницу, учитель прочел:
«Он разбил мое сердце, ты всего лишь разбил мою жизнь». Что она хотела сказать ему этим?
Никто не вызвался отвечать.
В надежде увидеть проблеск мысли в чьих-то глазах, Таунсенд обвел взглядом класс.
«Ты всего лишь разбил мою жизнь», повторил он.
В горло словно иглы вонзились; я опустила глаза. Ты разбил мою жизнь.
Парень, сидевший возле двери, возразил со вздохом:
Она охотно потакала ему. Да, это плохо, но здесь кроется проблема современного мира. Женщины не должны решать постфактум, будто они подверглись насилию. Лолита добровольно вступила в сексуальную связь с ним.
Несовершеннолетние не могут дать осознанное согласие, отметил Кай.
То есть ты волшебным образом становишься эмоционально и умственно зрелым, когда тебе исполняется восемнадцать? вдруг вмешался в беседу Уилл. Вот так это происходит, в одночасье?
Она была ребенком, Уилл. Вступив в спор с другом, Кай развернулся на стуле. Гумберт требует от нас сочувствия, и большинство читателей идут у него на поводу. Потому что мы готовы все простить человеку, если он привлекателен для нас.
Я уставилась в парту, не моргая.
Ло ему безразлична, продолжил Кай. Он всего лишь питает слабость к маленьким девочкам. Она подверглась насилию.
И сбежала от него к детскому порнографу, Кай, огрызнулся Уилл. Если ее насиловали, почему ей не хватило ума не вляпаться в аналогичную ситуацию?
Проведя большим пальцем по глянцевой обложке книги, я услышала скрип. Мой подбородок дрожал, в глазах слегка защипало.
Ну, серьезно, зачем она это сделала?
Я о том же, согласился еще один парень.
Слова вертелись на кончике языка. Хотелось сказать, что они слишком все упрощают. Легче осуждать девочку, о которой ты ничего не знаешь, чем с пониманием отнестись к ее обстоятельствам. Гораздо удобнее не учитывать неизвестные факторы, вещи, которые нам никогда не понять, потому что мы поверхностные, избалованные невежды.
Ты не уходишь, потому что
Потому что
Иногда насилие воспринимается как любовь.
Я моргнула. Голос прозвучал так близко, что в ушах загудело. Медленно подняв глаза, я посмотрела на Дэймона Торренса. Он был в помятой рубашке; ослабленный галстук болтался на шее.
Кабинет погрузился в тишину. Я бросила взгляд на Уилла, сидевшего рядом. Тот, сдвинув брови, смотрел вперед.