Дик, я хочу вернуться к тому вечеру ночи, запинаясь, произнесла она. Мне кажется, что и вы считаете меня ненормальной, что происшедшее было выдумкой моего больного воображения. Но это не правда.
А разве так кто-нибудь считает? искренне удивился Дик.
Мерлин едва заметно кивнула, словно боясь нарушить движением головы сложившееся мнение о себе.
Да, мой муж. Он говорит, что я сумасбродная стерва, которая выдумывает чёрт знает что. Но я с ним категорически не согласна, я всегда говорила правду, мне кажется, что он хочет сделать мне больно и физически и морально. Мне неудобно говорить о своих проблемах едва знакомому человеку, но в последнее время становится страшно жить с ним под одной крышей. Ее глаза увлажнились.
Я с ним тоже не согласен. Я считаю, что вы очень очаровательная женщина, Мерлин, не способная ко лжи или фантазиям. Вы мне очень нравитесь.
Она улыбнулась застенчивой улыбкой.
Вы мне тоже, Дик, сказала она, поднимая глаза. Их взгляды встретились, и Дик увидел в её глазах такую безграничную нежность и благодарность, что вилка выпала из его рук. В порыве страсти он бросился к Мерлин и заключил её в свои объятия. Их губы слились в долгом сладком поцелуе.
Позже, лёжа в постели, Дик с трепетом в сердце вспоминал последние минуты. Она уже ушла к себе, сославшись на то, что скоро должен вернуться домой Фрэнк, но Дик всё ещё ощущал её ласковые прикосновения к своей груди, рукам. Её нежные и одновременно горячие поцелуи и шёпот её губ. Она была прекрасна. Он перевернулся в кровати на ту сторону, где совсем недавно лежала Мерлин. Кровать бережно сохранила тепло её тела. Дик вновь будто ощутил её рядом. Сейчас, когда страсть отхлынула, он начал находить в себе другие чувства, которые пробудила в нём эта женщина. И ещё он отчётливо ощутил по отношению к ней тревогу. Наверное, их отношения с мужем действительно обострились, если она решилась на измену. Он догадывался, что далеко не всё знает о ней. Эта женщина что-то скрывает внутри себя, и это иногда проскальзывает в разговоре. Её слова отчётливо всплыли в памяти Дика: "Он считает меня сумасбродной стервой", "Мне страшно жить с ним" Но тревога занимала в его сердце меньшую часть, нежели страсть и ревность. Дик осознавал насколько ему неприятно, что она вернулась в дом к человеку, который ей (по её словам) больше не нужен.
"Кто она? И что ей надо от меня?" думал Дик. Но постоянно ловил себя на мысли, что кем бы она ни была, он готов ради неё на многое.
С такими неспокойными мыслями, но счастливый, Дик погрузился в сон.
В ночь, когда Дик и Мерлин впервые воссоединили свои тела, Фрэнк Гилсби находился на работе в морге, Ему уже удалось выбраться с работы на пару часов. Бутылка дешевого виски задобрила напарника. Он смог побывать рядом со своим домом и увидеть, как его жена заходила к соседу. Из увиденного он смог сделать выводы. "Шлюха", подумал он. Отчаяние, гнев и ярость разом подкатили комом к горлу. Стало невыносимо больно. Фрэнк и раньше не умел справляться в подобных ситуациях, а сейчас ему даже не хотелось бороться. Он просто решил посетить один бар, где изрядно набрался. Но, несмотря на обильные возлияния, он смог вернуться обратно на работу. Сэм Кол очень удивился, увидев коллегу в таком состоянии, но ничего не сказал, а только пожал плечами. Сейчас Сэм крепко спал, приняв обычную дозу спиртного.
Выкурив сигарету, Фрэнк посмотрел на часы. Стрелки показывали без трёх минут полночь. От выпитого ему хотелось спать и начинала болеть голова, поэтому он закурил еще одну сигарету. Фрэнк с трудом понимал, что произошло сегодняшним вечером, но знал это было плохо. Скорее всего это конец семейной жизни. Его семейной жизни. Он всегда ранее доверял своей жене, но сейчас сомнения одолевали его. Ему не верилось, что Мерлин вот так просто смогла перечеркнуть все предыдущие годы их совместной жизни. Да, может, их любовь была не столь бурной, но она была надёжной и ровной, что, как казалось Фрэнку, ещё лучше. Да, у них не могло быть детей, но зато они стали внимательней относиться друг к другу. Были моменты, когда Фрэнк нервничал и срывался, начинал увлекаться алкоголем, но он волновался за неё. Сейчас его худшие ожидания подтверждались. Становилось невыносимо больно, но как же хотелось верить в лучшее! Он искал возможность найти оправдание поступку Мерлин и не находил. И тут его осенило.
"Ну, конечно же, думал Фрэнк. Она захотела прибрать к рукам мой дом. Хм Но как? А-а! Она решила от меня избавиться, а этот новый сосед будет помогать в исполнении ее коварного плана. И принесла его нелегкая в наш район».
Однако, голос разума еще был жи, и он противился ужасным предположениям.
«Тьфу! Какая глупость, какая ерунда лезет в пьяную голову», возмутился он самому себе.
Фрэнк встал и подошёл к двери, за которой находились тела усопших. Он огляделся вокруг и, открыв дверь в холодильник, скользнул внутрь. На его лице была написана одержимость какой-то идеей и, казалось, что он не замечал ничего вокруг. А вокруг были холодильные камеры, в которых покоились тела. Фрэнк направился вдоль рядов из камер. Он шёл уверенно, как будто знал куда идёт. Он подошёл к последней камере в ряду и остановился. Взглянув на табличку, висящую на двери, он прочитал: "Джон К. Фрезер". Фрэнк улыбнулся, открыл дверь, и тело усопшего выехало на роликах наружу. Расстегнув молнию на мешке, в котором покоился труп, он пробормотал:
Привет, убийца из Майами.
Ответа естественно не последовало. Мертвец лежал неподвижно и тихо по всем учрежденным правилам данного заведения. Фрэнк взял стул и сел рядом с телом.
Я вижу, дела у тебя не очень хороши. Фрэнк показал пальцем на маленькую дырочку от пули во лбу покойника. Эта мысль показалась ему забавной и он не удержался и хихикнул. Да, это непоправимо. На земле не найдётся такого врача, который возьмётся починить твои несчастные мозги.
Фрэнк не раз посещал этого своего "клиента", хотя в этом зрелище приятного мало, его несмотря ни на что тянуло сюда. Здесь, рядом с телом известного маньяка-убийцы ему казалось, что мысли в голове становятся яснее и глубже, именно здесь, Фрэнк мог (да ему и хотелось) говорить вслух всё, не боясь, что его не поймут. Именно здесь ему хотелось понимать всю глубину человеческой психики. Он часто склонившись над этим телом размышлял, что же толкает человека на жестокость по отношению к другим себе подобным, на уничтожение? Что делает людей вдруг нетерпимыми к недостаткам окружающих? Хотя ответы напрашивались сами собой.
В прошлый раз, сидя возле тела маньяка, он с удивлением обнаружил у себя в руках газету, свернутую в трубочку. Из заголовка понял, что его страна начала вместе с союзниками бомбардировку Ирака. «И вот что надо нашим военным в той далекой стране? Какими доводами руководствовались политики, давая приказ о наступлении? размышлял он. Да никакими! Просто суют свой длинный нос в чужие дела, навязывая свое мнение другим. Вот так они будут убивать одной рукой, другой же грабить нефть и другие ресурсы этого Ирака. И чем скажите на милость наши правители отличаются от этого покойника? Да ничем!»
Подобные откровения настолько начали нравиться Фрэнку, что он заметил в себе некое влечение к телу маньяка. По-видимому аура, витавшая тут, способствовала рождению нестандартных мыслей. Именно поэтому сейчас Фрэнк находился здесь, чтобы вновь обдумать свои мысли. А подумать было над чем. Похоже, что Мерлин поступает жестоко и несправедливо по отношению к нему.
Странно, произнёс вслух мистер Гилсби, медленно растягивая слога. Но мне кажется, что моя любимая жена меня разлюбила. Конечно, разлюбила, продолжал он, пожимая плечами и не отрывая глаз от кафельного пола. Иначе чем объяснить, что она стала намного хуже готовить. Недавно она приготовила какой-то пирог из гнилых яблок и предложила мне его съесть. Мне! Даже свиньи отказались бы жрать это. Она же ответила, что готовила так всегда и что всё дело во мне это я изменился! Неслыханная наглость, Фрэнк покачал головой. Не-е-ет, она меня не любит и, очевидно, хотела отравить меня этим пирогом, чтобы я помучился желудком. У, стерва! Да что тут говорить! А на днях она меня обвинила в том, что я пытался ее задушить. Ночью в мой дом привела этого Дика Уильямса, нашего нового соседа. Уж не знаю, что она хотела со мной сделать, может вышибить мозги. Затем начала выставлять меня полным идиотом перед соседом, обвиняя меня, что покушался на её драгоценную жизнь. А я спал! Представьте себе, я спал крепчайшим сном!
Представляю. Фрэнк услышал чей-то грубоватый мужской голос рядом с собою. Он обвёл вокруг себя взглядом. Ни одной живой души.
Тьфу, чёрт! он сокрушённо покачал головой. Допился, начались слуховые галлюцинации.
Фрэнк! Ты не туда смотришь. Я здесь.
Голос раздавался с места, где лежал труп убийцы.
Нет, этого не может быть. Прошептал Гилсби. Сердце бешено колотилось в груди, в любой момент готовое выскочить. На висках выступил холодный пот. Фрэнк испуганно перевёл взгляд, на усопшего.
Может, мертвец весело подмигнул. Как видишь, может. Ты же не хочешь сказать, что сходишь с ума. А, Фрэнк?
Нет, забормотал он, тряся головой. Ни в коем случае. Но
Вот и молодец. Просто смирись с фактом. Пускай и невозможным. У меня не бывает никаких «но»!
Это невероятно Этого не может быть С пулей во лбу отчаянно замотав головой, как бы пытаясь избавиться от ужасного видения, забормотал Фрэнк. Он зажмурился и несколько раз моргнул.
Ну и что, что с пулей? ухмыльнулся синими губами Джон Фрезер. Душа, Фрэнк, вечная. Разве ты раньше об этом не знал?
От изумления рот у Гилсби широко открылся. За время работы в морге, пусть и не столь длинное, он видел разное. Порой сюда поступали такие "временные жильцы", на которых без дрожи в коленях и не взглянешь. Но то, что происходило сейчас, просто не укладывалось в голове Фрэнка. Говорящий мертвец! Да, он говорил, но глаза его уставились в одну точку на потолке и были холодными. Словно у мертвой рыбы.
Тем временем покойник продолжал:
Я не причиню тебе вреда, Фрэнк. Я лишь хочу тебе помочь. Ты, в меру своих убогих способностей, многого не можешь видеть, и это мешает тебе, порою делает больно. Вокруг есть люди, которые обманывают тебя и пытаются сделать тебе плохо. Они прячутся за масками и их трудно распознать. Они улыбаются, но на самом деле только и мечтают сожрать тебя с потрохами. А ты веришь этим маскам и тем самым подписываешь себе приговор.
Фрэнк Гилсби сидел и внимательно слушал своего собеседника, изредка кивая головой в знак согласия, его пустой взгляд блуждал по полу, боясь подняться и убедиться в том, что он может увидеть. Но Фрэнк верил в то, что слышал. Он знал, что это правда. Мертвец продолжал, и на этот раз в его голосе появилось деланное сочувствие.
Я понимаю твое изумление. Трудно вот так сразу поверить в происходящее, но я смогу переубедить тебя. Вот, к примеру, держу пари, что твоя ненаглядная жёнушка сейчас обманывает тебя.
Фрэнк насторожился. Он боялся услышать того, о чём уже догадывался. Но голос неумолимо продолжал:
Да, да, Фрэнк, и ты это знаешь. Ты знаешь, что она делает. Она трахается с тем парнем, твоим новым соседом. И главное, она получает большое удовольствие.
Капельки пота выступили на лбу Фрэнка, кровь бешено стучала в висках, отбивая нервный ритм. Его кулаки то сжимались, то разжимались.
Драная сука! проревел он. Но Откуда вы это знаете?
Я это вижу, невозмутимо произнёс маньяк-убийца. Могу и тебя научить. Если хочешь убедиться, то лишь посмотри внимательнее в мои глаза.
Гилсби оторвал взгляд от пола и посмотрел. Холодный страх сковал его и, не в силах отвести взгляд, он уставился в глаза мертвеца.
Зрачки известного убийцы начали расширяться до тех пор, пока присущая им чернота не поглотила Фрэнка. В одно мгновение он окунулся в пустоту безжизненных глаз и вдруг обнвружил себя в темной комнате. Незнакомой. Лунный свет пробивался через окно и с его помощью он разглядел перед собой кровать, а в ней Да, это была она, его жена. Они были в объятиях друг друга. Фрэнк почувствовал бешеное желание придушить их обоих и сделал шаг вперёд.
Ты убедился? голос вернул Фрэнка обратно в освещенную комнату морга. Он с непривычки зажмурился, защищаясь от яркого света люминесцентной лампы.
Я убью их! прорычал Гилсби, яростно махая руками.
Вот это правильно. Теперь тебе понятно, почему я вырезал этих сук. Однако, они слишком живучи и могут тебя опередить! голос покойного Джона Фрезера прозвучал властно. Глаза Фрэнка наполнились тревогой, а мертвец продолжал:
Я знаю, под маской твоей жены скрывается ужасное чудовище. Оно вынашивает в планах избавление от тебя, а этот несмышленый молодой человек послужит ему орудием. Ты должен опередить их.
Но как это сделать? на лице Гилсби появилось выражение усердного ученика.
Я научу тебя. В жизни я сам охотился на таких чудовищ под масками и, похоже вполне успешно. Он осклабился в подобие улыбки. Я смогу тебе преподать, как это сделать. Но ты должен выполнить одно условие.
Какое, мистер Фрезер? Я согласен.
Через несколько дней моё тело должны предать огню. Ты не должен допустить этого, понятно?
Фрэнк утвердительно кивнул.
Конечно, мистер Фрезер. Я всё сделаю как надо.
Маньяк-убийца недовольно поморщился. На его синем гладком лбу появились складки.
Тьфу! Не зови меня больше так. При жизни меня никто так не называл. Знаешь что? Зови меня мастером, да, именно мастером. Потому что я чувствую себя таким. Я сделаю из твоей деревянной башки нечто необыкновенное. И это будет настоящим искусством. Мастер человеческих душ!
Я понял, мастер.
На востоке забрезжили первые лучи восходящего солнца. Солнечные зайчики заиграли в окнах домов, на стенах и лицах спящих людей. В деревьях запели птицы, мир очнулся от сна.
Фрэнк открыл глаза. Солнечный луч неприятно резанул по сетчатке глаза и Фрэнк прищурился, оглядываясь по сторонам. Он обнаружил себя сидящим на стуле перед трупом известного маньяка-убийцы. Глаза трупа были открыты и уставились своим невидящим взором в потолок. Однако, он чувствовал, что все его действия контролируются ими. Мурашки пробежали по коже. Маленькая дырочка от пули во лбу покойника напомнила Фрэнку о событиях этой ночи.
Безумие какое-то. Пробормотал он и вышел из этого помещения.
Его рабочая смена подошла к концу.
Глава 3.
День третий.
Утро выдалось замечательным. Солнце ярко светило в окна и, по-видимому, радовало местных птах, которые неустанно напевали свои веселые мелодии. Фрэнк ещё был на работе. А пока его не было, Мерлин решила направиться в церковь. Ей мучительно захотелось встретиться с Богом в его обители и излить ему всё то, что накипело у неё в душе. То смятение чувств, в котором находилась Мерлин последние дни, очень давило на неё, и она надеялась, чисто инстинктивно, что после посещения ею церкви всё пройдёт.
Войдя в храм, Мерлин сразу почувствовала себя спокойнее. Покой, царивший здесь, сразу захватил её. В церкви она ощутила огромную силу Бога, и эта сила как будто укрывала Мерлин, отделяла от суетности и тревог внешнего мира. Она остановилась, наслаждаясь чувством покоя, которое разливалось по всему её телу. Именно тут она вдруг ощутила центр мироздания и почувствовала себя очень маленькой частицей чего-то несоизмеримо большего. Она снова пережила себя маленькой девочкой, очень маленькой, словно ей удалось окунуться в своё далёкое детство, когда ещё не осознавала свои поступки, и они ей прощались слепою любовью родителей. Мерлин почувствовала, что Сила и Разум, находящиеся здесь успокоят её душу и дадут необходимую энергию.
Женщина стояла, очарованная своими необыкновенными ощущениями, чувствовала их всем сердцем и заворожено смотрела на статую Христа, когда услышала звук приближающихся шагов. Она обернулась и увидела священника. Он приветливо улыбался.
Здравствуйте, дочь моя, приветствовал он. Вы в первый раз посетили церковь?
Мерлин отрицательно мотнула головой.
Нет, святой отец.
Она соврала. После замужесства она ни разу не была в этой церкви. Зачем? Она и сама не знала.
Священник понимающе опустил голову. По-видимому, он знал всех своих прихожан в лицо. Но виду не подал.