Я думаю, те, кто так сказал, правы, усмехнулась в трубку Мария.
Это ты в смысле невроза или моей бестолковости?
И того и другого. Так что лечись. И ничего больше. А то ведь приеду. Ночью.
Что ж, буду лечиться, покорно согласился Гуров. А что еще остается?
А не врешь?
Почти нет.
Вот и правильно. Ну, бывай. До связи. Целую.
Аналогично и ответно, сказал Гуров.
На том разговор и закончился. Гуров дал отбой и посмотрел на Федора Ильича.
Жена, пояснил он. Велела, чтобы мы с тобой прекратили всякие безобразия и лечились. А то приедет и распатронит и меня, и тебя заодно.
Какая у тебя грозная супруга! восхитился Федор Ильич.
А то.
Гуров набрал номер телефона Крячко. Номер был занят. Подождав две минуты, он повторил вызов. В трубке по-прежнему слышались короткие гудки.
Не иначе как моя Мария ему звонит, сам себе сказал Гуров. Добивает безвинного Станислава
Еще через две минуты телефон зазвонил сам. Гуров глянул на дисплей и понимающе усмехнулся. Конечно же, звонил Крячко.
Привет, сказал Станислав. Во-первых, должен тебе сообщить, что ты порядочная свинья.
Это почему же? удивился Гуров.
Он еще спрашивает! патетически воскликнул Крячко. Только что звонила твоя Мария. Так подставить друга А главное, я ни сном ни духом не ведаю, чем ты там занимаешься в этом своем санатории! А она говорит: если вздумаешь ему помогать, смотри у меня! Ну, и еще кое-что добавила Уж как я ни старался уверить ее в том, что о твоих делах ничего не знаю и не ведаю, куда там! Так и не переубедил! По-моему, легче убедить налетчика-рецидивиста записаться в монастырь, чем в чем-то убедить твою Марию! Скорблю и недоумеваю. Ну, так в какую аферу ты там вляпался? Только говори честно, а то мне терять нечего. После беседы с твоей супругой я, похоже, на этом свете не жилец. Сказала, что убьет.
Да афера-то известная, покряхтел Гуров. Понимаешь, тут убили человека. Одну милую старушку.
Ну, и ты того понимающе хмыкнул Крячко.
Ну, я и того, согласился Гуров. Ведем по мере сил и возможностей частное расследование.
Ведете? Это с кем?
С одним хорошим человеком.
Что, тоже из нашей конторы?
Нет. Водитель автобуса и товарищ по несчастью. Вместе лечимся.
Узнаю Льва Ивановича Гурова. Это, понимаешь ли, такой человек, что он везде найдет приключение на отдельные части своего организма. Несмотря на хондроз и строгое требование лечиться.
Так уж оно получилось.
Именно так, и никак иначе. А что же местные сыскари?
Да как тебе сказать
Опять-таки понятно. Моя-то помощь требуется?
А ты сам как думаешь?
Думаю, что пригожусь.
Еще как! Ты мог бы отставить все свои дела и завтра же приехать ко мне? Благо ехать не так и долго: всего-то в соседнюю область.
А что, у меня есть выбор ехать или не ехать?
Абсолютно никакого, рассмеялся Гуров.
Зачем же тогда спрашивать? Какой-то ты стал сентиментальный, честное слово! Не иначе как из-за хондроза.
А то из-за чего еще? уныло спросил Гуров. Конечно, из-за него. Станешь тут сентиментальным. Значит, завтра я тебя жду. Вернее сказать, мы тебя ждем.
И вечный бой, покой нам только снится! процитировал Александра Блока Крячко и отключил связь.
Звонил мой коллега, напарник и лучший друг, пояснил Гуров Федору Ильичу. Завтра приедет и подключится к расследованию. Три сыскаря лучше, чем два.
Особенно если двое из них частично недееспособны, дополнил слова Льва Ивановича Федор Ильич и схватился за поясницу. Ах!
Ох! схватился Гуров за собственную поясницу. Донимает проклятая болячка!
Еще как! согласился Федор Ильич.
Глава 12
Утром следующего дня Крячко уже был в санатории.
Здравствуйте, милое создание! очаровательно улыбнулся он медсестре, сидевшей на вахте у входа. Говорят, здесь у вас пребывает и лечится от страшного недуга, название коему хондроз, некто Лев Иванович Гуров.
Лев Иванович Гуров? поводила медсестра пальцем по какой-то бумажке, лежавшей у нее на столе. Да, есть у нас такой.
Что вы говорите! восхитился Крячко. Так зовите его скорей! Я желаю его видеть просто-таки немедленно!
А вы ему кто? спросила медсестра и пояснила: У нас строгий пропускной режим. Всех приходящих и выходящих мы записываем в специальный журнал. Так положено.
Ну, раз так положено, тогда пишите, с готовностью согласился Крячко. Я ему друг, единомышленник и брат. Вот прямо так и записывайте.
Что, родной брат? уточнила медсестра.
Почти. Молочный. Мы вскормлены одним и тем же материнским молоком. У нас была общая кормилица. Чудесная женщина! У нее замечательное имя юриспруденция! Как вам имечко?
Хи-хи-хи! отчего-то засмущалась медсестра.
Никаких хи-хи-хи! строго произнес Крячко. Это медицинский факт, не требующий дополнительных доказательств! Понятно вам?
Он сейчас на процедурах, сказала медсестра. Вам придется подождать.
Рядом с вами я готов ждать моего брата почти до бесконечности, сообщил Крячко и сел на диван напротив медсестры.
Ждать пришлось долго, так что Станислав незаметно для самого себя даже задремал. Да и то сказать: сегодня он поднялся ни свет ни заря да плюс к тому же долгая дорога. Конечно, прикорнешь, особенно на диване и в тепле. Обыкновенное дело.
Мужчина! затормошила Стаса медсестра. Мужчина!
А? поднял голову Крячко и потер ладонью лицо. Надо же, задремал!
Вот Лев Иванович Гуров, о котором вы спрашивали, сказала медсестра.
Это где же? завертел головой Крячко. А, вижу! Лева! Брат! Наконец-то я тебя лицезрею! Уж как я рад! Позволь, душа моя, я тебя облобызаю!
И, широко раскинув руки, Крячко направился к Гурову. Конечно, обниматься и целоваться он не стал и лишь озорно сверкнул глазами.
Пойдем, коротко произнес Гуров.
В номере их ждал Федор Ильич.
Знакомьтесь, сказал Гуров.
Федор Ильич, сыщик-любитель, отрекомендовался Федор Ильич.
Станислав, сыщик-профессионал, представился Крячко. Насчет отчества даже не спрашивайте: оно утеряно безвозвратно. А потому просто Станислав.
Тогда я просто Федор.
Что ж, друг моего друга мой друг, произнес Крячко и пожал Федору Ильичу руку.
Будем считать, что познакомились, сказал Гуров, обращаясь к Крячко. Как доехал?
Представь себе живым, ответил Стас. А все остальное малосущественные нюансы. Ну, зачем звал? Какие проблемы? Чем могу помочь?
Коротко, как и полагается сыщику, Лев Иванович ввел Крячко в курс дела.
Да уж, произнес Стас, когда Гуров умолк. Дела Притом что путных версий у вас кот наплакал. Лично я усматриваю только одну подходящую версию. Старушку убили из личных побуждений. Только так, и никак иначе. Какое там ограбление, я вас умоляю. Ведь намного перспективнее ограбить какую-нибудь одинокую запоздавшую молодку. К тому же не в мрачном ночном саду, а где-нибудь в городе. Классика жанра!
Мы тоже так думаем, сказал Федор Ильич.
Да тут и думать не о чем! поморщился Крячко. Будь мы с вами грабителями неужели бы мы полезли в ночной больничный сад? За каким, спрашивается, дьяволом, когда город вот он, рядом?
Ну, а маньяк? спросил Федор Ильич.
Ой! еще больше сморщился Крячко. Новомодная версия, и ничего больше! Чуть что, сразу маньяк. Да и потом: маньяки народ разборчивый. Для чего ему убивать именно старушку? Ведь убить кого-нибудь помоложе куда приятнее и волнительнее. У маньяков, знаешь ли, своя особая психология. Индивидуальная.
Как же, слышали и читали, согласился Федор Ильич.
Ну, так вот, проговорил Крячко. Надо бы, братцы, покопаться в личной жизни убитой старушки. Основательно покопаться!
Так-то оно так, в раздумье произнес Гуров. Но то, что ты предполагаешь, похоже на мелодраму.
Так и что с того? возразил Крячко. Вся жизнь, если вдуматься, сплошная мелодрама. Всегда и у всех! Или, может, ты в них мало окунался, в чужие мелодрамы? Лучше говори, что мне делать.
Ты же сам сказал будем ворошить личную жизнь убитой старушки. С момента ее молодости до самой смерти, сказал Гуров. Вот и начинай. Нам-то с Федором вести расследование не совсем с руки. Мы народ болящий и должны находиться в санатории ежедневно и еженощно. А то, чего доброго, и впрямь попрут из этого благословенного места за нарушение режима. Тогда-то мне точно не жить на свете. Живьем съедят хоть жена, хоть начальство в лице генерала Орлова. Вот, скажут, не долечился Думаю, похожая ситуация и у Федора. Так что вся надежда на тебя.
Сделаю все, что в моих силах! по-гусарски наклонил голову Крячко и даже щелкнул каблуками. Особенно если подскажете, с чего начинать.
Со старушкиной дочки, я так думаю, сказал Гуров. Кому, как не ей, знать подробности о личной жизни своей мамы. Ну, хоть что-нибудь
И где же мне ее отыскать? спросил Крячко.
А вот на этот вопрос тебе ответит Галина Никитична, сказал Гуров.
Кто такая?
Заведующая домом престарелых.
Что, хорошая женщина? прищурившись, поинтересовался Крячко. Я это к тому, что с хорошей женщиной и общаться приятнее.
Милейшая, заверил Гуров. Умница, красавица.
Ну-ну
Без всяких «ну-ну»! Говорят тебе красавица и умница.
Что ж, будем считать, что вы меня вдохновили и обнадежили, торжественно произнес Крячко. Все, я пошел. А вы ждите обнадеживающих вестей.
Э, нет! воспротивился Гуров. Мы тебя проводим и укажем кратчайший путь.
Это еще зачем?
А вот увидишь.
Как интересно, сказал Крячко. Что ж, тогда не томите меня ожиданием. Вперед!
Проходя мимо вахты, где на посту по-прежнему сидела молоденькая медсестра, Крячко улыбнулся ей, как старой знакомой, и сказал:
Обязательно отметьте в своем журнале, что я был да весь вышел! Так и запишите! И отдельной строкой запишите, что я еще вернусь! А если в это самое время на вахте будете все еще вы, то вернусь тем более. Ради вас. Прямо так и отметьте. С красной строки.
Гуров и Федор Иванович повели Крячко по той самой тропинке, которая вела к тыльным владениям дома престарелых и на которой нашли убитую старушку.
Стой! сказал Гуров Станиславу, когда они подошли к месту происшествия. Остановись и осмотрись. И скажи, что видишь.
Вижу тропинку и заросли вокруг, осмотревшись, сказал Крячко. Хорошая тропинка. А местечко, на котором мы стоим, и того лучше уютное. Ничего не видать ни с какой стороны. В таком местечке, знаете ли, хорошо целоваться. Или он не договорил и укоризненно взглянул на Гурова и Федора Ильича. Вот оно что Не иначе как именно здесь и нашли убитую старушку. Проверяете, да? Лучшего друга и проверяете? Ну, лукавый народ.
И ничего мы не проверяем, возразил Федор Ильич. Просто ты человек новый, и
Дальше понятно, перебил Крячко. Да, действительно. Местечко укромное. Можно сказать, подходящее местечко. Будто специально выбранное. А может, и вправду специально, а? Он сорвал прутик и с задумчивым видом его пожевал. Слушайте, братцы, уж не профессионал ли здесь поработал? Уж больно хорошо местечко подобрано. А если к этому моменту добавить еще и способ убийства шилом в спину, то факты указывают на работу профессионала. Ну, чего вы ржете? Что не так я сказал?
В том-то и дело, что все так! сквозь смех выговорил Гуров. А смеемся мы от радости. То есть из-за того, что и сами думаем точно так же. А когда сразу три человека думают одинаково
То, значит, это не случайность, а наоборот в том, о чем они думают, таится закономерность.
Вот именно! подтвердил Федор Ильич.
Вот только я не понимаю, отчего вы так бурно возрадовались, пожал плечами Крячко. Тут, знаете ли, надо рыдать, а не радоваться. Потому что, похоже, мы имеем дело с матерым уголовником. С профессионалом! А это намного хуже, нежели иметь дело с дилетантом. Станете возражать?
Не станем, заверил Гуров. Просто хорошо, когда вся команда думает одинаково. Это означает, что мы идем в правильном направлении. А правильное направление это уже половина дела.
Может быть, в раздумье проговорил Крячко. И тем не менее все говорит о том, что здесь поработал киллер. Вот смотрите, что получается Во-первых, необычный способ убийства. Как мы все знаем, так обычно убивают профессионалы. Во-вторых, примечательное место убийства. Будто нарочно выбранное. В-третьих, полночь, когда кругом почти никого нет. В-четвертых, дождь, который, как утверждается в названии старого фильма, смывает все следы. Вот такие, значит, красноречивые факты Не много ли их для случайного убийства?
У меня предложение, сказал Гуров. Давайте вернемся на аллею. Там я видел замечательную скамеечку. Дождя вроде нет. Посидим, обмозгуем
Да, тут есть над чем подумать, согласился Федор Ильич.
Они вернулись, сели на скамейку и принялись обдумывать сказанное Станиславом. Версия о том, что старушку убил киллер, была серьезной, а потому на нее следовало обратить пристальное внимание и рассмотреть со всех сторон.
Значит, наемный убийца, сказал Гуров. Что ж Давайте для начала представим, как он расправился со старушкой. Кто будет излагать сценарий?
Можно мне? попросил Федор Ильич.
Гуров и Крячко молча кивнули.
Я думаю, что дело происходило так, начал Федор Ильич. Убийца выбрал подходящий, то есть дождливый, а потому безлюдный вечер даже не вечер, а ночь, чтобы уж наверняка не было никого постороннего, выследил старушку, ну и того Но прежде чем убить, он, конечно, какое-то время за ней следил. Выяснял, любит ли она гулять по саду, как часто она это делает, в компании она гуляет или одна Он замолчал, подумал и покрутил головой: Нет, не сходится. Слишком много лишних вопросов, на которые нет ответа. Вот ведь какая беда.
Да, не сходится, согласился Гуров. Во-первых: старушка, скорее всего, гуляла в саду нерегулярно. Дождь, плохое самочувствие, да мало ли что Все-таки человеку было восемьдесят лет. Какие уж тут регулярные прогулки? Тем более по ночам. Во-вторых: откуда убийца мог знать, одна она гуляет или в компании?
Допустим, он изучил ее характер и привычки, неуверенно предположил Федор Ильич.
И каким же образом? возразил Гуров. Что, он об этом расспрашивал у каждого встречного? Или интересовался у персонала богадельни? А может, у старушек и старичков? Вряд ли. Потому что такие вопросы очень подозрительны. А коль так, то на убийцу обратили бы пристальное внимание. Вот, мол, ходит и выспрашивает.
А может, и обратили, да не поняли, что к чему, вступил в разговор Крячко. Говорят, старики те же дети. А дети народ доверчивый и не рассуждающий. У них чего ни спросишь, все расскажут.
Может, и так, согласился Гуров. Старики как дети А отсюда вывод. Придется нам с Федором Ильичом окунуться в стариковскую среду и выяснить у обитателей дома престарелых, не расспрашивал ли кто их о рабе Божией Елизавете Петровне Калининой.
Именно это я и хотел сказать, согласился Крячко. Вы, значит, барахтаетесь в стариковской среде, а я со всех сторон щупаю дочерь убиенной рабы Божией. Тем более что только что у меня родилась еще одна перспективная версия.
Гуров и Федор Ильич выжидательно уставились на Крячко.
А версия такая, сказал Стас. Если и вправду существует киллер, то уж не доченька ли его наняла? Нет, и вправду. Кому еще понадобилось убивать восьмидесятилетнюю старушку? Если, конечно, исключить, что убийство случайное. Но мы ведь такую версию исключили, не так ли?
А дочери-то для чего убивать? ошарашенно спросил Федор Ильич.
На это Крячко лишь молча развел руками: дескать, много всяких тайн бывает на свете, а потому откуда мне знать?
Да, но ведь она постоянно ее навещала, о чем-то они разговаривали, общались продолжал недоумевать Федор Ильич.
Ради того, чтобы замести следы, чего только не придумаешь, сказал Крячко. И общения, и поцелуи Итак, предположим, что доченька и вправду наняла душегуба. Отсюда становится многое понятно. Например, откуда киллер мог знать матушкины привычки, в какое время она любила гулять, в одиночестве или в компании Ну, и так далее. Кому же все это и знать, как не дочери? И вот она сообщает эти сведения киллеру, а дальше все понятно. Хотя Станислав помолчал и задумчиво провел ладонью по лицу. Хотя и старушкины привычки душегубу знать было не обязательно. Теоретически дело могло быть гораздо проще. Давайте представим такую ситуацию. Вдруг ближе к полуночи у старушки звонит телефон. Современные старушки, они все с телефонами И вот: звонит телефон. Что такое? А это звонит родимая доченька. Так, мол, и так, матушка, извини за поздний звонок, но дело неожиданное и срочное, я рядом, в саду, так что ты бы вышла на пару минут. Понятно, что старушка встревожилась, ведь звонок-то неожиданный, ночной. Мало ли что могло случиться с дочкой. И вот, несмотря на позднее время и дождь, она привычным коротким путем со всех своих старушечьих ног мчится в сад, а там, в укромном местечке, душегуб, которого привела с собой доченька Вот такая вырисовывается печальная картина, в которой осталось лишь дорисовать последние штрихи.