Анна Артюшкевич
Бабушка
В 1974 году в Сиане, столице китайской провинции Шэньси, на глубине пяти метров найдена восьмитысячная терракотовая армия.
Статуи воинов выполнены в полный рост, и каждая имеет свои, уникальные, черты.
Часть первая. Сюрприз из Бразилии
I
Это шпион, сказал сэр Генри, разглядывая на свет содержимое бокала. Коньяка оставалось на самом донышке, и он красиво растягивал удовольствие.
Френсис завидовал аристократическому лоску старого лорда, который чувствовался в каждом движении, каждом слове и даже в небрежно повязанном галстуке.
«Порода, с раздражением подумал он. Порода, которой так не хватает мне!»
Френсис был выходцем из рабочего пригорода, и никакие университеты и должности не могли отшлифовать его до немыслимого блеска аристократического сословия. А должности во многом зависели именно от шлифовки.
Почему шпион? почтительно осведомился он.
Вы видели его уши? надтреснутый голос лорда звучал безапелляционно. Я же показывал вам фото в газете.
Френсис представил уши адвоката: уши как уши. Впрочем, он не очень внимательно разглядывал снимок.
И что?
Нет, вы их видели?
Конечно.
Это же уши шпиона!
Френсис закашлялся и с недоумением покосился на Фрая, мешающего кочергой угли в камине. Тот хмыкнул:
Ламброзо.
Вот именно! в голосе лорда прорезались визгливые нотки.
Френсис напряг память: Ламброзо он читал, но про уши не помнил. Фрэнсис беспомощно глянул на Фрая. Тот добродушно подмигнул:
Ламброзо был голова!
Гениальная, подтвердил лорд. И Черчилль был голова!
В дверь позвонили. Звук был таким же надтреснутым и противным, как голос лорда.
Томас! позвал сэр Генри. Томас!
Я открою, сказал Френсис: у лорда была подагра, которую тот тщательно скрывал.
Нет, это я открою, сварливо заявил лорд и поднялся. Колени скрипнули.
Звонок заскрипел еще противнее. Он скрипел и скрипел, пока Ксения не сунула ноги в шлепанцы и не поплелась к двери.
За окном маячил сизый апрельский рассвет.
О, черт! буркнула она, бросив взгляд на часы: стрелки показывали 4.30. И, откашлявшись, злобно спросила:
Кто?
За дверью потоптались и дежурный чиновничий голос предложил:
Откройте.
С какой стати? искренне удивилась Ксения.
Откройте, уголовный розыск!
Ксения охнула. Вчера они бурно отмечали день рождения друга и, возвращаясь домой, Ксения рванула к троллейбусу наискосок через улицу, нарушая все нормы ПДД. Сигналили машины, свистел гаишник, но она успела вскочить в салон. Показала в окно средний палец гаишнику, и сейчас к ней ломился уголовный розыск!
«Нарушение правил уличного движения плюс оскорбление должностного лица», мелькнуло в голове. Сколько же денег у нее осталось? На штраф хватит? А если посадят? Вдруг из-за нее случилась авария?!
Ксения осторожно приоткрыла дверь и, придав лицу максимально несчастное выражение, сообщила в щель:
Вчера у меня так голова болела! И сердце Едва добралась до дома
Сочувствую, холодно отреагировал высокий мужчина.
И представился:
Майор Семенов.
Его сопровождали двое мужиков пониже и помоложе, которые представляться не стали: видно, должности у них были поменьше.
Ксения Сигизмундовна Ковальская? уточнил майор.
Ксения кивнула: пропадать, так с достоинством!
Мы войдем?
Ксения посторонилась и пропустила гостей. Те прошли в гостиную. Майор огляделся, придвинул к журнальному столику торшер и жестом картежника бросил на поверхность стопку снимков. Те легли веером. Мужики с уважением посмотрели на шефа.
Узнаете?
Кого? изумилась Ксения.
Женщину.
Она взяла фотографию, поднесла к глазам. Вторую, третью На снимках была запечатлена бабуля с закрытыми глазами и в неестественной позе.
Это кто? шепотом спросила Ксения.
Я думал, вы нам скажете, устало произнес майор.
Ксения пожала плечами и вопросительно воззрилась на него.
Можно, мы присядем?
Ксения подтолкнула ногой кресло. Двое низших чинов пристроились на диване.
Вы никого не ждали? поинтересовался майор.
В смысле?
Родственницу, знакомую
Ксения отрицательно замотала головой. Майор поднялся, подошел к окну и кивком подозвал Ксению.
Видите горку? указал он на пеструю пластиковую дуру огромных размеров, недавно установленную во дворе. Дура была уродливой и бестолковой, с толстой кишкой, по которой скатывались окрестные ребятишки. Рядом примостился небольшой желоб для совсем уже маленьких детей. Ксения никак не могла взять в толк, почему от этого жуткого сооружения малышня приходит в экстаз! Гораздо полезнее и эстетичнее были спортивные снаряды, стоявшие во дворе раньше. Но их почему-то снесли, и теперь юное поколение вместо того, чтобы накачивать мышцы на турнике, шлифовало мозоли на задницах, бессчетное количество раз забираясь наверх и скатываясь по кишке или желобу на песок.
Эту женщину мы нашли внутри.
Внутри чего? не поняла Ксения. Внутри кишки?
Кишки, трубы как вам будет угодно
И что она там делала?
Была мертвой, раздраженно сказал майор. И объяснил: местные подростки, накушавшись пива, решили ночью покататься с горки. Но девица, открывшая сезон, наткнулась на тело, застряла, заорала, друзья ее извлекли и вызвали милицию.
Но вы правильный вопрос задали, задумчиво молвил майор: спрашивается, что бабушка там делала?
Каталась? предположила Ксения.
Майор посмотрел на нее, как на идиотку, и Ксения рассердилась:
Вы среди ночи вломились, чтобы спросить мое мнение?
Мы среди ночи вломились, чтобы спросить, знаете ли вы ее?
А почему начали с меня, а не с соседей?
А потому, что у нее в кармане плаща обнаружили эту бумажку, майор протянул блокнотный листок. На нем был адрес Ксении.
Я ее точно не знаю, вернула Ксения вещдок майору. Может, кто-то ошибся адресом? Нашу улицу часто путают с соседней, которая идет параллельно.
Это была правда.
И фамилией тоже ошиблись? Семенов перевернул листок. Там значились ее данные: имя, отчество, фамилия.
Вот теперь Ксения окончательно проснулась! Майор внимательно посмотрел на нее, переглянулся с остальными, вздохнул и произнес:
Вот вам моя карточка
Если что-нибудь вспомню, позвоню непременно, продемонстрировала знание сериалов Ксения и пошла провожать гостей до двери.
На пороге майор замялся и сказал:
Не хочу вас пугать, но история странная. Поэтому будьте осторожны! И, на всякий случай, возьмите фото, он протянул Ксении один из снимков.
Ксения еще раз внимательно вгляделась в него: в полумраке ей показалось, что старушка открыла глаза и подмигнула.
Лоб высокий, пробормотала Ксения, не скошенный И глаза широко расставлены
Что-что? оживился один из служивых и придвинулся ближе.
Говорю, Ламброзо с этим фото делать нечего, пояснила Ксения и захлопнула дверь.
За дверью немного потоптались, затем все стихло.
Утро разливалось снаружи, заполняя пространство светом и щебетом. И все это благолепие струилось в комнату, будоража и намекая о контрастном душе, пробежках, смузи и прочей чепухе. Ксения с тоской покосилась на окна и завалилась спать.
Сэр Генри направился к двери.
Милорд, на пороге возник Томас в белой ливрее, здесь никого нет.
Но кто-то звонил
Думаю, это мальчишки из соседнего замка
В такое время? удивился сэр Генри.
Сорванцы-с, пояснил Томас и поправил сбившийся набок парик. С вашего позволения, милорд: мне кажется, они вовсе не спят. Им нравится ночью пугать ворон
То-то я гадаю, что это за звуки меня будят в полночь Впрочем, ничего удивительного: баронесса хозяйка соседского замка урожденная Смит, дочь молочника
С вашего позволения, милорд, конюха.
Еще лучше, вздохнул сэр Генри. Впрочем, я демократ, и сословные предрассудки мне чужды
«Как же, ядовито подумал Френсис, чужды они тебе, демократ хренов: снобизм так и прёт изо всех щелей! А этот хорош, залюбовался он Томасом, середина ночи, а дед в белой ливрее! Спит он в ней, что ли?»
Лакей поправил вставную челюсть и осведомился:
Кушать изволите?
Какое кушать, удивился сэр Генри, если на дворе ночь!
А я бы перекусил, хихикнул Фрай. И коньячку бы выпил!
Томас горделиво кивнул и выплыл из комнаты.
«Осанка-то, осанка-то какова!» восхитился старым лакеем Френсис. Настроение у него заметно улучшилось в предвкушении печеночного паштета.
Итак, господа, снова задребезжал сэр Генри, личность шпиона установлена, осталось определить, на какую страну он работает. Я думаю, на Бразилию.
Почему на Бразилию? удивился Френсис.
Он держит двух ручных обезьян, говорит с португальским акцентом и обожает ходить в белых брюках. Да и на мулата внешне похож.
А причем тут белые брюки, осведомился Фрай, принимая рюмку с коньяком из рук лорда.
А в Бразилии все в белых брюках ходят, пояснил лорд.
Убедительно, согласился Френсис.
Кроме того, он живет в Бразилии и является гражданином этой страны.
«С этого и следовало начинать, хмыкнул про себя Френсис. А то строит из себя Пуаро!»
«Нет, так не пойдет, подумала Ксения сквозь дремоту, Ильф и Петров плагиата мне не простят».
Повернулась на другой бок и уснула без сновидений.
Вскочила от звонка сотового. Это был друг детства и юности, свободный художник Яков.
Чтоб тебя чертыхнулась Ксения.
А ты на часы посмотри, посоветовал Яков. Аль перепилась вчера?
Ко мне ночью милиция приходила, пожаловалась Ксения.
Значит, перепилась, с удовлетворением отметил художник. И что натворила?
Именно яшкин день рождения вчера отмечали теплой, но буйной компанией.
Ничего не натворила, фак показала гаишнику
И за это пытают бессонницей?? Яков аж задохнулся от возмущения. Сатрапы!
Нет, тут другое Но это не телефонный разговор.
Тогда приезжай. Сколько тебе выделить на сборы?
Часа два, прикинула Ксения. Надо душ принять, макияж сделать Кофе попить.
Будет тебе и кофе, и какава с чаем, обнадежил Яков. Народ у меня собирается через час, чтобы решить: то ли на природу ехать, то ли на дачу, то ли в обители остаться
В обители, исключительно в обители, категорически заявила Ксения. На природе дожди, метели, зной, комары и огромаднейшие клещи Да и спать хочется от кислорода.
Твой голос учтен, обрадовал художник, посмотрим, что скажут другие.
Другие это кто?
А кто будет в силах приползти.
Ксения пообещала быть через час, и спустя два часа вышла из подъезда.
II
Солнце перевалило за обеденную черту, воробьи наслаждались сиестой, было жарко. Но не очень. Ксения пересекла двор и направилась к остановке. Мимо проезжало такси, она подняла руку и спустя мгновение с комфортом мчалась к Якову.
У Якова собралась вчерашняя компания. Правда, с коррективами. Из хороших знакомых по гостиной прогуливалась долговязая Серафима с сигаретой в руке, пара художников потягивала виски, да инженер Люба наворачивала бутерброды с икрой.
Был еще один примелькавшийся тип, имени которого Ксения никак не могла запомнить. Так же, как не могла уяснить, кто он: гебист, невостребованный актер или бомж. Чересчур свободную манеру одеваться художники принимали за проявление нестандартного вкуса, рациональные граждане за свидетельство того, что он шарится по помойкам, а наиболее бдительные уверяли, что это гебист, косящий под творческую интеллигенцию. Впрочем, последнее было маловероятно: вряд ли художественный стеб вкупе с художественным свистом (а, проще говоря, со враньем), который был средством общения в компании, мог радовать его начальство ценной информацией. Так что, если странный тип все-таки был агентом, то его удерживала на рабочем месте искренняя привязанность к таким же странным друзьям, и это следовало ценить.
А Наталья с Ларисой приедут? поинтересовалась Ксения. В компании она была своей, но не настолько, чтобы считать присутствующих друзьями. Кроме Якова, разумеется. А сейчас основной состав был еще и разбавлен людьми незнакомыми. Их было трое, среди них женщина, и все они Ксении не понравились.
Яков посерьезнел, сообразив, что рассказ о ночном визите не для посторонних ушей:
Приедут. Можешь пока уединиться в отцовском кабинете.
Так называлась небольшая уютная комната со стеллажами, уставленными книгами, креслами, диваном, обтянутым кожей, и отличным баром. Когда-то здесь работал старый Вершаль известный скульптор и архитектор.
Позже и я туда загляну.
А что это за люди? кивнула Ксения в сторону незнакомцев.
Да кто же их знает, легкомысленно отмахнулся художник. Привел кто-то По-моему, Серафима. Сама понимаешь: друг твоего друга
Может запросто оказаться твоим врагом, буркнула Ксения.
Да брось, что за настроение!
Когда я садилась в такси, мне показалось, что за мной следят
Ты же прекрасно знаешь, чем лечится паранойя, и Яков сунул Ксении в руку бокал с шампанским.
Из гостиной доносились слабые звуки танго: дом был старый, стены надежные и музыка служила фоном, который создавал соответствующее настроение. Ксения взяла со стеллажа книгу и уселась с бокалом в кресло. Гостей решено было игнорировать. Ксению беспокоили только ночные события, но обсуждать их ни с кем, кроме близких друзей, не хотелось.
Скрипнула дверь.
И где ты искать будешь? спросил приглушенный женский голос. Посмотри, какие хоромы!
Разобьем площадь на квадраты и прошерстим каждый, отозвался мужчина.
И сколько времени шерстить собираешься? осведомилась дама с издевкой.
Сколько надо, столько и собираюсь, огрызнулся мужик. Я, в отличие от тебя, в живописи немного смыслю, и стать здесь своим труда не составит.
Ну, если не за один раз протянула женщина, проигнорировав выпад. Но только времени нам отвели мало, сам знаешь
Т-с-с, кто-то идет!
И дверь мягко захлопнулась.
Ксения слушала диалог с изумлением: голоса были незнакомые, а речь, видимо, шла о хоромах Якова. Странным казалось и то, что люди, попавшие в дом впервые, а это были те самые незнакомцы, о которых она спрашивала у хозяина, больше некому пытались проникнуть в кабинет старика, куда вход был открыт только избранным.
Спустя полчаса появился Яков:
С народом проститься не желаешь?
А что, уже расходятся?
Устал я что-то от них Второй день празднуем, хочется поговорить нормально, безо всех этих фиглей-миглей с понтами
Яков хоть и был художником, но с коллегами общался дозированно.
Неужто так быстро разойдутся?? не поверила Ксения.
Я им дал ключ от дачи, обещал завтра приехать. Там спиртное, жратва, природа
А не спалят?
Не должны. Люди-то, в принципе, адекватные: выпьют немного, подурачатся, да и спать лягут. Рядом еще две дачи: на одной прекрасная вдова, на другой холостяк-бизнесмен. Оба веселые, хлебосольные и скучающие. Так что наши туда впишутся мгновенно. Особенно Серафима: бизнесмен ее точно заинтересует.
Бедный мужик! Ты что, на него зуб имеешь?
С чего ты взяла? удивился Яков. У нас прекрасные отношения, просто Серафиму хочется пристроить. Да и оргии его с бабами надоели, а она мужика быстренько приструнит. И буду я ходить к ним в гости на оладушки: Серафима печет божественные оладушки!
Яша, спросила Ксения, а ты выяснил, кто эту троицу привел?
Сказали, что Серафима, но никто точно не знает, а с ней пошептаться не удалось. Да с чего это вдруг ты так озаботилась? Люди, как люди, мало ли здесь всякого народа шастает!
Они тоже поедут?
Наверное.
Яков вздохнул, вытер лысеющий лоб:
Если честно, мне они тоже как-то не очень Что-то в них настораживает.
В прихожей раздались призывные вопли.
Пойду, провожу.
И Яков скрылся за дверью.
Прощались долго, словно компания отправлялась в смертельную вылазку в тыл врага. Потом все стихло.
Ну, как? спросила Ксения у художника, возникшего на пороге.
Да чтоб я провалился, если к ним завтра поеду! Спать буду сутки!