Вообще-то я вынужден был задержаться в Индии, чтобы оправиться от пулевых ранений, потенциально смертельных.
Рочестер покачал головой:
Ты вернулся полгода назад. И что же, усердно добивался расположения потенциальных невест? Нет, попадал на первые полосы газет, превращая пэров в рогоносцев. К тому же ходят слухи о твоих заслуживающих наказания проступках.
Неужели? искренне удивился Тристан.
Рочестер поджал губы и на миг стал похож на себя более молодого, занятого поиском инструмента для очередного наказания. За то, что сын доставлял одни неприятности. За любовь к поэзии и красивым вещам, за «девчоночью» привязанность к домашним животным. Должно быть, Рочестера злило, что единственным доступным ему инструментом контроля оставалась лишь финансовая удавка, на которой он держал сына. И она не приносила немедленного удовлетворения.
Не имею привычки читать всякие сплетни. Полагаю, лучше находиться в блаженном неведении относительно слухов, касающихся моей персоны.
Граф медленно подался вперед:
Тебя видели в одном заведении.
Вполне возможно.
С младшим сыном маркиза Донкастера.
Вот так сюрприз! Тристан усмехнулся про себя.
Значит, слухи касаются лорда Артура?
Небрежность, с которой он произнес эти слова, заставила Рочестера побледнеть. Занятно.
Не беспокойтесь по поводу лорда Артура Сеймура, отец. Я кое-кому вставил и позволил ему смотреть, однако на острие был не он.
Эти слова едва не сорвались у Тристана с языка. Вместо этого он сказал:
Общество, как всегда, фабрикует сенсацию из ничего. Вряд ли газеты отважатся обнародовать что-либо конкретное.
Под левым глазом отца дернулся мускул.
Фактов хватит, чтобы Донкастер быстренько состряпал иск по обвинению в клевете.
Против кого?.. Глупейшая затея! Так каждый на британских островах узнает о любовных предпочтениях Артура.
И вполне возможно, о твоих, пробурчал Рочестер. Малейший намек на подобные вещи сделает твое положение в свете весьма шатким. Союз с женщиной, репутация которой безупречна, может поправить дело; однако, само собой, отцы девушек в настоящее время не расположены отдать их такому, как ты, разве что я выложу кругленькую сумму.
Тристан стиснул зубы:
Не тратьте деньги. Я не нуждаюсь в жене.
Существовала лишь одна женщина, с которой он в перспективе мог надеяться на нечто большее, чем мимолетные отношения, однако на ярмарке невест она не присутствовала.
Учитывая сложившиеся обстоятельства, мы должны действовать быстро.
Тристан пожал плечами:
Откровенно говоря, я не возражаю против кузена Уинтерборна. Добро пожаловать! Он беспечно махнул рукой, словно обводя круг, включающий в себя весь дом Рочестеров: такое легкомыслие непременно разозлит отца.
Глаза Рочестера потемнели:
Тристан, я не шучу.
Сэр, вы предположили, что я, вследствие своей ужасной репутации, не смогу найти за три месяца достойную и не возражающую против брака со мной женщину. Поэтому, Тристана вдруг осенило, вы, вероятно, уже выбрали для меня подходящую невесту?
Само собой, выбрал. Тем не менее возможный скандал вынудил ее опекуна отложить на время заключение контракта.
Скажите мне, кто эта счастливица?
Рочестер покачал головой:
Зачем? Чтобы подтолкнуть тебя к очередным шутовским проделкам, в то время как дело не улажено? Нет. Сейчас перед тобой стоит простая задача: завоевать симпатии уважаемых в обществе матрон, а еще одеваться и вести себя, как подобает мужчине твоего круга. Для начала сними с себя это.
Граф щелкнул пальцами у правого уха сына. Тристан проколол ухо и вставил бриллиантовую сережку-гвоздик.
Он холодно взглянул на отца и встал:
Я пережил осаду Шерпура. Я добрался до Кандагара, неся на себе полумертвого капитана. Я повидал множество смертей, крови и мерзостей больше, чем в состоянии запомнить. Так что простите, если проблема выбора идеальной жены и газетные сплетни кажутся мне ничтожными.
Он был уже у дверей, когда граф бросил вдогонку:
Если ты хочешь, чтобы твоя мать осталась в Эшдауне, предлагаю задуматься, насколько серьезны эти проблемы.
Тристан застыл на месте. На него навалилось все сразу: жар и холод, бешеный пульс, гул крови в ушах. Часть мозга лихорадочно размышляла; другая же часть пребывала в оцепенении.
Он обернулся, нарочито медленно. Тело было по-прежнему готово к бою что полезно на вражеской территории, но не там, где территория ужалась до кабинета знатного дворянина. «Убить или быть убитым». Или в британских родовых владениях это всего лишь фигура речи?
Какое отношение все это имеет к маме?
Лицо Рочестера состояло из одних только теней и острых углов.
Как я уже сказал, она нездорова. Возможно, ей обеспечат лучший уход в другом месте.
Тристан сжал трость так, что пальцы побелели.
А точнее?
Есть места, более подходящие для людей с ее странностями
Мы говорим о Бедламе?
Граф наклонил голову:
Бедлам? Нет. Есть специализированные частные заведения, более приспособленные для ухода
Частные заведения. Места, куда находящихся в здравом рассудке, однако причиняющих неудобства жен и дочерей до сих пор отправляют умирать.
Когда Тристан вернулся к столу, в глазах Рочестера мелькнула тревога он зашел слишком далеко. Однако же граф решился; а значит, черт возьми, что-то его на это подвигло?
Мама очень переживает. Тристан сверлил отца взглядом. Ее сын погиб.
Мой тоже, отрывисто бросил граф. Еще один проблеск эмоций.
В другой день и в другой жизни Тристан мог бы выразить сочувствие.
Маме не место в лечебнице для душевнобольных. Там она не выживет, и вам это известно.
Тристан, я могу терпеть лишь определенное количество странностей в своем доме. Тебе решать, чьи это будут странности либо твои, либо ее.
Это был шантаж, и такой, которому придется подчиниться. Все жилы в теле Тристана напряглись в порыве немедленно устранить угрозу свободе. Он сделал глубокий вдох, затем второй. Наконец пламя гнева в крови утихло.
Рочестер кивнул и добавил почти дружелюбно:
Я призываю тебя выполнить свой долг. Женись, роди наследника, роди еще нескольких отпрысков. У тебя есть три месяца на восстановление достаточно приемлемой репутации. Докажи, что ты не полностью бесполезен.
Бесполезен. Еще один глубокий вдох. «Бесполезен» любимое оскорбление Рочестера. Всякий, кто в должной мере не удовлетворял запросам графа, попадал в эту категорию, и даже когда Тристан повзрослел, это слово наносило ему глубочайшую рану.
С него хватит. Визит к матери в западное крыло дома придется отложить.
Когда Тристан сел в карету и свернул на подъездную аллею, он сформулировал для себя ответ, почему Рочестер использовал для давления на сына графиню, а не свой банковский счет, как бывало обычно. Во-первых, отец осознал, что Тристан близок к достижению минимально необходимой финансовой независимости. Во-вторых, женитьба дело серьезное, и Рочестер справедливо допускал, что очередное урезание денежного содержания сына может не принести результатов. Чтобы тот взял в жены выбранную Рочестером девушку и пусть рожденные в браке дети до конца дней напоминают о графе? Ну уж нет. Отсюда и шантаж: жизнь за жизнь. Либо собственная жизнь, либо жизнь матери.
Если Тристан уступит, Рочестер сделает маму петлей на шее сына. А значит, нужно что-то придумать. Что, если послать письмо в Дели, генералу Фостеру возможно, тот согласится приютить ненадолго двоих гостей из Англии, не задавая лишних вопросов? Конечно, это потребует времени. Проклятие! Письма на такие расстояния идут неделями! Или попробовать отправить сообщение в Бомбей телеграфом, по подводному кабелю? Вот только соединяющие Англию и Нью-Дели кабели часто повреждаются. Тристан немного поиграл с идеей пуститься в дорогу с больной матерью, увезти ее в никуда; к черту планы и к черту Фостера. Увы, подобная импульсивность обычно ни к чему хорошему не приводит.
Ясно одно: нужно увеличить и обезопасить свои финансы, и как можно скорее. Перед мысленным взором вспыхнуло лицо Люси, и Тристана захлестнула новая волна негодования. Эта женщина невольно оказалась на грани того, чтобы сломать планы, которые он строил, планы на новую, оседлую жизнь в Англии. И как четверть часа назад, препятствие в ее лице означало угрозу свободе.
Тристан смотрел в окно кареты, однако ничего не видел Люси заняла все его мысли. Добравшись до станции, он задумался: стремилась ли та часть сознания, которая порой заполняла долгие восточные ночи воспоминаниями о Люси и летних днях в Англии, снова оказаться в одной стране с ней?
Он сидел в пустом вагоне; тишина казалась оглушающей. Тристан выудил из нагрудного кармана фляжку виски. Пока придется делать вид, что он принял игру Рочестера, чтобы выиграть время. Но сначала он напьется.
Глава 5
Люси проснулась оттого, что кошка лежала прямо у нее на лице. Зато пальцы на ногах совсем окоченели.
Черт возьми! Боудикка!
Кошка спрыгнула с кровати на пол.
Твое место у меня в ногах, и ты это прекрасно знаешь.
Боудикка развернулась и ушла на кухню. В конце концов, она не грелка для ног! Для этих целей пусть леди заводит себе мопса.
Люси со вздохом откинула одеяло и поплелась в угол, где стояли керамическая миска и кувшин. Нужно смыть с себя остатки сна. Веки царапали глаза, словно металлические щетки. Вчера опять заработалась дотемна.
Одного взгляда в маленькое зеркало было достаточно, чтобы подтвердить: вид измученный. Да еще и пепельные круги вокруг носа и губ. Прямо как у женщин на открытках, воткнутых по обе стороны рамы зеркала. Уксусные валентинки[4], тщательно выбранные из кучи посланий от анонимных недоброжелателей, которые сыпались в почтовый ящик каждый февраль. Да и рифмованные куплеты твердили одно и то же: она падшая женщина, будет мучиться всю жизнь и умрет в одиночестве. Кота завела, канарейку купила, вот только завлечь не сумела мужчину Тебя поймают, рот заткнут и на потеху поведут Самая любимая открытка изображала злобную суфражистку, насаженную на вилы. Похожие на проволоку волосы старой девы торчат в разные стороны; красный нос вытянут подобно клюву. Ведьма, да и только.
Отражение в зеркале саркастически усмехнулось. Что-то сегодня у нее ни на что нет сил. Забраться бы снова под одеяла, и не важно, что постель остыла
Внизу замяукала Боудикка, гремя пустой миской.
Люси смирилась со своей участью и накинула халат.
Неяркий свет раннего утра отражался от белой кафельной плитки и шкафов из полированного дерева. На кухне пахло свежезаваренным чаем. Миссис Хит, лучшая в мире экономка, уже растопила камин, поджарила тосты и открыла банку консервированного лосося.
Благодари тетушку Гонорию она оставила мне денег, иначе пришлось бы тебе питаться обрезками со скотобойни, которые разносит мясник, пожурила Люси Боудикку, под бдительным контролем питомицы попеременно выкладывая ложкой кусочки лосося то в свою тарелку, то в кошачью миску. Или еще хуже жить на улице и каждый день ловить мышей, как обычная кошка. Что ты на это скажешь, а?
Боудикка презрительно дернула пушистым, с белым кончиком хвостом.
Неблагодарное животное. И почему я не оставила тебя в корзине? А ведь могла бы легко выбросить на улицу.
«Блефуешь, хозяйка, сверкнули в ответ зеленые глаза кошки. Тебя саму выбросили, как и меня, и ты крайне нуждалась в компании».
Возможно. Однажды утром, десять лет назад, Люси выскочила из дома и чуть не споткнулась о высокую плетеную корзину, стоявшую на ступенях. В корзине пищал черный пушистый комочек. Люси сунула в корзину палец, и комочек тут же предпринял на него яростную атаку. Она решила оставить котенка себе. Люси только что поселилась на улице Норэм-гарденс после изгнания из Уиклифф-холла и чувствовала себя ужасно одинокой. Тем более что никто не пришел и не заявил о своих требованиях на новую подружку.
Часы в гостиной пробили семь тридцать, а чай до сих пор не привел Люси в чувство. Усталость ей сегодня некстати: в ежедневнике отмечено много деловых встреч. Сначала с леди Солсбери в отеле «Рэндольф». Придется сознаться графине в некоторой задержке с приобретением «Лондонского печатного двора». Затем второй завтрак с Аннабель, Хэтти и Катрионой там же, в «Рэндольфе». Люси расскажет подругам о возможных грядущих неприятностях.
А в половине одиннадцатого окно в расписании оккупировал Лорд-преследователь.
Люси ощутила спазм в животе. Причиной беспокойной ночи отчасти была их последняя стычка. Люси вертелась в кровати, не в силах прогнать чувство тревоги, возникшее после встречи с Тристаном. Ради старой дружбы, сказал он. Какое нахальство! Их общение сплошное противоборство. Впрочем, те дни давно прошли, от былой жизни ничего не осталось, кроме, как ни странно, самого Баллентайна. Порой они случайно сталкивались в Лондоне, куда Люси приезжала по делам, порой до нее доходили газетные заголовки и слухи по стечению обстоятельств они каким-то образом доходили всегда. Да, лучше бы вообще с ним не встречаться! Однако, если Тристан вынашивает гнусные планы, даже отдаленно касающиеся женщин и издательского дела, Люси должна быть в курсе.
Боудикка под столом завела жалобную песню, словно бедняжку несколько дней не кормили.
Ах ты мой деспот, промолвила Люси, выскребая в миску остатки рыбы со своей тарелки.
Леди Солсбери сняла номер в «Рэндольфе» под именем миссис Миллер. Смех, да и только! Графиня была аристократкой до мозга костей и по внешнему виду, и по манерам. Никто не примет ее за заурядную туристку. Однако леди Солсбери, по ее собственному выражению, предпочитала сохранять инкогнито во всем, что касалось ее связей с Делом, особенно в части «особой миссии». Графиня к тому же уговорила нескольких женщин, не принадлежащих к кругу общения Люси, принять участие в Инвестиционном консорциуме и сама пожертвовала значительную сумму. Как же не хочется ее разочаровывать!
Графиня сидела в гостиной отеля на маленьком диванчике с накинутой на плечи черной шалью и изящной чашечкой чая в руке. Когда Люси вошла, она поставила чашку на стол и приподнялась. Графиня упорно поступала так, хотя уже отметила семидесятилетие и ходила с тростью.
Леди Люсинда, без пяти минут владелица «Лондонского печатного двора»! воскликнула графиня. Ее округлые щеки сморщились от радостного предвкушения.
Боюсь, пока что нет, с приклеенной улыбкой ответила Люси.
Лицо леди Солсбери вытянулось:
Пока нет? Но ведь контракт должен был быть подписан пару дней назад! Садитесь, дорогая. Вам чаю или шерри?
Шерри? Часы на каминной полке показывают всего девять утра
Чаю, пожалуйста.
Она уселась рядом с леди Солсбери. Графиня налила ей чаю.
А теперь рассказывайте, что случилось. «Пока нет»! Абсурд!
У мистера Барнса возникла некоторая задержка с оформлением документов. Вопрос должен решиться на следующей неделе.
Провести графиню оказалось нелегко. Она с пониманием сощурилась. Проницательные голубые глаза были так же остры, как у женщин в возрасте Люси.
Люди неприязненно относятся к таким, как вы, и потому ставят палки в колеса.
В задержке нет ничего необычного. Мы добьемся своего.
Я была бы весьма рада, вздохнула леди Солсбери. Моя Афина горит желанием взяться за дело.
Леди Афина, племянница леди Солсбери, намеревалась помогать в затеянном предприятии. Одна из многих женщин ее статуса, жаждущих направить свою энергию на что-то более интересное, чем вышивание салфеток.
Передавайте ей от меня привет, сказала Люси. Вопрос непременно решится через пару дней.