Когда-нибудь-где-нибудь, мисс Ферримен.
И тебе того же, Циан.
Мисс Ферримен уже склонилась над какими-то бумагами, лежавшими на столе.
Циан провел Жонкиль через фойе и остановился у вращающихся дверей.
Ладно. Сперва малость сориентируемся на местности. Сейчас мы находимся на общем этаже. Тут вестибюль хотя, я думаю, это и так понятно. Вон там кабинет доктора Хейвена, по другую сторону от кабинета мисс Ферримен.
Жонкиль, хмурясь, оглядывала вестибюль скамейки, торшеры и растения в кадках.
Вся эта мебель и прочее она как будто из прошлого. Или вроде того.
Да? И насколько далёкого прошлого?
Точно не знаю. Может, пятидесятые годы?..
А сейчас какой год?
Жонкиль издала сдавленный смешок, а потом поняла, что Циан спрашивает всерьёз. Она начала было отвечать, но тут же спохватилась и зажала рот рукой.
Мисс Ферримен же предупреждала, что мне нельзя говорить о таких вещах.
Циан ухмыльнулся.
Я знаю. Просто проверяю тебя. Он пожал плечами. Вообще-то я понятия не имею какое сейчас десятилетие. Но это неважно. Как сказала мисс Ферримен, мы тут не следим за временем.
Циан ткнул большим пальцем в сторону часов без стрелок.
Дни, месяцы, даже времена года Всё это сливается.
Он показал четыре коридора, расходящиеся в разные стороны от вестибюля.
Итак, коридоры приведут тебя во все нужные места на этом этаже гостиная, игровая комната, столовая, бассейн, библиотека. И видишь эти ступеньки? Циан показал на винтовые лестницы по обе стороны от часов. Они ведут через один этаж. Там комнаты.
Жонкиль оглядела обе лестницы.
Через один?
Да. Потому что на следующем машинные помещения. Там всякие механизмы для верхних комнат.
Механизмы?
Циан вскинул белые брови.
Увидишь. Хотя вообще-то доступ туда запрещён. Как и на этаж под нами. Там комнаты персонала, прачечная и всё такое. Я покажу тебе кое-что ещё, но позже. Сейчас надо идти к доктору Хейвену, он тебя ждёт.
А кто такой доктор Хейвен?
Главный врач. Он будет тебя лечить.
И каков он из себя?
Одевается как владелец похоронного бюро и пахнет мылом, но в общем и целом очень приятный человек Ты всегда так делаешь?
Делаю что?
Теребишь свои пальцы. Ты хуже, чем Руби. Она тоже ни секунды не может постоять неподвижно.
Жонкиль разъединила пальцы, но тут же принялась трогать пряди волос.
Руби?
Ещё познакомишься. Циан сделал неопределённый жест. Очень скоро. Когда-нибудь. Где-нибудь.
Тут Циан увидел огромного мужчину, который выходил из кабинета Хейвена, и кинулся по коридору, увлекая Жонкиль за собой.
Мистер Бантер! Вы не могли бы придержать дверь?
У мужчины были светлые волосы. Белая туника обтягивала крепкое мускулистое тело. На носу сидели очки. А на губах играла непонятная улыбка.
Увидев, как Циан машет рукой, он остановился и обернулся.
Один из санитаров мисс Ферримен? тихо спросила Жонкиль, едва шевеля губами.
Не совсем. Это личный помощник доктора Хейвена.
Циан тоже понизил голос:
Не обременён хорошими манерами и обладает харизмой картофелины.
Он улыбнулся и снова помахал рукой, шагая по коридору, но тут же нахмурился: мужчина и не подумал придержать дверь, и она закрылась за его спиной. Здоровяк остановился, преграждая путь в кабинет Хейвена.
Циан повёл плечами.
Жонкиль, познакомься с мистером Бантером. Мистер Бантер, это Жонкиль новая пациентка.
Жонкиль уставилась на санитара. У него были коротко остриженные волосы цвета соломы и ярко-голубые глаза, сильно увеличенные линзами очков.
Здравствуйте, мистер Бантер, выдавила она.
Мужчина шумно вздохнул. Его улыбка превратилась в гримасу.
Так вот, мистер Бантер. Циан покосился на Жонкиль и усмехнулся. Похоже, какой-то здоровенный детина загораживает нам дорогу. Не могли бы вы подвинуться? Доктор ждёт.
Дёрнув белёсой бровью, Бантер неторопливо повернулся и зашагал прочь.
Благодарю! крикнул Циан ему вслед. Мистер Бантер даром слов не тратит, пояснил он Жонкиль. По правде сказать, никто никогда не слышал, чтобы он вообще разговаривал. Многие считают, что он немой. Но лично я думаю: ему просто это нравится.
Циан постучал в дверь кабинета.
Кто там? спросил мягкий голос.
Циан. Я привёл к вам Жонкиль.
Чудесно. Секундочку.
Циан почувствовал, как Жонкиль протянула руку, едва не коснувшись его спадавших на щёку волос. Он аккуратно отстранился.
Они совсем белые. Почему? спросила Жонкиль. Я ни у кого раньше таких не видела. Уж точно не в твоём возрасте.
Циан пожал плечами.
Понятия не имею. Почему песок цвета песка?
Из кабинета снова донёсся голос:
Теперь можете войти.
Доза третья. Метод Леты
Замок зажужжал; Циан толкнул дверь. Она открылась, и изнутри пахнуло антисептиком. Доктор Хейвен стоял у стола. Он был одет, как обычно, в серые брюки в тонкую полоску, угольно-чёрный жилет, белоснежную рубашку и длинный чёрный пиджак. Ботинки блестели так же ярко, как и его лысина, окружённая седеющими волосами.
Добрый день, Циан, приветливо сказал доктор и тепло улыбнулся. Потом перевёл взгляд на Жонкиль.
А ты, видимо
При
Нет! хором перебили Циан и Хейвен.
Она исправилась:
Я Жонкиль.
Так-то лучше, сказал доктор. Добро пожаловать в Убежище в Нигде, Жонкиль. Я доктор Хейвен, здешний директор и лечащий врач для всех, кто страдает от недугов телесных или душевных. Он потуже затянул узел серого галстука и указал на стул напротив. Прошу, входи. Устраивайся поудобнее.
Девушка бросила взгляд на Циана, и тот ободряюще кивнул, входя следом за ней в комнату. Он присел на банкетку у стены. Дверь, щёлкнув, закрылась сама собой.
Жонкиль села, как ей было велено. Её глаза расширились, когда она обвела взглядом стены, увешанные цветными рамками. В них были бабочки, приколотые за стёклами аккуратными ровными рядами.
Эти бабочки начала Жонкиль. Они прекрасны.
Свет, падавший из окна, отражался от тысячи тонких крылышек. Жонкиль вертела головой, и тени от крыльев пробегали по её коже.
Доктор Хейвен изучал шкафчик с лекарствами в дальнем конце кабинета.
Да. Полагаю, так оно и есть.
Но мне кажется, прикалывать их вот так это немного немного
Жестоко?
Она неловко кивнула. Доктор словно удивился.
Вовсе нет. Они почти не чувствуют боли, когда умирают. Не больше, чем муха, когда ты прихлопнешь её газетой. Тебе жаль мух? Или муравьёв? Или тараканов?
Наверное нет.
Ну вот видишь. Не надо судить по внешности это порождает предубеждения. Знаешь, сколько живёт обычная бабочка? Самое большее две недели. Не так уж много можно у неё отобрать. И, по крайней мере, здесь, он обвёл комнату длинным красивым пальцем, они сохранились в целости, чтобы мы могли ими полюбоваться. А теперь, Жонкиль, возьми это, пожалуйста.
Хейвен поставил на стол серебристый поднос и пододвинул его к Жонкиль. Перед ней стояла чашка с водой и маленький бумажный стаканчик, наполненный таблетками.
Всё это для твоей пользы, заверил доктор. Не так ли, Циан?
Жонкиль снова перевела на него взгляд. Циан ободряюще поднял большой палец. Тогда Жонкиль закрыла глаза, отправила таблетки в рот и сделала глоток воды.
Доктор Хейвен вернул чашку и стакан на поднос.
Превосходно. А теперь сосчитай в уме до десяти.
Он подождал несколько секунд.
Готово? Хорошо. Возьми ручку и подпиши вот эти два бланка здесь и здесь. Потом мы запишем твою клятву.
Жонкиль посмотрела на бланки и моргнула, словно пытаясь сфокусировать взгляд. Слегка покачнувшись, она прищурила глаза и вялым движением взяла ручку.
Подписанные бумаги доктор убрал в ящик и начал возиться с маленькой камерой, прикреплённой к столу. Жонкиль уставилась в объектив.
Что такое клятва?
Доктор Хейвен даже не поднял взгляд.
Циан, будь любезен, объясни.
Циан присел на корточки рядом с Жонкиль и достал медальон.
Вот смотри. Это моя клятва.
Он открыл крышку медальона, приложил палец к экрану и четко произнёс:
Клятва.
Экран ожил. На нём возникло изображение Циана. На этом видео волосы у него были чёрными как смоль, не считая единственной белой пряди. Циан сидел в кабинете доктора, на том же стуле, где сейчас Жонкиль, а его глаза покраснели от слёз. Он шмыгал носом и вздрагивал. Глядя в камеру, Циан рыдал:
Я хочу забыть! Я хочу забыть, ладно? Я никогда не хочу вспоминать! Никогда!
Он опустил голову на руки.
Экран медальона медленно погас.
О, боже! выдохнула Жонкиль.
Циан рассмеялся и встал.
Ничего страшного. Не знаю, что вызвало все эти чувства, но в любом случае, оно давно в прошлом. А если мне когда-нибудь станет любопытно, что привело меня сюда, я просто посмотрю этот ролик, и пуфф! любопытство исчезнет.
Доктор Хейвен вставил микрочип в камеру на столе и занял место напротив Жонкиль.
Спасибо тебе за эту демонстрацию, Циан. А теперь, пожалуйста, встань позади меня, чтобы не попасть в кадр.
Поставив локти на стол, доктор наклонился вперёд, соединил кончики пальцев и посмотрел Жонкиль в глаза.
Жонкиль, пожалуйста, вспомни события, которые заставили тебя искать утешения здесь, в нашем Убежище. Подумай о них.
Взгляд Жонкиль стал острым. Расслабленность исчезла. Девушка насупилась и посмотрела на свои дрожащие пальцы.
Это нетрудно. Я постоянно о них думаю. Просто не могу не думать. О том, что случилось со мной. О том, что случилось с
Она помедлила.
Я всё время прокручиваю всё в голове. Снова и снова. И это это больно.
Её голос стал хриплым, а глаза наполнились слезами так же как в кабинете мисс Ферримен. Циан наблюдал затаив дыхание. Он сочувствовал Жонкиль и вместе с тем был зачарован видом её слёз.
Все говорили, что это нормально, прошипела она. Все говорили, что боль пройдёт. Но они ошибались. Они понятия не имеют. Она никогда не пройдёт. Становится только хуже. Вот почему я здесь.
Доктор Хейвен кивнул. Его голос был добрым и успокаивающим.
Тем не менее я бы хотел, чтобы ты действительно подумала о произошедшем. Вспомнила всё до мельчайших деталей. Какие звуки ты слышала? Какие запахи ощущала? Какая была температура? И что ты чувствовала? Что пронеслось у тебя в голове? Застыло ли время или ускорилось? Подумай о том, каким образом ты была причастна к событиям. И о своей ответственности за всё, что случилось.
Теперь слёзы градом катились по щекам Жонкиль. Циан боролся с собой ему хотелось смотреть на неё и хотелось отвести взгляд. Ему стало жарко, и он просунул палец под воротник, пытаясь ослабить его. Ноздри Жонкиль дрогнули и раздулись.
Я никогда
Не надо, тут же перебил доктор Хейвен. Не говори ничего. Просто думай об этом. А теперь подумай о том, как сильно ты хочешь забыть.
Жонкиль утёрла слёзы рукавом. Её лицо посуровело, и она резко кивнула.
Теперь скажи это в камеру.
Тяжело дыша, Жонкиль впилась взглядом в объектив.
Я хочу забыть. Я. Хочу. Забыть. Я хочу, чтобы это исчезло. Навсегда.
Она посмотрела на доктора Хейвена, наконец встретившись с ним взглядом.
Пожалуйста. Теперь в голосе девушки слышалась мольба. Прошу вас, сделайте так, чтобы это исчезло!
Доктор одобрительно кивнул. Протянув Жонкиль несколько салфеток из серебристой коробки, он встал и вынул из камеры микрочип. Продемонстрировал его Жонкиль.
Клятва записана. Не могла бы ты дать мне свой медальон?
Пряча лицо в мокрых салфетках, Жонкиль порылась в кармане юбки и протянула медальон. Доктор снял крышку с задней панели и вставил чип.
Эта запись для тебя, Жонкиль. Он вернул ей медальон и отвёл взгляд. А теперь мы начнём.
Доза четвёртая. Строботерапия
Циан увидел, как сжались пальцы Жонкиль, когда стиснула медальон.
Начнём что? спросила она.
Доктор Хейвен взмахнул рукой и вышел из-за стола.
Сегодня у тебя будет короткий сеанс строботерапии.
Строботерапии?
Подойди сюда.
Он подвёл Жонкиль к серой пластиковой занавеске в углу и отодвинул её. За занавеской прятался агрегат, более всего похожий на кресло стоматолога с чёрной кожаной обивкой и угловатым хромированным каркасом. Но вместо лампы, обычно закрывающей подлокотник, здесь был вогнутый стеклянный экран.
Это стробоскопическое кресло, сказал доктор Хейвен. Присаживайся, пожалуйста.
Жонкиль, казалось, колебалась. Она стояла на прежнем месте, возле своего стула. Циан видел, что девушка дрожит. Когда она перевела на него взгляд заплаканных глаз, он улыбнулся и заставил себя бодро кивнуть. Ему не терпелось увидеть, как ей станет лучше как она избавится от всего, что придавало её глазам это вот выражение.
Жонкиль забралась в кресло и откинулась на жёсткую кожаную спинку. Циан забрал у неё из рук промокшие салфетки и протянул свежие. Жонкиль выдавила улыбку и вытерла остатки слёз.
Не нервничай. Ты ничего не почувствуешь. С этой минуты всё будет лучше и лучше. Мы здесь ничего не знаем не только о времени. О слезах тоже.
Он увидел, как Жонкиль ухватилась за край сиденья, зажав влажную салфетку между костяшками пальцев. Её дыхание участилось. Она посмотрела на доктора Хейвена.
Что делает это кресло? Вы говорили что-то о стробоскопе?..
Доктор забарабанил пальцами по пульту за креслом.
Не буду утомлять тебя техническими подробностями, постараюсь объяснить суть.
Он взял две круглые металлические пластины, соединенные проводами с пультом, и брызнул на них немного геля, а потом приложил к вискам Жонкиль. Она вздрогнула от их прикосновения.
Хейвен продолжал:
Помимо метода Леты есть, конечно, и другие способы удаления памяти. Существуют лекарства, которые могут стереть воспоминания о последних нескольких днях или всю память вообще. Но всё это довольно топорно и не позволяет избирательно ликвидировать конкретные воспоминания и связанные с ними ассоциации. Однако у нас есть метод Леты, и это кресло его основа. Попросту говоря: вот этот экран создаёт в поле твоего зрения быстрые световые импульсы. Доктор отрегулировал подлокотник так, чтобы экран оказался в нескольких дюймах от носа Жонкиль. Мы называем их «вспышками», но на самом деле это изображения, которые возникают на долю секунды. Я запрограммировал кресло сам, используя твоё досье данные, которые мы собрали о тебе и твоей травме.
Он снова начал постукивать по пульту.
Эти образы мелькают так быстро, что ты не отследишь их осознанно. Но они будут регистрироваться на подсознательном уровне. А пластины на висках испускают электрические токи, которые разрушают части памяти, связанные с травмой.
Жонкиль напряглась и попыталась выпрямиться, но Хейвен лёгким движением руки заставил её снова откинуться на спинку кресла.
Не волнуйся, Жонкиль. Больно не будет. Лекарство, которое ты приняла чуть раньше, позаботится и об этом в числе прочего.
Взгляд Жонкиль метнулся к Циану. Девушка выглядела встревоженной и озадаченной, поэтому он улыбнулся, положил руку ей на предплечье и попытался объяснить:
Доктор Хейвен хочет сказать, в этом кресле пробудятся твои страшные воспоминания и бесследно исчезнут, но ты ничего не почувствуешь.
Главный врач кивнул.
У Циана любопытная манера подбирать слова, но идея верная. Кресло мало-помалу стирает воспоминания, разрушая их. Оно работает в комплексе с дезориентацией и лекарствами, которые мы тоже применяем здесь, в Убежище. Они блокируют воспоминания до тех пор, пока те не исчезнут окончательно. Всё вместе это и есть метод Леты.
Доктор безмятежно разглядывал пульт.
Не передать словами, насколько продвинут метод Леты. С его помощью мы можем нацелиться на те или иные воспоминания с точностью лазера. Именно это позволяет нам удалять те из них, которые больше не нужны. Но притом пациент сохраняет универсальные знания о мире и о собственной личности.