То, что ты видела, уже не твоя сестра, а кровожадная тварь, которая пыталась и, я уверен, попытается еще заполучить твою кровь. Посему тебе не следует оставаться од
Она умрет?
Думаю, теперь это зависит от тебя. Ты можешь помочь ей, себе и нам.
Как я могу вам помочь?
Твоя кровь может все изменить.
Глоток красного, и рассказ продолжает свое течение. С его уст звучат просто невообразимые вещи. О моровах, которым удалось прорваться в наш мир при неожиданной облаве на врата, их многолетней борьбе и лекарстве, которое может изменить ход событий. Насколько я понимаю, лекарство это способно вылечить сангвинаров от болезни, вот только каким образом, где его взять и как оно поможет сиринити в войне, понять я никак не могу. Впрочем, не только это.
Почему бы вам, перебиваю его рассказ, просто не взять у меня кровь и не отпустить домой?
Боюсь, все не так легко.
Он рассказывает о каких-то вратах, о землях, политых кровью, и о сложном механизме открытия, но я уже не слышу. Я перестала слушать пару минут назад, когда прозвучало слово «война» и «клан». Само слово клан подвергает сомнению весь его рассказ.
слишком затянулось. Мы априори обречены на по
Чего вы хотите? не выдерживаю. Мою кровь, мою клетку, ДНК? Что конкретно я должна сделать?
По его взгляду понимаю, что дальше не последует ничего хорошего.
На плечи сиринити возложена нелегкая тягота перебраться на Другую сторону и отыскать лекарство, и ты, моя дорогая, должна нам в этом помочь. Дело в том, что врата границы оснащены замысловатым механизмом, для открытия которого требуются образцы всех групп.
На языке так и вертится «возьмите мою кровь и оставьте меня в покое», но Кристиан улавливает ход моих мыслей.
Мы могли бы взять образец твоей крови, но это не сработает. Прежде чем стражи доберутся до границы, кровь свернется, а этого допускать нельзя. Механизм не сработает. Это не поддается вразумительному объяснению, но дабы врата открылись, ты вместе с одиннадцатью иными стражами должна отправиться к границе.
Куда?
К моему прискорбию, месторасположение стены должно оставаться в тайне.
Как долго? Когда?
Ни одного ответа.
Открыть врата это все, что от тебя требуется.
Да, но где это?
И снова молчание. Нервы натягиваются до предела.
К несчастью, это все, что я могу сказать. Ты должна поверить, что
Поверить? голос срывается на хрип. Во что? В существование уникальной касты людей, во все эти истории о войнах и вампирах, в то, что у меня в жилах течет редкая кровь?
Я не питал надежд на то, что ты сразу пойдешь навстречу. Но все, что касается твоей крови
Моя мама была врачом. Она бы знала, если б у меня была редкая группа.
Его взгляд утопает в бокале. Что еще? Мои родители инопланетяне, а я на самом деле выросла на Луне?
Мне не хотелось затрагивать эту тему, растягивает слова, словно старую затвердевшую жвачку, но лучше ты узнаешь это от меня, нежели от кого-либо еще. Женщина, которую ты помнишь, не была твоей биологической матерью. Она была одной из двоих сиринити, приставленных к тебе для защиты.
Что он несет? Как он вообще смеет о ней говорить?
Этого не может быть.
Я бы покривил душой, сказав, что мне не тяжело раскрывать тебе подобные стороны твоей жизни.
Он все продолжает говорить, а я чувствую, каким тяжелым становится воздух. Вдыхаю его, словно через трубочку, и ловлю себя на том, что не перестаю мотать головой. Это все какая-то злая шутка.
А как же папа? Он тоже ваш шпион?
Нет, вздыхает Кристиан, Аарон был твоим биологическим отцом. После развода он повстречал иную женщину, благодаря союзу с которой появилась ты. Но, к моему огромному прискорбию, она скончалась сразу после родов.
Что? Как это? То есть как же Лорейн?
Отец принужден был растить тебя самостоятельно, продолжает Кристиан, не обращая на меня внимания. Повстречав Лорейн, он, обремененный нелегкой судьбой вдовца, пожелал оставить это втайне, выдав ее за твою мать. Эмили была слишком мала и, по всей вероятности, не помнит о прискорбных событиях того времени. Она была и остается твоей сестрой по отцовской линии и единственным родственником.
Нет. Что за бред? Папа не мог умолчать! Он бы обязательно мне рассказал, что моя мама Как можно лгать ребенку о таком? Ведь я всегда думала, я полагала Оказывается, Лорейн не вторая, а его третья жена? Или они не были женаты? Я совсем запуталась
Вы сказали, что приставили двоих. Кто второй?
Не думаю, что сейчас подходящ
Повторяю вопрос и ловлю на себе взгляд Блэквуда. Ему не по душе, что я обращаюсь к Старейшине подобным образом, но мне плевать.
Кто второй?
Николас Неймон.
Это уже слишком!
Он сам вызвался на эту миссию. Но хочу тебя заверить, что
Что мои мама и дядя на самом деле чужие люди? Думаете, я в это поверю?
Чувствую, как слезятся глаза, и боюсь, что не смогу сдержаться. Понимаю, с какими трудностями ты столкнулась, но хочу заверить, Николас и Лорейн обладали поистине пылкими чувствами к тебе и
Не смейте.
Пальцы дрожат, ногти впиваются в кожу так сильно, что проступают капельки крови. Зачем он это делает?
никогда не относились к тебе как
Хватит! Не смейте даже имя их произносить и тем более говорить, что они были чужими. Я в это ни за что не поверю! Как и во весь этот бред!
Вскакиваю со стула так резко, что он валится на пол, и уже мчусь к двери, но ее перекрывает фигура в черном.
Отрицание большее, на что я мог рассчитывать. Между тем у меня таилась надежда, что ты проявишь хоть каплю понимания, ежели не ради себя, то ради сестры.
Не могу пошевелиться. Хоть Блэквуд и не притронулся ко мне даже кончиком пальца, такое ощущение, что меня сковали цепями.
Тебе необходимо время, дабы все уяснить, но когда ты будешь взвешивать все за и против, помни, что жизнь сестры впредь в твоих руках. Полагаю, будет лишним упоминать, что все услышанное не подлежит разглашению.
Взгляд Блэквуда просачивается через мое плечо. Стук металла о керамику за спиной, и он отступает в сторону. Двое охранников открывают дверь, и я уже мчусь по коридору. Каким-то образом мне удается найти комнату, в которой я очнулась. Воздух опускается на грудь каменной глыбой, когда я захлопываю дверь. Пульс на шее отдается с такой силой, будто вены хотят прорваться сквозь кожу. Боже, куда я попала? Во что меня втянули? Сажусь на кровать и подпрыгиваю от неожиданности.
Все в порядке?
Мирилин, черт бы ее побрал. Когда она научится не появляться из ниоткуда.
Что ты здесь делаешь?
Старейшина просил передать тебе это.
Только сейчас замечаю на кровати одежду.
Как прошел ужин?
А ты как думаешь?
Думаю, ты в замешательстве.
Старейшина вампирской секты сообщил, что они уже сто лет борются с какими-то кровожадными тварями, а я, как последний представитель редкой группы крови, должна им помочь. «В замешательстве» это мягко сказано.
Понимаю, это сложно понять.
Правда? А я что-то сомневаюсь.
Чувствую, что могу вспыхнуть, как спичка, облитая керосином, с минуты на минуту.
Я хочу помочь тебе понять, что на самом деле
Да как ты не понимаешь? Меня уже тошнит от ваших объяснений! Я не хочу ничего знать ни о тебе, ни об этой кучке помешанных сектантов.
Она отодвигается, но не уходит. Словно ждет чего-то. Чего? Чего она от меня хочет?!
Все не так, как кажется. Мы лишь
Вы убили его Вы убили дядю.
Конечно, нет! Он был одним из нас.
Откуда мне знать?
Сильвер, я клянусь, мы здесь ни при чем.
Сначала разговоры о вампирах, а после этого я должна поверить, что такие люди не способны на убийство? Они все это делают специально, хотят меня запутать, чтоб я потерялась и вообще ничего не понимала. Им просто нравится мучить людей.
Это сделали моровы. Это они выследили твоего дядю и, возможно, сейчас выслеживают тебя.
Нет никаких моровов! Вы это выдумали, чтоб меня запутать, заманить сюда и
Ты все видела. Как ты можешь отрицать?
Я голова лихорадочно качается из стороны в сторону, словно на шее нет костей, не знаю, что видела. Откуда мне знать, что это по-настоящему? Может, вы мне что-то подсыпали!
Она опускает руки мне на плечи. Говорит спокойно, как доктор психически нездоровому пациенту, который в любой момент может выпрыгнуть из окна.
Твоя сестра пыталась тебя убить. У тебя рана на лодыжке.
Прослеживаю за ее движением. Багровое пятно расплывается на ноге полумесяцем.
Это все было реально. И ты это знаешь, но боишься признаться.
Почему я должна тебе верить? Я знаю тебя пару часов.
Руки соскальзывают с моих плеч.
Думала, ты проявишь больше понимания, но ты даже не пытаешься. Без тебя нам не выжить.
А что, если я не хочу понимать? Будете держать меня здесь, пока я не состарюсь?
Что? Нет! Здесь ты не пленница, хоть и не можешь вернуться домой. Просто это опасно. Ты должна понять: все, что мы делаем, это ради тебя.
Я не хочу торчать здесь! Я хочу домой!
Мой крик окончательно выматывает ее.
Тебе лучше отдохнуть.
Прежде чем успеваю открыть рот, дверь уже стучит о дверной короб. Господи, почему это происходит со мной? Неужели я недостаточно пережила? Последний месяц был напичкан событиями больше, чем весь прошедший год. Только два вечера назад я была дома. Все было нормально. Как так случилось, что картина благополучия рухнула за один день? А может, они правы и трещина пошла уже давно, только я об этом не знала? Нет. Они играют с моими чувствами. Они ненормальные. Как еще можно назвать людей, возомнивших себя вампирами? Или чем-то вроде них. Поверить в существование расы людей-вампиров, которым ради выживания требуются инъекции крови? Ладно. Опускаюсь на кровать. Допустим, подобная каста существует. Закрыв глаза, заложив уши и заклеив рот, я могу поверить, что это так. Но поверить в то, что мама и дядя мне чужие, не говоря уже о редкой группе крови, это слишком. Они бы не стали мне лгать. Как вообще можно врать о таком? Дело ведь касается не мелкой лжи, вроде травки с приятелями. Речь идет о жизни человека, моей жизни! Нет, они не стали бы мне лгать, а папа не смог бы скрывать правду о маме. Я ни за что в это не поверю. Даже если эти люди тысячу раз спасут мою жизнь. Им нельзя доверять, никому из них.
Здесь оставаться опасно, но безопасно ли возвращаться домой? Что, если Эми так и не вернулась? Или еще хуже вернулась. Если все это было лишь галлюцинацией (кто знает, что эти психи могли вколоть мне), и Эми сейчас в порядке. Должно быть, она в панике, обзвонила всех соседей. Наверное, они уже ищут меня. Как мне это объяснить? Понятия не имею, но точно знаю одно мне нельзя здесь оставаться.
Вам что-нибудь нужно?
Не успеваю открыть дверь, как перед ней вырастает фигура.
Хотела убедиться, что я не одна.
Вам не о чем волноваться.
Ни на секунду не оставляют меня без присмотра. Можно подумать, я какой-нибудь преступник. Кто вообще так обращается с гостями? Отмеряю шагами комнату, подхожу к окну. Возле здания не меньше троих охранников. Еще двое на подъездной площадке и двое у ворот. С такой охраной мне вряд ли удастся проскользнуть дальше входной двери. А что, если удастся? Куда бежать? В ближайший город? Искать телефон, просить о помощи прохожих? Господи, что угодно, лишь бы не оставаться здесь! Пока охрана начеку, у меня нет шансов. Лучше дождаться темноты.
Часы на тумбе отмеряют двенадцать. Выглядываю в окно охраны нет, света тоже. Только два фонаря возле центральных ворот. Отлично. Переодеваюсь в свою одежду, платье оставляю на кровати. Не хочу, чтоб что-нибудь напоминало об этом месте. Осторожно приоткрываю дверь. Никого. Можно идти. Ночью свет внутри горит не так ярко. Приглушили до максимума, словно не хотят, чтоб кто-то вроде меня ночью шастал по коридорам. Коридор, холл, лестница, второй этаж. Прохожу мимо дверей-близнецов, наугад дергаю ручки. Заперто. Наконец в конце коридора ручка одной подается, и дверь со скрипом проваливается в темноту. В лицо ударяет прохлада. В свете единственного окна проглядывается силуэт угловой кушетки, у ножек притаился кофейный столик. Книжный шкаф, комод, пара подсвечников. Похоже на кабинет. Открываю окно и выглядываю на улицу. Внизу виднеется силуэт охранников. Черт. Похоже, дом круглосуточно охраняется. И как мне отсюда выбраться?
Решила подышать свежим воздухом?
У меня чуть сердце не останавливается. Уже представляю разгневанное лицо Блэквуда, но нет. Это всего лишь парень с пепельными волосами.
Как ты меня нашел?
Это моя комната. Так что это ты меня нашла.
В приоткрытой двери слева виден силуэт кровати. Книжные полки, комод со стопкой одежды, расческа, журналы. Как я могла этого не заметить? Хотя в потемках комната действительно выглядит нежилой.
Расслабься. Я никому не расскажу, но при одном условии. Если ты прогуляешься со мной.
Прогуляться? Куда?
Поверь, здесь есть на что посмотреть. Ты ведь целый день сидела взаперти. Не пора ли освежиться?
Это правда, так и быть. Этот парень единственный, кто вызывает у меня если не доверие, то хотя бы не неприязнь. Он мог бы меня уже давно сдать, пожелай он этого. И он прав. Я не выходила за пределы стен этого мрачного здания уже Да, в общем-то, никогда. Любопытно увидеть, что снаружи.
Идет.
Лабиринт змеиных закоулков, и мы выходим в сад. В жизни не видела подобной красоты. Живые изгороди образуют непрерывный лабиринт. Вокруг статуи, фонтаны, кустарники, клумбы. И повсюду белые цветы. На стенах, у подножия статуй. Белый снег, белые цветы. Похоже на чайные розы, но ведь сейчас зима, не так ли?
Это камелии, словно услышав мои мысли, отвечает парень. Дивные цветы. Расцветают в разгар зимы. Никакие морозы не в силах их придушить.
Мысль о бегстве колет в спину. Теперь, когда я снаружи, мне ничего не стоит убежать, только куда. Сад кажется бесконечным.
Я не знаю твоего имени.
Прости, грубо с моей стороны. Я привык, что все здесь знают друг друга. Меня зовут Уильям, можно просто Уилл.
Сильвер.
Я знаю.
Пара секунд, и он уже мчит в другой угол сада к лабиринту.
Сюда!
Следую за ним и поражаюсь размахам лабиринта. Кажется, кустарники раскинулись на добрые десятки километров. Стены в два раза выше меня. Отсюда точно не убежать. Поворачиваю за угол и нахожу Уилла возле статуи с цветами.
Ты не похож на сумасшедшего.
Сочту за комплимент.
Извини, просто ты вроде нормальный парень. Как ты здесь оказался?
Это долгая история.
Мы вроде не спешим.
Парень отвечает не сразу, очевидно, думает, стоит ли делиться со мной столь сокровенной информацией.
Эти люди не такие плохие, как тебе кажется. Они приняли меня к себе, дали еду, одежду и кров. Это дорогого стоит, поверь.
Может, они не все такие замечательные, как тебе кажется.
Упрямая до мозга костей, улыбается он. Как Николас и говорил. Я думал, он несерьезно. Теперь понимаю, он говорил в буквальном смысле.
При упоминании дяди внутри все леденеет.
Ты знал моего дядю?
По-твоему, кто привез меня сюда? он шагает вглубь лабиринта. Это были суровые времена. Вторая мировая, испанка. Страна трещала по швам, а люди выживали как могли
Стой, перебиваю. Вторая мировая? Ты ведь не можешь этого помнить. Сколько тогда тебе лет?
Немного больше, чем кажется, поворот за угол, и он продолжает: Мой дом был разрушен во время войны. Я жил на улице, еды не было, денег тоже. Я был на грани, когда ко мне на улице подошел мужчина. Он сказал, что даст мне еду и кров в обмен на доверие, он делает паузу, словно мысленно возвращаясь в тот момент. Я согласился. Думал, он отвезет меня в приют, а это в любом случае лучше, чем умирать на улице. Но он привез меня сюда, к таким же людям, как и я. Людям, которые понимают меня потому, что сами столкнулись с подобной проблемой. Людям, которые знают, каково жить на улице, когда нет ни еды, ни шанса раздобыть кровь до того, как случится приступ. Людям, которые, как и я, вынуждены были собирать кровь умерших, рискуя умереть либо от инфекции, либо от испанки. Он дал мне намного больше, чем дом. Он дал мне семью.