Девочки да мальчики
Собрались в подвальчике
Время убивать.
Пить напитки винные
И биточки псиные
Вместе уплетать!
Дни тоски ненастные
Скитальцы несчастные
Коротают так.
Подвал наполняется,
Стаи всё сбегаются
Бродячих собак.
Потёмкин П., Зенкевич М., Лозинский М., Гумилев Н.?
«Собачники» искали границу искусства и быта, гармонии и абсурда, неуклюжести и совершенства, утопии и реальности. Искали новый взгляд, новый синтез искусств в «Подвале Бродячей Собаки Художественного Общества Интимного Театра».
Даже когда Осипу Мандельштаму потребовалась шуба, он не мог надеть собачью так и мёрз в своём драном пальто на рыбьем меху не мог предать верность собакам и благородному собачьему роду.
А А. Ахматова после закрытия кабаре побывала в подвале ещё раз: во время бомбежки в августе 1941 года. Как в бомбоубежище.
***
Уличные псы, задерите вверх носы!
Давайте скажем УФ! Давайте скажем УФ!
Раскачаем все, раскачаем все улицы!
Давайте скажем УФ! Давайте скажем УФ!
Уличные псы, задерите вверх носы!
Давайте скажем УФ! Давайте скажем УФ!
Раскачаем все, раскачаем все улицы!
Децл
Децл, убитый совсем недавно.
Славный народ собаки!
Владимир Набоков писал, что только такса связывает его с русской литературой. В его жизни было три таксы: Бокс, Trainy (Трамвайчик) и Бокс Второй, которого писатель взял в эмиграцию. Бокс Второй был потомком такс Чехова Хины Марковны и Брома Исаевича.
Чеховы любили животных: у них всегда обитали дворовые собаки. В ялтинской усадьбе жил ручной журавль. По воспоминаниям современников, Антон Павлович не любил котов, но в письмах друзьям упоминал о любимом коте Фёдоре Тимофеевиче. После поездки на остров Цейлон у Антона Павловича появились новые жильцы: «Имя сим зверям мангус. Это помесь крысы с крокодилом, тигром и обезьяной. Сейчас они сидят в клетке, куда посажены за дурное поведение: они переворачивают чернильницы, стаканы, выгребают из цветочных горшков землю, тормошат дамские прически, вообще ведут себя, как два маленьких чёрта, очень любопытных, отважных и нежно любящих человека. Мангусов нет нигде в зоологических садах; они редкость. Брем никогда не видел их и описал со слов других под именем мунго. Приезжайте посмотреть на них». «Мангусты уже имеют имена. Один мангуст зовётся Сволочью так, любя, его прозвали матросы; другой, имеющий очень хитрые жульнические глаза, именуется Виктором Крыловым, третья, самочка, робкая, недовольная и вечно сидящая под рукомойником, зовется Омутовой», но она оказалась пальмовой кошкой. Виктор Крылов драматург, Евгения Викторовна Омутова актриса театра Ф. Корша.
Потом у Чеховых остался только один мангуст Сволочь.
У брата Михаила была такса Йод, одну из дочек Хины Марковны и Брома Исаевича назвали Селитрой: кроме лечебного дела и животных, они любили садоводство.
Антон Павлович регулярно писал Лейкину, хозяину родителей чеховских такс Апеля и Рогульки о жизни мелиховских пришельцев: «Таксы Бром и Хина здравствуют. Первый ловок и гибок, вторая неуклюжа, толста, ленива и лукава. Первый любит птиц, вторая тычет нос в землю. Оба любят плакать от избытка чувств. Понимают, за что их наказывают. У Брома часто бывает рвота. Влюблен он в дворняжку. Хина все еще невинная девушка. Любит гулять по полю и лесу, но не иначе, как с нами. Драть их приходится почти каждый день; хватают больных за штаны, ссорятся, когда едят, и т. п. Спят у меня в комнате». Антон Павлович подолгу беседовал со своими таксами о нравственности и добродетели, писал им письма из заграницы и раздаривал всем знакомым щенков.
« Бром Исаевич! обращался к нему брат голосом, полным тревоги. Как же это можно? У отца архимандрита разболелся живот, и он пошел за кустик, а мальчишки вдруг подкрались и пустили в него из спринцовки струю воды!.. Как же вы это допустили?
И Бром начинал злобно ворчать», вспоминал старший брат Антона Александр.
Рассказ «Каштанка» Чехов написал раньше, чем завёл своих Брома и Хину. У него героиня не такая, как на рисунках первого иллюстратора и в советском мультфильме. Каштанка это помесь таксы с дворняжкой, а не бульдог сердился Антон Павлович.
В подмосковной усадьбе музее-заповеднике «Мелихово» 22 декабря 2012 года установили памятник таксам Антона Павловича, брошенных Чеховым на «растерзание волкам». Он их оставил в Подмосковье, когда поехал в Крым писать знаменитую «Даму с собачкой».
« Славный народ собаки! говорил он иногда с добродушной улыбкой» вспоминал об Антоне Павловиче писатель А. И. Куприн, большой любитель крупных пород.
Славный народ таксы!
Ослепительный собачник-чудесник
Петроградскому мальчику было десять лет, когда закрылась «Бродячая собака». Он знал про кафе, любил стихи и обитателей «Собаки» и сам стал поэтом. Но со своей программой: для него главными были относительность, бессмыслица идиотских ситуаций в жизни и абсурд принятой литературной формы. Как сказал Альбер Камю: «Абсурд рождается из столкновения человеческого зова с безрассудным молчанием мира».
Шерлок Холмс любил лимерики поэту нравились английские абсурдисты, фрики, Алиса в опрокинутом мире и детектив Шерлок Холмс. У себя на щеке молодой поэт нарисовал собаку: он любил собак, особенно такс. А стихи писал такие: «У вороны, собственно говоря, было пять ног, но об этом говорить не стоит».
Или такие:
Пристала к пуделю рука
торчит из бока кулаком
шумят у пуделя бока
несется пудель молоком
старуха в том селе жила
имела дойную козу
и вдруг увидела собаку
в своём собственном глазу
тут она деревню кличет
на скамью сама встаёт
помахав зубами причет
херувимскую поёт.
Хармс Д. 1928
Или:
Рычит бульдог на таксика:
«Не дам вам ничего!»
Бежит бульдог за таксиком,
А таксик от него
Хармс Д. 1928
А «Шестилапый» кур потом появился, но у другого автора. И другое время. А поэту не удалось убежать от цензурного пса по кличке НКВД.
Но только я понял, что я вижу мир, как перестал его видеть. Я испугался, думая, что мир рухнул. Но пока я так думал, я понял, что если бы рухнул мир, то я бы так уже не думал.
И я смотрел, ища мир, но не находил его. А потом и смотреть стало некуда.
Тогда я понял, что покуда было куда смотреть вокруг меня был мир. А теперь его нет. Есть только я.
А потом я понял, что я и есть мир.
Но мир это не я.
Хотя, в то же время, я мир.
А мир не я.
А я мир.
А мир не я.
А я мир,
А мир не я,
А я мир.
И больше я ничего не думал.
Хармс Д.
Культ культурной культуры
К женатому Ван Догу пришли галеристки поглядеть его работы и обговорить, при положительном решении, проведение его персональной выставки в их галерее. У них была Своя Галерея на Пушкинской 10. У Ван Дога уже были служебная квартира, жена и дочь. Ван Дог рассказал Гумеру Ричи слышала. Она и пересказала.
Ура! У меня будет персональная выставка!
Галеристок оказались две. Одна была художница, дочь известного ленинградского советского графика, другая искусствовед с псевдонимом.
Некоторые галереи назывались по номерам квартир: так проще, ничего выдумывать не надо. Прибавить к номеру квартиры «Авангардистов», «Символистов», «Академию», 10-10 и полный порядок. Зимой Ван Дог с женой сходили, поглядели выставку знакомого скульптора в их галерее. Текст буклета скульптору написал знаменитый в Питере искусствовед скульптор что-то подремонтировал на его даче. Плата комплиментарная статья.
Галеристки посмотрели на работы Ван Дога и сказали:
Непонятно, но декоративно. Выставка будет.
Наглинтвейнились по случаю холодной погоды и высказали задушевное:
Ты должен переспать с каждой из нас. Так принято.
Такой вид закоренной «дедовщины» или «бабовщины»? Или властный петербургский цук не умер? Или такова питерская творческая традиция? Что, они хуже какой-нибудь Верни? Натурщица Верни через постель помогала художникам входить в парижский богемный мир. Конечно, нет миллионов, как у наследницы Майоля, но есть Галерея и связи в международном художественном мире галеристы и кураторы важнее творцов. Верни через постель, при согласии жены, помогла ленинградскому художнику и вырезателю гравюр из библиотечных старых редких книг войти в парижскую богему и стать известным. Крошка Цахес достиг цели и замка.
Сказано было при жене. Ван Дог и его жена были не готовы к такой богемной жизни. Поэтому, вхождение в конвенциональную художественную и галерейную жизнь Питера не задалась с самого начала. Благочестие и верность не в чести. В галереи вход остался закрытым навсегда. Надо было пройти через «посвящение», чтобы стать питерским «корпоративно-посвящённым».
Ван Дог говорил:
Я могу дать только то, что у меня есть, что во мне есть и что я понимаю. Этого Я ПОКА не понимаю.
Эх, ты, зажатый в костюм пуританина наивный провинциал. Верящий, что есть идеальное и чистое, даже сдача норм ГТО. Не видевший ничего, кроме русалок на клеёнке, олеографий и картинок в учебниках. «Это что, сказал Гумер, злые языки разносят, что на Пушкинской 10 в Новой Академии Художеств в члены Академии посвящают пластмассовыми, резиновыми и другими членами». У них есть «Музей грязного белья», в нём есть сундук, в котором хранятся эти игрушки из интим-салона, одеяла, простыни и другое тряпьё произведения искусства. На простынях и одеялах в новые членкоры и академики и посвящали. Кто-то провозгласил основателя Новой Академии Художеств государственным художником и одним из Председателей земного шара. На Хлебникова в гробу, думаю, икота нашла.
В Манеже один художник, живущий за границей, выставил цикл работ «ДУхи Петербурга», или «ДухИ Петербурга» примерно так картины назывались, точно не помню обоссаные листы ватмана, вставленные в рамочки.
А в этой академии выставлены тряпочки со следами различных жидкостей. О-О-О, Уорхол отдыхает. Оскар Уайльд и Иоанн Кронштадтский тоже. Наиболее близка в последние годы жизни культовому питерскому художнику 90-х была эстетика Гитлера и Третьего Рейха. И не ему одному из той тусовки. Какое-то время он по приглашению пожил в Германии. Выставили.
Машина желаний оказалась со старым как невротик двигателем.
Чайки мечутся над морем вздохнул Буран.
«Строгий Юноша»
А как художник, похожий на паука в цилиндре, заочный френд Андрюши Уорхола, начинал и вместе с ним «выставлялся»! В ГРМ. Здесь, но тем не менее. Получал от него подарки и сам дарил. Получил банку томатного супа «Кэмпбелл» и постеры с банками супа «Кэмпбелл». Вся тусовка была счастлива.
Попкультурный менталитет стал визитной карточкой города так же, как собачья группа «кинолог», поющий буддист, лимонный музыкант, чёрный пёс
И где-то это хорошо. С питерским нарциссизмом и гормонально-молодёжным выпендрёжем. Всколыхнули каменное болото. Этакая культурная колония для малолеток с лозунгом: «бодрость, тупость и наглость».
Паролем «новых художников» был вопрос: «Куришь?» Подразумевалась травка.
Штирлицы искусства пестовали героическое мировоззрение и отвязность балагана. Сделать новое из старого, перекомпозиция, коллективная работа. Похоже на Гоголя: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича я бы тогда тотчас же решилась». Так у них и получалось, но было актуально.
И по мнению Ван Дога эклектичный бриллиант оказался фальшивой обманкой. Но жили «академики» весело.
На одном из вернисажей ведущий кричал:
Фамилия?!
Сахаров! отвечал Руководитель.
А точнее?!!
Сахарюк!
А еще точнее?!!!
Цукерман!
По врагам народа!
Это пробило не только по ушам, но и по мозгам. Выплывший анекдот из 60-х70-х. Запущенный КГБ против академика-правозащитника пасквиль оказался востребован новой похабной академией искусств.
Фасады и музеи имперско-могильной рукой держат крепко обитателей на всех этажах культуры. Кто-то живёт в петровскую эпоху, кто-то в пушкинскую, а кого-то во времена ЧК и НКВД. Имперское часто кажется величественным.
А начинали с перемен. Точнее с «Книги Перемен», но так совпало
Молодёжь окраин, коммуналок и пригородов создала свою маргинальную культуру со своим языком и дресс-кодом. Музыка, музыка: «Мы требуем перемен!» Новая власть это попкультура. И массмедиа, которыми управляют политики.
Почти повторив конец XIX начало XX века в конце 80-х XX-го века некоторые питерские чудомудилы в цилиндре влезли в старые мутные воды, обгаженные итальянскими футуристами. Не будетлянами.
Новая фашизация и новая фашистская революция ползуче свершились в 90-е годы. Начавшаяся шизореволюция, по определению Андрея Хлобыстина, быстро превратилась фашизореволюцию и затем эволюционировала в нацизм, в национал-большевизм спальных, центральных и других районов и стран.
Кислый нацбол и тряпичный аполлон они вернусь на 70 и больше лет назад к дАннунцио, Маринетти, Муссолини и даже Гитлеру. А не к будетлянам и другим российским футуристам, хотя там тоже всё было неоднозначно. У машины стремлений оказалась только одна передача: революционно-традиционалистская.
При участии неутомимого художника открылась галерея моды «Строгий Юноша». «Строгий Юноша» это пьеса Юрия Олеши, в которой показано, как человек становится конформистом и капитулирует перед вождём и властью.
К концу века они оказались близки черносотенцам начала века и национал-соцреалистам и фашистам.
Слово итальянское, и, по мнению немецкого исследователя Эрнста Нольте, источником фашизма были националисты Энрико Коррадини, легионеры Габриэле дАннуцио и бывшие марксисты под руководством Бенито Муссолини: «нужно пройти школу марксизма, чтобы обрести истинное понимание политических реальностей» Цели марксизма и фашизма местами совпадают. Источником фашизма Муссолини был итальянский футуризм. Фашизм для дуче был способом достижения власти.
«Всякий, кто обладает чувством исторической последовательности, идеологические источники фашизма может найти в футуризме в его готовности выйти на улицы, чтобы навязать своё мнение и заткнуть рот тому, кто с ним не согласен, в его отсутствии страха перед битвами и мятежами, в его жажде порвать со всяческими традициями и в том преклонении перед молодостью, которым отмечен футуризм», писал философ Бенито Кроче.
Если в декабре 1918 январе 1919 года в Италии открылись первые клубы фашистов-футуристов, то в январе 1919 года в Петрограде была основана организация коммунистов-футуристов (комфутов). В сборнике на сообразительность «Красноармейские забавы» 1927 года издания для красноармейцев вполне обычной была задача на составление из свастики различных геометрических фигур.
Город художников
Я не число! так Габриэле послал коллег депутатов, которым необходим был кворум.
Это был второй после Данте поэт Италии.
Про него ходила легенда, что он пьет вино из черепа девственницы и носит туфли из человеческой кожи. Цифры на руке и абажуры из человеческой кожи появились позже и в другом месте.
С творчеством поэта в России познакомились в 1893 году, его знали все, и он был звездой. Н. Гумилёв в 1916 году написал посвящение «Ода дАннунцио». Может потому, что одним из его девизов был такой: «Ни дня без совокупления!»
Через 100 лет этому девизу следовала богема Ленинграда-Петербурга. И не только этому, но и другим, пришедшими с дАннунцио, Маринетти и футуристами:
«Мы воспоем растущее торжество машины».
«Гоночный автомобиль прекраснее статуи Ники Самофракийской».
Очередным достижением дАннунцио стало исправление лесбийских наклонностей Иды Рубинштейн, столь распространённых в богемном Петербурге, и создание полноценной женщины.
Габриэле Рапаньетта-дАннунцио, наркоман, сибарит, авантюрист и любитель женщин, любил прогуливаться с ньюфаундлендом и белой лилией: Гаврила, чай.