Хирург, поколебавшись, вручил несколько бумажек с назначениями не Кате, а преподу, словно вверил ему и ее дальнейшую судьбу.
Угу, кивнул тот, будто так и было нужно. Спасибо.
Полный период восстановления недели две-три, учтите, возвысил голос хирург.
Учтем, серьезно кивнул Виктор Павлович, чем удивил Катю в третий раз, и с величайшей осторожностью вывел ее из травмпункта.
На его вопрос «куда» она попросила отвезти ее домой, а он напомнил, что ногу нужно поджать вверх, как цапля. Так Катя и сидела в машине с поджатой ногой, а Виктор Павлович веселил ее анекдотами и случаями из жизни, и выяснилось, что он тоже был на Бородино. А дома у Кати выяснилось, что даже хлеба ей купить некому. Так случайно судьба распорядилась, что Катушкины родители два дня как уехали на месяц в санаторий, радуясь, что могут отдохнуть, оставив дома вполне самостоятельную дочь.
О том, что самостоятельность ее оказалась внезапно ограниченной, Катя решила родителям не сообщать, чтобы не портить им отдых, о чем и объявила Виктору Павловичу.
Как-нибудь справлюсь, я же не инфантилка какая-нибудь, решительно сказала она. И ногу я даже не сломала.
Он одобрил ее решение, взял с нее обещание ничего больше себе не вывихнуть и ушел, почему-то бросив на прощанье, что не прощается. Появился он ровно через час с лекарствами, мазями, эластичным бандажом для лодыжки и фруктами, вручил полезное медицинское приспособление:
Это называется костыль с опорой под локоть, объяснил он. Пару деньков придется тебе с ним под локоток походить. Лучше просто до ванной и кухни.
Катя удивилась в четвертый раз и рассмеялась шутке. А казалось бы, ничего особо смешного не сказал. Но она почему-то смеялась, что бы он ни сказал
И она не стала, как это обычно принято делать, махать ручками и говорить: «Ну зачем, не стоило!» Наоборот, искренне обрадовалась:
Ой! Спасибо огромное. Это все так неожиданно на меня свалилось, так не вовремя этот вывих
А что, вывихи бывают еще и вовремя? поднял брови педагог.
Она снова рассмеялась:
Боюсь, что нет! Я уже прикидывала, как именно я буду с этим справляться, сейчас же сессия, через два дня зачет по психологии
Знаешь, даже самостоятельным девушкам иногда не грех воспользоваться помощью извне, невозмутимо ответил Виктор Павлович.
Крыть было нечем.
Ты к зачету готова? поинтересовался педагог.
Даже без шпор, гордо ответила она.
Молоток.
Она всегда все сдавала без шпор
На следующий день он отвез Катю на рентген и на процедуры, а потом снова домой. Просто личный водитель какой-то. Они говорили взахлеб, причем он тоже слушал с интересом а ведь, казалось бы, что может первокурсница рассказать преподу интересного? А вот смогла. И он тоже смеялся. А когда он смеялся, Катя обнаружила, что на его щеках появляются ямочки
На третий день прибежала Катина однокурсница:
Привет! Как нога? Знаешь, кто нам сказал? Султан! Что вообще происходит? Все немножечко на ушах был же вчера зачет по психологии, по слухам, тебе его отсрочили. Будешь сдавать индивидуально, как поправишься. Интересное кино
Пришлось рассказать, как было дело, и показать костыль. Точнее, даже не показать однокурсница сама его заметила.
Слу-ушай глаза однокурсницы округлились. Кажется, он взялся за тебя всерьез! Я фигею, дорогая редакция.
Пронырливая однокурсница собиралась в будущем быть спецом по скандальным новостям, она всерьез настроилась на желтую прессу. Довольно быстро и грамотно провела расследование, не поднимая лишнего шума, и выяснила о Султанове практически все.
Ну и прикинь, шумно отдуваясь, сказала она, ввалившись проведать болезную на следующий же день. Я на него прям досье собрала. Итак. «Султаном» он стал из-за фамилии только отчасти. Он не просто преподает английский, он жутко умный полиглот и лингвист. А еще изучает какую-то редкую группу восточных языков, еще со своего собственного студенчества. Вот тогда-то его Султаном и прозвали. А сейчас он очень крутой спец, практически профессор. Его за рубежом ценят, кстати. В ГДР. К себе даже звали. Он еще и спортсмен. Когда-то ему дали мастера по боксу в этом самом полусреднем весе. А еще вроде как изучает информатику и программирование, вроде как разбирается. Только
Однокурсница быстро взглянула на Катю:
Только он и правда султан, потому что женат.
Видимо, Катя сильно изменилась в лице, и та заторопилась:
Но как бы и не женат. Понимаешь, его жена не может иметь детей. Ну, их обоих это сначала устраивало. На первый взгляд. Они жили вместе без малого четырнадцать лет, потом, по слухам, решили пожить отдельно. И так уже года три. Прилично, знаешь ли. Но пока не разводятся.
Ну и пожалуйста, пробормотала Катушка.
В самом деле, что ей этот Султан? Да еще и женатый. Но этот дождь
Этот случайный дождь.
Бойкая студентка Катя с живым умом и критическим взглядом на жизнь не могла остаться незамеченной ей симпатизировали практически все юноши на ее потоке. Ни один ее не задел за живое, да и в школе, в старших классах, тоже никто не заинтересовал. Ей было с ними не интересно.
И победил сильнейший. Взрослый, опытный Виктор Павлович, так напоминающий Кате отца, надежного, как скала.
Катя очень быстро пошла на поправку, хотя и прихрамывала, и по умолчанию Султан частенько пил у нее на кухне чай с принесенными им сладостями. Через несколько дней Катя легко сдала зачет по психологии. А через неделю Виктор Павлович сделал Кате официальное предложение. Тоже у нее на кухне.
Катя не замедлила с ответом:
У нас в стране многоженство не приветствуется, кажется?
Зришь в корень, удовлетворенно кивнул препод и подлил ей чайку. Вчера она подала на развод. Я попросил, она не возражала. Вижу, ты уже много чего знаешь. Ну и молоток. Значит, и то, что мы вместе давно не живем. А развод мы обсудили на следующий день после дождя. У нас все давно сошло на нет, нужно поставить логическую точку.
Ух ты, тихо сказала Катя.
Ух я, кивнул препод. Как ты к этому относишься?
Я можно я подумаю? только и могла сказать обескураженная Катя.
Нужно. Думать всегда нужно, спокойно резюмировал препод. Я ушел. Не прощаюсь.
Пока Катя добралась до входной двери, дверь за преподом действительно закрылась. Зато на тумбочке в прихожей Катя обнаружила симпатичного лохматого и очень смешного зайца. Все-таки в этом логике есть капля романтизма
Елки же палки, громко сказала Катя в пустой квартире.
Подхватила зайца и, допрыгав до гостиной на одной ножке, рухнула на большой диван думать. Сердце ее грохало тамтамом, а улыбка была до ушей.
Все было так неожиданно. Так случайно.
Да, он ей нравился. Когда она пришла к нему на первое занятие, что-то в ней отметило: «Препод симпатичный. На папу моего похож» Мысль мелькнула и ушла. И вот оно как все потом обернулось
Иногда времени на что-то важное нужно не так много. Достаточно порой нескольких минут.
Но никогда нельзя сразу осознать, что такое «Великое Счастье» и какими путями оно достигается. Особенно когда тебе всего восемнадцать.
Нет, он к ней даже не приставал, она через несколько дней потянулась к нему сама Что называется «как-то вот так» и все случилось так, как случилось.
Нельзя сказать, что у него «снесло башню», он был логиком. Но нельзя и сказать, что «нахальный препод сорвал спелый плод». Сорвал, конечно. Но не для того, чтобы надкусить и выбросить. Да, конечно, ему было тридцать четыре, ей восемнадцать. Но это даже не мезальянс и не классика жанра седина в голову, бес в ребро. Тридцать четыре для мужчины это расцвет. И им было вместе легко с первой минуты, а это много значит.
Пап, кажется, я выхожу замуж, сказала Катушка сперва отцу через несколько дней после возвращения родителей из санатория, когда они слегка адаптировались. Она все говорила сначала ему.
Конечно, он советовал подумать из-за разницы в возрасте. Но не мог не признать, что Виктор Павлович весьма порядочен, спокоен, рассудителен, подтянут и спортивен он, разумеется, пришел к ним знакомиться.
Еще через два месяца Катя точно знала, что беременна Но это было не последнее потрясение, которое ждало ее родителей.
Конечно, в университете был скандал, но не совсем так, как это обычно бывает препода не уволили с позором, а он ушел сам, совершенно без всякого позора, а даже с триумфом. Потому что после свадьбы, которая очень быстро последовала после его развода, Виктор Палыч вместе с молодой женой уехал в ГДР, где его знание языков в совершенстве, особенно редкой восточной группы, было давно оценено.
Вот тогда-то скандал и разразился изумленно-завистливый. В то время довольно модно было выскакивать замуж за рубеж, но тут уж был совсем завидный вариант. Не абы за кого в чужую страну, только чтобы выскочить, нет, за своего, вроде как по обоюдному чувству.
В том-то и дело, что «вроде как»
Кате все было как с гуся вода, она и жизнь воспринимала как некое приключение. Нельзя сказать, что она была беспечна или глупа, вовсе нет. Она относилась к жизни просто: вот это со мной сейчас происходит, и я это приму. Потом со мной будет происходить что-то другое я приму и это. И вы уж будьте любезны принимать то, что я делаю. Можете и не принимать, конечно, но это ваше дело, а вовсе не мое.
Это можно расценить или как вершину философского отношения к жизни, или как «величайший цинизм», по выражению возмущенной ректорши. Все было у нее не так, как у людей, по мнению той же ректорши, потому что она даже фамилию менять не стала, так и осталась Катушкиной.
Виктор, ну, повлияй ты на нее, увещевал тесть.
Смена фамилии нас счастливей не сделает, пожимал плечами новоиспеченный муж.
Кстати, про учебу.
Катя родила сына, которого назвали Максом, что было весьма демократично, ибо звучало одинаково привычно и для российского, и для немецкого уха. Кроме того, он с рождения стал билингвом, то есть с ним родители говорили на обоих языках, а это и развивало ум малыша, и впоследствии расширяло его профессиональные границы. Катя и сама начала вгрызаться в язык, она весьма преуспела, да и произношение у нее было вполне приличное.
И какая тут могла быть учеба в университете, казалось бы. Ан нет. Катя все делала непредсказуемо. Она не исчезла из своего учебного заведения в никуда, а взяла академ имела полное право, ибо беременность и роды такое право ей давали. Прогулов у нее не было, «хвостов» тоже, успеваемость вполне приличная. И она совершенно не хотела становиться образцовой женой и домохозяйкой. Мало того, Катины родители тоже переехали в Германию, что было для всех наилучшим вариантом московские свои квартиры в центре они сдавали и в деньгах особой нужды не испытывали, даже снимая жилье неподалеку от дома зятя. Все это позволяло Катушке спокойно продолжить учебу.
Конечно, это было удобно. Конечно, о таком муже и, в принципе, о такой жизни могла мечтать любая девушка. Любая но не Катя.
По мнению ее многочисленных друзей и родственников, она была настолько нелогична, что это переходило все границы, но у Кати границ не было. Спустя год академа она перешла на платное заочное обучение, невзирая на косые завистливые взгляды некоторых, и приезжала сдавать сессии. А поучившись эдак года два, объявила мужу и родителям, что намерена вернуться на родину.
Ну и где, спрашивается, логика?! ТАМ у нее было все, а на родине только родина.
Не сказать чтобы Катя была отчаянной патриоткой. Нет, она была космополитом. Каких-то рамок она не признавала вообще, если, конечно, они не были рамками закона. А законы Катя не нарушала. Ну, разве что морально-нравственные по мнению многих
Но на объявление Кати-Катушки о возвращении к родным корням муж проявил характер.
Нет, он не был деспотом и тираном, он не стал стращать жену карами и угрозами. Он относился к Кате более чем хорошо. Это походило на отношение отца к любимому и зарвавшемуся дитятке: «Делай что хочешь, я не буду ругаться и даже помогу, но ВОТ ЭТО однозначно табу».
Однозначным табу стал для Кати Макс, которому было три года, которого она хотела увезти с собой.
Родная, сама ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится, сказал этот удивительный муж, Виктор Палыч, спокойный и мудрый, как сфинкс: Катя его даже прозвала так в процессе совместной жизни. Ты можешь построить дворец, можешь разрушить дворец. Но разрушить Максу жизнь я тебе, уж извини, родная, не дам. А вот развод дам, если захочешь, и помогу материально на первых порах, но сын останется здесь. И точка. Поверь старому опытному бойцу, тебе он будет только обузой. И ты прекрасно знаешь, что не сможешь дать ему ни приличного образования, ни того уровня жизни, который будет у него здесь, с нами. А препятствовать вашему общению я не буду. Так что подумай.
Катушка подумала и решения уехать не изменила. Не помогли даже эмоции родителей-пенсионеров. Прочие называли ее и «кукушкой», и «гулящей», но она держалась стойко.
Ее не понимал никто. Она понимания не требовала. А на недоуменный вопрос отца, который, в принципе, был за нее горой с рождения и выкрутасы ее принимал полностью, она ответила:
Папа, вы с Витей очень похожи. А то ты не понимаешь. Он просто твоя калька. Может быть, я только из-за этого и вышла за него замуж. Но У меня такое впечатление, что я до сих пор маленькая и живу в родительском доме на всем готовом. А я хочу повзрослеть.
Вот эдаким способом? поднял брови отец. Бросив мужа и ребенка?
Максик не брошен. Катя воздела руки, как в древнегреческой трагедии. Он дома! И потом, я же знаю Витю. «Витя» синоним «отца», его воплощение, его олицетворение. Его мечтой всю жизнь был сын, я тебе говорила. Ну вот сначала у него появилась «дочь», я. А теперь его гештальт полностью закрыт. А мои зависли в воздухе, и это сводит меня с ума! Папа, я в жизни еще не видела ни-че-го. И никого. Я до сих пор не вылетела из родительского гнезда, у меня даже появился второй отец, то есть, ну, я не знаю, опекун. Я в опеке как в вате! В вакууме! Я не реализована, ты это можешь понять? Немецкое правило «трех К» Киндер, Кюхе, Кирхе не для меня!
Дети, Кухня, Церковь Катя в такие рамки, конечно, не умещалась, разгневалась настолько, что из ее глаз брызнули слезы. Хорошо, что эта сцена разразилась не дома, а на прогулке в парке, вдалеке от чужих ушей.
Я очень люблю вас всех, ну, а что мне делать, если я чувствую себя запеленутой?! Причем давно!
Отец молчал.
Ну вот такая я у вас получилась, буркнула дочь.
Ее можно было или любить, или убить
И теперь что? спросил отец, глядя в сторону.
А теперь я буду взрослеть, резко вытерев слезы и встав с лавочки, отрезала Катушка и шмыгнула носом.
Аргументы вроде «подумай о матери» в ход не шли. Она ведь оставалась дома, в окружении родных.
Эх ты отрезанный ломоть, только и сказала мама.
Что ж, в жизни бывает еще и не такое. Что и не снилось нашим мудрецам
Ситуация, сложившаяся на шахматной доске жизни, как оказалось, устраивала всех. Вернувшись в Москву, Катушка умудрялась преуспевать. Ее образ жизни напоминал лихорадочную гонку за собственной тенью. И все работы ее тоже были какими-то безумными и не укладывались в общепринятые стандарты. Сначала она работала у «широко известного в узких кругах» столицы экстрасенса-колдуна помощницей, попутно получая бесценный, хотя немного хаотичный опыт по работе с людьми. Потом вела курсы по йоге и медитации для женщин, «которым за». Затем, не без помощи и советов бывшего мужа, с которым весьма часто перезванивалась, основала фирму по социологическим опросам, «Наш мир», и получала довольно дорогостоящие заказы по разного вида анкетированию. Да, это было морочно, но овчинка выделки стоила. Репетиторствовала, подтягивая по немецкому языку разновозрастные группы школьников и даже студентов.