Увидев, что Джед свободен, Алисия метнулась к столу, хотела схватить лежащий на краю револьвер, но Хэлфорд не целясь, от бедра выстрелил из её же «лайтнинга», пуля снесла со стола револьвер, отбросила его в угол.
Хэлфорд оказался первоклассным стрелком с настолько хорошо отработанной механикой движений, что память рук оказалась на секунду быстрее мысли, револьвер ловко крутанулся вокруг пальца, скользнул вдоль бедра, собираясь ткнуться в кобуру, и только тогда банкир вспомнил, что кобуры на его бедре нет. Усмехнулся, ещё раз прокрутил револьвер вокруг пальца, положил на стол.
На выстрел с обеих площадок вбежали несколько человек охраны. Хэлфорд успокоил их и отпустил всех за исключением двух парней, которые встали с винчестерами у торцевых дверей.
Глава 12
Чёрт! Генри ходил под стропилами, ударяясь головой об висящие корзины, раздражённо снимая ладонью паутину с лица. Надо что-то делать!
Луисита сидела у широкого чердачного проёма бочком, чтобы видеть и то, что происходит на станции, и не упускать из вида сумрачное пространство сеновала. Достав из-за пояса плоскую жестяную коробочку, она что-то перебирала в ней пальцами. Генри продолжал вышагивать взад-вперёд, пока голос девушки не остановил его на полушаге:
Расскажи, куда должен был проводить Хэлфорда.
Генри замер в полуобороте, сомневаясь стоит ли доверить незнакомому человеку тайну, но девушка привела такой аргумент, который сразу развеял если не все его сомнения, то, по крайней мере, большую их часть:
Если узнаем, что они затеяли, сможем что-нибудь предпринять.
Несмотря на то, что мексиканка была моложе его, Генри подспудно понимал, что в мире Дикого Запада Луисита более опытна, чем он, а участие в налёте на поезд, и вовсе делало её в глазах Генри человеком, который знает, как поступить в трудной ситуации. И главный аргумент у них общий враг, а это объединяет.
Генри взобрался на сено, бочком сел напротив Луиситы. В жестяной коробочке оказались дротики для духовой трубки. Луисита взяла один, сунула его в трубку.
Надеюсь, это не для меня? невесело усмехнулся Генри.
Зависит от твоего поведения. Девушка мизинцем загнала дротик поглубже, вынула из коробочки две деревянные заглушки, закрыла ими трубку, на боку которой была приспособлена откидная металлическая пластинка на защёлке, которая и превращала трубку в заколку для волос. Но думаю, ты будешь благоразумен. Ты ведь понимаешь, что в данной ситуации я твой единственный союзник.
Положив трубку в подол юбки, Луисита принялась собирать в хвост распущенные волосы.
Хорошо, я скажу преодолевая последние сомнения, Генри несколько секунд смотрел на грациозные движения колдующих над волосами рук, и наконец решился: Хэлфорд хотел, чтобы я проводил его к Золотому Каньону.
Руки девушки замерли одна держала в кулаке хвост волос, другая остановилась на полпути к лежащей в подоле трубке-заколке.
К Золотому Каньону?
К Золотому Каньону! подтвердил Генри.
Усмехнувшись, Луисита поднесла заколку к затылку, закрепила волосы, и голос её изменился, будто она говорила о серьёзных вещах, но в комнату вбежал ребёнок и, обращаясь к нему, она переключилась на другой уровень общения покровительственный и слегка ироничный.
У вас на Востоке все знают, где искать Золотой Каньон?
Послушай, сердито повысил голос Генри. Несколько месяцев назад я был в Аризоне и действительно видел Золотой Каньон. Алисия тоже была там. Теперь, когда я сбежал, Хэлфорд заставит её быть его проводником.
Поигрывая насмешливой улыбкой, Луисита проверила хорошо ли держатся волосы, опустила руки.
И много золота ты нашёл?
Нет там никакого золота, раздражённо ответил Генри. Я говорил об этом Хэлфорду, но он и слушать не хотел. Он мне не верит, думает, я чего-то не договариваю. Ты тоже не веришь, только совсем по другой причине думаешь, я всё сочиняю.
Ладно, успокойся. Боюсь, того, что тебе сегодня досталось. оказалось слишком много для твоих изнеженных нервов.
Почему ты не хочешь верить мне?
Потому, что у Хэлфорда другие цели. Он привёз оружие и деньги для переворота в Мексике. Я хотела ему помешать, но не рассчитала силы.
По-твоему, я дурак? вспылил Генри, пытаясь вскочить на ноги. Сено под ним просело, он кувыркнулся на бок, скатился с кучи. Вскочил на ноги, яростно обмахивая рукава от сена и пыли. И никакого каньона не видел, а сочинил всё это на ходу? А зачем мне это надо? Может у меня с мозгами не всё в порядке?
Может и не в порядке, Луисита\ равнодушно отвернула голову к проёму чердачной двери. Я не проверяла.
Взбираясь на сено и готовя для мексиканки всё своё репортёрское красноречие, Генри уже возмущённо раздул ноздри, но слова не успел сказать, из поезда донёсся приглушённый расстоянием выстрел.
Генри на коленях суетливо подполз к проёму. Оглядев крыши вагонов, рванулся, собираясь бежать к поезду, Луисита порывисто схватила его за лацканы так, что натянувшийся сюртук затрещал по швам.
Я должен помочь ей. Я её единственная надежда.
Но Луисита не ослабила хватку, напротив сильнее притянула наклонившегося над ней Генри. Со стороны могло показаться, что любвеобильная девица тянет к себе утомлённого её страстью и потому решившего сбежать любовника, но в глазах Луиситы была лишь холодная рассудительность.
Первое: кто тебе сказал, что этот выстрел связан с ней? Второе: тебя сразу же схватят, и тогда какая из тебя «последняя надежда»? И третье: если ты говоришь правду, то Хэлфорду твоя дамочка нужна целой и невредимой. Проводников берегут как зеницу ока, а не стреляют в них. Девушка ослабила хватку, кончиками пальцев небрежно оттолкнула молодого человека от себя. Впрочем, делай, как знаешь.
Генри сел, покрутил шеей, поправляя ворот рубашки. Глядя на его растерянный вид, Луисита сжалилась:
Ладно, что-нибудь придумаем, задумчиво покусывая нижнюю губу, она поглядела на станцию, густо окрашенную закатными лучами солнца, миролюбиво заключила: Вытащим твою дамочку.
Как?
Пока не знаю. Будем ждать момента.
Какого?
Того самого, который приходит сам собой, если ты его караулишь.
А если момент не придёт? Если
Тихо, оборвала его девушка, к чему-то прислушиваясь.
Вскоре и Генри услышал неторопливый перестук копыт и лязганье сбруи. Судя по всему, большой конный отряд подходил к станции со стороны равнины, тянущейся от железнодорожных путей к мексиканской границе. Отряд прошёл мимо заброшенной конюшни и вскоре в проёме чердачной двери показались спины едущих внизу всадников. Генри насчитал двенадцать человек.
Всадники были одеты в обычную для этих мест одежду, но была она так однообразна, что сразу возникала мысль, что покупали её в один день в одном месте. А ещё эта одежда не могла скрыть военной выправки всадников. Даже в том, как двигался отряд, чувствовалась армейская дисциплина. Во главе отряда ехал человек, лица которого Генри сверху не мог рассмотреть из-за полей шляпы.
Ну, вот, шепнула Луисита. Это генерал Сильвейра, кандидат в мексиканские диктаторы. Он приехал за деньгами и оружием, которые привёз для него Хэлфорд. Ради того, чтобы это оружие не досталось генералу, мы и напали на поезд. А ты говоришь Золотой Каньон.
Глава 13
Хэлфорд вышел из-за стола, встретил гостя у двери салона.
Рад вас видеть, генерал.
Не надо чинов, мистер Хэлфорд, улыбнулся Сильвейра, пожимая протянутую ему руку. На территории Соединённых Штатов я в качестве частного лица.
Не беспокойтесь, генерал, моё слово имеет вес в этих местах, вы мой гость и вам ничто не угрожает, Хэлфорд повёл рукой в сторону Джеда и Алисии. Знакомьтесь: сеньорита Азеведо, мистер Мэнли.
Генерал галантно склонился к руке Алисии.
Наслышан о вашем отце, сеньорита, но не знал, что у него такая красивая дочь.
Генерал был чуть выше среднего роста, крепок плечами. Щёки выбриты до синевы, на скулах несколько ямок от оспы, которые не только не портили его лица наоборот придавали ему особую мужественность. На вид лет сорок пять: в висках лёгкая седина, а в чёрных коротких усах ни единого седого проблеска.
Пока генерал любезничал с Алисией, в вагон вошёл Вагнер, отвёл Хэлфорда во вторую половину салона, где поблёскивали на празднично накрытом столе фарфор и хрусталь, доверительно склонился:
Они сбежали. У девчонки оказалась духовая трубка с каким-то парализующим веществом. Гарри с трудом пришёл в себя. Я приказал обыскать город.
Отзови людей, небрежно взмахнул кончиками пальцев Хэлфорд. Не стоит потраченного времени. Девчонка всё равно ничего не скажет, а репортёр нам уже без надобности. Я никогда не ложу все яйца в одну корзину, привлекая внимание присутствующих, он похлопал в ладоши, повысил голос: Прошу к столу, господа.
Хэлфорд и генерал сели по торцам стола. По одну сторону от Хэлфорда разместились Джед, Алисия и профессор Уэлш; по другую Вагнер, Миллер и правая рука генерала Сильвейры лейтенант Васкес.
За столом прислуживал Джеки. У парнишки были неплохие навыки перекинув через белоснежный рукав рубахи не менее белоснежное полотенце, он как заправский официант из лучшего нью-йоркского ресторана разливал в бокалы шампанское. Наполнив бокал Вагнера, Джеки перешёл к лейтенанту Васкесу, миновав Миллера. Последний со вздохом разочарования проследил взглядом за бутылкой.
Мистер Миллер, перехватил его взгляд Хэлфорд. Мне сегодня понадобятся ваши услуги. Целых три камня.
Миллер отодвинул от себя пустой бокал.
Три это слишком много мне не хватит энергии.
Я вас не тороплю: один день один камень. Джеки, налей мистеру Миллеру сока, приказал банкир и обернулся к Сильвейре. Господин генерал, прежде чем выпить за удачу нашего предприятия, мне хотелось бы увидеть камни. Признаюсь, меня мучает нетерпение.
Я вас понимаю, усмехнувшись в усы, генерал сунул руку во внутренний карман сюртука. Извольте.
Один за другим он выложил на стол три кожаных мешочка. Лейтенант Васкес поднялся из-за стола, отнёс камни Хэлфорду. Джед сидел, покручивая между указательным и большим пальцами тонкую ножку бокала, гнул в пренебрежительной улыбке губы, но внутренне он был поражён и всё ещё не мог поверить, что россказни Хэлфорда о семи камнях Кецалькоатля оказались реальностью, а не блефом, рассчитанным на то, чтобы склонить его к сотрудничеству.
Хэлфорд не торопился: осмотрел чехлы, и только после этого распустил тесёмку одного из них.
Могу я увидеть ваши камни? спросил генерал.
Хэлфорд был словно заворожён и, даже не глянув на генерала, сделал небрежный жест Вагнеру. Тот поднялся, достал из сейфа шкатулку с камнями, передал её генералу.
Вынув камень из чехла, Хэлфорд восторженно выдохнул:
Бог мой!
Все и так смотрели на камень, а после этого восклицания дышать забыли. Даже генерал, оторвал взгляд от шкатулки.
Что такое?
Тот самый камень, который принадлежал Наполеону. Вершина пирамиды. Бонапарт упоминает о нём в одном из писем к Жозефине. Маршал Ней, князь Москворецкий, вспоминал, что этот камень был на шее Бонапарта во время похода на Москву. Но после бесславного бегства из России, камня на его шее больше не замечали. Вероятно, корсиканец разуверился в том, что амулет может принести удачу.
Словно отказываясь чему-то верить, Хэлфорд отрицательно покачал головой, погладил подушечкой среднего пальца одну из граней камня.
Это не просто история, это история, к которой можно прикоснуться.
Распуская поочерёдно тесёмки, генерал Сильвейра бегло заглянул в чехлы, небрежно бросил их обратно в шкатулку.
Извините, господа, я проголодался.
Хэлфорд спохватился, поднял бокал:
За удачу нашего предприятия.
Вы говорили что-то про вершину пирамиды. Едва пригубив бокал, Алисия поставила его на стол, не сводя любопытного взгляда с лежащего перед Хэлфордом камня. Что вы имели ввиду?
Изначально это был кристалл в форме небольшой пирамидки. Если все семь камней собрать вместе, должна получиться правильная четырёхгранная пирамида. Генерал вы позволите?
Сильвейра по цепочке передал шкатулку Хэлфорду. Тот поставил подальше от себя залпом выпитый бокал, отодвинул в сторону тарелку и столовый прибор, на освободившемся месте расчехлил все семь камней. Кто ещё допивал шампанское отставил бокал, кто уже закусывал, перестал жевать. Генерал утёр салфеткой усы, наблюдая за тем, как ловкие пальцы Хэлфорда покручивают камни, пытаясь подобрать их по местам сколов один к другому.
Головоломка оказалась не сложной, шесть камней вскоре прилегли друг к другу, образовав пирамидку без вершины, и тогда Хэлфорд осторожно положил сверху последний «наполеоновский» камень.
Ну, вот! Примерно так она и выглядела, только без трещин и сломов.
Солнце стояло низко, лучи его, струясь меж подколотыми к стенам бархатными занавесками, пронизывали салон. Стоящие на пути этих лучей листья филодендрона, светились изнутри ядовито-зелёным светом. Чуть зеленоватый оттенок передавался и пирамидке, в гранях и на острых сломах которой блестело солнце.
Стена бизоньих костей за противоположными окнами поигрывала бледно-оранжевым светом, и только тень бесшумно скользящего позади стола Джеки, изредка гасила на костях этот вечерний свет.
Всё ещё не веря в то, что видит перед собой все семь камней Кецалькоатля, Алисия смотрела на скособоченную пирамидку клоня голову то вправо, то влево, потом нарушила молчание:
Откуда такая осведомлённость об этих камнях, мистер Хэлфорд? Я с детства знаю старую ацтекскую легенду о том, что семь камней это осколки одного кристалла, но мне было невдомёк, что этот кристалл имел форму пирамиды.
Ваш камень образует середину пирамиды, на нём всего одна гладкая грань, и по его форме трудно догадаться, что он часть пирамиды. А по поводу моей осведомлённости Хэлфорд перевёл взгляд на Миллера. Сейчас сами увидите. Мистер Миллер, готовы познакомиться с одним из новых камешков?
Миллер нехотя допил сок, поднялся, попросил опустить занавеси на окнах. Едва сошлись тяжёлые занавеси на первом же окне, как листья филодендрона в момент погасли, приняв обыденный тёмно-зелёный цвет. Солнечный свет в сломанной пирамидке потухал чуть медленнее, будто нехотя.
Миллер сделал Джеки жест, показывающий, что на второй стороне вагона занавеси можно не опускать и лёг на кушетку у стены. Отдал Джеки свои крохотные как две стеклянные пуговицы очки, помассировал пальцами глаза.
Присутствующие поднялись из-за стола, с любопытством подошли поближе к кушетке. Джеки протиснулся вперёд с пачкой писчей бумаги и карандашом, похоже, среди многочисленных способностей парня было и умение стенографировать.
Я прошу полной тишины, джентльмены, скомандовал Хэлфорд, доставая из чехла один из камней. Это ваш камень, мистер Мэнли. Не возражаете?
Любопытно, усмехнулся Джед. И как это действует?
Всё просто: мистер Миллер берет в руки какой-нибудь предмет и считывает накопленную этим предметом информацию. Говорят, каждая вещь, даже самая незамысловатая, имеет свою душу, или как это называют, ментальный конденсат, который накапливается вещью в процессе её контакта с людьми. Это означает, что если предмет был в тесном контакте с каким-либо человеком, то можно через этот предмет прочитать мысли того человека.