Я могу отпустить ее, зная, что больше ни я, ни другие жители нашего города никогда не увидим ее вновь. Могу остаться здесь, в безопасности, и вечно гадать, что происходит за той завесой. Но я бы завидовала. Как бы ужасно ни звучало, именно эта эгоистичная мысль заставляет меня переставлять ноги. «Я ведь знаю правила, рассуждаю про себя. Я смогу спасти нас». Единственное, на что сейчас я, терзаемая навязчивой мыслью, способна, это пойти за ними.
* * *
Все росли на каких-то историях, правда, сомневаюсь, что они хоть как-то похожи на те, которые нам рассказывают в Стиллуотере. Истории о существах, которые заключают сделки, воют в темноте, танцуют и крадут твою молодость за одну ночь. Истории о подменышах, о похищениях. Искаженные временем истории, и нужно постараться, чтобы добраться до истины. Истоки этих мифов простираются далеко, через бессчетное множество культур. Стиллуотер не то место, где они зародились, но это то место, где они живут.
Каждая троюродная сестра, прабабушка или (в соответствии с южной традицией представления родственников, не имеющих с вами никакого кровного родства) эксцентричная тетушка Беатрис знают кого-то, кто знаком с теми, кого похитили фейри. Иногда они все же возвращаются. Иногда вы жалеете, что они не вернулись. Йейтс ошибся; он хотел, чтобы мы сосредоточились на нашем мире, полном слез, и не признавали ужасов, скрытых в красоте за завесами и туманами. Я видела, что происходит с теми, кто выбрался.
Иногда они подменяют новорожденных на одного из своих, но чаще всего они их просто забирают. Эти истории живут в каждом из нас, они полны предостережений, правил о том, чего не следует делать. Как не быть похищенным. Как вернуться, если случится худшее.
Мы должны держаться подальше от леса в сумерках, в полночь и на рассвете. Народец тяготеет к этим магическим часам и склонен бродить по эту сторону завесы, выжидая идеальный момент для пакостей. Некоторые из наших предков даже утверждали, что нужно держать железо в обуви, чтобы оставаться прикованным к земле.
Если вы все-таки пересечете завесу, держите рот на замке. Ничего не говорите. Слова влекут за собой опасные последствия: любые еда или напитки, прозвучавшие из ваших уст перед Народцем, могут привести к тому, что вы проведете остаток своей жизни, тоскуя по тем вкусам, которые когда-либо знали.
Никогда не разговаривайте с чужаками. Никогда не уходите с ними. Держитесь знакомых маршрутов.
А мы далеко, слишком далеко от знакомых нам путей.
Делия, шепчу я, едва ли заглушая звук наших шагов, сминающих сосновые иголки.
Тише, отвечает она, ее голос резок в темноте. Жесток и совсем не похожий на ее. Я нервно стискиваю зубы. Грэн всегда говорила, что однажды из-за Делии я попаду в беду. Не думаю, что та полагается на очевидное отсутствие у меня инстинкта самосохранения. Я знаю все это, так почему же, во имя всех светил, продолжаю следовать за ними? Мне нужно вернуться, позвать на помощь. Даже если эти создания смертные, они все равно незнакомцы, уводящие нас в темноту. Я всеми фибрами своей души чувствую, кто они.
Пока мы углубляемся в лес, деревья вокруг нас становятся все более странными. Их массивные ветви выглядят кривыми и неправдоподобными, практически разумными, как будто чувствуют наше приближение. Они сохраняют безмолвие между собой, что кажется слишком неестественным. За все годы наших приключений с Делией я никогда не видела лес таким. Что-то есть в этом затишье, необъяснимое чувство, которое заставляет меня осознать, что они ведут нас прямо к завесе. Завеса. Тот сокровенный уголок в моем сердце, который всю жизнь тихо сгорал от тоски, наконец-то перестает молчать. Я не могу найти в себе силы вырваться. Перестаю ощущать свои конечности, но не сопротивляюсь. Предвкушение скорого волшебства заполняет меня, заглушая предупредительные колокольчики, призыв, который я не хочу игнорировать.
Чувство вины комом встает в горле. В лице своей матери я получила наглядный пример того, почему нельзя доверять Народцу. Мы прожили вместе всего несколько лет, прежде чем она окончательно ушла. Живые призраки хуже мертвецов, честное слово. В те редкие моменты, когда она находилась в сознании, мы говорили о предупреждениях. Что бы она подумала обо мне, отправившейся вслед за Народцем, учитывая все то, через что они заставили ее пройти?
К тому времени, как мы потеряли ее, она стала пустой оболочкой женщины, которую фейри вернули обратно в мир после того, как использовали ее для своих целей. Она медленно таяла, пока от нее ничего не осталось. Дрожь сотрясает мое тело. На ее месте можем оказаться мы. Это может случиться с нами.
Этой мысли достаточно, чтобы я уперлась пятками в землю.
Тот темноволосый парень, Гейдж, замечает, что я остановилась.
Келлан, зовет он. Одна из твоих игрушек приходит в себя. Он небрежно поправляет рукав своей рубашки, скрывая черные линии татуировки под тканью.
Келлан тормозит, а затем поворачивается ко мне, его рука беззаботно лежит на талии Делии.
Фэйлинн, ласково передразнивает он Делию.
Отпусти ее, тихо говорит ему Гейдж, и властные нотки пробиваются в его голос.
Келлан бросает на него недоверчивый взгляд.
Да ты хоть представляешь, кто она?
Представляю. Ты не знаешь, во что ввязываешься, маленький принц.
Очевидно, устраиваю переворот, отвечает ему Келлан, хищно ухмыляясь одним уголком рта. В ответ Гейдж направляется к нему, двигаясь сквозь темноту. Когда он приближается, тут же кивает в сторону.
Отпусти ее, если она этого хочет, Келлан. И сказав это, исчезает среди деревьев.
Келлан подталкивает Делию ко мне. Она крайне недовольна происходящим. Он целую минуту пристально изучает меня. Я и представить себе не могу, что он сможет хоть что-то разглядеть при слабом лунном свете, пробивающемся сквозь кроны деревьев, нависших над головами. Если только его глаза не обладают нечеловеческим зрением. Дрожь вновь проносится по телу.
Ты знаешь, кто мы, произносит он. И это не вопрос.
Догадываюсь, говорю я, слова Грэн заменяют мои собственные.
А она нет. Или как минимум, продолжает он, в это не верит.
Он склоняет голову в сторону Делии.
Она упряма до неприличия. Кажется, Делия смутно понимает, что мы обсуждаем ее, а мой тон сложно назвать дружелюбным. Она хмуро поглядывает на меня, хотя в ее взгляде нет привычного безразличия.
Он вновь по-волчьи усмехается.
Но ты идешь добровольно. Парень проводит рукой по моей щеке, и его прикосновение почти обжигает мою холодную кожу.
Я резко вдыхаю через нос. Он почти подтвердил мои мысли, что они с Гейджем представители Народца.
Я не могу позволить вам забрать Делию.
В его глазах плескается озорство.
Скажи мне, что ты не хочешь отправиться с нами. Скажи мне, что не хочешь все изведать. Что не жаждешь заглянуть за завесу. Если ты искренне в этом признаешься, я оставлю в покое прекрасную Корделию и вы обе сможете вернуться домой.
Я открываю рот, чтобы произнести именно это. И тут же закрываю, не найдя подходящих слов.
Здесь больше нет места для лжи ни этому прекрасному и порочному созданию передо мной, ни самой себе. Нельзя сказать, что я не боюсь. Я росла, зная, что Народец может сотворить с человеком. Поэтому я в ужасе. Но мне хочется посмотреть на их мир, хочется узнать, что происходит, когда ты пересекаешь границу.
Он усмехается, довольный тем, что его догадка оказалась верной.
Тогда возьми меня за руку, любовь моя, и следуй за мной.
Глава вторая
Я не принимаю его руку. Все, что связано с Народцем, имеет двойной смысл, пронизано туманными обещаниями, о которых вы понятия не имеете, пока не станет слишком поздно. Насколько мне известно, я могла бы взять его за руку и осталась бы прикованной к нему навечно, хотя во мне осталось немного здравого смысла, чтобы избежать случайного замужества с фейри. Однако Делия, похоже, все еще не понимает, куда попала. Она смотрит на странные деревья, окружающие нас, пустым взглядом. Мой желудок сжимается. Надеюсь, ей не подсунули кусочек какого-нибудь диковинного фрукта, пока я не видела. А может, она была слишком упряма, чтобы окружить себя защитой? Упрямство одновременно лучшее и худшее ее качество. Но сегодня именно оно привело ее к неприятностям.
Хотя, наверное, в этом есть и моя вина.
Через лес просачивается туман, поблескивающий серебром в лунном свете. Грэн говорит, что завеса сама отбирает тех, кто может найти ее. Если Народец вышвырнет вас прочь, обратно вы больше не попадете. Врата в их мир могут выглядеть как угодно: трещина в скале, арка из переплетенных ветвей, ведьмины круги, глубокие пещеры или туман, возникающий без причины. Что угодно может оказаться проходом, если вы знаете, где искать, и если магия готова встретить вас.
Деревья будто чуют приближение волшебства. Ветви словно отяжелели в предвкушении, отягощенные испанским мхом и собственными тайнами. Мне всегда казалось, что в дубах таится немного магии, какая-то загадка. Я провожу рукой по коре одного из деревьев, нуждаясь в осязаемом доказательстве того, что нахожусь здесь и сейчас.
Ты готова? спрашивает Келлан, останавливаясь по ту сторону тумана. На меня он не смотрит.
Парящая белая линия кажется почти цельной, но в ней извиваются молочного цвета нити, как будто они могли бы обернуться вокруг нас, если бы захотели. Келлан ударяет по одной из них ногой, и та рассеивается подобно обычному туману.
Я не понимаю, зачем это делаю, честно признаюсь ему. Если Делию уже заколдовали, значит, и меня тоже. Правда, я этого совсем не чувствую.
Рано или поздно магия зовет нас домой. Он пересекает границу прежде, чем я успеваю спросить, что все это значит. Делия исчезает следом, оставляя меня одну на границе с миром фейри.
Пульс отдается в висках, каждый второй удар сплошное противоречие. «Сделай шаг, всего один. Нет, беги домой, беги домой, беги домой. Один лишь шаг, только один». Восторг и страх, удивительный союз эмоций, вызывают нехорошее предчувствие в моем животе.
Мне требуется всего два шага, чтобы пересечь туман. Мои уши закладывает от смены атмосферы, которая осталась не замеченной для остальных частей моего тела. Прохлада серебристого тумана струится по моей коже, несмотря на неприятную влажность, которая следовала за нами через миры. На мгновение запах жасмина поглощает меня голова кружится, а зрение мутнеет. Лучи раскаленных огней парят в воздухе перед моими глазами, вспыхивая голубым, фиолетовым и зеленым светом на ветвях скрипучих дубов.
В кронах деревьев прячутся глаза. Я замечаю их, когда мое зрение фокусируется, но сквозь повисшую тьму не получается разглядеть, каким существам они принадлежат. Мое сердцебиение то замедляется, то ускоряется, стоит мне повернуться к ним спиной. Но у меня нет выбора. Впереди, на поляне, меня поджидают куда более опасные вещи.
Раскачивающиеся огни проплывают по группе оголенных мужчин, чьи части тела переходят в козлиные ноги. «Сатиры», подсказывает память: общие знания мифологии настолько укоренились в сознании, что мне не нужно их искать. Сатиры беззастенчиво пялятся на скопление полуобнаженных нимф, чья сверкающая кожа, словно из драгоценных камней, того же цвета, что и прекрасные длинные волосы. Высокий сатир со спутанными волосами и клочковатой шерстью улыбается мне, и у меня сжимается желудок, колени подрагивают.
Повсюду снуют незнакомые мне создания со слишком длинными конечностями или чертами лица, выточенными из мха и всевозможных растений. Мой взгляд непроизвольно скользит по толпе, случайно натыкаясь на существо с серой кожей, покрытой острыми чешуйками, струящимися по гибкому телу. Оно раздраженно шипит на группу морщинистых ведьм с чернильно-черными глазами, чьи ногти клацают друг о друга. На другой стороне поляны изящные женщины в сияющих одеяниях безмятежно скользят мимо закутанной в плащ фигуры, хотя я замечаю, как некоторые из них украдкой оборачиваются на него. Не могу их винить за это: у меня дрожь пробегает по телу от желтых глаз и тьмы, скрытых за капюшоном.
Я знаю, что должна быть напугана, но замираю с нескрываемым восхищением. Цветы усеивают землю вокруг меня, они сияют под чересчур ярким мерцанием полумесяца. Я наклоняюсь, чтобы дотронуться до одного из них, и мои пальцы окрашиваются в серебряный цвет.
Келлан пробирается сквозь толпу ко мне, его руки широко раскрыты в знак приветствия. Его свободные руки.
У меня перехватывает дыхание.
Где Делия? «Светила небесные, не могла же я потерять ее». Хочется пнуть себя. Мне нельзя терять бдительность, если мы собираемся выбраться отсюда.
Он небрежно машет рукой в сторону компании нимф, среди которых стоит Делия. Сапфировые изящные пальцы скользят по голове Делии и вплетают соцветия в ее волосы. Делия закрывает глаза, отдаваясь на волю прикосновениям.
Успокойся, полукровка. Все с ней хорошо.
Я моргаю, все мое нутро скручивает тугим узлом от беспокойства, услышав «полукровка».
Как ты меня назвал?
Улыбка у него пренебрежительная и обезоруживающая. Должно быть, я ослышалась.
Не пропусти главное событие вечера, милая Фэйлинн. Он указывает на середину поляны, где открылась завеса, на зияющую дыру в земле.
В лунном свете едва ли заметны очертания первых ступеней, ведущих вниз. Даже на расстоянии я чувствую зов какой-то первобытной магии, взывающей ко мне из темноты. Мне приходится встряхнуться, чтобы не шагнуть навстречу.
Я вот-вот расхохочусь; из груди вырывается смешок, в котором нет ни намека на веселье, когда оборачиваюсь к Келлану. Он же это не серьезно. Пересечь завесу это одно, а вот спуститься под землю совершенно другое. Только Келлан уже исчез, проскользнул обратно в толпу, настолько плотную, что я быстро теряю его из виду.
Плевать. С меня хватит. Я насмотрелась на невиданных существ, увидела растительность, источающую магию. Я должна вытащить нас отсюда, пока все не зашло слишком далеко. Сатир пристально смотрит в мою сторону, и я вздрагиваю. «Пора домой, Делия».
Вновь сканирую толпу, выискивая ее, но компания нимф, заплетающих волосы Делии, ушла. И, пока я судорожно оглядываюсь по сторонам, часть меня знает, куда они ее увели. К той темной дыре в открытом поле, пульсирующей магией, призывающей меня с простым намерением: «Приди, приди, приди».
Я делаю шаг вперед, не успев обдумать эту мысль. Я не могу бросить Делию, но Я выравниваю дыхание и еще раз осматриваюсь вокруг, оценивая обстановку. Сатир так и не отвел взгляд от меня, его глаза пугающе черны в сиянии блуждающих огоньков. Но его лицо безмятежно и показывает эмоций не больше, чем камень. Не знаю, представляет ли он из себя угрозу, но на всякий случай запоминаю его. К счастью, никому больше нет до меня дела. Я просто еще одна смертная, очередной человек в их нечеловеческом мире. Если верить историям, к подобному зрелищу они уже привыкли.
Историям. О пропавших смертных, которые ушли навсегда или которых выплюнули обратно в мир, где им больше не место. Во мне просыпается решимость. Я не позволю Делии или себе стать следующим подменышем следующей похищенной девушкой.
Я едва сдерживаюсь, чтобы не побежать. Некоторые существа здесь с радостью бросятся в погоню. Я думаю о матери, чтобы сохранить контроль над собой, ее голос следует за мной, отдается эхом с каждым шагом, пока я пробираюсь в темноте.
Будьте вежливы. Не лгите. Не обещайте того, чего не сможете дать. Они заставят ответить за свои слова.
Ничего не дается бесплатно. Не благодарите. Иначе признаете, что за вами должок.
Фейри жестоки в своих играх. Прячьте свое сердце поглубже.
Не следуйте за музыкой. Не танцуйте. Начнете и уже не сможете остановиться.
Я упорно цепляюсь за последнее наставление, пока музыка клубится вокруг моих лодыжек дикая, беспощадная, настойчивая, побуждая меня шагать в два раза быстрее. Различаю скрипку и барабаны, но пробиваются и другие инструменты, которые я не признала бы, даже будь они передо мной. Их звучание древнее. Первобытное.