Знает, что гостем в его разуме я позволила себе поцелуй. Знает, что я не только хочу невозможного быть с ним, но и глубоко увязла в своих чувствах Или я вижу в нем лишь отражение собственного страха?
Он, что же, решил этим воспользоваться? Чтобы привязать меня к себе? Действительно сделать «ручным монстром»?
Я скорчила злобную и обиженную гримасу одновременно. Подскочила, в два шага оказалась у окна и распахнула его, впуская в комнату холодный ветер. Полной луны на темном небе не оказалось. Лишь тонкий серп растущего светила. А сакуры если и были в саду, то давно уже стояли голыми.
За моей спиной раздался невероятно звонкий для него смех. Похоже, кто-то переусердствовал, пытаясь заделаться шутником!
Скрипнув зубами, я захлопнула раздвижное окно и развернулась к главному юмористу сегодняшнего вечера. Уперла руки в бока и насупилась. Он сидел как ни в чем не бывало. Или почти так. Все тот же прямой взгляд, в котором мне почудилась грусть.
Не успела я начать ругаться, как он неожиданно и тихо произнес:
Кристина, я помню
Мои колени чуть дрогнули. Решительности поубавилось, но я все еще была готова обрушить на шутника волну обиды в самых неизысканных оборотах.
Ну, знаешь, блин, что! Я, конечно, рада, что воспоминания о том, как ты был «Каем», тебя немного расшевелили и заставили высунуть голову из ледяного кокона, но это не значит
Кристина, мягко, но настойчиво перебил меня он, я вспомнил все
Кровь отхлынула от лица. И я поняла, что на нем в мгновенье ока появляется маска угрюмости. Плечи опустились. Речь полилась из меня так, будто я заранее ее репетировала. Слаженно, а главное, без надрыва. Так лучше. Достовернее.
Прости меня за то, как я поступила во сне. Мне нужно было что-то сделать. Наверное, это просто была интуиция и не более того Неловко вышло
Я с досадой махнула рукой.
Отговариваться. До последнего. Я не признаюсь ему. Не так. Да и вообще это бесполезно! Просто трата его и моего времени.
«Что вы сами-то знаете о стремлениях мистера Ван Райана?» зазвучали в голове слова Джеремии Розенфельда.
«Скажи, у меня есть дети?» встал перед глазами мальчишка, которому Джен дала имя «Кай».
Кажется, Драйден был удивлен моими словами. Даже чуть нахмурился, но предпочел подыграть. Сомневаюсь, что он так легко поверил, особенно после того, что было вчера. Когда я продемонстрировала просто эталонное поведение обиженной влюбленной. И весьма истеричной.
Прошу тебя, вернись за стол, он спокойно указал рукой на место, где я еще недавно сидела.
Я кивнула и с неохотой поплелась назад. Старалась держать на лице уставшее, почти безразличное выражение и не встречаться с ним взглядом.
Как оказалось, я была совершенно не готова к этому разговору. И не готова столкнуться с последствиями своего поступка. Не хотела слышать, что он может сказать мне после признания, если оно вдруг прозвучит. Достаточно уже «Звездных войн» со сценой принцессы Леи и Хана Соло.
« Я тебя люблю!
Я знаю»
И сама же фыркнула при этих мыслях.
Драйден понял мое поведение как-то по-другому. Или не понял вообще.
Я благодарен тебе за находчивость, казалось, он впервые не знал, что сказать.
Я через силу заставила себя взглянуть на него, растянуть губы в улыбке и кивнуть.
У тебя, наверное, много вопросов?
А вот это было совсем неожиданным, и рот чуть приоткрылся от удивления.
Ты видела слишком много вещей, которых, боюсь, не видел никто. И вряд ли увидит.
Ноги и ступни словно вновь мазанул холодный ветер, как когда я открыла окно. Холод отозвался мурашками по коже и позвоночнику. Меня на миг поглотило ощущение снежной пелены, что кружилась там в его разуме.
Снег эти запорошенные тела прошептала я.
Люди, нелюди Все, кто когда-то был близок мне и покинул эти миры.
За кажущейся монотонностью его голоса я чувствовала что-то еще.
Сожаление? Чувство вины? Во мне словно поднималась протяжная грустная мелодия, звуча все громче и громче.
Когда живешь достаточно долго, с каждым десятилетием, иногда годом, их становится больше. Память слишком хорошо хранит эти образы. По крайней мере, для меня это так.
Я уверена, что там была женщина-вампир Ее тело было сильно обожжено, губы сами произнесли, я не хотела говорить.
Лишь образ. Я не мог видеть казнь Селестии своими глазами, потому что был уже далеко. Она помогла мне бежать мне и Герте. После того, как мы пытались убить Маркуса. Возможно, ты столкнулась и с ней. Золотистые короткие волосы, глаза, которые когда-то были светло-голубыми
На этот раз Ван Райан говорил так, будто видел ее смерть.
Совсем юное лицо и очень худая, как эхо продолжила я за ним. Да, я видела там Герту.
То, с какой уверенностью я произнесла имя девушки, заставило Драйдена насторожиться.
Кажется, один вампир чересчур словоохотлив в сторону бросил он.
Рюи сказал лишь ее имя и ничего больше! неожиданно заступилась я за клыкастого.
Вот как?.. произнес полукровка и выдавил из себя улыбку.
Вдруг поддавшись внезапному порыву, продолжая ощущать, как у меня почему-то холодеют руки и ноги, я решила спросить напрямую:
Кем она была?
Лицо Драйдена стало непроницаемым. В комнате повисло молчание. Но глядя на то, как я высунулась из своего защитного «панциря», он тяжело вздохнул и все-таки сказал:
Селестия выбрала ее для меня среди множества других девушек, как игрушку. Чтобы я питался, как то подобает вампиру, и не только Наставница всегда мастерски манипулировала разумом и эмоциями людей, особенно в том, что касалось сферы плотских желаний.
Я не до конца поняла, что он имеет в виду, но была шокирована. Моя челюсть начала вспоминать, каково это хорошенько так отвисать. Тогда Ван Райан лишь покачал головой и заговорил снова.
Селестия хотела разорвать связь, которая существовала между нами несколько лет, поэтому преподнесла мне такой «подарок». А я был слишком наивен!
Мое сердце пропустило удар.
П-почему она так поступила? едва слышно вырвалось у меня.
Потому что Селестия относилась ко мне как угодно, но единственным мужчиной, которого она желала видеть рядом с собой, был ее Создатель. Который никогда не смотрел на нее как на женщину. Она смирилась и с этим. Но смириться с тем, что он признал и принял сына от «человеческой девки», Селестия уже не могла. Ее гордость пошатнулась еще сильнее, когда Маркус приказал ей сначала опекать меня, а потом и вовсе стать любовницей
Я стиснула кулаки на коленках. Не хотела смотреть в его лицо, на котором постепенно оживали все краски прошлого. Гнев, отчаянье, горечь
Но зачем?.. вопрос не отличался оригинальностью, но в такие моменты мало кто блещет красноречием. Даже я.
Зачем? глухо переспросил Драйден и смежил веки. Маркус дал мне то, чего я в тайне желал, чтобы получить еще больший контроль над моей жизнью. Чтобы у меня не появилось мыслей искать правду о семье своей матери. Чтобы я не покинул клан. Чтобы оставался в его мире
На секунду я прикрыла рот рукой, будто и правда превратилась в кисейную барышню. Но все это Этот хренов Царь Нежити манипулировал ими с такой легкостью, что к горлу подкатила тошнота. Как шахматными фигурами. Хотя кажется, что даже к фигурам порой относятся с большим уважением.
Меня постепенно обволакивала и укутывала в своих объятиях трепещущая тьма. Ощущения прикосновений покатились по коже.
Значит, я встряхнулась и решила спросить снова, отгоняя наваждение, Герта была твоей любовницей?
Но ревности или претензии в моих словах не было. У него есть прошлое, как и у меня. Особенно, учитывая, сколько он живет.
Не только моей отозвался он нехотя, после недолгой паузы.
Других вампиров? ощущения чужих прикосновений продолжали усиливаться. Или?
Нет, Драйден чуть склонил голову. Только одной
У меня лихорадочно зажгло щеки, когда до меня по-настоящему дошел смысл его слов. Теперь понятно, почему Рюи тогда предположил, что мы с Джен «его женщины».
Но, если ты не против, тон директора неожиданно изменился, стал деланно беззаботным, точно он вдруг запретил себе возвращаться в прошлое, давай не будем об этом больше. По крайней мере, не сегодня вечером.
Х-хорошо, я приложила руку к груди, чувствуя, что сердце уходит в галоп, но это как будто не со мной, а с кем-то другим. Прости
Тебе не нужно извиняться, совершенно спокойно продолжил Драйден, в то время как его лицо начало расплываться у меня перед глазами. Это я должен извиниться за вчерашний вечер. Наверное, я выглядел как ревнивый идиот Но это не была ревность. Это была зависть
Зависть? слабо выдавила я, кажется, почти потеряв связь с реальностью.
Да, и он особенно выделил это слово. Почти каждый в том клубе и на улицах города мог просто так коснуться тебя. Наверное, поэтому я почувствовал себя Кристина, что с тобой?
С неожиданно вырвавшимся характерным стоном я вцепилась пальцами в запах юката и согнулась вперед. Перед глазами все потемнело, а из темноты проступили очертания какого-то высотного здания, в котором я с запозданием узнала крышу нашего отеля в Токио.
Что-то было в саке?! я почувствовала, что Драйден быстро поднялся со своего места, его тень нависла надо мной. Чертов Рюи!
Не-е-ет! я вскочила, почти вслепую кинулась в ванную и бросила через крепко стиснутые зубы, давя очередной стон. Драйден, сумка! Мне нужна моя сумка! Там зелье!
Я чувствовала тревогу, неожиданную для него беспомощность и непонимание. Они разливались в воздухе знакомым холодом.
Кристина, ты уверена?
Это эмоции. Гребанная эмпатия! Мне нужно подавить приступ, иначе это станет неприличным! Не хочу, чтобы ты видел меня в таком состоянии!
Помню только, как выхватила у темной размытой фигуры, замершей на пороге ванной, сумочку. Драйден снова позвал меня по имени, но я только обессилено помотала головой и закусила губу.
Не выпускать из себя! Нельзя! Это очень личные эмоции и вовсе не мои! Но я слишком хорошо знала, что только один человек может так «вибрировать», отзываясь нешуточной бурей во мне.
Стиснула зубы, стараясь удержать прерывистый вздох, стремящийся сорваться с губ. Не смогла ничего объяснить Драйдену, не смогла даже извиниться, только закрыла перед ним дверь ванной. И даже малодушно порадовалась, что не могу видеть его лицо в этот момент.
Оставшись одна в крошечной ванной комнате, я трясущимися руками залила в себя целый пузырек зелья и с трудом проглотила, сбросила на пол всю одежду, выкрутила краны на полную и залезла в ванну. Съежилась в комочек, обняла коленки и ждала, пока старую ванну наполнит вода.
Она была едва теплой. Так даже лучше Потому что, если несколько минут назад я чувствовала холод, то теперь внутри, наоборот, разгорался темный жар.
Я ждала, когда воды станет больше, чтобы она спрятала меня подальше от всего. Поняла, что проваливаюсь, тону, а вокруг меня черными лентами вьются эмоции, обладательницу которых я знала дольше, чем кого-либо другого. Они смыкались надо мной, как толща воды
***
ей так хотелось сделать глоток воздуха. Не в стенах номера, не на полной людей улице, а там, где она будет чувствовать себя свободной. Хотя бы какое-то время. Возможно, пока не раздастся очередной звонок.
Она вылетела из номера как была. Ей это просто было нужно. Девушка спешила вверх по пожарной лестнице. Один щелчок пальцев, и закрытая на карточку дверь для технического персонала под натиском ветра распахнулась настежь. Джен выскочила на крышу и тут же тяжело и глубоко вздохнула полной грудью.
В ладони у бедра она сжимала телефон. Сжимала, не боясь его сломать. Ночной ветер задул в лицо, проник под футболку, в которой она выскочила из номера, гонимая лишь желанием излить и, возможно, выкричать свою боль там, где ее никто не увидит и не услышит.
Шаг навстречу ночному небу. Потом ещё и ещё. Ближе к ограждению крыши. Холод острыми иголочками бегал по коже и ногам, обутым в тонкие тапки, что выдавались в отеле. Она замерла у самых поручней. Дороги и машины выглядели как ленты движущихся огоньков. Город светился ночной подсветкой всюду, куда бы Джен ни бросила взгляд. Синие огни, холодные белесые, красные точки-вкрапления, но ярче всего горела оранжевым заревом Токийская телебашня огромная решетчатая конструкция из стали. Башня поднималась над городом прямо рядом с отелем, словно вырастая из парка под ней, а ее шпиль упирался в темное небо.
Красиво! Как в аниме! Настолько красиво, что на миг Джен позабыла, от чего так отчаянно бежала. Ей ведь всегда хотелось увидеть этот город, окунуться в него и оставить в памяти. Может, даже пожить здесь немного когда-нибудь.
Идиотские мечты, но иногда в них хочется верить. Особенно, когда ты так устала от привычной жизни, что не желаешь в нее возвращаться. Но каждый раз возвращаешься. Снова и снова.
Она подняла телефон на уровень груди и долго смотрела на него. Может, попытаться позвонить еще раз? Извиниться? Вот только за что?
Она ничего не сделала. Вообще ничего! Просто выполняла свои обязанности. Что поделать, если теперь в них входит быть Кристине полноценным напарником на любом задании Бюро? Даже если это касается ее «защитниковых» дел?
И так каждый раз.
По началу ей все это казалось нормальным. Подумаешь, парень немного ревнует. С кем не бывает? Подумаешь, не хочет, чтобы она продолжала оставаться на службе в Бюро. Работенка и вправду не из простых, да еще и подохнуть можно ненароком. Подумаешь, хочет, чтобы она прекратила всякое общение с подругой Но Крис действительно наговорила при нем лишнего и не раз! А ее происхождение может напугать
Но за эти месяцы все становилось только хуже. Требования звучали все отчаяннее и жестче. Звонки, необходимость отчитываться, постоянно доказывать, что если рядом с ней и находится какой-то мужик, то это или Зенави, или директор, или ее коллеги из отдела. Что нет, тут она ни с кем не трахается. Нет, с Кристиной тоже не трахается! И Крис ни с кем не трахается! Разве что работа и жизнь знатно имеют их обеих.
Хах! Очень смешно. Просто обхохочешься!
Он, что, реально не замечает, что для Кей сейчас перестали существовать все мужчины, кроме одного? Или это просто упрямство, доведенное до абсолюта? Впрочем, у него всегда найдется на это отговорка вроде: «А когда и кого это останавливало?»
Джен снова мрачно рассмеялась, запрокинув голову назад. Рассмеялась мучительно и так громко, как только могла. Казалось, что даже слезы выступили на глазах.
Почему у нее все вечно идет через какую-то адскую задницу? Сейчас она даже не понимала, что делать дальше. С каждым днем становилось все тяжелее и больнее, но Джен уже привязалась, прикипела. Сама мысль о возможном расставании с Эндрю вызвала примерно такую же боль в груди, как и его поведение.
В последнее время он все чаще вспоминал своих погибших друзей Арти и Эвана. Что вот они-то уж точно были уверены, что не стоит давать девушке много свободы.
«Но я же просто работаю, хоть и в окружении совсем не обычных людей, иногда хочу провести время с подругами Что в этом плохого? Я ведь практически похоронила в прошлом творчество! Не задумывалась о других парнях, не обращала внимания! Сразу выкинула из головы даже треклятый взгляд одного вампира»
Новый порыв ветра ударил в лицо. Отбросил назад волосы, собранные в конский хвост на затылке, и снова выбил слезы. Да так, что глаза пришлось прикрыть ладонью от жалящего шквала.