Самым многообещающим в смысле получения острых ощущений объектом явился недостроенный драмтеатр на пересечении улиц Рубина и Победы. Стройка много лет стояла неприкаянной. Территория не охранялась, но была огорожена слишком хорошо, чтобы проникнуть туда беспрепятственно. Вокруг находилось много правительственных и коммерческих объединений, ходили люди, ездили такси, и, в целом, район выглядел шумным и оживленным.
Идея пробраться в драмтеатр родилась у Кати, когда ей было одиннадцать. Осуществить ее удалось, когда ей почти стукнуло восемнадцать. Была ли она довольна экскурсией в мир прошлого и ужасного? И да, и нет. Да потому что здание действительно ее впечатлило, нет потому что там жили люди. Социально неадекватные, агрессивные, голодные и больные. Наткнувшись на притон наркоманов в одном из коллекторов драмтеатра, Катя и ее группа спасались бегством. Тот побег надолго остался в памяти, и больше в недостроенное здание она не возвращалась.
Серия неудач заставила девушку задуматься и решить, каким именно она хочет видеть свое будущее. Она готовилась завязать с индустриальным туризмом, и тут появляется двоюродный брат и предлагает побывать на старом судне, которое, по его словам, точно не оставит ее равнодушной.
Это ли не подарок небес? Это ли не возможность испытать страх и удовольствие в том виде, в каком ей хочется?
Катя слабо представляла себе морские суда. Ее знания основывались на фильмах, где корабль выглядел ветхим и ужасным. Его раскачивало на волнах, словно щепку, внутри никто не мог устоять на ногах, а интерьер и акустика были как в зловещих комнатах с живыми тенями и голосами из потустороннего мира. Все это ее захватывало и пугало. Катя мирилась со своими чувствами, понимая, что разделить их абсолютно не с кем.
Брат дал ей на раздумье двадцать четыре часа. Причем, говорил он так, словно и не хотел брать ее с собой. Всю жизнь он относился к ней, как к игрушке, несмотря на то, что Катя была младше его всего на год. Случай с «Рио» не стал исключением. Иван сказал, если она вдруг надумает, пусть связывается с ним сама. Он ей перезванивать не будет. Якобы не в его интересах упрашивать ее и расписывать то, что она может получить. А получить она могла многое
В золото Катя не верила. Конечно, она не исключала возможность, что в каютах моряков осталось что-то ценное, но то было не для нее. Самым дорогим для девушки были эмоции от сокрушения собственных страхов. То, что влекло за собой, не оставляло выбора и заставляло идти на риск, называлось именно так: сокрушение страхов. Когда ей удавалось перейти грань доступного, она взрывалась. Катя обожала такие моменты.
В инстаграме1 она вела небольшой паблик под названием «Угадай, где я». Ради того, чтобы паблик развивался и количество подписчиков росло, Катя была готова отправиться куда угодно, лишь бы это было страшно, опасно и увлекательно. Морское судно, имеющее столь удручающую историю, могло дать ей горизонт для новых открытий. Вдохновить ее, заставить двигаться и уйти подальше от людей, которые получают эмоции от лежания на пляжах Таиланда, Турции и ОАЭ. Максимально отдалиться от этих простейших организмов и предоставить острым ощущениям колоть ее тело, пока она не закричит. Вот что ее возбуждало и что окончательно определило выбор «идти или не идти» в пользу первого варианта.
Катя больше не сомневалась.
Утром она нашла номер брата и, перед тем как сделать звонок, набрала в грудь воздуха. «Он не должен знать, что мне это ох как надо», подумала Катя, хотя прекрасно понимала, что сидит на крючке и готова бежать за леской, куда бы та ее ни поволокла. Иван принес ей бомбу с замедленным действием, и та рванула. Крыша осталась на месте, но то, что находилось под ней, пребывало в полном смятении. Катя была готова ехать на судно уже сейчас, вопреки предстоящей непогоде.
Она облизала сухие губы и приложила телефон к уху. Иван долго не брал трубку, точно испытывая ее терпение. Когда он ответил, Катя чуть не закричала.
Я согласна, ее голос дрогнул на последнем слоге. Она испугалась, что Иван это заметит, и стала говорить медленно и спокойно: Слышишь? Я все обдумала и решила, что поеду с вами. Только
Слышу! перебил ее брат и вдруг рассмеялся: Еще бы ты отказалась. Удивлен, что ты промучила себя так долго.
Я себя не мучила! Катя изо всех сил отстаивала свою гордость. Я подумала и решила, что было бы неплохо составить вам компанию. Только золото меня не интересует. Так и знай.
Значит, с тобой мы можем не делиться?
Катя вздохнула прямо в трубку. Волнение рвалось у нее из груди. Она сжала кулаки и ангельским голосом ответила:
Я уверена, что тебя разводят. И мне жаль, что ты позволяешь это делать незнакомым людям.
Я знаю, куда иду, сестренка, сказал Иван, и трубка замолчала.
Молодец, похвалила Катя. Аплодирую.
Аплодисменты можешь оставить на потом. А сейчас спешу тебя предупредить, что место, куда мы направляемся, полно подводных камней. Там опасно, холодно и Он запнулся, и в трубке послышался шум помех, словно кто-то хотел вклиниться в их линию. Короче, это место не для девочек. Я беру тебя под личную ответственность и не хочу, чтобы ты там напортачила.
Я уже не ребенок, напомнила Катя.
Я не об этом, оборвал ее Иван. Я о твоих капризах. Не вздумай проявить их там. Все серьезно. Мы едем на дело, и оно стоит свеч. Никаких инстаграмов, никаких прямых эфиров. Оденься соответствующе и возьми с собой фонарь. Возможно, нам придется пробыть там всю ночь.
Так долго?
Не перебивай, сказал Иван. Катя почувствовала, будто ей дали пощечину. Закрытая обувь, теплая куртка, шапка. На руках рабочие перчатки. Он сделал паузу. Ты не ослышалась: перчатки должны быть рабочими, а не модными. Купи где-нибудь хорошие садовые перчатки с пупырышками, чтобы не скользили по металлу. И обувь подбери на толстой подошве, чтобы случайно не пропороть ногу на каком-нибудь штыре. Ты поняла?
На этот раз Катя ощутила, как ее макают в ведро.
Я что, совсем тупая? вспыхнула она. Я уже много где побывала, и думаешь, я не знаю, как одеваться?
Ладно, махнул Иван, и Катя показала средний палец стене напротив.
От желания постичь непостижимое она совершила прямой шаг к намерению послать все к черту. Брат ее взбесил, и трубку хотелось бросить.
Сбор в девять вечера, но я уверен, что все затянется. Мои друзья обязательно постараются все испортить, и их придется ждать. Поэтому готовься к девяти, а там как пойдет. И он помолчал, словно решая, предлагать или не предлагать. Я еще раз спрашиваю насчет цели нашего похода. Ты точно намерена отказаться от вознаграждения?
Катя подумала и решила, что если ее лишают всего, что она хочет поиметь с этого дела, а именно фото, видео и лайков в инстаграме, то что ей остается?
Какую часть ты мне дашь, если поход увенчается успехом? спросила она.
Какую бы часть я тебе ни дал, ты будешь счастлива, как Чеширский кот, сказал Иван. Мне от тебя нужен только ответ: да или нет.
Катя напряглась. Она злилась, потому что не могла отразить дерзость. Она была бы счастлива пересечься с другими людьми и на другой земле, но судьба, точно специально, толкала ее в компанию к тем, перед кем она прогибалась. Катя скрыла свой гнев и сказала:
Буду рада принять ровно столько, сколько ты мне ДАШЬ!
Последнее слово вырвалось у нее, как скользкий шар из вспотевшей ладони. Шар пролетел дистанцию в километры и оказался в ловушке, которую Иван блокировал довольным смешком.
До скорого, Катюня! Я позвоню, как кортеж будет готов. И только попробуй не собраться вовремя.
Не беспокойся! фыркнула она. Опаздывать не в моих привычках.
Девушка бросила телефон на кровать и потянулась к бутылке с кока-колой. Темная жидкость давно выдохлась, но по-прежнему пахла сахаром, ванилью и шоколадом. Катя заглушила ярость глотком и посмотрела на плакат Ирины Шейк, неаккуратно приклеенный к дверце бельевого шкафа. После подобных разговоров у нее оставался осадок неприязни. Она знала, что его не растворит ни одна кока-кола и он будет лежать в душе, как прошлогодние листья. Вот если бы ей воспитать в себе такую же уверенность, какой обладала женщина на плакате, она бы давно поставила полгорода на колени. Но, к сожалению, она имела то, что имела, и воспитывала то, что могла. Она обычная девчонка-пацанка. У нее нет красивого лица, пышной груди и круглой попы. И, самое паршивое, она никак не могла заявить о своей независимости. Все время ей приходилось подстраиваться под чужие интересы, и почти везде, где она побывала, ее брали с собой лишь для компании. А она давно хотела стать капитаном: человеком с неприкасаемым авторитетом и нерушимым характером. Таким, как
Перчатки, вспомнила Катя и стала собираться в магазин.
Она оделась, выбросила из головы телефонный разговор с братом и перед уходом глянула на себя в зеркало. Короткие волосы, нос картошкой, неровные брови.
Да, улыбнулась Катя. Именно так и должна выглядеть пацанка.
Время тянулось медленно, и, чтобы хоть как-то ускорить ритм жизни, она решила погулять подольше.
Глава 4
Пляж. «Рио» внушает страх
Пока УАЗ двигался по пустой дороге, рассеивая фарами полумрак, Иван считал прохожих. Они пересекли центр, проехали мимо стадиона, миновали парк, а люди все не появлялись. Поселок словно вымер, и даже свет фонарей был каким-то тусклым и ненужным, точно его провели сюда по ошибке. По обеим сторонам улиц качались тени. Иван заметил бездомную собаку, сидевшую рядом с мусорным баком, и что-то противоречивое затаилось в его сердце. Собака будто предрекала несчастье, а мусорный бак символизировал пустоту и обреченность. Иван не стал задерживать внимание на безродной дворняге. УАЗ проехал мимо. Водитель держал курс на гору. Очень скоро асфальтированная дорога закончилась, и под колесами затрещала щебенка.
На одном из поворотов Иван заметил табличку с запрещающим знаком. Тот дублировался разъяснением «Проезд воспрещен», но водитель УАЗа не замедлил ход. Они ехали дальше, по правую руку промелькнула остановка маршруток, по левую невысокое нагорье, в темноте сливающееся с небом. Здесь УАЗ натолкнулся на первую серьезную кочку, и пассажиров тряхнуло, как в пыльном мешке. Машина задрала нос, и началось восхождение. Цивилизованный сектор сменился кустами и елками, а потом по обе стороны дороги встал беспросветный лес.
Минут пять будет подъем, сообщил Николай Бобок. А вот дальше я советую всем пристегнуть ремни.
Их здесь нет, сказал голос с заднего сиденья.
Второй добавил:
И ручек тоже нет.
Иван сидел впереди, и ремень на его сиденье хоть и был, но не функционировал.
Держитесь за то, что есть, порекомендовал водитель, не снижая скорости.
Резкая петля повела машину вправо. Иван увидел распутье, блеснувшее, как монета, и спросил:
А та дорога куда ведет?
По ней мы не ездим. Николай зевнул. Было заметно, что он единственный из всей компании пребывает в раскрепощенном состоянии. Недавно какой-то недоумок тестировал ее под джипинг и перевернулся. Если бы не деревья, его бы не спасли.
Тряска и шум заглушили вздохи с заднего сиденья. Два парня и девушка, прижавшись друг к другу не по своей воле, выглядывали из окон.
По той дороге можно добраться до вершины горы, продолжил водитель, объезжая каменные выступы. Но делать там нечего. Природа обычная. Если хотите знать, где начинается край чудес, я вам скажу, он кашлянул. От пыли, невидимой из-за темноты, у всех пассажиров першило в горле. За Геленджиком. Там сосен больше, и, если поплутать по лесу, можно запечатлеть великолепные виды со скалы.
На очередном изгибе УАЗ задел густые заросли ежевики, и колючки со скрежетом царапнули кузов. Сергей, сидящий с правой стороны, пригнулся, будто колючки летели ему в лицо.
Не бойся, бросил ему Бобок. Машина отклонилась от обочины. Всего лишь кусты. Дальше мы будем пробираться через более плотный лес по кочкам и ямкам. Пограничники не любят ту дорогу, жалуются, что их укачивает. Не понимаю, как можно укачаться за десять-пятнадцать минут, он опять зевнул. На этот раз со звуком.
Я тоже не понимаю, сказал Иван. Меня лично нигде никогда не укачивало.
Эти пограничники такие нежные, Николай глянул в зеркало заднего вида. С удовольствием бы катал их туда-сюда, если бы они не жаловались, что им неудобно. Вам-то удобно?
В жизни не встречал более удобной машины, проворчал Стас.
Удобнее не придумаешь, поддержал его Сергей.
Решив, что сказанное оставило у Николая некоторые сомнения, Иван пояснил:
Мы-то не неженки. Живем в общаге. Сидим на жестких стульях, спим на нарах
Особенно ты живешь в общаге, перебил Стас.
И на нарах спишь, добавил Сергей.
И на стульях жестких
сидишь.
Ребята Иван повернулся к друзьям.
Их взгляды пересеклись, как пороховые заряды, два из которых тут забили третий.
Лучше помолчи, посоветовал Стас.
И в окно смотри, подсказал Сергей.
Хорошо. Иван вздохнул и следующие десять минут не спускал глаз с дороги.
Водитель не обманул. За парковкой, куда можно было добраться на любой машине, последовал ровный участок дороги. Лес от него отскочил в стороны, и на мгновение появилось море. Иван обрадовался, что остаток пути их будет сопровождать не только накрапывающий дождь, но и серая гладь воды, но так было недолго. Очень быстро море пропало, и дорога превратилась в настоящее испытание. УАЗ заскрипел, точно его распиливали. Земля исчезла, и машина покатилась вниз, как с трамплина. Каждый из пассажиров вспомнил предостережения водителя и схватился за то, что считал наиболее крепким.
Иван смотрел вперед, как в пропасть. Виды за окном настолько впечатлили его, что во рту пересохло, а на лбу выступил пот. Он покусывал губы, надеясь, что это сгладит нервозность, но машина неслась вниз и ему становилось только хуже. Через какое-то время Иван просто закрыл глаза и сквозь шум и скрипы услышал, как на заднем сидении по очереди икают Стас и Сергей. Смелые и отчаянные товарищи тоже находились в стадии крайнего беспокойства и, в конце концов, не выдержали.
Можно помедленнее, товарищ водитель?! выкрикнул Стас без какого-либо намека на доброжелательность.
И поосторожнее, вторил ему Сергей.
Мы же разобьемся к чертовой матери! высказался Стас.
Разлетимся на мелкие кусочки, пояснил Сергей.
Потом и мама не соберет! пропищала Катя.
Стас завертелся, выискивая наиболее безопасное положение на тот случай, если УАЗ перевернется. Он уперся коленями в водительское сиденье, но в безопасности себя так и не почувствовал.
Черт побери! выругался он.
Тысяча чертей! добавил Сергей.
Иван почувствовал, как за спинку его сиденья цепляются чьи-то руки.
«Спокойствие, мысленно произнес он, только спокойствие».
УАЗ продолжал спуск, минуя острые камни и глубокие ямы, в которых проседал до дверей, буксовал, едва не переворачивался, но продвигался вперед с таким усердием, какому позавидовали бы самые великие спортсмены. Бобок был предельно сконцентрирован. Педаль газа гуляла под его ногой. Двигатель то ревел, то замолкал, и его внезапная вибрация бросала машину в дикую дрожь.
Через несколько минут Иван ощутил недомогание, а Катя пожаловалась на тошноту. Стас и Сергей безудержно икали, и пыль вилась вокруг них, точно привязанная. Водитель заверил, что ехать осталось чуть-чуть и им всем нужно потерпеть. Рев двигателя заглушил его голос, но он вытянул руку, указывая направление, и пассажиры поняли, что финал действительно близится. В лесу появился просвет, и именно туда по камням и ямам Николай устремил свой автомобиль. УАЗ качнуло, Катя невольно зажала рот. Стас и Сергей отодвинулись от нее, насколько позволял салон машины.
Наконец не выдержал Иван, и в салоне взорвался звонкий голос:
Нам нужно остановиться!
Да-да! кивнул водитель и надавил на педаль. Мы уже подъезжаем к остановке!
Они подпрыгнули еще несколько раз, прежде чем Николай начал сбавлять скорость. Через минуту передние колеса машины врылись в землю и пассажиров резко бросило вперед. Стас угодил головой в сиденье, Сергей в потолок. Катя едва не влетела в приборную панель и застряла между передними сиденьями. УАЗ издал угрожающий рык и остановился в двух метрах от обрыва.
Товарищи, мы приехали! оповестил водитель и повернулся к тройке пассажиров на заднем сидении. Все хорошо?
Замечательно! рявкнул Стас.