Есть будешь? спросил Молли, когда Гейб встал в полный рост, но от слабости пошатнулся и зацепился за переборку, чтобы не упасть.
Нет, Гейб не чувствовал голода, только головокружение, лишь бурлящий бульон нерешённых загадок не давал ему отпустить себя и забить на всё.
А зря. Надо хоть попить, покачал головой Молли, взял со скамьи бутылку и бросил её не глядя.
Гейб машинально поймал и даже удержался на ногах: о том, насколько сильно хотел пить, понял с первым глотком практически залпом осушил стандартные пол-литра чистой, прохладной и лишённой постороннего привкуса воды.
Спасибо, восполнил недостаток воздуха Гейб и опустился на скамью напротив: так и есть, штурмовой бот крепления под потолком предназначались для брони и оружия, но сейчас там висели тросы, карабины и кошки. А куда мы летим?
Тебе не кажется, что для попрощавшегося с жизнью ты задаёшь слишком много вопросов? в трюме появилась женщина: Гейб обмер и в буквальном смысле вытаращился на неё.
Нет, он не считал женщин экзотикой, но конкретный экземпляр точно ей являлся: ростом выше Рика и килограмм на двадцать тяжелее, а непрошибаемый апломб в светло-серых глазах выжигал в усеянном пятнами комбинезоне дыры; досталось и лицу, но Гейб с честью выдержал испытание.
Кэс, представилась наконец женщина.
Гейб, ответил он, но остался на месте тремор в конечностях то отступал, то усиливался.
Мутный ты, Гейб, без экивоков сказала Кэс и упёрла внушительные кулаки в бока; ей было примерно лет тридцать пять, но выраженная маскулинность могла прибавлять возраста.
Да как бы вы тоже, пожал плечами Гейб.
Поддерживать беседу в таком ключе не имело смысла Гейб откинулся на переборку и почувствовал, что может отрубиться: теперь усталость вышла на новый уровень, и то, что будет дальше, уже не волновало.
Молли, проверь, в приказном тоне сказала Кэс; тот достал портативный сканер и подошёл к Гейбу.
Обыск длился пару минут естественно, ничего не обнаружили: вживляемый под кожу всем жандармам чип удалили сразу после увольнения, а гражданским ничего не полагалось. Тем более на Онтарио, где, по словам бригадиров, утонувших в озере рабочих даже не искали, чтобы зазря не расходовать ресурсы при отсутствии нужного оборудования; ещё и экономия на погребении. И утилизации скафандров.
Чисто, огласил вердикт Молли и поморщился: наверное, от Гейба не очень хорошо пахло.
Лады, Кэс ещё раз пробуравила Гейба взглядом и скрылась за гермодверью.
Молли присматривал за Гейбом до самой посадки, о которой возвестили специфичные глухие удары по корпусу.
Пойдём, счастливчик, скривилась Кэс, уверенным шагом прошествовав к ещё одним воротам бота: сервоприводы с жужжанием плавно открывали створку, одновременно служащую трапом.
К этому моменту Гейб окончательно вернул себе самообладание и контроль над конечностями, потому встал и последовал за предводительницей: кажется, её опасался даже Молли, а Рик и вовсе с шутливой серьёзностью прятался за переборкой, выжидая, пока Кэс покинет корабль.
Чем раньше служил тёмный ангар, Гейб с ходу догадаться не смог: бункер не поражал размерами, как грузовые терминалы на севере, но и на объект гражданского назначения не походил.
Чё встал? Молли подтолкнул Гейба: создал затор на трапе.
У вас тут генератор гравитации? спросил Гейб, определившись с ощущениями: с непривычки идти было непросто.
Да, а чё? невозмутимо ответил Молли.
Встречающие не сразу вышли на освещённый длинными узкими лампами пятачок четыре человека тоже ждали кого-то другого, а увидели Гейба.
Гебриэл Дэвис, бригадир, пояснила ситуацию Кэс.
Единый был милостив, сказал пожилой благообразный мужчина и шагнул к Гейбу.
Если б не мы, вся его милость пошла бы Каталине под зад, гыгыкнул Молли, а остальные заржали.
Будь он милостив, остальные бы спаслись, парировал мужчина лет сорока, усиленно хмуривший брови.
Я запросила у Юны, сказала Кэс и сделала контрольный выстрел взглядом: Гейб не знал, кто такая Юна и что у неё запросили, а потому не понимал, чем это может ему грозить. Через пару часов ответит. А пока помойся, а?
Гейб ответил на реплику самой широкой улыбкой, на которую был способен: видимо, личную гигиену в неизвестной организации чтили не меньше Единого. На комбинате мало кто заморачивался частым мытьём, тем более что душ был ионным и ощущения чистоты не давал. А раздражённой химикатами и лекарствами коже от таких процедур становилось хуже.
Рик, проводи, дала поручение Кэс и скрылась в сумраке ангара.
Пойдём, кивнул Рик и взглядом указал направление: до стоящей в свету четвёрки они так и не добрались.
В условиях нормальной для человека гравитации передвигаться без опоры оказалось тяжело Гейб отвык за год, ступням без обуви стало холодно, но он оглядывался, пытаясь понять, куда попал: идея, что это ангар большого корабля, уже не выглядела бредово. Хотя подобные вещи Гейб видел только в обучающих голофильмах он и в космос-то летал на симуляторе.
Неплохо у вас тут, поделился впечатлением Гейб, когда Рик через узкий коридор провёл его в санблок: душевая с отдельными кабинками и настоящей водой была на порядок лучше того, что имелось на комбинате моря Кракена.
Что есть, то есть, несмело улыбнулся Рик и протянул взятое с невысокого шкафчика полотенце. Одежду найду, пока вы мыться будете.
Хорошо, Гейба от Рика, по его прикидкам, отделяли от силы лет десять, и обращение на «вы» коробило.
Стоять под упругими тёплыми струями было странно моющее средство не сразу дало пену, а покрытую язвами кожу саднило. Но Гейба не останавливала боль: пытался оттереть грязь и страдания последних суток. Последних месяцев и даже лет.
От водяного пара в кабинке стало душно, Гейб по вернувшемуся головокружению понял, что пора выходить. Вытирание тоже приносило дискомфорт, он наскоро промокнул тело и повязал полотенце на бёдра.
У выхода из душевой его уже ждал Рик с аккуратно сложенной стопкой одежды, на полу стояла пара ботинок.
Я не знаю ваш размер, виноватым тоном произнёс он и отвёл взгляд. Молли поделился.
Хорошо, спасибо, Гейб старался вести себя непринуждённо и предложил: Давай на «ты», а то мне неудобно.
Договорились, кивнул Рик и вручил ему вещи. Я снаружи подожду.
Гейб решил не возвращаться в кабинку, чтобы одеться присел на низкую скамью и начал натягивать на влажную кожу сначала трусы, а потом брюки. Что одежда с чужого плеча, его волновало мало, всё было чистым и практически новым. И действительно подошло по размеру, только футболка чересчур обтянула плечи. С ботинками дело обстояло хуже давили по длине, но, если вытащить стельки, идти можно.
Я готов, сказал Гейб сидевшему в кресле Рику.
Тогда в столовую. Не верю, что ты не голоден, он подскочил на ноги и устремился в другую сторону коридора настолько быстро, что Гейбу пришлось догонять.
В этот раз осмотреться не удалось: все ресурсы организма уходили на ходьбу в неудобных ботинках и поддержание равновесия. Через пару метров Гейб плюнул и стал держаться за стенку, чтобы не упасть, хотя всё равно шёл прихрамывая.
Всё нормально? резко затормозив, поинтересовался Рик: в его вопросительном взгляде читалось искреннее беспокойство.
Ботинки малые, с мученической гримасой ответил Гейб.
В форте должны найтись побольше.
В форте? переспросил Гейб, стараясь справиться с одышкой.
Ну э-э-э неважно, замешкался Рик. Тебе не положено знать.
Да уж понял, напоследок тяжело вздохнул Гейб и тряхнул головой, показывая, что готов продолжить путь.
Теперь Рик сбавил темп и постоянно проверял, успевает ли за ним Гейб: где-то в параллельной реальности действительно существовали люди, которым не плевать на других, но встретиться с ними на базе сопротивления оказалось неожиданностью. Хотя, возможно, дело было в возрасте Гейб тоже поступал в училище, имея крайне радужное представление о жизни, а подсказать, что к чему, было уже некому.
От яркой иллюминации столовой у Гейба заслезились глаза, пришлось проморгаться перед тем, как увидеть большой зал со столами и линию раздачи с несколькими пищевыми синтезаторами.
Это крейсер, что ли? спросил он и по выражению лица Рика сразу понял, что попал в точку. Охренеть!..
Какой-то для рабочего чересчур догадливый, нахмурился мужчина, которого Гейб видел в ангаре.
Алан, он бригадир, поправил Рик, и, кажется, на его смуглой с оливковым оттенком коже проступил румянец.
Гейб от греха подальше проигнорировал реплику Алана: близко не общался ни с рабочими, ни с бригадирами, потому не мог знать о широте их кругозора сам получил огромный объём информации в училище, а до этого ему многое рассказывали и показывали родители.
В замешательстве остановившись у синтезатора, Гейб попросил у Рика помощи взглядом: не то чтобы не умел обращаться со сложными приборами, просто на то, чтобы разобраться с конкретной моделью, потребуются силы. А их запас у Гейба исчерпался ещё на озере.
Что вам тебе сделать? Рик всё понял моментально.
Без разницы, Гейб опустился на ближайший стул и, наплевав на хмуро-серьёзного Алана, стащил с ног ботинки.
Пальцы Рика с неуловимой скоростью выбрали нужную программу, и уже через три минуты на столе перед Гейбом появилась тарелка с неизвестным, но очень аппетитным яством. Во всяком случае, после коричневой бурды с Онтарио любая пища будет казаться аппетитной.
Однако желудок не выразил энтузиазма по этому поводу, так что Гейб остановился после второй ложки таблеток для снятия рези перед едой он, естественно, не принимал.
Хорошо тут у вас кормят, сказал Гейб, чтобы хоть как-то занять паузу.
Не жалуемся, ответил Алан.
За чей счёт пируем? Гейб знал, что уже нарывается: никто ему не скажет правду. Точно не сейчас.
Спонсора всё равно уже нет, хмыкнул Алан и сел напротив Гейба.
Невкусно? вдруг спросил Рик, заметив, что Гейб не ест.
Нет, покачал головой Гейб. Просто отвык.
У нас лучше синтезаторы были
Да что ты помнишь? перебил Рика Алан. Совсем мелким был, когда улетели. Да и сейчас мелочь
Мне почти двадцать! возмутился Рик.
Не мелкий разве? Рик скорчил ему рожицу. Ещё маме пожалуйся
Отставить! гаркнула Кэс, стремительной походкой врываясь в столовую.
Взгляд женщины был сфокусирован на Гейбе: он отложил ложку, готовясь выслушать её пламенную речь, но в итоге получил направленный в лоб излучатель бластера.
Юна сказала, что его имя есть в списках жандармерии.
Глава 3. Форт
История была о космосе: старая, наивная, написанная в те времена, когда люди побывали только на Луне Гейб любил её слушать. Там человечество стало мудрым и сильным, освоило целую галактику, даря просвещение другим, менее развитым расам.
Межзвёздные полёты, вечные источники энергии, храбрость и доброта таким видел будущее автор, имя его давно уже было предано забвению. Книга хранилась на отцовском планшете вместе с другими, в которых описывалось прошлое Земли: тёмное и зловещее, оно казалось Гейбу странным и одновременно логичным сейчас история выходила на новый виток.
Конечно, понял он это уже гораздо позже, а в детстве просто слушал в неярком тёплом свете ночника низкий с хрипотцой голос отца, запоминая на всю жизнь яркие треугольники белков глаз на погружённом в тень лице и седину курчавых волос.
Самыми светлыми воспоминаниями Гейба оставались родители: мамина улыбка отпечаталась на сердце, а вечернее чтение отцом книг было самым любимым ритуалом.
Мама ушла первой Гейбу исполнилось тогда десять, отец был старше и прожил всего четыре года. До училища подростка приняла к себе тётя, но её не стало после окончания первого курса. И Гейб лишился нарочитой грубости с упрёками о лишнем рте и неуёмной энергии «здорового наглого лба», взявшего худшее от родителей. Гейб лишился всего, что его связывало с прошлым, а ничего нового не приобрёл. Пока не встретил Криса но и тут ошибся.
Наверное, на озере Гейб думал не о родителях, а о нём, потому что так и не смирился со скорой смертью считал любовника виновником многих своих несчастий. Хотя, безусловно, Крис был лишь обычным человеком: не лучше и не хуже тех, кого с момента потери родителей встречал Гейб. Или это являлось попыткой успокоить себя: все такие можно уподобляться. Гейб не смог: уволился из жандармов, вступился за рабочих, попал к повстанцам, был принят за шпиона и чуть не получил разряд в лоб. Закономерный итог. Быть не таким, как все, плохо.
Несмотря на вспыльчивость и бесцеремонность, Кэс не воплотила замысел в жизнь, а Гейба после повторного обыска препроводили в камеру до прибытия Юны: вместо силового поля барьер четвёртой стены создавали толстые металлопластовые прутья.
Гейб и не думал роптать его место на Онтарио было гораздо хуже хотя бы потому, что тут имелись собственный чистый унитаз, нормальная койка с матрасом и свежим до хруста постельным бельём, а Рик приносил очень даже съедобную пищу.
Я не думаю, что ты на их стороне, сказал он, ставя поднос к краю решётки.
Почему так решил? спросил Гейб: старался сохранять оптимистичный настрой и не прочь был поболтать.
Мне так кажется вновь зарделся Рик.
А Кэс говорит, что ты просто зелёный и ничего не понимаешь, Гейб усмехнулся и подтянул одну ногу к себе.
Так и говорит, Рик улыбнулся и спохватился: Мне пора.
Кэс считает, что еду можно оставить за минуту?
Даже если ты не шпион, Кэс будет тебя ненавидеть, пошутил Рик и скрылся за гермодверью, запоры которой срабатывали с идеальным щелчком.
Организм без сплошной бомбардировки медикаментами первое время путался в потребностях; периодически подташнивало, хотя режущие боли в желудке вскоре прекратились и однородная пищевая масса, призванная стать тюремной едой, отлично переваривалась. Если б не головная боль, Гейб бы вообще не жаловался на жизнь, но и она навязчиво не беспокоила, служила фоном, не отвлекая от привычных дел.
Когда тяжесть после еды отступала, Гейб выполнял комплекс упражнений, знакомый ещё со времён училища: получалось из рук вон плохо, но попытки того стоили, слишком отвыкли мышцы и, главное, голова от нормальной гравитации постоянно пошатывало, особенно во время физических нагрузок.
Время. Гейб нуждался во времени, но не знал, есть ли оно у него зависело от повстанцев, а конкретнее, от некой Юны, авторитету которой подчинялась даже дерзкая Кэс. Иерархия сопротивления всяко отличалась от иерархии жандармерии, и Гейбу оставалось только ждать, когда за ним придут.
Собирайся, сказал заглянувший в камеру Молли, державший наручники.
А ботинки дадите? спросил Гейб.
Не положено.
Гейб ждал, но всё равно оказался не готов к моменту, потому движения вышли хаотичными: одновременно попытался встать и подтянуть штаны. Молли терпеливо наблюдал за его вознёй, только после её окончания повернул ключ механического замка, который убрал три прута, позволяя Гейбу выйти сразу вытянул руки перед собой, чтобы тот надел наручники.
Знаешь, когда рыпаться не надо, прокомментировал покорность Гейба Молли.
А смысл? Риторический вопрос не терял актуальности и занимал Гейба уже давно.
Дверь в комнату для допросов была следующей многослойное полотно сдвинулось с лёгким скрипом, от которого Молли поморщился. Навстречу тут же решительно вышла Кэс:
Юна, надо выбить из этой суки всё!
Подожди, успеем.
Юна оказалась хрупкой женщиной лет пятидесяти с большими тёмными глазами и широкой седой прядью в иссиня-чёрных волосах, идущей от правого виска: изучающий взгляд буквально пронизывал, но Гейб чувствовал скорее интерес, чем подозрительность. В комнате кроме неё, Кэс и Молли присутствовал ещё один мужчина средних лет.