А вот страница Поля Мартино на «Фейсбуке» предоставила Гомеру всю информацию, от которой впору было встревожиться: сорок два года, улыбчив, увлечения экстремальные виды спорта, очень доволен своей внешностью, о чем свидетельствовало множество фоток и селфи, заполнявших почти всю его страницу. И еще неприятнее разведен, отец шестнадцатилетнего парня.
После этого Гомер принялся тихо ненавидеть Поля Мартино. Если он задумал подцепить его мать, придется превратить жизнь этого типа в настоящий ад. Внешность благовоспитанного и тихого мальчика лишь видимость, ибо он чувствует, что способен применить в случае необходимости тайное оружие: стать резким и напористым, показать непробиваемую холодность отчуждения и даже симулировать депрессию. Гомер! Ты меня слышишь?
Мальчик вздрогнул, только тут увидев, что мама стоит над ним и уже несколько минут наблюдает.
Да?
Я подвезу тебя в школу?
Гомер не посмел ответить, что предпочел бы поехать на велосипеде, как обычно делал по утрам. Но в вопросе таилась и слабая надежда: они с мамой виделись так редко, так мало, и как же тут отказаться от возможности провести хоть несколько минут вместе, даже молча или обмениваясь безнадежными банальностями. И кто же тебе шлет столько эсэмэсок? спросила она, когда они отъехали от дома.
Никто То есть, я хотел сказать, Саша и Лилу, поправился Гомер.
О-о, значит, вам есть что сказать друг другу!
Услышав сигнал смартфона, Гомер отвернулся к окну и нехотя стал разглядывать проносящиеся мимо улицы. Смартфон в кармане так и ерзал, хотя он и предупредил друзей, что все посланное им ночью объяснит при встрече.
Его трясло от нетерпения. Как назло, дорожные работы затрудняли движение, и драгоценные секунды были по-глупому потеряны.
Наконец мама припарковалась у школы за две минуты до начала занятий.
Спасибо, мам, хорошего дня! воскликнул он, стремительно выскакивая из машины.
И тебе, большой мой мальчик, учись как следует.
Гомер ничего не ответил. Сказать по правде, мать не замечала, что скоро конец года и никто сейчас не трудится в полную силу. Кроме разве что мсье Лыса, учителя истории и географии, считавшего делом чести пройти всю программу до конца во что бы то ни стало. Ты где был? Шевелись, а то напоремся на Лыса! закричал ему Саша, увидев, как он бежит к входу.
Они с Лилу дожидались его, готовые принять наказание за опоздание из чистой солидарности. Потом стремглав понеслись в кабинет, где проходили занятия, ворвавшись туда в тот самый миг, когда учитель как раз собирался закрыть дверь. Он взглянул на часы и потом обвел взглядом троих опоздавших, которые с самым невинным видом рассаживались за партами. Ну так? Что с тобой приключилось? пробормотал Саша на ухо Гомеру.
Лилу, сидевшая перед ними, отодвинулась на стуле и запрокинула голову, чтобы лучше слышать.
Я знаю, где мой отец прошептал Гомер.
Ну, это ты уже нам сообщил! шепнула в ответ Лилу, прикрыв рот рукой.
Это сумасшедшая история. Вы мне не поверите
Лилу! Саша! Гомер! Будете продолжать болтать отправлю на школьный совет! пригрозил мсье Лыс.
Девочка безропотно выпрямила спину. Ее еще никогда не наказывали, в дневнике у нее не было ни единого замечания за поведение. Она не только была блестящей ученицей, но и хотела иметь безупречную репутацию.
А вот Саша охотно бы рискнул. Но обсуждать без Лилу об этом не могло быть и речи. Придется подождать перемены, чтобы наконец узнать, что им так хотел сообщить Гомер.
Если только им удастся дожить до конца этого урока, бесконечного и до смерти скучного Гомер ничего не имел против Людовика XIV, но если ты только что видел вживую великаншу, Цербера, химеру и лилипутов в цирке невообразимых размеров, то Король-Солнце и его Версаль немножечко блекнут и выглядят уже не так пышно.
Едва прозвенел звонок, как троица кинулась вон из класса.
Ну что? сразу же спросил Саша.
И вдруг Гомер растерялся, не зная, с чего начать. «С начала», посоветовала бы ему Лилу, которая всегда служила образчиком строгой логики.
Ну, сначала Биби-Два
Гомер, можно тебя на пару слов насчет лотереи?
Услышав голос мадемуазель Драпри, учительницы рисования, Гомер, разумеется, повернулся к ней.
Э-э у нас сейчас французский
Всего на минутку!
Сдержав вздох, он взглянул на Саша и Лилу, у них тоже был огорченный вид. Общение с мадемуазель Дра при во всех смыслах подтверждало теорию относительности времени, столь любезную сердцу Альберта Эйнштейна: минута с нею длилась не шестьдесят кратких секунд, а целую вечность! А уж если не терпится открыть друзьям безумные тайны Начав с кучи совершенно лишних подробностей, учительница в конце концов сообщила ему о лотерейных билетах, которые Нинон обещала передать ей к Новому году. Гомер вежливо выслушал, переступая с ноги на ногу от нетерпения.
Так я рассчитываю, что ты напомнишь тете, ладно? наконец закончила она.
Сейчас же пошлю ей эсэмэску.
Мадемуазель Драпри уже наметила другую добычу и отпустила мальчика.
Уф, я чуть не помер, проворчал он.
Давай быстрее, а то опять опоздаем! предупредила его Лилу.
Они шмыгнули в коридор и, как раньше, проскочили в класс под самый звонок, не успев поговорить. В довершение бед все смежные места были заняты, им поневоле пришлось сесть в разных концах. Гомеру уже начинало казаться, что все нарочно складывалось против него, чтобы он не смог обо всем рассказать друзьям.
Затем пришлось вынести самый длинный в его жизни урок французского. Много раз он ловил взгляд Саша, сидевшего у окна: его приятель мучился от любопытства и тоже больше не мог терпеть. Лилу сидела впереди, и Гомер видел только ее спину и длинные каштановые волосы, собранные в высокий хвост. Она притворялась, что слушает учителя, который не нашел более увлекательного занятия, чем чтение вслух по ролям пьесы, и раздал ученикам листочки с текстом, не считаясь с их желанием в этом участвовать. Гомера утешало только одно: ему роли не досталось.
Когда бесконечный урок все-таки завершился, Саша молитвенно сложил руки, возблагодарив небеса.
Не обмолвившись ни словом, они стремительно выскочили из класса, раньше всех вбежали в столовую, набросали на тарелки, что попало под руку, и уселись за самым дальним столиком.
Ну наконец-то, сказал Саша, говори же скорей, что случилось?
Да всё Биби-Два начал было Гомер.
А я-то думал, это был твой отец, ведь ты сказал, что узнал, где он!
Дай ему сказать! проворчала Лилу.
Гомер протер глаза, потом провел рукой по лицу. Все это сейчас казалось бредом.
С начала, Гомер, начни с начала, посоветовала ему подруга.
При этих словах он посмотрел на нее так оторопело, будто переживал случившееся заново. Мысли роились в голове, толкали друг друга, летая и потрескивая, как искры.
Друзья вполне могли счесть его сумасшедшим.
Ну и пусть Он не мог дольше держать в себе эту тайну. Взволнованный, взбудораженный, еще и недоспавший, Гомер отбросил всякую осторожность и приступил к рассказу о ночном приключении.
Глава 10
Школьники небольшими компаниями выходили во двор, шум понемногу стихал, и столовая опустела.
Уборщицы уже торопливо и размашисто стирали со столиков и довольно скоро дошли туда, где еще сидели Гомер, Лилу и Саша, совершенно не слышавшие ничего вокруг.
Поели? спросила одна из них.
Никто не отозвался.
Эй-эй, друзья, подъем! уже громче сказала уборщица.
Гомер очнулся первым.
Да, извините, мы сейчас уходим.
Поднявшись, он взял свою тарелку и поставил на тележку для использованной посуды. Его примеру последовали Саша и Лилу, вид у них был такой же потерянный.
Поговорим там? предложил он, показывая на стену, отделявшую детский сад от школы.
Скинув рюкзаки, они уселись прямо на землю мальчики прислонились спиной к большому камню, а Лилу примостилась напротив, обхватив руками коленки.
Саша взъерошил волосы, издавая нечто вроде лошадиного ржания, а Лилу покусывала нижнюю губу, глядя на Гомера в упор.
Итак, вы мне не верите, да? прошептал тот.
Да как тебе сказать замялся Саша. Ты не дуйся. Я ведь не говорю, что ты заливаешь. Но вообще это, конечно, нечто!
Гомер посмотрел на Лилу, взглядом прося поддержки, ободрения. Девочка казалась внимательной и встревоженной.
Ну что ж, если я правильно поняла, ты думаешь, что твой отец заперт внутри фильма, который он же и снимал. И теперь он пленник мира, сотворенного им самим, сказала она, чтобы разрядить обстановку. Да, ответил Гомер совсем тихонько, сам сознавая всю нелепость своего открытия. И не только он еще и Раймон.
Лилу теперь поглядывала на него с опаской. Саша уже не скрывал беспокойства его правая нога так и подскакивала. У него это означало высшую степень волнения. Гомер почти читал их мысли.
Знаю, это кажется безумием, но клянусь вам, я не спал! Я на самом деле был там, в этом цирке, и даже унес оттуда вот эту пуговицу!
Он потряс перед ними пуговицей с того пиджака, что был на нем прошлой ночью, тут же сообразив, что для доказательства этого маловато. С тем же успехом он мог найти ее в монтажной студии или где-нибудь еще. Как и билет обрывок пленки
Гомер вдруг почувствовал себя страшно одиноким. Разочарованные взгляды друзей заронили сомнение в сердце. А вдруг друзья правы: исчезновение отца расстроило его до такой степени, что рассудок не выдержал, и теперь он готов поверить во что угодно, лишь бы не потерять надежды.
Он глубоко вдохнул и выдохнул, не задерживая дыхания. Плечи опустились. Гомер не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким несчастным.
Сидевший рядом Саша нахмурился. Он, видимо, был искренне удручен тем, что не в силах поверить ему на слово. Он бы с радостью, но нет. Саша толкнул Гомера локтем, это было принято между ними и означало, что из-за незначительного приступа безумия их дружба ничуть не пострадает.
А вот Лилу что-то быстро соображала, прищурившись, изучая пуговицу, которая все еще была у Гомера в руках.
Вдруг она подняла голову, будто внезапно проснувшись.
А помните того парня, который приходил к тебе тогда?
Жорж Финк? подхватил Гомер.
Да. Ведь ты говорил, что он был актером в фильме твоего отца?
Ага, он играл Телемаха. Потому и сдвинулся, вообразив себя этим персонажем.
Так так-так-так-так повторила она, барабаня пальцами. А твой отец? Он только ставил фильм или тоже играл в нем?
Он играл Одиссея, ответил Гомер, но эта роль маленькая, потому что фильм в основном про Телемаха в поисках отца Одиссея, плавающего по морям.
Лилу снова погрузилась в раздумье, к великому огорчению Саша: он не мог понять, куда она клонит. Гомер внутренне молил, чтобы она пришла к тем же выводам, что и он сам.
А помните, продолжала Лилу, Жорж Финк рвался в студию, крича, что его родители Одиссей и Пенелопа и что они там, «по ту сторону»?
Да он просто слишком вжился в роль заметил на это Саша.
А что, если это была не роль? предположила Лилу.
Внезапное чувство, к которому привели девочку размышления, заставило ее черные глаза лихорадочно заблестеть, а щеки порозоветь. Гомер же чувствовал, что череп вот-вот расколется надвое. Все его ночные приключения сходились в одном объяснении безумном, ирреальном, невероятном. И всё же
Уверена, что и ты думаешь о том же, поддержала его Лилу.
Тут Саша вспылил.
Да расскажите же, наконец! вскричал он. Что касается меня, то я не понимаю ничего!
Саша обладал практичным умом, любил конкретность, предпочитал все осязаемое. Зато Гомер отличался мечтательностью, а Лилу изобретательностью. Каждому свое.
Что, если реальность слилась с вымыслом? произнес Гомер.
Как это? удивился Саша.
Если актеры превратились в персонажей фильма Об этом Гомер думал с тех пор, как очнулся, и теперь вздохнул с огромным облегчением: все наконец было высказано. Однако, произнесенная вслух, эта гипотеза выглядела еще безумнее.
Погоди-ка, ты хочешь мне сказать, что твой отец и Жорж Финк могли стать Одиссеем и Телемахом? Настоящие живые люди превратились в персонажей фильма?
Да.
Они в изумлении уставились друг на друга и долго молчали, оба крайне взволнованные.
А не это ли самое называется шизофренией или как-то там еще? спросил Саша.
Ему ответил осуждающий взгляд Лилу. Зато Гомеру поневоле пришлось признать, что друг в чем-то прав. Надеюсь, вы и сами понимаете, что такого просто не бы-ва-ет почти с сочувствием сказал Саша. Гомер опустил голову. Ну еще бы, он, конечно, понимал.
Что, и твоя песчанка туда же? Разговаривать умеет, а? поинтересовался его приятель.
Тут сердце Гомера ощутило прилив надежды. Если Биби-Два будет столь же словоохотлива с его друзьями, как с ним, это докажет, что он вовсе не спал и не сошел с ума!
Вы куда после математики? спросил он дрогнувшим голосом.
Пошли к тебе, с песчанкой твоей всё и обсудим! воскликнул Саша.
Э-эх да ведь как раз педсовет, возразила Лилу. Девочка должна была выступить на нем и всерьез относилась к этой обязанности, ведь речь шла о защите Саша от учителей те частенько ругали его за плохую успеваемость.
Да ладно, мы тебя подождем сколько надо! воскликнул тот. Не до ночи же этот педсовет
Не больше часа, успокоила она. И без меня ничего не предпринимайте.
Без тебя мы никогда и ни-ни, успокоил ее Гомер, сама знаешь.
Глава 11
В отличие от Лилу, Гомер и Саша жили в трех километрах от городского центра в одном квартале, окруженном нависшими над морем утесами и уходящими в бесконечность пляжами.
Если мама, как, например, сегодня утром, отвозила Гомера в школу на своей машине, то возвращался он обычно, сидя на багажнике велосипеда Саша и держась за плечи друга. Ветер часто да почти всегда! свистел прямо в лицо, и Саша тяжело отдувался, крутя педали. Гомер изо всех сил помогал ему, наклоняясь то вправо, то влево, но, к счастью для велосипедистов, дорога полого спускалась вниз.
Если занятия заканчивались рано, к ним присоединялась и Лилу на своем велосипеде. Троица заваливалась в берлогу Гомера, засиживаясь допоздна, так что мать Лилу приезжала за ней на машине или провожать ее приходилось Нинон. Отпускать девочку одну идти пешком по этой безлюдной дороге об этом не могло быть и речи, ведь мир полон опасностей. Впрочем, Гомер научился пользоваться приложением, которое определяет геолокацию, да и вся троица уже скачала его в свои смартфоны.
Сегодня, в летний знойный полдень, друзья отрывалась по полной. Саша гнал как сумасшедший, а Гомер прилип к нему сзади. Оба походили на пару акробатов, стремительно разбегающихся перед большим прыжком. Более юркая Лилу с улыбкой смотрела на них: она ехала сзади, легко и весело. Иногда обгоняла их, только чтобы мило поддразнить. Все, что делала Лилу, всегда и во всем было мило. Не «мило-как-у-простоватого-дебила», а «мило-приятно-и-красиво».
Что, еле тащимся? поравнявшись с Саша, который пригнулся к самому рулю, поинтересовалась она. Воображала! парировал тот, кинув ей лукавый взгляд.
Чем быстрее они ехали, тем острее чувствовались близость моря, его запах, шум прилива и крики чаек над морской пеной, влажный йодистый воздух, часто оседавший липкой пленкой на всем и вся.
Наконец-то увидев дом семьи Пим, Саша стал сдерживать боковое скольжение с пассажиром сзади оно было опасно. Гомер спрыгнул наземь, пока его «водитель» еще только притормаживал. А вот аккуратная Лилу уже осторожно прислонила свой велосипед к стене.
Она любила бывать у Гомера в его большом доме с невысокой крышей, типичной для этих краев, с серой кровлей и фахверковыми[5] стенами, но главное, что там всегда было тихо и очень опрятно. У семьи Гольдбер все было наоборот: повсюду царил веселый беспорядок, который устраивали четыре брата Лилу, а родители, владельцы самой крупной местной парковки, давно перестали с этим бороться.