В мае семидесятого ловили уголовников, сбежавших из тюрьмы на Кряже. В это время дед ехал из Алексеевки в областной центр. По чистой случайности он забыл взять с собой документы. Ничего с собой не было, кроме лагерного номера на руке. Его арестовали.
На этот раз он оказался не таким везучим, как в молодости.
Бабушка, моя мама и я были в это время в Могилёве. Соседи рассказывали, что на третий день после отсутствия он вернулся домой и на глазах у них с буханкой хлеба в одной руке и ключом от входной двери в другой рухнул около порога. Сердце не выдержало.
Мы приехали, не ведая ни о чём.
Прямо на похороны.
«Какие песни тогда были»
Мой дед по отцу Михаил ушёл на войну вместе с нашими наступающими. Натерпелись от немцев. Среди тех, которые у нас на постое были во время оккупации, разные попадались. Пересказывать всё долгая история.
Среди них был один Хольт. То ли имя, то ли фамилия такая, не скажу. Бабушка говорила, что он был не злой. Водились среди них и такие. Так вот мой дед, когда заняли Берлин, встретил этого самого Хольта на улице в гражданском. Они сразу узнали друг друга. Немец испугался сильно, думал, его сразу, на месте расстреляют.
А обернулось по-другому. Вот как: пригласил немец к себе домой моего деда. И они за столом сидели, разговаривали. Сколько не знаю.
Вышел от немца мой дед с чемоданом подарков и патефоном подмышкой, с двумя пластинками. Патефон этот, бабушка потом вспоминала, долго у них был. Танцевали под него. Говорила, что на одной из пластинок была наша песня «Катюша».
Часто повторяла:
Какие песни тогда были!
А я после её рассказов не могу кино про войну смотреть.
До сих пор.
Выключаю телевизор. Или ухожу в другую комнату.
Рафаэль
Я видел его несколько раз издали, около кортежей с новобрачными. А тут мы столкнулись с ним лицом к лицу на лестнице, поднимающейся на площадь, украшенную храмом с золочёными куполами.
Небольшого росточка, широкий в плечах. Одет не то чтобы опрятно, но в соответствии с наступившими заморозками. Стёганая фуфайка, заячья шапка и крепкие массивные ботинки.
И улыбка: приветливая вроде но заставляющая невольно вздрогнуть. Отчего сразу не скажешь
Он остановился от меня метрах в трёх и произнёс непринуждённо:
Здравствуйте.
Добрый день, невольно отозвался я, попав под зонтик неожиданной доброжелательности. Захотелось узнать: кто он, откуда?
Сам не ожидая, по-свойски спросил:
Давно здесь?
Тут же подумал, что он скорее всего не расположен говорить.
Будет просить денег.
Я ошибся, он ответил охотно.
«К чему это? думалось мне. Ему надо от меня чего-то большего?»
И давно, и недавно. С осени. Как освободился, звучал его бархатный голос.
Сидели?
Сидел.
Я не понимал, удобно ли спрашивать его о личной жизни вот так, всуе, тем более не зная даже его имени.
Меня зовут Рафаэль, сказал он. И добавил мягко спокойным голосом: Отсидел два приличных срока.
Сколько же вам сейчас? невольно вырвалось у меня.
Сорок, последовал ответ. Третий месяц на свободе.
Таких собеседников у меня ещё не было. Мне хотелось продолжить разговор, но я был зажат. Я, что называется, оторопел.
Передо мной стоял человек с голубыми, ясными глазами, ясной речью и улыбался улыбкой не преступника, а Я не знал, как это определить
Работаете? спросил я.
Нет, где ж мне работать? Видите, у меня нога отдавлена, хромаю. И возраст не пенсионный.
Странно, мы стояли на лестнице друг против друга. Разговор на ходу, на бегу. И в то же время о таком неподъёмном, как мне казалось. И всё говорилось моим собеседником свободно, обыденно Монотонно.
В первое-то время, как освободился, хотел в зону вновь вернуться. Ну нигде не приткнуться. На что жить? Где жить? Думаю, украду что-нибудь в магазине. Или надёжнее: кого-либо пырну ножичком легонько, чтоб, значит, засудили Я и дамочку одну уже приметил. Она с работы всё в одиночку ходила, тут по переулку, где я под металлическим гаражом ночевал. Там свора собак жила, но их всех отстреляли Я один остался.
Дамочка куда-то подевалась. А тут я к храму вот этому прибился Перебрался
А ночуете где?
В туалете, он большой, вон, под горой. Подземный.
А на что живёте?
Подают кто сколько. На площадке, видите, постоянно люди к храму подъезжают. Тем более молодожёны когда
Взглянул как-то даже иронично:
Вы-то немножко дадите мне?
Я достал и протянул ему пятидесятирублёвую купюру.
Он принял её молча, как бы между прочим.
У меня семьдесят-восемьдесят рублей в день набирается.
Батюшка разрешил мне бывать у храма. Потом женщины в храме пирожки дают. А то насобираю денежек, пойду пельменей куплю. Они, женщины, мне сварят.
А если холода прижмут крепко, тогда как?
Он ответил деловито:
Дак страна у нас большая. Есть места, где потеплее А я человек маленький. Приткнусь где-нибудь Храмов теперь немало
Уже когда направился вверх по лестнице, остановился, спросил:
Нет ли какой одёжки старой, тюфяка? В туалете плитка холодная.
Я сказал, что посмотрю. На дачке кое-что есть.
Дня через три съездил на дачу, прихватил крепенький ненужный мне матрац, совсем уж старенький, выцветший спальный мешок давних моих студенческих лет. Ещё кое-что по мелочи.
Зашел в храм. Рафаэля не было. Разговорился с церковным сторожем.
Он куда-то подевался. С ним это бывает. Через пару дней объявится Человек непростой.
Так думаете?
Не думаю, знаю. Он за двойное убийство сидел.
Как так?
Отца его посадили на большой срок. Мать была беременная Рафаэлем. Родила и подбросила его в школу. Воспитывался без матери. Из интерната вышел, на втором году зарезал сверстника. Посадили на десять лет. В зоне убил охранника ещё добавили десятку.
Я был в смятении.
Он же такой кроткий?!
Какой есть Судьба выпала такая
По дороге из храма я всё думал о Рафаэле.
«Как я буду после того, что узнал, с ним разговаривать? Имя какое: Рафаэль!» роились растрёпанные мысли.
«Мадонна Рафаэлевская символ, гимн жизни
Он ведь говорил мне, что сидел долго. Я не спросил, за что сидел? Как у него так всё случилось?..»
Пытаюсь забыть. Успокоюсь вроде. Но отчего мне так не по себе. Вновь всплыли слова сторожа: «Судьба выпала такая» Судьба? А сам он? Неужто всё у человека зависит только от случайно выпавшей карты?
Эта его тихая улыбка, неторопливый говор? И две загубленные им жизни?.. Как всё соединить? И всё рядом?! По одной лестнице ходим. Всё как из Средневековья А век-то компьютеров? Вновь возвращаюсь к тому, что не знаю, как буду разговаривать теперь при встрече с Рафаэлем. И о чём говорить?..
Я обещал ему матрац Надо передать бы обещанное Или не стоит теперь?.. Пригревать под боком?.. После того, что узнал?..
* * *
Рафаэль так и не появился.
Матрац и спальник до сих пор лежат в углу моего гаража
Забуду о встрече на лестнице. А то встряхнусь: «Подался Рафаэль туда, где потеплее?.. Или ходит здесь, в нашем городе, поджидает жертву Крещенские морозы скоро»
Заклинило
Уборка на носу, а я клиноремни для автотракторной техники не могу достать. Хоть тресни!
Что делать?
Пришёл в который раз к Петру Гордеичу.
Морщим лбы оба с председателем колхоза. А что толку?!
А тут Влас Иванович, наш скотник, входит. Прислушался к разговору нашему. Заморгал часто так бесцветными глазами и говорит:
Так скоро же сессия районного совета. Племяшка моя Настёна собирается в райцентр, пыняешь
И что? спрашиваю.
Что! Давайте ей поручим. Два мужика не сделают, а она смогёт. Фигура: депутат от народа!
Ну, ты голова, Влас Иванович, подхватил Гордеич. Как я не сообразил? И ведь там, на сессии, сам Макар Ильич Скорохватов начальник областной сельхозтехники будет! Вот ему при народе и задачку поставить!
А нашу Настёну в первый раз полгода назад в депутаты выбрали. Ну, как обычно, пришла разнарядка: дать кандидатуру в депутаты. Колхоз-то передовой!
И непременные условия: чтоб женщину, чтоб была симпатичная, без среднего образования, не старше тридцати лет. Хорошо бы доярку или свинарку. Ну, это обычно так.
Мы прикинули: наша Настёна подходит по всем статьям. Всё в ней в аккурат для такого депутата, как требуют. Не урод вроде. Свинаркой работала, теперь коровами управляет.
Но маленькая заковыка у неё есть. Она вроде бы и ничего, но гундосит, и это местами дырки у неё в голове. Ага Не сразу порой у неё шестерёнки, шарики в голове начинают работать. Молчаливая к тому же. Разгон нужен немалый. Но уж ежели разойдётся, то нужна дистанция! Тормозной путь немаленький
И это ещё: матерок у неё в разговоре порой выскакивает. Тут на общем дворе это вроде бы даже подмога. Рычаг. А там как с этим? Но раз уж честь нам такая оказана, как не дать? Других-то кандидатур нет, а Настёна в работе ломовая лошадь. Выбрали Анастасию Карповну в депутаты в тот раз.
Решились всё-таки мы вопрос о ремнях поручить поднять на сессии нашей Настёне.
Пригласил её Пётр Гордеич на инструктаж.
Трактор К-700, говорит он ей, без клиноремней это как мужик, к примеру, тот же начальник областной сельхозтехники, Макар Ильич, у которого из брюк вынули ремень. Ему ни туда, ни сюда, а его заставляют бежать, поняла?
Поняла, отвечает Настёна, чё ж я мужиков, что ли, не видела?
Я про трактора и комбайны, уточняет на всякий случай председатель. С мужиками потом разберёмся. Нам ремни нужны?
Ясно всё, чётко отвечает Настёна, без ремней, как без штанов.
Во, во! с опаской соглашается председатель. И озирается. Поехала Настёна на сессию.
Потом нам рассказывали.
Вышла наш депутат к трибуне и прямо к начальнику сельхозтехники:
Уважаемый наш, Макар Ильич! Вот вы сидите в президиуме, бляха-муха! И с виду, и так навроде неплохой человек А по делу если?.. Сидите вместе со всеми, расплющили зады, животами колышите А нам каково? У нас социалистическое соревнование! Встречный план! А трактора и комбайны на приколе. По вашей вине, между прочим!
Здоровенный, лысый Макар Ильич сначала дёрнулся, как заведённый трактор, потом попытался своим тонким голосом что-то сказать. Но смолк, будто солярка кончилась под натиском Настёны. Её понесло без остановки. Как на дрожках мчит:
Вот пообрезать у вас пуговицы на штанах, выдернуть ремни и заставить бежать стометровку, что будет? Или хотя бы махнуть по этому помещению, где сидим все! Слабо!
Председательствующий попытался её остановить:
Анастасия Карповна, вопрос понятен. Мы в рабочем порядке рассмотрим.
«Рассмотрим», меня мужики ждут в Лопатино. Все без ремней. То исть трактора у них без штанов Тьфу ты! Запутали вы меня. На это все тут мастера!.. Ё ё моё! Сколько вас тут! А в поле вас не видать чтой-та!
Это было её первое и последнее выступление. Последнее потому, что нашему председателю строго-настрого запретили Настёну отпускать на сессии райсовета. А Пётр Гордеич был человек исполнительный.
Про ремни спрашиваете? Дак мы к уборочной всё, что надо, тогда получили. Даже с запасом!
Такая она, Настёна, деловая!
Земляк
Под Сызранью дело было. Отец мой на заводе работал. Там добывали и перерабатывали горючие сланцы. И сейчас ихтиол получают: мазь такая лечебная. Многие знают.
Отец сызмальства на заводе работал. А главным инженером при нём был друг его, дядя Саня, то исть Александр Маркин. Оба они с тысяча девятьсот третьего. Вместе росли на одной улице. Их отцы были осмотрщиками вагонов тогда. Только он окончил индустриальный институт и воспарил, стал главным инженером нашего завода, потом директором. А отец мой после училища всю жизнь, считай, на одной должности в токарях. А он химик! Они продолжали знаться. Свои жа!
Ну вот, перед войной забрали дядю Саню в Москву руководить уже сланцами всей страны. Ему и сорока ещё не было.
Потом ушёл на фронт. Отца-то забраковали: нога у него, вишь, с детства вывернута. А тут приезжает на побывку дядя Саня, значит, к своим, на родину. Изменился, конечно, а всё равно свой!..
Я его с Валерием Чкаловым сравнивал, обоих их видел. И по фотографиям, и так довелось. Волгари! Похожи друг на дружку. Ну, родные родными. И друзья Всех дядя Саня обошёл, со многими, с кем хотел, повидался. И на завод.
Два дня и со специалистами, и вообще со многими встречался, ходил, смотрел. Уж и не начальник теперь на заводе, а всё едино. Все уважительно к нему относятся.
Перед отъездом в Москву поехал он в Самару, в Куйбышев, то исть. По делам каким-то. Он потом рассказывал так отцу моему, ну, примерно:
Еду, говорит, кругом народ всякий, разный. И вши!
Ползают с одного пассажира на другого. С чемоданов на узлы всякие. Некуда от них деться. Маются все. Целый поезд вшей
Думал, только в окопах так. Насмотрелся: на передовой вши заели нашего брата-солдатика. До крови расчёсывали себя. Зуд, невмоготу. Иной, не стерпев, выскакивал из окопа, потеряв разум от зуда, и попадал под пулю. Живые мишени.
Сижу, говорит, в вагоне, наблюдаю, как вши копошатся, и спохватываюсь: меня-то они не трогают! С чего бы это?
Вначале не понял, что к чему.
А поразмыслив, потом сообразил, что едет он прямо с завода в той же одежде, в которой был. А она пропахла ароматами заводской продукции. Её-то и боятся насекомые. Так получается!
Нашёл он стеклянную банку, набрал в неё вшей этих. Случай, как с Ньютоном. Только тому яблоко упало на голову, а тут вша эта
Вернулся на завод и проверил он свою догадку в заводской лаборатории. Всё подтвердилось: от мази, которую они там приготовили с химиками, вши бегут. А какие околевают тут же.
Уехал в Москву. А вскоре завод стал в бочках грузить эту серную мазь на фронт. Целыми партиями. Стратегическое оружие, не иначе! Во спасение наших солдатиков. Во как! Какой молодчина, земеля наш!
Опосля в кажном поезде стояла бочка с этой мазью. В обязательном порядке.
Вот поразмысли. Левша, конечно, великий талант! Аглицким мастерам нос утёр: блоху ихнюю подковал. Но ведь и забава это!..
А тут дядя Саня столько народу нашего от мук спас.
Ты книжки пишешь. Вот и упомяни про эту историю. Чтоб знали Не только Левшу А и про нашего земляка из Сызрани, Александра Маркина!
Некоторые сочиняют. Шут с ними. А ты напиши дельное. Как было!
Арбуз для мамы
Помню, погнали нас, школьников, на уборку арбузов.
День сентябрьский, а жарко. Умаялись. К вечеру уже никакие. Стали ребята перед отъездом домой подворовывать арбузы. Откатывали в посадку, кто как мог
А я не решалась никак. Не в обычай было чужое брать.
А так хотелось привезти маме подарок. Она болела бруцеллёзом и лежала в лёжку.
Я подошла к бригадиру тёте Паше Борисовой, она жила на нашей улице. Знала, что мы с мамой мыкаемся без папы, который с войны не вернулся. Знала, что мама болеет. Подошла к ней и молчу.
Ты чего столбом стоишь? Каланча какая, язык проглотила? Я решилась. Мне показалась, что она не откажет:
Тётя Паш, можно взять маленький арбузик для мамы. Она хворает сильно.
Спросила и получила своё:
Чего ещё? Много вас таких! Арбузик ей! Придумала!
Шофёр дядя Коля, который знал мою маму, повернулся так к ней:
Дай ты для Нюры арбуз, она ж безотказная в колхозе. Положи девчонке в сумку.
Нет, не дозволено! И всё тут, стояла бригадир на своём.
И я пошла к машине, чтоб дядя Коля не нервничал.
А когда уже ехали на машине домой, смотрим, впереди нас тётя Паша разогнала лошадь так, что телега опрокинулась. Целая куча украденных ею арбузов выскочила из-под сена, и они оказались на дороге. И покатились в пыль.
Тётя Паша упала с телеги. Колёса переломали ей обе ноги. Как она кричала, когда мы её в кузов грузовика несли!
Больше уже потом нигде она не работала. А вскоре померла.
Вот такая история.
Что хочешь, то и думай
Страшно становится
Случай какой со мной был!
Не видела б сама, не поверила.