Объединение «Наказующих» и Ведьм, которые достигнув цели, без зазрения совести вцепились друг другу в глотки, желая первыми добраться к божественному Алтарю Двалина, «Милитари», принадлежащие к Фракции Порядка, Ллос, которая через свою жрицу вдруг запросила у нас союза
Всё это звенья одной цепи, конец которой теряется в неизвестности. Я сейчас мог набросать с десяток вариантов развития событий, но где гарантия, что мои суждения верны?
Это в кланах трудятся не покладая рук их аналитики, которые с некой процентной вероятностью могут спрогнозировать то или иное событие. Я же в этом деле был профан. Единственным вариантом было: посвятить во все эти детали дядю Женю, который имел склонность к разрешению подобного рода «ребусов». Да и то, сомневаюсь, что даже ему это под силу. Он не аналитик, а просто умный дядька.
И ничего нельзя сделать? Ты просто так отдашь им Алтарь? возмутился я.
Нет, не просто, тяжело вздохнул он. Именно поэтому у меня к тебе предложение
Спустя несколько минут.
Ты в своём уме, вскочил я с лавки. То, что ты мне предлагаешь это самоубийство для моей Фракции.
Послушай, принялся увещевать меня гном. Я прекрасно принимаю, как это выглядит со стороны, но сам посуди это единственный выход.
Убийство Первожреца Двалина в Храме самого Двалина Первожрецом Тиамат? Ты это называешь выходом!? разозлился я. А ты представляешь, что со мной сделает толпа разгневанных гномов? Да меня же разорвут на мелкие клочки!
Ещё раз говорю, стало вздохнул Гарион. Ты не сможешь окончательно убить Первожреца. Мой Бог меня возродит через три дня. А гномов Клана Стали я возьму на себя. Тебе никто ничего не сделает. Слово даю!
Это безумие! простонал я. Это просто какое-то демоново безумие! А нельзя без убийства?
Ну если у тебя есть Её Искра, тогда можешь попробовать, прищурился гном. Но что-то мне подсказывает, что у тебя её нет.
Да откуда она у меня!?
Вот поэтому ты не сможешь воззвать к Божеству, пока я буду жив. Принесённый в жертву Первожрец на алтаре его же Бога позволит тебе не только стать сильнее, но и усилить свою Богиню, гарантированно попросив у неё то, что нам нужно. И она не сможет отказать!
Нет!
Здесь и сейчас нам нужен дракон, мягко произнёс Гарион. Сил Двалина не хватит, чтобы противостоять Миардель и Мистик.
«И Тармису», подумал я. Без него тут не обошлось.
Гарион испытывающе смотрел на меня, более не уговаривая. Он и так понимал я почти согласен.
Хорошо, понуро кивнул я. Я доверюсь тебе. Но у меня будет одно условие. Или ты его выполняешь, или я не буду делать то, что ты просишь.
Какое условие? поморщился гном.
Руны. Перед тем, как я убью тебя, ты скажешь мне местонахождение остальных рун.
Хорошо, кивнул гном, усмехнувшись, через несколько секунд. Будут тебе руны!
* * *
Толкнув торжественную речь перед огромной толпой недружелюбно настроенных коротышек, Гарион объявил, что моими руками будет совершено жертвоприношение во имя Двалина.
Во время его речи, я стоял рядом, наблюдая за реакцией гномов. Если изначально она была разной: от недоверия до откровенной враждебности, то по мере понимания того, о чём вещал Первожрец, я видел в них нарастающее воодушевление. Всё-таки оратором он был превосходным.
Меня даже начало немного потряхивать, когда глаза паствы Двалина начали вспыхивать фанатичным блеском, будто прямо сейчас на них снисходила божья благодать. Я переживал только за то, чтобы после смерти Гариона меня не тронули, ибо вся задумка пойдёт прахом.
Сейчас же толпа смотрела на него, как на Мессию, готовая идти хоть в крестовый поход во имя Двалина, хоть в пасть к самому Лорду Демону, лишь бы впереди шёл Первожрец.
Такова воля Отца нашего Двалина, да опустится на головы врагов его Небесный Молот! Братья! торжественно объявил Гарион. Я уйду! И поможет мне в том он, указал он на меня! Это моя Воля и Слово! Кто не согласен с моим решением, пусть выйдет сюда и скажет!
Твое решение его Воля, слаженно выдохнула толпа в едином порыве. Звук прокатился по залу и наступила оглушительная тишина.
Действуй, одними губами прошептал Гарион, подходя к Алтарю. Бей, как ты можешь. По самой сути!
Я до самого конца надеялся, что кто-то выйдет и скажет слово против. Что окажутся несогласные. Что Гарион сам отменит своё решение, но нет. Я чувствовал, что это неправильно, что мне это аукнется, но сказанное Первожрецом Двалина было логично.
Это единственный шанс.
Получить ипостась Тиамат и похоронить всех, кто есть за стенами главного зала Храма. Сравнять Цитадель с землёй, вместе с «Милитари», Ведьмами, Наказующими и Чакрой. А в том, что она была здесь, хоть её и берегли, как зеницу ока я был уверен.
«Духовный удар».
Щедро плеснув треть резерва в «крисы», я вогнал их в лежащего на алтаре Гариона.
«Внимание!
Понижение репутации с Двалином.
Текущий уровень: Ненависть».
Какого демона? Он же обещал, что урегулирует вопрос.
Бар его жизни таял с приличной скоростью. Несмотря на то, что гном превосходил меня в уровнях почти впятеро, вливаемая в рукояти «мана» и формируемая «крисом» в «Духовный удар», делала своё дело.
«Внимание!
Понижение репутации с гномами Клана Стали.
Текущий уровень: Ненависть».
Взглянув в глаза Гариону, я увидел там злое торжество. Он умирал, на его губах пузырилась кровь, но он улыбался, отчего это было больше похоже на рожу только пообедавшего упыря.
Зачем? только и спросил я, когда внезапная догадка озарила меня. За что ты нас так ненавидишь?
Даже, если ты и прервёшь жертвоприношение ничего не изменить! еле различимо прозвучал клёкот гнома. Тебе придётся или призвать её, тем самым настроив всех против вас. Или
Что или?
Гном не ответил. Жизней у него оставалось не больше пяти процентов. Да мне и не требовался ответ, поскольку я и сам всё внезапно понял.
Завернув свои амбиции и амбиции Двалина в яркую бумажку мнимого спасения, гном сумел меня убедить, что это нужно только для того, чтобы на время отсрочить приход Ариэла. Что пока «пришлые» будут пытаться пробиваться к Старому Кладбищу Ордена, куда неминуемо вернётся Искра, я смогу собрать весь набор рун, чтобы овладеть профессией и создать оружие, способное убить Бога.
Так говорил Гарион, умалчивая о том, что как только Тиамат получит силу, мы станем абсолютными изгоями, испортив репутацию со всем миром. На нас ополчатся все!
Союз с Ллос, хорошие отношения с Тенгри и его Первожрецом Кортом Всё это пойдёт прахом. Неужели Гарион настолько нас ненавидит?
«Всё равно не будет по-твоему», оскалился я.
То, что случится дальше, лживый старик, останется целиком и полностью на твоей гнилой совести, прошептал я ему в ухо. Недоумение сменилось тревогой, которая перешла в понимание. Когда в его глазах застыл ужас, он попытался закричать, но я закрыл ему рот, предвкушающе улыбнувшись.
Я принёс жертву! Кровь и жизнь Первожреца на алтаре его Бога! слова, которые Гарион заставил меня заучить, слышали все гномы. Добровольно жертвую всю силу сего Алтаря и посвящаю его тебе, Танатос!
Толпа вздохнула в едином порыве, не веря своим ушам.
Приди и возьми её! заорал я что есть мочи, чувствуя, как тело Гариона в последний раз дёрнулось и обмякло.
А когда сверху внезапно опустилась Тьма, только тогда я позволил себе обессиленно опуститься на пол, чтобы дать отдых дрожавшим ногам.
Глава 3
Что ты хочешь?
Я хочу убить время.
Время очень не любит, когда его убивают.
(Льюис Кэрролл, «Алиса в стране чудес»).
Время это то, что нельзя пощупать или увидеть. Его можно только наблюдать. Наблюдать на лицах окружающих, видеть рост или угасание растений, видеть постройку величественных зданий или наоборот их разрушение год за годом.
Время неумолимо.
Очень многие не понимают, как правильно им пользоваться. Часто мы теряем время впустую, начиная бежать за ним, когда становится слишком поздно.
Время беспощадно.
Одних оно может исцелять, а других калечить, убивать.
До встречи с Танатосом я даже не задумывался, что есть время? Но увидев его впервые понял он и есть Время.
Только Богу Смерти было подвластно полностью остановить его ход. Та жалкая попытка Тармиса и фокус с, якобы, остановкой времени не имел ничего общего с тем, что делал Танатос.
Пустота. Вот чего не было у Тармиса.
Именно это я ощущал сейчас, не чувствуя присутствия родной Мглы, не ощущая дрожи в ногах и усталости, не ощущая ничего. Просто застыл на том отрезке времени, который был угоден Танатосу. И если мой игровой аватар мне повиновался, то остальные присутствующие были лишены этой милости.
Окружающее пространство виделось, как сквозь тонированное стекло, за исключением фигуры Бога и моей.
До недавнего времени казалось, что меня уже ничем нельзя удивить, произнёс Танатос, осматриваясь вокруг.
Спокойным шагом, будто по летнему саду, он направился ко мне, абсолютно не обращая внимания на собравшуюся толпу. Казалось, перед ним расступается само пространство, сминаясь, а затем принимая первоначальное положение.
Может это какой-то иллюзорный обман, но он умудрился пройти сквозь застывший строй коротышек ни разу не зацепив никого, хотя я готов был поклясться, что между кучно стоявшими гномами даже кот бы не смог прошмыгнуть.
Ну здравствуй Первожрец Тиамат, чёрные глаза бога смотрели на меня оценивающе. Ты звал я пришёл.
Мне показалось, или в его голосе проскочили слегка насмешливые нотки? Да нет, быть этого не может.
Тёмный костюм свободного покроя, чистенький и отутюженный, будто только из ателье, на плечах плотный на вид плащ, скрепленный на груди замысловатой фибулой стального цвета, и всё тот же отрешённый вид, будто ничего сверхординарного не произошло.
«Подумаешь, Алтарь отдали, эка невидаль. Да у меня дядя на алтарной фабрике работает. У него этих алтарёв завались», подумалось мне внезапно, хотя нынешняя обстановка явно не располагала к веселью.
Скорее, наоборот как бы не пришлось рыдать.
Приветствую тебя, Танатос, я обозначил поклон. Благодарю, что так быстро откликнулся на мою просьбу.
Да вот пришлось, теперь я убедился, что тень насмешки мне не почудилась. Пока не стало поздно.
Взглянув на божественный Алтарь, Танатос слегка поморщился, поскольку тело Гариона даже не думало исчезать, превратившись в скрюченную высушенную мумию. Щёлкнув пальцами, он снова обратил внимание на мою скромную персону, которая сейчас стояла и лихорадочно подбирала слова, чтобы сформулировать свою просьбу.
Так всегда. Рано или поздно настаёт момент, когда ко мне приходит каждый, пояснил он.
Мумия на алтаре рассыпалась прахом, который на моих глазах растворился, то ли просто исчезнув, то ли впитался в слегка светящийся камень.
В непроглядной черноте глаз Бога промелькнули светящиеся искорки.
Позволишь? мгновение, и Танатос оказался возле меня. Протянув руку, он обозначил намерение коснуться моей головы пальцами. Это сэкономит кучу времени, а его у нас и так нет.
Демоны!
Я уже понял, что он спрашивает разрешения на считывание моей памяти. Сам факт того, что он это делает не насильно, как в первый раз, слегка обнадёживал.
Конечно, обречённо вздохнул я, готовясь к калейдоскопу воспоминаний и массе неприятных ощущений, но Танатос смог меня удивить.
Холодное, как лёд, прикосновение вызвало только странную щекотку внутри головы. И всё. Постояв так несколько секунд, Танатос отнял руку.
Когда ты сам готов поделиться воспоминаниями не одно и то же, чем, когда я их беру сам.
Воспоминаниями? удивился я. Значит
Нет, покачал головой Бог. Мысли я читать не умею, в отличии от твоей Богини. Да и нечего у вас читать, всё примитивно и порой начертано на лицах, горько усмехнулся Танатос. Это утомляет.
Понимаю.
Он едва заметно поморщился от моей неуклюжей реплики.
Что до твоей ситуации, тут даже я не могу найти слов. Вот только не знаю: восхищаться ли твоей удачливостью или скорбеть о скудоумии?
Я, насупившись, молчал, понимая, что Танатос отчасти прав.
Сейчас я знаю всё, что ты видел и слышал в своих двух жизнях. И в твоей голове нет знаний о том, что если Первожрец одного бога принесёт в жертву Первожреца другого Бога, то тем самым он нарушит закон Равновесия.
И что это означает? внезапно пересохшим горлом поинтересовался я.
Это означает только то, что обиженный Бог вправе потребовать сатисфакции, обратившись к Двуединому, как главенствующему над Порядком, спокойно пояснил Танатос, глядя мимо меня. Простыми словами, Двуединый с Двалиным сейчас бы получили полное право напасть на Тиамат и уже бы разносили Сердце Хаоса. А скорее всего уже бы как раз заканчивали. И ни один Бог был бы не в праве им помешать. Только случилось так, что один очень глупый Первожрец оказался весьма удачлив, как я уже заметил. Причём удачлив настолько, что не только не попытался отдать божественную силу своей Богине, а и сумел вывернуться из расставленной западни одним единственным верным способом.
Тем, что отдал Алтарь тебе?
Тем, что отдал божественную силу тому, кому она совершенно бесполезна, тем самым отрицая выгоду. У меня есть алтари, вот только к ним не придёт паства и не отдаст свою частичку. И даже, если у меня отнять их все сила только продолжит увеличиваться.
Получается, что он хоть и обладает каким-то количеством Алтарей, то скорее всего просто для того, чтобы сохранить это самое Равновесие?
«Или, чтобы другие Боги рот не порвали от халявного сладкого», я склонялся именно к последнему варианту.
Смерть, осенило меня. Конечно же! Ты получаешь силу, когда кто-то умирает.
В том числе, кивнул Танатос. Я единственный, кому не нужно поклонение, хоть глупцы и пытаются время от времени приносить мне жертвы, тем самым нарушая естественный ход событий. Каждая смерть должна состояться вовремя. Для каждого.
Время и Смерть.
Стоит ли говорить, что подобные глупцы заканчивают очень плохо? нехорошо усмехнулся он.
А мы, «пришлые»? немного осмелел я, видя, что Танатос пока охотно отвечает.
Все! отрезал он. Умирающий в этом мире всегда приходит ко мне.
Если на минутку представить, сколько же смертей было с момента запуска «Даяны I», то с уверенностью можно сказать, что во всём мире нет столько разумных, отдающих свою силу Пантеону, чем тех, кто погиб на полях клановых сражений.
«Мобы», игроки, NPC От осознания того, какой же мощью обладает Танатос, я опешил, хотя в мысли настойчиво лезло совсем другое слово, более точно отражающее моё «прибитое» состояние.
Значит, всё зря? слова Бога меня настолько деморализовали, что я сейчас не знал, что делать. Гномы, Алтарь, Тиамат, Ариэл всё перемешалось в кашу.
Почему же зря? удивился Танатос. Ты мне дал достаточно силы его смертью, кивнул он в сторону Алтаря. И тебя нельзя судить, поскольку Гарион сам тебя об этом попросил. Только вот я не прочёл в твоих воспоминаниях, что же хочешь попросить у меня ты?
«Ты это не прочёл, поскольку я и сам этого не знаю. Как в сказке: после двух суток скитаний нашел в пустыне лампу, вызвал джина, а на ум, кроме ящика холодного пива, больше ничего не приходит».
Так я и думал, усмехнулся он. Хорошо. Тогда, если ты сам не знаешь, чего хочешь, позволь мне тебя отблагодарить за то, что ты сделал для меня.
Можно я ещё я хотел возразить, но был заткнут повелительным жестом Танатоса.
Благодарность не предусматривает обязательств, запомни. С любой благодарностью можно делать всё, что тебе заблагорассудится. А если тебя просят отдариться, то это уже сделка. Пожалуй, он задумался, сделаем так