Я понимаю, произнесла я, хотя у меня от этой информации гудела голова.
До вчерашнего дня, не считая моей семьи, никто в кураториуме не интересовался мной. Я была всего лишь одним из многих кандидатов. И я поняла, что все это внимание меня смущало.
Хоторн положил руку мне на плечо:
Наступают трудные времена. Некоторым кураториумам очень сложно противостоять «Красной буре» и ее подлым терактам. И хотя количество сплитов в мире постоянно снижается, группы бунтарей становятся все изобретательней. Мои коллеги беспокоятся, что ситуация с «Красной бурей» может усугубиться.
Я сглотнула. Зачем он мне все это рассказывал? Он что, хотел запугать меня еще больше?
Мой взгляд явно говорил о многом, так как Хоторн тяжело вздохнул:
Пожалуйста, простите меня. Я только хотел объяснить вам, что вы и остальные бегуны являетесь единственной стеной между нами и этими террористами. И мы очень ценим то, что вы готовы рисковать жизнью ради нас. Но если есть шанс наконец остановить войны то мы должны сделать все для того, чтобы воспользоваться этой возможностью, не так ли?
Я медленно кивнула, хотя и не знала, каким образом именно я должна была остановить этих мятежников.
Превосходно, произнес Хоторн и жестом указал, чтобы я следовала за ним. При этом он продолжал смотреть на меня. Я уже все организовал. Завтра утром начинается ваша специальная подготовка.
Моя что?
Ваша специальная подготовка, повторил Хоторн. Лучшие исследователи нашего научного центра протестируют ваши сердце и нервную систему. Мы хотим посмотреть, сможете ли вы и в дальнейшем управлять вихрями, госпожа Коллинз. И я хотел бы, чтобы на ваших тренировках присутствовал мой сын пусть поучится у вас.
Я резко остановилась. Только сейчас я поняла, к чему все это время вел Хоторн.
Это значит, что я вообще не смогу служить в качестве бегуна?
Лицо Хоторна снова стало серьезным, таким, каким я привыкла его видеть. Затем он снова положил руку мне на плечо и наклонился ближе:
Так будет лучше для кураториума.
Но это же моя мечта! воскликнула я, прежде чем сумела совладать со своими эмоциями, и тут же перестала дышать, осознав, что накричала на нашего руководителя. Сэр, я имею в виду моя мама ее же убили цюндеры. Я только хочу
Вы хотите отомстить за нее. Хоторн посмотрел на меня, словно точно знал, что сейчас происходило у меня в голове. Вы хотите найти ее убийцу. Я прекрасно это понимаю. Мою жену лишили жизни таким же коварным образом. Не проходит и дня, чтобы мое сердце не требовало возмездия.
Я я этого не знала, прошептала я.
Вы и не могли этого знать. Потому что я все свои личные потребности и желания задвинул на второй план, оставив на первом наше великое дело. И это дело состоит в том, чтобы принести мир нашей планете. Не правда ли?
Его слова словно парализовали меня. Я чувствовала, как мое тело, только что натянутое как струна, обмякло.
Конечно, прошептала я.
Я читал ваше дело, госпожа Коллинз. Тогда вы выжили только потому, что один из бегунов вовремя спас вас. Он вступил в противостояние с мутантами и вынес вас из горящего дома. Это был бегун, который выполнил свой долг. Разве сейчас не время и вам сделать то же самое?
У меня сжалось горло.
Да, сказала я чуть громче обычного. Это будет для меня большой честью.
Я рад. Я знал, что не разочаруюсь в вас, сказал Хоторн. И да, это ведь не навсегда. Кроме того, мой сын будет сопровождать вас на каждом шагу. Скажите Вы дружите с моим сыном?
От этого неожиданного вопроса я покраснела до ушей. Он действительно спросил меня об этом?
Нет. Я мы не очень хорошо знаем друг друга.
Но он вам нравится?
Я, наверное, была уже красной как помидор.
Да, выдавила я из себя.
Замечательно.
Хоторн похлопал меня по плечу, словно я только что выиграла очередную вихревую гонку.
Я думаю, он мог бы считать себя счастливчиком, если бы такая одаренная юная девушка стала бы его партнером.
С-спасибо, пробормотала я, заикаясь от смущения. Но партнеров же еще не распределяли.
Хоторн посмотрел на меня с улыбкой. Ну да. Руководитель собственноручно назначал партнеров. Конечно же он обсуждал все с главным штурманом, но окончательное решение было все-таки за ним.
Означало ли это, что он поставил нас в пару? Тогда, после того как я пройду тестирование, мы с Хольденом навсегда станем партнерами.
Я уверен, что он может у вас кое-чему поучиться, продолжил Хоторн, прежде чем я смогла что-либо спросить у него. Вы оба получите свои новые комнаты прямо рядом с обсерваторией. Я завтра направлю за вами своих лучших бегунов. Они проводят вас на вашу первую симуляционную тренировку.
Моя первая тренировка.
За которой последуют многие другие.
Я снова посмотрела в окно. Измененный стихиями Новый Лондон блестел в свете сумерек.
Хоторн был прав. Во всем. Служить кураториуму было не только честью, это было моей обязанностью как человека. Если Хоторн хочет, чтобы я прошла дальнейшие симуляции, то я сделаю это без сомнений.
От этой мысли мне стало легче. Принимать решения было не моей задачей. Я должна была следовать воле кураториума, какой бы она ни была.
Полная решимости, я посмотрела на Хоторна и кивнула.
8
Я попала в расположение бегунов, когда остальные уже получили свои комнаты. Коридор был абсолютно пуст, и я оглянулась, пытаясь понять, куда мне идти. Что же мне сейчас делать? Где комната Луки? Мне очень хотелось наконец провести с ним пару минут в спокойной обстановке.
Но едва я решила постучать в ближайшую дверь, как увидела, что навстречу мне вниз по коридору быстрым шагом направляется Лоретта Алькотт. Жестом она велела мне следовать за ней, и мы отправились на другой этаж.
Про комнаты здесь я совсем не знала. Всегда предполагала, что рядом с обсерваторией находятся офисы штурманов, но, оказывается, ошибалась.
Как только я переступила порог комнаты бегуна, я замерла.
Это была не обычная комната, это был настоящий люкс. Он был выдержан в светлых, приятных тонах, украшен всевозможными растениями и картинами, состоял из двух комнат и собственной ванной. В центре второй комнаты располагалась кровать, которая занимала столько места, сколько хватило бы трем обычным кроватям кандидатов, а на покрывале, лежащем сверху, красовался знак Convectum.
Освежитель воздуха выпустил струю с запахом розовых лепестков. Мебель украшали блестящие золотые орнаменты, а с потолка свисала, покачиваясь, хрустальная люстра.
Здесь обычно останавливаются важные гости, объяснила мне Лоретта Алькотт и при этом посмотрела на меня так неодобрительно, словно обиделась за то, что Хоторн разместил сюда меня, а не ее.
Как будто я была в этом виновата.
Как будто я сама себе это выбирала.
А Хольден?.. спросила я нерешительно.
Господин Хоторн расположился в комнате напротив, объяснила Алькотт и неприязненно скривила рот. Вам следует готовиться к празднику. Я уверена, что сегодня вечером вы станете главной темой для разговоров.
При мысли об этом я сглотнула и поняла, что она была права. Все это казалось мне странным сном. И у меня было чувство, что я еще не скоро проснусь.
Большой праздничный зал, который располагался на нижних этажах кураториума, обычно использовался для официальных мероприятий. Но сегодня он был освещен приглушенным светом, а на фоне звучала музыка, под которую некоторые уже танцевали. В то время как официанты разносили блюда и напитки по круглым столам, на мониторах, висевших на стенах, транслировались сцены с вихревой гонки. Я была уверена, что, когда покажут мой финиш, половина зала будет на меня глазеть.
Праздник победителей всегда был частью моей мечты: я хотела принадлежать к тем, кто принес присягу и кем все восхищались, потому что они, в общем, были победителями.
Но сегодня я старалась быть как можно более незаметной, в то время как остальные весело проводили время. Здесь были все: наши учителя, наши семьи, все, кто еще сегодня утром стояли на беговой дорожке, чтобы поприветствовать нас. Люди вокруг обменивались историями про гонку, давали советы на будущее, а я сидела рядом с Лис и неохотно ковырялась в тарелке.
Неужели именно я должна была стать ключом к окончанию всех войн? Я, девочка из второго ряда, у которой не было родителей, только мама, которую убили, и папа, который как там говорила мама? «просто несемейный человек» и поэтому исчез так быстро, что я даже не могла ничего о нем вспомнить?
Это трудно было представить.
Я тайком покосилась на Хольдена. Он сидел за самым первым столом рядом со своим отцом и был так увлечен разговором с ним, что вообще не обращал на меня внимания.
Я была уверена, что господин Хоторн как раз рассказывал ему, что из-за меня тот не сможет быть бегуном. В любом случае вид их серьезных лиц говорил именно об этом.
Знал ли Хольден, что я смогла побывать в прошлом? Может быть, мне удастся поговорить с ним об этом.
Прежде чем закончить наш разговор, господин Хоторн попросил меня хранить молчание. Он якобы даже собственноручно удалил из хода гонки все данные о несоответствии во времени. Даже Гилберт не знал об этом, хотя он, как главный штурман, был первым доверенным лицом руководителя. Моя специальная подготовка должна была остаться в тайне. Я должна была никому о ней не рассказывать.
Даже своей семье.
Мне все-таки нужно беспокоиться? спросила Лис.
В отличие от меня, она уже завершила трапезу, а не превращала тарелку в открытое поле боя.
Пойманная с поличным, я опустила свою вилку.
Все в порядке, солгала я.
Я думала Лис вздохнула. Я думала, что ты будешь счастлива. Ты же так хотела стать бегуном.
В том-то и проблема. Я даже прикусила язык, чтобы не проболтаться. Они не дают мне. Потому что я бегун во времени.
Лис положила руку на мою щеку, а затем максимально незаметно переместила ее на мой лоб.
У меня нет температуры! прошипела я и резко отклонилась назад. Я просто
безнадежный случай, сказал Лука, опускаясь на свободное место рядом со мной.
На тарелке, которую он поставил на стол перед собой, возвышалась гора еды. Лука всегда ел минимум за троих; виновата ли в этом кровь цюндеров или у него просто был хороший аппетит, я до сих пор не могла сказать.
Извини? поинтересовалась я.
Ты безнадежный случай. Лука показал вилкой в сторону Хольдена. Твоя мечтательность достигла совершенно нового уровня. Для меня до сих пор является загадкой, что ты нашла в этом избалованном идиоте.
Лис посмотрела в ту сторону, куда указывал Лукас, и ее глаза округлились, словно у нее в голове сами собой нашлись ответы на все интересующие ее вопросы.
Ах, вот в чем дело услышала я ее бормотание, после чего она сжала губы, чтобы не рассмеяться.
Великолепно. Лис уже замучила меня вопросами, почему у меня до сих пор нет парня. Теперь она от меня вообще не отстанет.
Я посмотрела на Луку.
Он не избалованный, вступилась я за Хольдена. Ему пришлось бороться за все так же, как нам.
Только у него при этом были частные преподаватели. Лука отправил себе в рот сразу несколько кусков мяса. И с ним постоянно носились. Затем он наклонился к Лис за моей спиной и добавил наигранным шепотом: У нее плохое настроение из-за того, что она показала лучший результат, опередив его.
Лука! Я толкнула его в бок, но дело было сделано. Когда речь заходила о каких-то секретах, моя тетя становилась похожа на кота, унюхавшего сметану.
Что он имеет в виду? поинтересовалась она. Почему у тебя из-за этого должно быть плохое настроение?
Я застонала.
Если бы Элли захотела, то могла бы спокойно стать самой лучшей в классе: особенно по прыжкам в вихри. Лука пожал плечами. Но она специально сдерживала себя. Чтобы лучшим был он.
Я нацепила на вилку помидор, а затем опустила его, пронзенного насквозь, на тарелку. Я не отрицала все, что было связано с вихрями, всегда давалось мне легко, но для меня это не играло никакой роли. У меня было только одно желание стать бегуном, а на оценки мне было плевать.
Лис же смотрела на это совсем по-другому:
Это правда?
Хольден с удвоенной силой боролся за то, что он хотел достичь, попыталась успокоить ее я.
Часто поздно вечером я встречала Хольдена в тренировочном зале. Он каждый день занимался дополнительно, чтобы стать лучше, чем другие. Он каждый день проводил часы на беговых дорожках, несмотря на свою астму. С самого начала меня восхищала его амбициозность.
Я повернулась к Луке:
Если бы у тебя был папа, который постоянно стоял у тебя над душой, ожидая от тебя только лучших результатов, то тебе тоже было бы нелегко.
Едва закончив эту фразу, я поняла, что лучше бы промолчала. Лука ничего не знал о своих родителях: то ли они добровольно бросили его на улице, то ли с ними что-то случилось. Он не знал, кто из его родителей был цюндером мама или папа. Он вообще ничего не знал о своем детстве.
Хотя внешне Лука казался беспечным, он ненавидел эту неконтролируемую часть внутри себя больше, чем все остальные. С моей стороны было нечестно напоминать ему об этом. Он и так наслушался подобного от других.
Извини. Я не это имела в виду.
Да ладно, сказал Лука и дружески подтолкнул меня плечом. Если кто и может говорить глупые слова о моих несуществующих родителях, так это ты.
Мне оставалось только улыбнуться.
Луке очень повезло, что эта его сторона не проявилась раньше, что его уши стали бугристыми, а глаза приобрели красноватый блеск намного позже. Иначе Гилберт никогда бы его не усыновил и его никогда бы не пустили в кураториум.
Я прижалась щекой к плечу Лукаса и глубоко вздохнула:
Мы какая-то ненормальная семья, правда?
Уникальная, сказала Лис. А против уникальности не попрешь.
Я снова улыбнулась. И выпрямилась, только когда услышала резкий вздох Лис.
Вампиры, прошептала она.
Я взглянула в ту сторону, куда смотрела Лис, и увидела толпу народа, окружившую явно уставшего Гилберта.
Ничего нового. Многие отирались вокруг главного штурмана, так как к руководителю им было не подобраться.
Сегодня толпа состояла из роскошно одетых женщин.
Кто из них самый безнадежный случай? спросила я Лис и рассмеялась, глядя на кровожадное выражение ее лица. Да ладно, ты же знаешь, он смотрит только на тебя.
Так лучше для него самого, ответила Лис. Она склонилась к нам: Извините меня, дети.
Она встала, потрепала Луку по волосам, похлопала меня по плечу и исчезла явно с целью раздавить эту толпу шпильками своих туфелек.
Какое-то время я и Лука наблюдали, как покраснел Гилберт, когда Лис поцеловала его на глазах у толпы, а затем я молча взяла Луку за руку.
На протяжении нескольких часов я проигрывала в голове возможные объяснения тому, почему завтра утром меня не будет среди бегунов. Но я никак не могла произнести ни слова они просто застревали у меня в горле.
Я до сих пор не верю в это. Лука, полный счастья, посмотрел на меня. Мы бегуны. С ума сойти! Мы оба сделали это.
Я выдавила из себя улыбку.
Мы так долго и с содроганием ждали наше первое задание. Мы были уверены, что станем партнерами, и рисовали себе наше будущее: как мы преследуем группу швиммеров, которые отважились зайти слишком далеко на территорию людей, как мешаем грундерам грабить продовольственные запасы на окраинах, как лично противостоим предводителю «Красной бури»
А сейчас, когда мы вплотную подошли к реализации наших планов, я не могу быть с ним.
Я открыла рот и тут же его закрыла. Все, что я могла бы сказать, было бы ложью, а я не хотела обманывать Луку. Кроме того, я не хотела нервировать его, не хотела, чтобы он потерял самообладание и не смог вступить в должность бегуна.