Амэтос не мог отвести взгляда от её полных, четко очерченных губ нежно-розового цвета, за которыми прятались ровные жемчужно-белые зубы. Поймав себя на этом, он смутился и стал смотреть себе под ноги, растеряв все слова, которые знал.
И долго будем молчать? услышал он мелодичный голос.
Вздрогнув, повернулся на него и встретился взглядом с зелеными глазами, в которых искрилось веселье.
Я думала, что ты ко мне так и не подойдешь, сказала Алеста. Если бы я не видела тебя в бою, подумала бы, что ты
Трус, закончил вместо неё Амэт, тяжело вздохнув. Что ж, правильно бы подумала, так как я не находил в себе смелости подойти к тебе и сказать о своих чувствах.
А что же случилось сегодня? не скрывая смешинок во взгляде, спросила девушка. Откуда взял смелость? Неужели ей надоело наблюдать за твоей нерешительностью?
Я не знаю, что тебе ответить, сказал Амэтос, потирая рукой лоб. Я прожил двадцать семь лет, но не испытывал чувств ни к одной девушке. Даже думал, что со мной что-то не так. И вот я увидел тебя
Из твоего столь красноречивого объяснения следует, что твои чувства наконец-то пробудились. И именно ко мне.
Амэт согласно кивнул головой, не глядя на Алесту.
Что ж, взаимно, рассмеялась она. Никогда не думала, что мне придётся вытягивать из парня признание в этом прямо-таки по словечку.
Повтори, услышала девушка просьбу встрепенувшегося молодого человека.
Что? удивилась она.
То, что ты сказала в ответ на мои чувства.
Ааа, вза-им-но, произнесла она по слогам.
Я тебе действительно нравлюсь? обрадованно вскочил на ноги Амэтос.
Этим не шутят, ответила Алеста тихо.
Тогда Амэт встал перед ней на колени и приложил обе её ладошки к своим горячим от внутреннего напряжения и волнения щекам.
Если бы ты знала, как я рад это слышать. До сих пор не могу поверить, что такая красавица обратила на меня своё внимание, прошептал он, целуя длинные тонкие пальцы с розовыми ногтями.
_ Ты тоже красив, не согласилась она с услышанным.
И Алеста нисколько не покривила душой. Амэт, не уступал в росте своим друзьям, был таким же стройным. Лицо его с гордым орлиным носом было мужественным и выразительным. Длинные ресницы могли бы смягчать лицо, но вместо этого лишь усиливали контраст с высокими скулами, сильным подбородком и твёрдым решительным ртом, скрывая красоту глубоко посаженных выразительных голубых глаз, которые сейчас пристально смотрели на неё в окружении кудрявых волос, связанных на затылке кожаным ремешком. Несколько темно-русых прядей, слегка выцветших на солнце, упали на его выпуклый лоб, и Алеста не удержалась, чтобы убрать их.
Да, ты красив, повторила она. И это я сразу заметила, как только увидела тебя.
Амэтос не стал далее поддерживать эту тему, поскольку много раз видел себя в зеркале и сложил собственное мнение о своей внешности. Будучи вторым сыном Лэйса, правителя древних кианов, он унаследовал все типичные для его рода черты. Да, в его внешности было благородство, но не было утонченности, присущей гридам. Впрочем, его это сейчас абсолютно не волновало, поскольку он испытывал счастье от того, что на фоне его более красивых друзей Алеста всё же обратила своё внимание именно на него.
Если бы у меня были крылья, я бы сейчас взмыл в облака от радости, сказал он, целуя уже ладони девушки Какие они у тебя мягкие. И этими руками ты столько дней управляешь лошадью!
А у меня нет другого выбора. Я знала, что меня ждёт, а потому взяла кожаные перчатки. Мой отец, правда, не хотел отпускать меня в этот поход, но я настояла. А он, как всегда, уступил мне. Сколько себя помню, отец ни в чем не мог мне отказать. Я же, не скрою, этим успешно пользовалась.
А кто твой отец?
Один из Старейшин Совета ингов. Двоюродный брат короля Рига. Но это никак на меня не влияет. Я привыкла полагаться только на себя.
Так ты согласишься стать моей невестой?
Вот так сразу и невестой? Слишком быстро. Мы ведь совсем друг друга не знаем. Когда в наши страны вернутся кристаллы «Локоны Венеры» и в наших сердцах сегодняшние чувства превратятся в любовь, я даже соглашусь стать твоей женой. А пока давай просто общаться и соприкасаться душами.
Ты хочешь казать, что разрешаешь мне ухаживать за тобой?
Именно это я тебе и сказала.
Не скрывая внутреннего порыва, Аметос подхватил девушку на руки и закружил, ликующе смеясь.
Глава 24
Разведчик вернулся в поселение с важной новостью и тотчас пошёл к Ильвару, который точил свой меч и сразу же его отложил, увидев своего дозорного.
Докладывай, коротко бросил он.
Отряд оставил своих лошадей на земле Тапионии и пешком пошёл к границе.
Всех лошадей?
Да. Их там больше сотни. Целый табун отменных рысаков. И оставили охранять их отряд коротышек с холмов. Надо бы коней забрать себе, командир. Расправиться с бриинами нам ничего не стоит. Они вряд ли воевать умеют. И три девушки остались с ними. Все белолицые красавицы. Особенно одна. Высокая, зеленоглазая, а волосы, как огонь.
Всё? уточнил Ильвар, чтобы прекратить поток слов разведчика.
Тот кивнул, нутром почуяв недовольство командира.
Можешь идти, услышал он и, облегчённо выдохнув, покинул комнату.
Ильвар сразу же пошёл к магу. Передав ему, какие известия принёс разведчик, спросил:
Стоит напасть на бриинов, чтобы угнать табун коней?
Думаю, нет. Одно дело их захватить, а другое перевести через горы. Но ты командир и тебе виднее, насколько эти лошади тебе нужны. Мне хватает той, которая у меня есть. Возможно, ты рискнёшь ради девушек.
Даже три красавицы не стоят одного рысака. Особенного белого, который принадлежит командиру отряда. Я видел его со стороны. Корпус и стать у него отменные. А ноги и ход выше всяких похвал.
Вижу, ты загорелся, сказал, смеясь маг. Завоюй Тапионию и отправляйся за рысаками. Тебе никто не помешает их забрать.
Получив поддержку своим мыслям, Ильвар отправился провести смотр боеготовности своего отряда и, выходя из комнаты, бросил через плечо:
Завтра с рассветом выступаем.
Я догоню вас через два дня. Не думаю, что смелые гачаи не смогут без мага постоять за себя. Да и отпор там дать им особо некому. Вигдары противники достойные, но они растянуты по всей границе Тапионии. Если сразу и встретитесь с небольшой частью из них, перебить их не составит особого труда. На крайний случай количеством их возьмёте.
Ничего на это не ответив, Ильвар закрыл за собой полог, закрывающий дверной проём.
Не обремененные лошадями, гачаи уже к вечеру спустились по ту сторону гор. Лес, который близко подходил к ним, в густых сумерках, переходящих в ночь, выглядел мрачно и угрожающе. Привыкшие к хорошо просматриваемой пустыне, они сразу же испытали неуверенность, не горя желанием углубляться в него, и жались к подножию гор в ожидании командира, который шёл последним.
Вдруг из -за деревьев в них полетели стрелы. Светящиеся бумеранги, зависшие над гачаями, осветили их растерянные лица, в которые одна за другой впивались стрелы, летящие также из крон деревьев. Даже не ступив ни одного шага по тапионийской земле, их отряд уже понёс потери.
Ильвар мгновенно оценил обстановку и, выхватив из ножен меч, кинулся вперед, увлекая за собой пришедших в себя гачаев. Незнакомая местность, сплошь поросшая деревьями и кустами, сковывала движения и не позволяла в открытую видеть врага, который слился с окружающим их ночным пейзажем.
Ни он, ни его гачаи не видели тех, кто косил их стрелами. Когда подбегали к дереву, из-за которого вылетала стрела, там уже никого не было, а уничтожить того, кто сидел в его кроне, тоже не могли, так как никто из его воинов не умел лазить по деревьям. Понимая всю бессмысленность ночного противостояния вигдарам, Ильвар дал команду вернуться на горную дорогу, с которой они спустились, понимая, что только так он сможет спасти свой отряд от полного истребления. Будучи уверен, что вигдары не сунутся на неё, он, подгоняя своих воинов, провёл их по дороге вверх и дал команду расположиться на ночь за поворотом, благодаря которому они не просматривались снизу. Быстро посчитал потери и заскрежетал зубами: менее чем за час его отряд уменьшился на двадцать четыре человека. Ильвар понимал, что тоже самое может повториться и утром, так как по сравнению в вигдарами они находились в невыгодном положении.
Злясь на Шахсара, который по непонятным причинам не пошел с ними, он попытался связаться с ним телепатически, но наткнулся на блок.
Задница ослиная, выругался командир, сплюнув себе под ноги. Надо будет донести на него Аббасу как на предателя. Впрочем, он и есть предатель, раз оставил отряд без своей поддержки в период захватнического похода.
Всю ночь Ильвар не сомкнул глаз, не находя выхода из создавшейся ситуации. Делать из гачаев живые мишени для вигдаров он не хотел, а как уничтожить их не знал. Каждый раз, как только они предпримут попытку спуститься с гор, тотчас будут попадать под стрелы пограничных воинов.
Когда рассвет стал несмело заползать между гор, к нему подошли два его помощника и молча сели, видя, что их командир без настроения и достаточно неосторожной маленькой искры, чтобы он вспыхнул гневным пламенем.
Что будем делать? спросил Ильвар, глядя на них исподлобья.
Спускаться нам нельзя, ответил Ариф. Это смерти подобно. Надо возвращаться назад.
С подогнутым хвостом, уподобившись побитым собакам?
Нет, чтобы поменять место нападения.
В других местах проходной тропы через горы нет, устало произнес Ильвар, чувствуя, что веки сильно потяжелели из-за бессонной ночи. Он с силой протер глаза и посмотрел на Арифа, поскольку не понимал, что тот имел ввиду.
Но Ариф говорил не о горах, вступил в разговор Сунгал. Мы уже с ним продумали все пути, по которым можем перебраться в Тапионию, и решили, что можем зайти в неё с востока, проплыв небольшое расстояние на плотах, и высадиться на берегу. Там вигдары нас наверняка не ждут и забрали с этого участка своих приграничных воинов, чтобы усилить отряд, который поставлен возле горного перехода. Ведь его они рассматривают как единственно возможный для нас.
Ильвар на какое-то время задумался, осмысливая неожиданное предложение. Потом посмотрел на Сунгала и спросил:
А из чего мы сделаем плоты?
На склонах гор в той части разрослись целые рощи тамариска. И хотя большая часть из них кустообразные, есть много и деревьев, из стволов которых можно соорудить плоты. Иначе нам никак не пройти на земли Тапионии.
Воодушевленный заманчивой идеей, Ильвар вскочил, приказав всех будить и отправляться обратно.
Утро застало вигдаров на тех же местах, которые они заняли с вечера. Солнце уже поднялось достаточно высоко, а гачаи так и не предприняли попытки спуститься вниз. Подождав до полудня, Онгон подозвал к себе своего младшего брата, который перешёл в выпускной класс Школы Чародейства и Магии.
Надень на себя, Бенат, обруч-невидимку и сапоги быстрого перемещения и пройди вверх по дороге в горы. Посмотри, где там обосновались гачаи и чем они заняты. По логике, они должны были уже предпринять еще одну попытку разбить нас, чтобы продолжить продвижение по Тапионии к её столице.
Бенат достал из сумки необходимые магические предметы и исчез с глаз. Онгон довольно щелкнул пальцами, каждый раз дивясь результатам магии, и сел под елью, не сняв вигдаров со своих постов. Время тянулось медленно. Солнце уже начало скатываться по небосклону вниз, когда явился Бенат.
Я прошел по тропе до другого края гор и спустился к их подножию, где находится поселение гачаев. Они все разбрелись по своим пещерам. На площади видел только одних женщин: одни доставали из колодца воду, а другие оплакивали своих погибших мужей. Те, что возле колодца, говорили между собой, что Ильвар был взбешён и ушел искать мага, который не сопровождал их в походе. Больше ничего я от них не услышал и вернулся обратно.
Хорошую новость ты принёс, брат. Отдыхай, а я созову своих воинов.
Когда вигдары собрались, Онгон обрадовал их, что воины Аббаса сбежали назад, поняв, что им здесь не пройти вглубь страны.
На всякий случай, если они вдруг надумают вернуться, сказал он, мы еще дней семь покараулим их здесь и дадим достойный отпор. Если же гачаи так и не соберутся нападать на нашу страну, в этом месте останется обычное количество пограничных воинов, а остальные вернутся на свои границы. Однако, чтобы нас не застали врасплох, все это время на дороге, где она переходит в скальную тропу, будет находиться наш дозорный. Его будут сменять каждые двенадцать часов другим. Обруч поможет оставаться невидимым для врагов, поэтому его и сапоги быстрого перемещения будете передавать друг другу.
Послав первого дозорного на место наблюдения, Онгон дал команду расходиться. Несмотря на то, что гачаи вернулись в своё поселение, на душе у него было неспокойно. Он знал, что в другом месте через горы перейти нельзя, но есть еще подход к Тапионии с востока и запада по большой воде. Смогут ли они перебраться по ней? На этот вопрос он не мог себе ответить, так как ни разу за всю историю его страны таких попыток мунавварцы не предпринимали. По какой причине, Онгон тоже не знал. Возможно, воины пустыни боялись воды, а может, не имели лодок. Сам так ни до чего и не додумавшись, он решил посоветоваться с Марли и Грайей.
Оставив вместо себя Далира, который всегда занимал его место командира, когда он отсутствовал, Онгон, выпив капли настойки быстрого передвижения, вскоре оказался в Илире. Столица встретила его обычной жизнью. Телепатически узнав, что Грайя дома, он направился к ней, попросив Марли прибыть туда же.
Когда все собрались в беседке, Онгон обрисовал им ситуацию со сбежавшими в свое поселение гачаями и высказал предположения, где они смогут предпринять новую попытку захватить Тапионию. После долгого обсуждения решили всё же неделю подождать и затем укрепить границы с востока и запада, оставив часть вигдаров на юге. И в этот период усилить охрану водных границ линнами.
Они же мирные озёрные люди, сказал Онгон. Из них вряд ли кто умеет пользоваться оружием. А гачаи умелые воины, принимавшие участие не в одной битве с кочующими дикими племенами. Силы ведь не равные.
И что из этого? буркнул Марли. Можно подумать, что у нас есть другой выход.
Я привлеку к линнам преподавателей и выпускников Школы Чародейства и Магии, которые помогут им уничтожать врага своими способами. Вместе они смогут устоять, а там и вигдары подтянутся.
Успокоившись, Онгон вернулся обратно на юг страны. Здесь было спокойно, поскольку Ильвар со своим отрядом больше не пытался выйти на её земли. Началось время бездейственного ожидания, нагнетавшее внутреннее напряжение.
Йерк вызвал к себе командира южных пограничных воинов, так как Вийвека сказала, что сводный отряд приближается к границе Мракоты. Он был крайне удивлён тому, что непрошеные гости продвигаются по её территорию на лошадях, которые не выживают в условиях Крайнего Севера, но посчитал, что они взяли с собой коней от незнания местного климата. Впрочем, это его вовсе не волновало. Сейчас для него было важнее обговорить с Хайардом, как остановить этот отряд.
Командир сигейров, невысокого роста, но крепкого телосложения, явился быстро и вытянулся перед всеправителем в ожидании приказа. Его лицо с высоким лбом, постоянно подставленное всем ветрам, приобрело бронзовый оттенок и отличалось крупными правильными чертами. Весьма привлекательным его делали прямой, резко очерченный нос, аккуратная курчавая бородка и вьющиеся каштановые волосы, стянутые на затылке в короткий хвост. В напряженном взгляде больших, широко расставленных, словно темный янтарь, глазах застыл не заданный вслух вопрос.
Хайард нравился Йерку своей исполнительностью и требовательностью. Дисциплина в его отряде была железной. Он подобрал в него крупнокостных сигейров, проживавших вдоль южной границы Мракоты. Они были весьма подвижны несмотря на то, что выглядели массивными. Каждый из них был очень силён физически и мог легко тащить на себе целого оленя, что входило в дополнительную тренировку их силы и выносливости. А еще для них был обязателен каждодневный бег и поднятие тяжелых камней, что позволяло им быть постоянно в хорошей форме. Сигейры были одними из лучших воинов всеправителя, которые никогда не сдавались в плен врагу, поскольку всегда убивали себя. Для них воинская честь была превыше всего.