Адам не узнает кем был создан запрос?
Нет, сухо ответил Эбен, закрывая окно, Готово. Сегодня в полночь на складе соберут коробку, и ты можешь отвезти ее тому, кто болен.
Томас, ответила я, позволив себе посмотреть в глаза парню, Это сын моей подруги. Ему три.
А для себя лекарства не возьмешь?
Ты хочешь потянуть время? я спросила прямо, Прости, но мне нужно идти. Я должна найти Бри.
Не найдешь.
Почему? Она
Нет, перебил парень, Она в полях, помогает раненным. Несколько лекарей заступает на смену каждый день. Сегодня ее очередь.
Тогда ты можешь передать ей это? я указала на сумку, которую лекарь оставил у входа. Эбен любезно согласился, не вдаваясь в подробности. Наверняка Хана расстроится. Увидеться с дочерью ей не удастся.
Дело сделано. Мне больше нечего делать в госпитале. Тем более находится рядом с человеком, которого любила. Придумав какую-то невнятную причину, я без лишних слов поспешила удалиться. Эбен хоть и попрощался, но уже у выхода из госпиталя окликнул меня.
Постой!
Что-то случилось?
Он стоял и молчал. Сказать совершенно нечего. Наше прошлое, которое я помнила, не обсуждалось, а забытое вдруг страшно испугало. Я не была готова вскрыть зажившую рану.
Нет, Эбен, прошептала я, отвернувшись к дверям, Лучше все закончить Нельзя нам видеться.
Нельзя же уйти вот так?
Он прав. Но я не ответила.
Глупая, ругнулся парень, сократив расстояние в пару шагов. Не церемонясь, Эбен схватил меня за запястье и потащил за собой прочь из госпиталя. Мы вышли за дверь, повернули в какой-то крохотный тупик у скалы, где я была зажата между каменной стеной и каркасом временного здания. Странный закуток пуст и вряд ли использовался. Я подняла голову наверх и увидела сетку, идущую от огромного каменного выступа. Ощущения не из приятных. Казалось, еще немного и многотонные валуны могут посыпаться прямо на нас.
Мне больно! Отпусти!
Знаешь, все могло бы быть гораздо хуже, решись я на большее, Эбен преградил мне выход назад и настойчиво удерживал за плечи, Что с тобой происходит?
Что со мной происходит? Я приехала за лекарством, только и всего.
Ты думаешь я не вижу? Ты хотела этой встречи! Так почему молчишь?
Ты правда хочешь это знать?
Хочу, ответил брюнет, загородив собой все пространство, Я же вижу, что-то не так. Ты была другой в Адарионе. Да что там в Андарионе, даже в Гарнизоне! Я не видел в глазах столько гнева. Что произошло за короткое время?
Я шумно вздохнула, сжала руки в кулаки, отчего боль ссадин прошлась током по телу.
Мы были детьми. Тебя готовили к городу. И та женщина Она возилась с нами и сказала, что мы будем вместе. Обязательно будем, когда станем взрослыми.
Нэн, ответил лекарь, разжав ладони и отпустив мои плечи, Ты помнишь ее?
Мерзавец! прошипела я, замахнувшись и отвесив лекарю пощечину с такой силой, что ладонь загорелась огнем. Но я забыла о том, что парень волк и этот удар всего лишь поцелуй ветра. Эбен не сдвинулся с места, буравя меня взглядом карих глаз, Ты наврал мне дважды! Дважды, Эбен! А говорил, что больше нечего скрывать!
Стой, брюнет схватил меня, скользнувшую под его рукой к выходу, но я попыталась вырваться. Не вышло, Постой, теперь нельзя уйти.
Можно! Уйду и не стану говорить, как ты не стал!
Я не стал, чтобы помочь тебе, глупая!
Глава 4. Эбен
Попытка спасти, утаивая правду, почти всегда провальная. Истина, как вода, рано или поздно найдет способ выбраться наружу. Сколько бы я сама не пряталась от прошлого, оно найдет меня.
Пауза помогла выдохнуть и немного успокоится. Я ничего не говорила, но и уйти не могла. Мы с Эбеном стояли друг напротив друга в плохо освещенном закоулке, переглядываясь, точно обиженные дети. Вернее, обиженной была только я.
Хотела ли я узнать правду сейчас? Основная цель приезда в Диалон заключалась в поиске лекарства для сына Анны. Хотя не только. Ведь, вспомнив небольшой фрагмент из прошлой жизни, я постоянно думала только об одном. Я сковырнула больную мозоль. И теперь либо срывать пластырь, либо заклеить ее обратно, продолжая жить новой жизнью. Часть меня хочет знать все, а другая неистово протестует.
Эмбер, если ты действительно готова узнать прошлое, я все расскажу. Но, хочу предостеречь, сейчас ты в полной безопасности. Это большая удача. Лучшим решением было бы оставить все, как есть.
Я посмотрела на Эбена иначе. Может не стоило так злиться? Вдруг он помогает мне. Ведь все, что было в прошлом, привело меня в дом Мира. Если это лучший исход, то как было до?
Совершенно очевидно мне страшно принять решение. Я боюсь потерять все, что получила.
Как жить без прошлого? выдохнула я.
Это возможно, поддержал Эбен, Все равно, что переехать в другое место жительства и обрастать новыми знакомыми. Прошлое будет. Новое.
Я посмотрела в карие глаза парня с темными кругами от усталости и следами войны. Лекарь и сам будто бродячая собака, потерялся, оставаясь между Андарионом и Пустошью. Он смотрел на меня, как и прежде. Всегда с теплотой и заботой. Несмотря на пощечину и грубость. Так смотрят только близкие люди.
Воспоминания приходят внезапно, начала говорить я, Мои родители Я вспомнила их, когда проезжала Черные топи.
Район массовых захоронений?
Да. Место скорби и боли Все случилось на пути к Витруму. Машина остановилась. Честно, даже не знаю по какой причине. Люди оставались в кузове, но я не смогла справится с переполнявшим меня чувством тревоги.
Эбен внимательно слушал каждое мое слово. Он наблюдал за реакцией, за тем, как я вытираю глаза, не позволяя слезам проступить на ресницы. Вспоминая родителей, я чувствовала, как находит волна, пощипывающей горло, боли.
Я побежала вперед. По болотам. Адам следом, пытался меня остановить, но потом Он чуть не погиб из-за меня.
Знаю, ответил Эбен, Его подстрелили наемники. Это была случайность. Но твоей вины в этом нет.
Увы, есть, иронично смеюсь я, переминая подол юбки, Конечно есть.
Ты не могла знать о диверсии.
Эбен, если бы не способность Адама к регенерации, что тогда? Я не собиралась сбегать. Но отчетливо помню, что почувствовала, когда поняла значение крестов. Это была война прошлого На короткий миг я возненавидела весь Андарион и военных. Мне кажется, я презирала даже Адама. Но потом испугалась.
Ты любишь его?
Люблю, ответила я, не задумываясь, Но другая я
Любила другого человека, так же быстро ответил Эбен. Я понимала к чему он клонит, особенно когда лекарь, забыв о договоренностях, потянулся ладонью к моему лицу, нежно проведя ею по щеке, Так ты отказалась от своей идеи знать о прошлом и о нас?
И да и нет.
Упрямая.
Потерянная, поправила я, Лучше знать
Парень улыбнулся, одернув руку. Похоже он и сам хотел рассказать. Как будто это изменило бы мое отношение к Адаму.
Мне было восемь, когда тебя привели к старушке Нэн. Решение приняли родители, вроде твоя мама. Помню ее такая молодая, красивая, добрая Почему-то я ее запомнил. И с появлением маленькой шестилетней Эмбер моя жизнь изменилась. Я влюбился, представляешь? Держал тебя за руку, дарил свои игрушки, защищал.
Прям влюбился?
Сложно было не влюбиться в эти огромные глаза. Ты ведь не была испугана, как другие. Смелая, разговорчивая.
Парень улыбался, вспоминая прошлое.
Нэн?
Да, Нэн. Она была хорошей, доброй женщиной.
Это имя мне ни о чем не говорило. Но голос был знаком. То, как она говорила с нами, как давала советы. Очень абстрактно, но все же.
Ты не помнишь, но дом Нэн был не просто домом няни. Туда попадали особенные дети. Там же какое-то время и воспитывались. Так жители Пустоши пытались нас защитить, Эбен опустил глаза, как будто вспомнил что-то важное, а затем сухо добавил, И некоторые жители Андариона, сообразившие отправить своих сыновей подальше от Хельги.
Адам?
В городе сложно спрятаться. Сама понимаешь, системы контроля, камеры И нет никакой старушки Нэн. У родителей должна быть причина отправить ребенка подальше, спрятать от пристального внимания командующих. Для матери Адама существовал один вариант военное дело.
Знаю, закусив губу, я вдруг осознала, Ты говорил, что к Нэн попадали особенные дети. Значит я
Отчего-то стало тяжело дышать. Так действовал стресс или шок. Как будто все нутро протестовало тому, чтобы я вспоминала. Эбен не замечал борьбы, я старалась максимально долго маскировать панику. Иначе лекарь остановится и придется клешнями вытаскивать правду.
Ты другая, подтвердил брюнет, Я был очень удивлен, когда ты не распознала код после амнезии. Более того, ты даже не могла его просто прочесть.
Так в чем моя особенность?
В коде, иронично улыбнулся Эбен, У тебя дар, Эмбер. Ты обладаешь способностью не просто запоминать сложные числа и разбираться в кодах и шифрах системы Андарион. Ты можешь разбирать их, выстраивать сложнейшие логические цепочки и менять под нужные комбинации. И пока опытные программисты разбирают язык и кодировку, ты определяешь данные без погружения в тонкости.
Нет, я не могу. Это какой-то бред!
Можешь, настаивал парень.
Но как? Меня этому обучали?
Я объяснил причину твоего пребывания у Нэн. Но с кодом история сложная. Прости, но я могу рассказать только о нас. Ни об обучении, ни о других аспектах твоего потенциала говорить не стану.
Почему, Эбен?
Лекарь занервничал, и я схватила парня за рукав курки, призывая ответить. Однако это не помогло. Пусть и смотрел Эбен так, будто вот-вот сдастся.
Если вспомнишь прошлое разорвешь все отношения с Андарионом, лекарь изменился в лице. Он поджал губы и осмотрелся, проверяя, не слышат ли нас, а затем сухо добавил, Так ты точно потеряешь Адама.
Нет. Я не хочу этого Что же мне делать?
Жить дальше! С печалью в голосе произнес Эбен, Забыть былое, оно кануло в Лету и почти не зацепило тебя. Останься новой Эмбер, создавай новое счастливое будущее. Воспоминания о родителях, о доме и даже обо мне не навредят, но, если станешь копать глубже погибнешь. То, кем ты была в Пустоши и что делала оставь позади. Не копайся в воспоминаниях, это опасно.
Эбен, будто не слыша предостережений парня, продолжила я, Меня ведь нашли в комендантский час?
Да, верно.
Я помню, смутно.
Эмбер Не надо.
Этот умоляющий взгляд. Но я ничего не могла с собой поделать. Воспоминания рвано, но пробирались в сознание. Я бежала по огромному мосту к рычагу. Кто-то пытался отговорить от этого. Мужчина громко кричал и это был не Эбен. Над мостом стояла стена звукового воздействия. Темнота, а затем удар. Провал, после которого только Дом Мира.
Архитектор говорил, что я готова
Этого человека я тоже вспомнила, но только внешне. Ему около сорока пяти. Волосы с проседью, очки, и приятный бархатный голос. Архитектор относился ко мне с теплотой и даже уважением. Как будто отец. Он восхищался мной
Воспоминания о мужчине четкие, но образные. Никакой конкретики и даже имени. Странное прозвище, а может это позывной? Я будто тайный агент. И смешно, и грустно одновременно.
Из раздумий меня вытащил Эбен. Парень прикоснулся ладонью к щеке и наклонился, с тревогой посмотрев в глаза. Его обеспокоенность я уловила сразу.
Эй, ты побледнела. Все в порядке?
Голова кружится.
Так, хватит. Для человека, пережившего амнезию, подобные разговоры могут быть травмирующими. Идем, Эбен уверенно взял меня за руку, сплел наши пальцы и повел за собой, Тебе нужно прилечь. В моей комнате.
Я не могу.
Не паникуй, я тебя не трону. Знаю, ты замужем и любишь блондина. Но я ведь лекарь! Моя обязанность заботиться о больных.
Я не болею.
Может и так. Все же нужно отдохнуть, немного прийти в себя. Ты плохо выглядишь.
Ничего со мной не будет, прошептала я, покорно следуя за лекарем. Спать хотелось ужасно. Но тревога лишала покоя.
Брюнет провел меня вдоль коридора, мимо палат и приемных. Я видела раненых солдат, видела женщин и даже стариков. Эбен сказал, что многие из Пустоши. Эти люди живут отдельно, вне поселений. У них свои фермы и сады. Удивительно, как удается хоть что-то вырастить на пустынной земле? Хотя я видела огромные пшеничные поля, располагавшиеся под экранами гарнизона. Им ведь удавалось это, почему бы и здесь не вырастить овощи?
За что страдают жители Пустоши?
Ведутся ожесточенные бои. Диверсанты продвигаются к нейтральным зонам. Им нет дела до простых граждан.
Разве те, кто разжигают войну, не часть Пустоши?
Гражданская война делит людей на своих и чужих и на тех, кто попал под каток. Всегда будут невинные жертвы.
И как давно это происходит?
Так как сейчас, не было много лет. Все усложнилось.
Эбен провел меня в самый конец временного госпиталя к белому боксу. Идентичные комнаты-дома стояли в ряд под шатром друг напротив друга. Примерно три на шесть метров в длину, около девяти штук. Домики для элитных лекарей с защитой. Даже в Диалоне присутствовало классовое разделение, выделявшее элитных жителей подкупольного города. Простые мед работники ютились в общих комнатах под шатром.
Я снова вижу код на двери и уже разглядываю его, опираясь на информацию о великом даре. Действительно, мне не составляет труда распознать его. Такие коды применяются медиками и военными, с двойным шифрованием и сканом. Серьезная защита, а значит и человек, его использующий, не пешка в игре системы Андарион.
Понимаешь данные?
Да, кивнула я, застигнутая врасплох, Начала понимать несколько дней назад. Но теперь классифицирую их. И ты прав, это не составляет труда.
Класс, с досадой выдал Эбен, Способности так просто не сотрешь из памяти.
Наверное.
Проходи, парень открыл тяжелую дверь. Внутри все засветилось голубой подсветкой, а затем лекарь щелкнул основной свет, Здесь сможешь отдохнуть. А если голодна
Нет, я не буду есть. Просто нужно посидеть. Видимо ночь без сна и усталость.
Могу дать тебе лекарство. Оно поможет.
Я подхватила парня за руку, прежде чем он отошел. Эбен вопросительно посмотрел на меня и, похоже, даже смутился. Наша дистанция постоянно не соблюдалась.
Я передумала. Хочу знать все, отпустив руку лекаря, я присела на стул и прошептала, Не о способностях или обучении. Я хочу знать о нас.
Брюнет кивнул. Он вдруг задумался и прошелся вдоль светлой комнаты. Внутри временного дома почти не было мебели. Небольшая подвесная кровать, столик, шкаф и пара стульев. А еще подобие вешалки у входа. Конечно же присутствует большой монитор и средства связи, наподобие тех, что я видела в Витруме. Парень поставил свою сумку и снял куртку горчичного цвета. Он выпросил минуту, скрывшись за дверью в крохотной ванной. Нужно было смыть с себя пыль и подумать. Уверена, на самом деле Эбен просто подбирал верные слова и обдумывал, о чем лучше умолчать, чтобы обойти острые углы. Парень снял с себя кофту и вышел ко мне, оставаясь в белой футболке. Его темные глаза горели интересом, и я не могла справится с чувством смущения. Как будто я вновь зависима от действий лекаря, от его слов и выбора, как было в Андарионе. Плюс эта крохотная комната и отсутствие свидетелей Смущает. Но я держалась как могла, чтобы сохранить внешнее спокойствие.
Парень взял второй стул и поставил его напротив, а сам сел так, чтобы облокотить руки о спинку впереди себя.
О нас, так о нас. Чтобы ты вновь не влепила мне пощечину, я расскажу все как есть. Что делать дальше решать тебе.
Я сама уже ничего не решала. Моя жизнь страница за страницей открывала прошлое и остановить это, как и отказаться от этого, невозможно. Я опустила глаза, не силах смотреть на Эбена. Он заговорил.