Толстяк растерянно смотрел вслед санитарам, забыв закрыть дверцы машины. Павел сунул ему в руки пятьдесят долларов (первую бумажку, какую нашел в кармане):
За труды, пояснил он и пошел прочь по улице.
Все складывалось удачно: людей поучили в соответствии с заданием. Прямого приказа замочить не было, но наверняка Карась не стал бы ругаться, если бы трупы были. Скорее всего, тот, кого дубли" так усердно пинали ногами и охаживали дубинками, уже не жилец. Юрец даже помог им немного, полоснув ножом пару раз, чтобы убрать особую примету наколку с плеча их жертвы, а потом еще и под ребро нож воткнул для верности. При этой мысли Юрцу вдруг стало страшно, его даже затошнило. Но этот приступ дурноты скоро прошел. И странное чувство спокойствия и облегчения пришло ему на смену, ведь теперь он прошел испытание и ему можно доверить крупные дела. Единственное, что еще заботило сейчас Юрца, что одному из пришлых все-таки удалось уйти. Правда, машину разбили, значит, из города этому придурку не выбраться без того, чтобы не засветиться, а уж за этим-то он проследит. Но лучше бы не говорить об этом Карасю: рассвирепеет. Надо потихонечку изловить этого чайника и отправить его к праотцам. Он единственный свидетель, помеха делу. Нет, зря он послушал Чуму и не продолжил охоту, может, и попал бы. Плевать было бы на всех проезжающих: кто пристанет к ГАИ? Им бы без приключений мимо проехать Шустрый все-таки оказался парень. Хотя кто знает, как смог бы, к примеру, сам Юрец побегать, когда речь зашла бы о его жизни.
Машина въехала в город. Нужно было успеть в гараж, снять с машины все прибамбасы: теперь уже этот маскарад не нужен. Да еще надо отмазку для Карася придумать, почему сразу пришлых не пристрелили. Первый раз стрелять в человека трудно. Но это никого не волнует. Ждут только результат.
Чума пялился в свое окно и молчал. «Дубли» затихли сзади. Видимо, им передалось от Юрца тягостное настроение все-таки в первый раз пришлось убивать человека. Да и досталось всем от беглого, ушибы болели. Как еще кости не сломал никому?
Решив разрядить немного обстановку (если так дальше пойдет, они его и искать не захотят), Юрец с деланой беспечностью спросил:
Ну че, пацаны, все нормально?
Вроде, через минуту ответил Чума.
Че-то вы совсем раскисли, продолжал Юрец тем же тоном. Никак сдрейфили?
Юрец, на нас труп висит! напомнил с ужасом Сема и схватился за голову руками. Ты че, совсем ни фига не понимаешь?
Какой труп?! удивился Юрец. Ты че, с катушек съехал? Лично я в это время у себя на даче был, бабу трахал. Ты же сам мне пива принес из соседней комнаты!
Какого пива?! не понял Сема. Какую бабу?
Да Юльку же. Чума со мной поделился, продолжал Юрец, усмехнувшись недобро.
Ты че гонишь-то, Юрец? возмутился Чума.
Да мы же ее с тобой вдвоем делали, рассказывал Юрец как ни в чем не бывало. Ну у тебя и память! А Семка с братаном футбол смотрели по ящику в соседней комнате. Он включил радио и поискал спортивные репортажи. Как раз передавали спортивные новости с матча. «Локомотив» выигрывал у ЦСКА три один. Прослушав информацию, Юрец выключил радио и сказал: Ну вот, я же говорил! «Локомотив» сделал армейцев три-один.
Пацаны, наконец, поняли.
Точно-точно, Тема сделал вид, что припоминает.
Короче, пацаны, лирика потом, уже жестче продолжил Юрец, вернувшись к теме. Сейчас надо того чайника поймать, пока он дел не натворил. Значит, почта, телеграф, магазины, вокзалы. Толкните базар пацанам, что, мол, должен людям пару тонн баксов. Его кто-нибудь все равно увидит и нам сообщит. Если его не найдем, нам самим не жить.
Юрец, конечно, пугал. Он и сам еще в точности не знал, что будет, если они не найдут беглеца. Но подозревал, что Карасю это не понравится. И заранее настраивал приятелей на нужный лад, чтобы потом без вопросов.
Оставив машину и приятелей в гараже (пусть немного потрудятся), Юрец переоделся, захватил кейс, который вытащил из джипа чужаков, и кейс с наркотиками, который ему было велено «найти» в этом джипе и принести тоже, и побежал на автобусную остановку. Пока автобус ехал, он перебирал в уме все возможные варианты причин, почему один из двоих ушел. И решил, что лучше всего не говорить об этом Карасю вообще: меньше вопросов меньше ответов. С этими мыслями Юрец добрался дo гостиницы и с этими же мыслями он постучал в дверь номера, где жил Карась.
Освободившись от лап телохранителя, Юрец с самым беспечным видом прошел в комнату, где хозяин в синем шелковом халате смотрел телевизор и завтракал с симпатичной экзотической телкой, одетой несмотря на жару во все черное и обтягивающее ее великолепную фигуру. Завидев гостя, телка перевела раскосые глаза на хозяина и, получив его молчаливое разрешение, смылась, а Юрец занял ее место и взглянул на Карася. Тот неспеша прожевал бутерброд, запил его кофе и нехотя перевел взгляд от телевизора на своего посетителя.
Здравствуйте, Антон Евгеньевич, поздоровался Юрец, начиная нервничать и стараясь этого не показать.
Как дела? спросил тот.
Все нормально, заверил Юрец. Валяются бездыханные на дороге. Машину мы в овраг спихнули на всякий случай. Никто ничего не заподозрил. Вот то, что вы просили, он указал Карасю на кейсы, которые принес с собой.
Открой, приказал Антон Евгеньевич.
Юрец пожал плечами и стал открывать. В одном лежало несколько пакетиков с героином. Пересчитав их, Карась кивнул на кейс своему телохранителю, и тот его забрал. Во втором была куча бумаг и деньги, доллары и рубли, несколько пачек, перемотанных банковской лентой. Карась полистал бумаги, положил их на стол, затем взял из кейса две пачки долларов и отдал их Юрцу.
Это вам за работу. Раздели между своими сам, как считаешь нужным. Меня не ищи, сам найду. Все. Пошел, и, потеряв к гостю всякий интерес, снова повернулся к телевизору.
Юрец молча встал и вышел, пряча в карманы деньги. Последние слова Карася покоробили его самолюбие, но пока можно и потерпеть, ради таких-то перспектив. Если за такое дельце он платит десять штук баксов, то что может быть дальше! Сейчас главное, чтобы Карась не узнал, что один ушел. Надо срочно найти и замочить того чайника, тогда можно спать спокойно.
Вернувшись в гараж, Юрец нашел свою машину девственно 6елой и прекрасной, будто только что ее купил. Никаких следов сирены и синих полос на капоте. Дубли и Чума отдыхали на кирпичах за партией в тушку. Чума выигрывал, и дубли огорченно пыхтели и сопели над своими картишками.
Подымайся, народ, к вам зарплата идет, провозгласил Юрец, входя в бокс.
Пацаны оживились и, забыв о картах, окружили Юрца. Вынув одну из пачек, тот показал ее всем по очереди, чтобы они лучше осознали всю значимость американской зелени на родных российских просторах, затем нарочито медленно надорвал ленту, пересчитал деньги и стал делить их на три носа.
Тебе, Чума, две штуки, а вам, пацаны, по полторы каждому, Юрец передал им названные суммы.
Почему Чуме-то больше? обиделся Тема.
Он больше рисковал, пояснил Юрец. Он у себя дома форму и оружие незаконно хранил. Нашла бы его мать это добро и привет. Так что все честно.
А себе сколько взял? прищурился подозрительно Сема.
Мне платят отдельно, Юрец с вызовом оглядел «дублей»: мол, кто тут еще чем-то недоволен? Он считал, что поступил честно. Мог бы и утаить пятеру, взять свою долю из второй и никто бы не посмел вякнуть, но он разделил пять штук на троих по степени участия каждого. А вторые пять тонн его законная доля как руководителя плюс компенсация за бензин и тачку. В конце концов, больше всех рисковал он. А за потраченные нервы надо платить.
Впрочем, дубли, кажется, решили не испытывать терпение Юрца и перешли теперь к более приятной части обсуждения: куда все это богатство потратить. Юрец пару минут послушал их с презрительной улыбочкой и сказал:
Короче, пацаны, хватит трепаться. Мне пришлось соврать шефу, сказать, что мы уложили обоих. Если он узнает, что один ушел, нам всем хана. Так что сейчас немного покатаемся по улицам. Сегодня не найдем завтра будем искать. И так до тех пор, пока не найдем. Чем быстрее найдем тем для нас же лучше.
С этими словами он направился к своей машине, открыл дверцу и устроился за рулем. Порылся небрежно в дисках, взял один и вставил в автомагнитолу, прибавил звук. Пацаны следили за его уверенными действиями с некоторым страхом: снова идти убивать не хотелось. Да и по городу мотаться тоже было в лом. Но другого выхода не оставалось.
Ладно, пацаны, поехали, время не ждет, наконец, сказал Чума и пошел к машине. За ним потянулись дубли.
Юрец понял, что победил. Они слушались его! Он мог делать что угодно, и они ничего не посмеют сказать против, потому что повязаны кровью. У него есть своя бригада. Значит, первый шаг сделан.
Уже несколько часов Павел бродил по улицам. Прятаться не было смысла. В случае опасности всегда можно успеть нырнуть в какую-нибудь подворотню. Сумерки сгущались над этим проклятым городом, полным лишайных котов и вонючих свалок. Заурчало в желудке, и Павел вспомнил, что с утра ничего не ел. Пару улиц назад ему попался круглосуточный киоск, но возвращаться не хотелось. Слишком уж у него сейчас подозрительный вид. Настучат крыше, и не ровен час если вдруг окажется, что этой крышей является сегодняшний квартет козлов, пытавшихся его замочить, его песенка будет спета и никто не узнает, где могилка его: они ведь полные отморозки и беспредельщики. Отстреляться нереально: одна пушка против четырех и с ограниченным запасом патронов, малознакомая местность, усталость и как следствие, нетвердая рука при стрельбе. Да и неизвестно, сколько у них еще людей, каковы связи. И как назло ни одного знакомого человечка в этой чертовой дыре! Нельзя нигде засветиться ни в больнице, ни в гостинице, ни на почте тут уже никакой пистолет не поможет. Мобильник сдох еще днем: вчера забыл его зарядить, дубина. Сам теперь виноват. В целом картина маслом, полный абзац.
Павел и сам не заметил, как оказался в парке. Сев на скамейку возле неработающего фонтана, он с наслаждением вытянул ноги и только теперь осознал, как он устал.
Надо было что-то делать. Денег надолго не хватит, да и не слишком-то улыбается лазить по подъездам и помойкам, скрываясь от каких-то недоделанных ублюдков в ожидании приезда своих (в том, что искать их начнут обязательно, Павел не сомневался ни секунды). А вся эта бадяга может затянуться надолго. Нужно где-то переждать, но где?
Вокруг не было ни души. Павел радовался только тому, что сейчас лето, иначе ситуация усложнилась бы в разы. Ночь еще можно пересидеть здесь, в парке, но дальше?
Спать не хотелось: сказывалось напряжение всего сегодняшнего дня. От малейшего шороха возникало инстинктивное желание спрятаться в ближайших кустах. Днем, скорее всего, так и придется сделать. Не по-геройски, конечно, как-то, даже просто не по-мvжски, но жизнь дороже.
«А ведь на фирме еще ничего не знают», вдруг подумал Павел. И перспективы Федора еще под большим сомнением. Жив ли он? Павел кусать локти себе был готов, что бросил его на растерзание этим недоноскам. Но так требовала ситуация. Чертовы инстинкты! Надо было глотки перегрызть паре этих сопляков, остальные бы сами рассосались! Но здравый смысл подсказывал ему, что все было правильно: и Федора бы не спас иначе, и сам бы рядом лег. А что от мертвого толку? И все-таки, почему с Федором вместе послали именно его? Этот вопрос не давал Павлу покоя до утра. Но ответить на него сам себе он так и не смог.
воскресенье, 4 августа,
тот же город
Утро выдалось ясное и радостное. В такое утро людям обычно хочется петь, смеяться, любить. А Павлу хотелось жрать. Именно жрать, а не есть или кушать. Он терпел, сколько мог, то есть почти до обеда, но в итоге пришлось плюнуть на осторожность (хотя в последние дни как раз такое наплевательское отношение до добра и не доводило) и пойти на поиски какого-нибудь киоска или магазина.
Метрах в пятидесяти от выхода из парка располагалась одна из таких торговых точек. Рядом стояли пластиковые столики и стульчики, пока еще пустующие. Павел купил пару сосисок в тесте, пиццу (совсем горячую надо же!), пару гамбургеров, бутылку пива и уселся за крайний столик.
Но наслаждаться долго не пришлось. Кажется, Фортуна за что-то обиделась на Павла и отвернулась от него. А когда такое случается, мало не покажется никому. Павел в полной мере ощутил это, завидев впереди белую «десятку» с тем же номером и с теми же «гаишниками», которые вчера остановили их с Федором. В том, что это те же самые козлы, сомневаться не приходилось: он узнал того, кто был за рулем. Именно с ним у него состоялась дуэль на пистолетах. Машина быстро приближалась. Кажется, они тоже заметили Павла. Времени на раздумья уже не оставалось. Забыв о еде, Павел вскочил, тремя прыжками оказался у парковой изгороди (благо, она была невысока), перемахнул через нее и побежал по дорожке. Повернув на боковую аллею, он огляделся. Вдали показалась девушка. Павел юркнул в ближайшие кусты и затаился. Она могла его заметить и по незнанию выдать. Другого выхода не было.
Было жарко, даже душно, и Наташка просто изнемогала в своей рубашке и мини-юбке. Охотнее всего она сейчас оказалась бы на пляже или в ванне. А вместо этого она вынуждена была мотаться по городу и, главное, из-за чего? Любимая подруга Светка умоляла прийти по вопросу жизни или смерти. И, как настоящий друг или последняя дура (этого она для себя еще не решила), Наташка пришла к ней, чтобы узнать, что Светуся ушла гулять со своим парнем, не дождавшись гостью. Где же после этого справедливость на свете? Лучше бы осталась дома, тем более после вчерашнего. О-о, это «вчерашнее» было круто подсвечено добрым десятком коктейлей на голодный желудок и оглушительными ритмами клубной аккустики. Тусня с цветом городской молодежи по случаю приезда какой-то там группы отзывалась теперь забиванием гвоздей прямо в мозг при каждом шаге. И зачем она позволила себя уговорить на такое развлекалово?
Наташка вяло махнула рукой, отвечая этим на свои же мысли. Нет, она уже даже не в силах злиться и ворчать на подругу, настолько ей было дурно.
А что вчера? Лешка, вроде, лез целоваться и, похоже, его планы этим не ограничивались, потому что рука его постоянно искала что-то под ее кофточкой. Но Наташка быстро его отшила, плетя что-то о своих принципах и вредности. Потом плохо спала ночью, ворочалась и думала, что не сломалась бы, если бы поцеловалась с ним пару раз. В конце концов, заниматься с ним сексом ее никто не заставлял.
Наташка свернула на боковую аллею парка и вдруг остановилась. Ей показалось, что из соседних кустов кто-то смотрит на нее. Ощущение было настолько сильным, что девушка обернулась и прислушалась, пристально вглядываясь в листву. Странно никаких шорохов и всего подобного. Конечно же, показалось, решила Наташка и собралась уже идти дальше, как чья-то рука зажала ей рот, и в самое ухо ей ворвался еле слышный шепот:
Тихо!
Замерев на месте и выпучив глаза, Наташка кивнула. Неизвecтный, видимо, оценивая обстановку вокруг, не предпринимал пока никаких дальнейших действий. А Наташка молила мысленно Бога спасти ее от этого ненормального.
Как назло аллея была пуста в этот обеденный час. Люди прятались от жары по окрестным кафешкам, да и вряд ли кто-нибудь кинулся бы спасать ее, вздумай Наташка позвать на помощь прохожих.
Между тем нападавший оттащил девушку в кусты, усадил на траву, приложил палец к губам в знак молчания, а сам присел рядом на корточки и прислушался.