Ну не могу я долго с ней разговаривать. Это еще одна слабость после Алиски.
Хорошо, как ты там?
Справляюсь, скоро откроется филиал, как отец хотел.
Когда еще мог разговаривать.
Ладно, Денис, пошла я к папе.
Мам, а сиделка как?
Да хорошая девочка, не волнуйся. Мы вдвоем справляемся.
Целую.
Через полгода после исчезновения Алиски отца парализовало, и виноват в этом я
Алиса
Врач приглашает нас в кабинет. Бросаю на Женьку беспомощный взгляд. Он без лишних слов подхватывает Настьку, и мы вместе заходим на прием.
Я уже радуюсь за будущую Женькину жену. Он будет отличным мужем и отцом. По крайней мере, мне хочется верить в это.
Здравствуйте, Алиса Михайловна. Настена. Врач доброжелательно улыбается дочери.
Настя отвечает тем же.
Стискиваю кулаки, чтобы руки так сильно не тряслись.
Ну что, сядешь? Доктор хлопает по пеленальному столику. Мы посмотрим в твои красивые глазки.
Брат усаживает Настю и делает шаг назад. Малышка обхватывает мой палец и крепко стискивает, словно чувствует, что сейчас будет происходить что-то важное.
А у меня ком к горлу подступает. Я жутко боюсь.
Так, что тут у нас?
Врач осматривает глаза дочери. Настя внимательно следит за каждым движением доктора. Насколько это вообще возможно.
Да, как мы и предполагали, у Насти нистагм.
Сердце ухает в пятки. Ловлю вопросительный взгляд Женьки, закусываю губу.
Это лечится? голос брата становится ниже.
Тоже переживает, но как мужчина скрывает чувства за броней.
Конечно, в вашем случае оперативно. И желательно не затягивать с операцией. Потом следует длительная реабилитация, и в восьмидесяти процентах функция зрения восстанавливается полностью.
А в двадцати?
А в двадцати, Алиса Михайловна, остается небольшой тремор глаз, но он не мешает ребенку жить и находиться среди сверстников.
Выдыхаю. Значит, все можно исправить. И от этого становится намного легче.
А риски? снова вступает в разговор Женька.
Риски есть всегда, молодой человек, но при этой операции они минимальны. Особенно в нашей клинике. У нас большой опыт. Вопрос в финансировании.
А вот тут самое страшное. Где-то внутри меня сидит червячок, который грызет внутренности. Боюсь, что наши финансовые возможности просто не позволят сделать все как надо и быстро.
Сколько? хрипло спрашиваю.
Операция около трехсот тысяч и реабилитация со всеми поддерживающими препаратами около пятисот.
Восемьсот тысяч! Эта цифра выбивает почву из-под ног. Женька меняется в лице:
Сколько у нас времени?
Врач пожимает плечами:
Зависит от вас. Я свое слово сказал. Чем быстрее, тем менее травматична операция. Пока у ребенка такой возраст, восстановление проходит быстрее.
Хорошо, мы поняли. А это все нужно вносить одним платежом?
Желательно, потому что препараты заказываются из-за рубежа и они должны успеть поступить в клинику.
Хорошо, спасибо.
Перед операцией нужны будут обследования. Ну, там ничего серьезного: анализы, ЭКГ. Сообщите мне, как обдумаете все, подберем дату.
Выходим с Женькой из клиники, меня слегка потряхивает. Брат бросает на меня короткие пытливые взгляды. Усаживаемся в машину. Все молча. Мне пока нечего ему сказать. В голове звенит сумма, которую нужно откуда-то взять.
Черт! Ударяюсь о подголовник и прикрываю глаза. Черт!
Брат обхватывает мою руку и успокаивающе сжимает:
Прорвемся, сестренка.
Как, Жень? У меня нет таких денег.
Всхлипываю, но тут же вытираю глаза, потому что боюсь напугать дочку. Она и так не сводит с меня взгляда.
Ну треть у меня есть на счету, я дам. Как-то экономист из меня хреновый, покаянно произносит, а у меня сердце давит.
Он вообще не обязан думать о том, где найти деньги. Да и давать не обязан, но я знаю брата: он поможет всем, чем может.
Утыкаюсь лбом в его надежное плечо и снова не могу сдержать всхлипа.
Ну ты чего раскисла? Давай квартиру на продажу выставлю.
Мотаю головой. Это точно слишком.
Не пори горячку. Это уже слишком, Жень.
Голос садится от переполняющих эмоций.
У меня даже сотни нет, выдыхаю. Что делать?
Искать. Денис у нас при бабках.
Ну уж нет! Он последний, к кому я обращусь за помощью.
Ну так он тоже принимал участие в появлении Насти.
Какое? Выступил донором?
Знаешь, если бы у меня вот так был ребенок, я бы хотел о нем знать.
Надеюсь, у тебя его нет.
Брат хмыкает, выруливая с парковки. А у меня при мысли, что нужно будет что-то просить у бывшего, рот наполняется кислотой.
Это сильнее меня. Я лучше в долги залезу, чем приду к нему.
Глава 10
Проходит несколько дней, а мы все никак не двигаемся с мертвой точки. Общими усилиями набирается только две трети, но этого мало.
Родители тоже переводят на мой счет все, что у них есть. В займах везде отказ, родственников как таковых нет. Вот только родители и Женька с тетей.
Алис, а отец ребенка не сможет помочь? ошарашивает вопросом мама.
Рука дергается, и я проливаю на пальцы горячий чай. Шикаю. Засовываю руку под холодную воду.
Мама не спрашивала про отца Насти с тех пор, когда я сказала, что нас ничего не связывает и мы разошлись. И тут вот неожиданно
Не сможет, мам. Мы с ним давно расстались и не поддерживали связь. Он даже не знает, что у него дочь.
Так и не хочешь рассказать, что у вас произошло?
Пытливый взгляд жжет между лопаток.
Нечего рассказывать, мам. Молодые были и не разобрались в чувствах. Я просто поняла, что на роль отца он не подходит.
Мама тяжело вздыхает.
Вот знаешь, Алис, я вашу бабскую логику не пойму. Что значит не подходит на роль отца? Значит, тащить в кровать он подходит, а отвечать не подходит?
Миш, укоризненно качает головой мама, стреляя в папу недовольным взглядом.
Нет, а что Миш? Тут как бы ситуация не такая, чтобы гордыню свою показывать. На кону здоровье ребенка, в конце концов, а она нос воротит. Ты знаешь, где отец Насти?
Крепче сжимаю губы. Не хочу это обсуждать с отцом.
Алиса! грозно так.
Миш, ну видишь, Алиске не до этого.
Не до этого? Как понять не до этого? Настя
Пап, выхожу из себя, я разберусь, ладно?
Ай! Папа машет рукой и выходит из кухни. Разберется она. Смотри-ка, гордая какая.
Обессиленно падаю на стул и прикрываю глаза. Мама берет меня за руку и успокаивающе поглаживает:
Алис, ну, может, правда, найти Настиного папу и попросить занять денег?
Мам, а вот ты с чего решила, что отец Насти при деньгах? Выдергиваю руку и вскакиваю со стула. Может, он нищий, как мышь? Я прогуляюсь. С Настей посидите.
Выбегаю в коридор, на ходу натягивая кардиган. Заглядываю в зал: папа развлекает Настю. И я со спокойной душой выхожу из квартиры.
Как сговорились все с этим Денисом! Иди да иди, скажи да скажи. Что за напасть?
Прислоняюсь к двери и делаю несколько глубоких вдохов. Сверху что-то падает, и кто-то чертыхается. Подрываюсь и несусь по ступенькам. Может, кому-то нужна помощь. Вдруг плохо?
На нижней ступеньке пролета встаю, как замороженная.
Твою мать! Денис стоит, опустив голову, и придерживается за стену.
Его шатает. Вот-вот упадет.
Парень начинает съезжать, и я отмираю. Перескакиваю через три ступеньки и оказываюсь возле бывшего до того, как он встретится с бетонным полом.
Денис. Подхватываю его под руку и пытаюсь удержать его вес.
Дышит тяжело. Трет переносицу, словно пытается сфокусировать взгляд.
Блин, да что ж за хрень? бормочет, обхватывая меня крепче.
Держись, блин, бурчу я, и мы вместе усаживаемся на ступеньки.
Тебе надо больше отдыхать. А если бы никого не было? Ты бы рухнул с лестницы, дрожащим голосом выговариваю, потому что испугалась за него.
Ну тебе бы, наверное, сразу стало проще жить, хмыкает и на меня косится.
Взгляд все еще какой-то мутный.
Что? Ты в своем уме?
Делаю попытку встать, но Денис тормозит.
Тих-тих, не кипятись, лисенок, бормочет.
Утыкается в мой висок и делает глубокий вдох.
Блин, все так же пахнешь персиком.
Замираю, как и сердце в груди. Щеки вспыхивают.
Денис, не надо
Что не надо, лисенок? Трогать тебя?
Да.
Так ты же сама пришла на помощь.
А лучше бы не приходила, да? И ты бы стукнулся башкой, может, и мозг бы встряхнулся.
Злюсь на него. И на себя за свою реакцию.
Нет, хорошо, что пришла.
Его шепот кажется чем-то таким личным, таким родным, что приходится до боли закусить губу, чтобы не высказать ему все, что о нем думаю.
Надо как-то изображать равнодушие, и может, тогда он потеряет ко мне интерес.
Я пойду. А тебе настоятельно рекомендую обратиться к врачу. То, что тебе так часто становится плохо, плохой знак.
А может, ты станешь моим врачом?
Вырываюсь из его хватки и все же встаю.
Денис не поднимает головы. И эта его поза задевает внутри струны. Мне становится не по себе, что он сейчас выглядит таким сломленным.
«Эй, дамочка, куда тебя понесло? Он слишком коварный, чтобы быть сломленным. Как всегда, играет на публику!» одергиваю себя.