Его собеседник молчал так долго, что я уж подумала, он никогда не ответит. Но потом он выдавил:
Да, сэр.
Я прокралась поближе к гостиной. С кем это папа разговаривает? Я только слышала голоса.
Пустышки пойдут в школу, где учится моя дочь Я прямо слышала, как папа раздувает ноздри. Если мой план не осуществится, переизбраться через год я смогу разве что чудом. Меня распнут.
В Хиткрофт идут всего трое или четверо, верно? спросил его гость.
Это на три-четыре больше, чем должны были сдать вступительный экзамен по моим расчетам, с отвращением ответил папа. Если бы я считал, что у кого-то из них есть вероятность попасть в Хиткрофт, я бы вообще не стал вносить поправки в закон об образовании.
Каждое его слово было будто отравленный кинжал. У меня мурашки побежали по коже, сердце было готово разорваться. Мне было так так обидно. Папа, мой папа
По всей стране в школы для Крестов пойдет десятка два нулей, не больше. Не так уж и много, заметил гость.
Когда мне захочется узнать ваше мнение, я за него заплачу, отмахнулся папа.
Знает ли он, что один из нулей, которые пойдут в мою школу, Каллум? Он это учитывает? Вряд ли. Я сделала еще один робкий шажок вперед. Заглянула в переднюю. В продолговатом зеркале напротив входа в гостиную было ясно видно папу. Папин гость отражался только сзади, поскольку сидел спиной к двери, но я прямо-таки оторопела: он был нулем. У него были светлые волосы, стянутые в хвостик, и он был одет в вытертую дубленку и высокие коричневые ботинки с серебристыми цепочками над каблуками. Я даже и не помнила, когда в последний раз видела нулей у нас дома кроме разве что помощников на кухне или уборщиц. Что он здесь делает? Кто это? Ерунда какая-то. И все, что они говорили, тоже какая-то ерунда.
Я сделала еще шаг вперед, не сводя глаз с зеркала напротив гостиной, и это оказалось ошибкой. Я споткнулась о телефонный провод, и телефон на столе чуть-чуть сдвинулся. Шорох был тихий, но ощутимый. Папа обернулся и увидел меня в зеркале как я видела его. Его гость тоже обернулся.
Сеффи, в постель, сейчас же!
Папа не стал дожидаться, когда я уйду, и захлопнул дверь в гостиную. Не успела я собраться с разбежавшимися мыслями, как дверь снова распахнулась, на пороге появился папа один и накрепко закрыл ее за собой.
Что ты видела? грозно спросил он, шагая ко мне.
Ч-что?
Что ты видела? Папа схватил меня за плечи. Изо рта у него вылетела капелька слюны и попала мне на щеку, но я ее не вытерла.
Н-ничего.
Что ты слышала?
Ничего, папа. Я просто спустилась попить воды. Пить хочу.
Папа в ярости уставился на меня, глаза его сверкнули. Он будто бы хотел меня ударить.
Я ничего не видела и не слышала. Честно.
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем папина хватка на моих плечах ослабла, а искаженное лицо смягчилось.
М-можно я возьму себе воды?
Ладно, иди. Только быстро.
Я двинулась в кухню, хотя пить мне расхотелось. Сердце больно колотилось, кровь гремела в ушах. Я спиной чувствовала, как папа смотрит мне вслед. В кухне я налила себе стакан воды и направилась обратно в спальню. Папа не мог видеть меня в кухне, но я все равно шла «нормально», будто он следил за мной сквозь стены. Я вышла из кухни и начала подниматься к себе со стаканом в руке.
Постой, принцесса, окликнул меня папа.
Я повернула голову.
Прости, что нашумел на тебя. Отец выдавил улыбку и поднялся на несколько ступенек за мной. Я сегодня весь день какой-то нервный.
Ничего страшного, прошептала я.
Ты же все равно моя принцесса, верно? Папа обнял меня.
Я кивнула, стараясь проглотить ком в горле.
Стараясь не разлить воду.
Ну, беги спать.
Я стала подниматься дальше продуманно-беспечной походкой. А папа стоял в передней и следил за каждым моим движением.
Глава 4
Каллум
Я в сотый раз вывалил все из школьной сумки на кровать кровать у нас была двухъярусная, и я спал внизу. Линейка, пенал, ручки, карандаши, тетради, калькулятор. Перечитал список, который прислали маме с папой из школы Хиткрофт. У меня было все, что там требовалось, но меня упорно не покидало чувство, будто этого мало, будто я что-то забыл. Я взял уголок простыни и снова протер калькулятор. Сколько ни полируй, этот динозавр среди калькуляторов новым не покажется. Глаза у меня слипались, я прикрыл их рукой.
Нельзя быть таким неблагодарным. Скажи спасибо, что калькулятор у тебя есть.
Почаще повторяй это себе, Каллум.
Я медленно и тщательно убрал все обратно в сумку.
Мне везет, мне везет, мне везет Я иду в школу.
Я проигрывал эту мысль в голове снова и снова, боялся прогнать ее мало ли что случится.
Кто-то постучал в дверь. Или мама, или Линетт. Джуд не стучится, а просто врывается, а папа никогда к нам не заходит. Если ему надо поговорить со мной, он просит выйти на лестницу. Я понадеялся, что это Линетт.
В дверь просунулась мамина голова.
Можно к тебе?
Я пожал плечами и положил в сумку последнее, что осталось, калькулятор. Мама вошла, осторожно закрыла за собой дверь. Я догадывался, что сейчас будет. Она села на постель, взяла сумку и тут же вывалила мои школьные принадлежности на покрывало. Потом очень тщательно начала складывать все обратно.
Заговорила она не сразу.
Я просто хотела сказать, что неважно, что будет завтра: ты молодец, что поступил в Хиткрофт.
Такого я не ожидал. И уставился на нее.
В каком смысле неважно, что произойдет завтра?!
Да так. Губы у мамы задрожали, и улыбка погасла. Понимаешь Понимаешь, я хочу, чтобы ты был счастлив.
Я счастлив, нахмурился я.
Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Не хочу, чтобы тебе было больно.
Да что она имеет в виду?!
Мама, я всего-навсего иду в школу. Не в армию же.
Мама предприняла новую попытку улыбнуться.
Конечно. Но вы с отцом, по-моему, недооцениваете, насколько будет сложно. Я не хочу, чтобы ты расстраивался. Кроме того понимаешь, до нас дошли слухи
Какие еще слухи?
Некоторые Кресты недовольны, что нули будут ходить в их школы. До нас дошли слухи, что кое-кто из них собирается устроить беспорядки. Поэтому, что бы ни произошло, не поддавайся на провокации. Не давай повода исключить тебя.
Тебя только это беспокоит?
Мама не ответила.
Не волнуйся, сказал я ей. Я поступил в Хиткрофт, и теперь меня оттуда не выгнать ничем, даже динамитом.
Вот и умница. Мама погладила меня по щеке.
Я оттолкнул ее руку. Еще чего!
Ты уже большой мальчик, да? поддела меня мама.
Совсем большой, отозвался я.
Такой большой, что и на ночь поцеловать нельзя?
Я собирался честно и откровенно высказать маме все, что я об этом думаю, но тут увидел выражение ее лица и прикусил язык. Я понял, что поцелуй не для меня, а для нее.
Валяй, раз приспичило, буркнул я и подставил щеку.
Молчание. Я повернулся посмотреть, почему ненавистный поцелуй задерживается, но стоило мне взглянуть на маму, как она расхохоталась.
Что смешного?! возмутился я.
Ты, дорогой. Мама стиснула меня в объятиях и поцеловала в щеку, да так, словно хотела зарыться в нее губами. Ну дела! Проверь будильник, чтобы утром хватило времени помыться перед школой. Мама встала и направилась к двери.
Я еще не ложусь, мама. Сейчас спущусь немного посмотреть телик.
Только недолго. Тебе завтра в школу. Мама погрозила пальцем. Потом уронила руку и улыбнулась. «Тебе завтра в школу» До чего же приятно звучит!
Ага!
Мама начала спускаться, я за ней. На полпути она внезапно остановилась я едва не врезался в нее.
Каллум
Что, мама?
Ты ты только не думай, будто я тобой не горжусь. Я горжусь.
Я знаю, мама, сказал я.
Мама стала спускаться дальше. Я обдумал ее слова. Самое странное, что, пока она этого не сказала, я не думал, что она мной гордится. Более того, в глубине души я подозревал, что мама предпочла бы, чтобы я провалил вступительный экзамен в Хиткрофт. А я его сдал. И поступил. И этого у меня никто не отнимет. Я поступил.
Мы спустились в гостиную. Линетт с папой сидели на диване. Джуд за обеденным столом рассматривал что-то вроде карты, в общем, что-то скучное. Мама села рядом с папой, я рядом с Линетт. Диван просел, но просел уютно.
Я посмотрел на сестру.
Ты как, нормально?
Линетт кивнула. Потом вдруг медленно, постепенно помрачнела. И взгляд опять сделался такой. Сердце у меня ушло в пятки, потом вернулось на место.
Линетт, не надо, пожалуйста. Особенно сегодня, особенно сейчас
Линни, а помнишь, как мне исполнилось семь? в отчаянии затараторил я. Ты в первый раз повела меня в кино. Мы были вдвоем, и ты сердилась на меня, потому что я не мог отвести глаз от экрана ни на секунду. Помнишь, ты сказала мне, что можно моргать, потому что экран никуда не исчезнет. Линни!
Почему я здесь? Беспокойные серые глаза сестры сузились. Мне здесь быть нельзя. Я не такая, как вы. Я Крест.
Внутри у меня все сжалось, будто я был в лифте и он за пять секунд пролетел вниз с полсотни этажей. Стоит мне убедить себя, что Линетт стало лучше, как у нее опять делается это лицо Она смотрит на нас, словно не узнаёт, и настаивает, что она одна из них.
Не говори глупостей. Ты нуль, презрительно бросил Джуд. Посмотри на свои руки. Ты такая же белая, как все мы. Даже белее.
Нет, я не такая.
Джуд, хватит, сказал папа.
Нет, не хватит. Я сыт этим по горло. Мы держим Линетт дома, чтобы она не позорила нас своими заявлениями, что она Крест. Она чокнутая, и все тут. И Каллум не лучше. Думает, мы для него нехороши, думает, мы ровня Крестам, даже если не говорит.
Сам не знаешь, что несешь, прошипел я.
Не знаю? Я заметил, как ты смотришь на наш дом, когда возвращаешься от своей трефовой подружки. Ты же его ненавидишь и всех нас ненавидишь, и себя самого, потому что не родился одним из них! Джуда прорвало. Из нас троих только я понимаю, кто я такой, и мирюсь с этим.
Слушай, ты, безмозглый
Джуд вскочил со стула и я вслед за ним.
Ну, давай, раз ты считаешь, что у тебя пороху хватит, вызывающе процедил Джуд.
Я шагнул вперед, но не успел даже кулаки сжать: между нами встал папа.
Вот видите? Тоненький растерянный голосок Линетт прозвенел, словно колокольчик. Я так себя не веду. Конечно же, я не нуль. Это невозможно.
Боевой задор у меня разом угас. Я медленно сел обратно.
Линетт, послушай начала было мама.
Только посмотрите на мою кожу, продолжала Линетт, будто мама ничего не сказала. Восхитительный оттенок. Такой темный, насыщенный, просто чудо. Мне очень повезло. Я Крест, я ближе к Богу Линетт обвела нас взглядом и улыбнулась. Улыбка ее была широкой, сияющей, неподдельно счастливой она осветила каждую черточку, каждую складочку ее лица и пронзила мне сердце.
Вот дура, пробурчал Джуд.
Хватит! крикнул на него папа.
Джуд сел надутый, мрачный. Линетт посмотрела на свои руки, погладила одной другую. Я тоже посмотрел. И не увидел ничего, кроме бледных белых рук с голубыми венами, проступавшими из-под полупрозрачной кожи. Линетт поглядела на меня и просияла. Я улыбнулся в ответ. Вышло натянуто, но я старался.
Как ты считаешь, Каллум, я красивая? прошептала Линетт.
Да, искренне ответил я. Очень.
Глава 5
× Сеффи
Я смотрела из окна машины на проплывающие мимо деревья, поля и небо, размазанные от скорости. Первый день после каникул. Я выпрямилась и расплылась в самой счастливой улыбке на свете. Каллум От одного его присутствия первый школьный день станет новым, интересным, ни на что не похожим.
Как вы там, сзади, мисс Сеффи? Все хорошо?
Нормально, спасибо, Гарри. Я перенаправила улыбку на нашего шофера-нуля. Он смотрел на меня в зеркало заднего вида.
Волнуетесь?
Я рассмеялась:
Шутите?!
В общем-то, нет, печально отозвался Гарри.
Гарри, а можете высадить меня
За углом школы, договорил за меня Гарри.
Если можно.
Придется, куда же я денусь. Гарри покачал головой. Но если ваша мама узнает
Не узнает.
Все же я не понимаю
Я вздохнула. В будние дни подобные разговоры у нас с Гарри случались как минимум трижды в неделю.
Гарри, вы же знаете, друзья меня дразнят за то, что вы меня возите. Постоянно говорят, что ноги у меня слишком дорогие, чтобы касаться земли, или спрашивают, когда мне приделают крылья, и все такое. Я сейчас не в том настроении, чтобы терпеть насмешки, все-таки первый день после каникул.
Я понимаю, но
Гарри, прошу вас!
Ох, ну ладно.
Спасибо, Гарри.
Если мне влетит
Не влетит. Честное слово! Я просияла.
Гарри свернул на Черри-Вуд-Гроув в двух улицах от Хиткрофта, моей школы. Я выскочила из машины, схватила школьную сумку с белого кожаного сиденья.
До встречи.
Да, мисс Сеффи.
Я дождалась, когда Гарри уедет и скроется из виду, и только тогда зашагала к своему корпусу. Он меня уже дурил: притворялся, будто уехал, а потом возвращался, стоило мне повернуться спиной. Ближе к школе я услышала какой-то странный рокот, будто кто-то включил радио на полную громкость, но далеко, так что слов не разобрать. Когда я очутилась на углу, вопли накатили на меня яростной волной. Однако и это не заставило меня задуматься, чего следует ожидать. Я свернула за угол и
И
В дальнем конце улицы, у школы, собралась огромная толпа. Все кричали и что-то скандировали. Я на миг застыла, потом направилась в ту сторону. Перешла на бег. Что же там стряслось?! Долго дожидаться ответа не потребовалось.
Нет пустышкам в нашей школе! Нет пустышкам в нашей школе! ритмично выкрикивали в толпе снова и снова.
Каллума и трех других нулей окружили полицейские, пытавшиеся протолкаться сквозь толпу ко входу. Другие полицейские, взявшись за руки, встали в цепи, чтобы разделить толпу Крестов на две упорядоченные группы и оттеснить в стороны. Я прибавила ходу, но чем ближе подбиралась, тем меньше было видно. Я ввинтилась в толпу, работая локтями.
Каллум! КАЛЛУМ!
Нет пустышкам в нашей школе!..
Полицейские пытались пробиться сквозь толпу взрослых и учеников Хиткрофта, а те явно решили ни за что их не пропускать.
Бей пустышек!
Я пробилась на крыльцо, к школьным дверям, в первые ряды толпы и полицейских, и смотрела, как полиция старается оттеснить толпу, смотрела, как Каллум и остальные пытаются не коситься ни вправо, ни влево, и глядят прямо перед собой, даже не мигая.
Нет пустышкам в нашей школе!..
Я заметила в толпе Джулиану, Адама, Эзру моих лучших друзей. Хуже того, я заметила в толпе мою сестру Минни. И она кричала с тем же пылом, что и все вокруг:
Нет пустышкам в нашей школе!..
В голове у меня зазвенело громче, чем снаружи. Я очутилась в эпицентре хаоса. Каллум и другие нули попытались подняться на школьное крыльцо к дверям. Толпа рванулась вперед, ярость была прямо осязаемой, меня словно ударило. Вдруг послышался вскрик. Голова Каллума провалилась куда-то вниз, будто он присел, а потом пригнулись и полицейские, так что я перестала видеть их.
Один ранен!
Каллум! Это ведь не Каллум, нет?
Пустышку ранили!
Новость разлетелась по толпе, будто зараза.
УР-РА-А-А! загремели ликующие крики.
Полицейских смели, повалили, толпа ринулась вперед, будто воздух в вакуум. Я стояла на верхней ступеньке и смотрела на все это сверху вниз. Никогда еще я не ощущала такой ярости от нее сжимались кулаки, скрежетали зубы. Женщина-полицейская отодвинулась в сторону, и я увидела Каллума: он присел на корточки рядом с девушкой-нулем, которой явно крепко досталось. Лоб у нее был в крови, глаза закрыты.
За спиной у меня возник мистер Корса, наш директор. Он весь посерел и потрясенно смотрел на толпу, которая бурлила, нет, бесновалась перед ним.
Мистер Корса, надо помочь этой девушке! Я показала на нее. Она ранена!
Мистер Корса не сдвинулся с места, даже когда я повторила свои слова. Обезумевшая толпа визжала, вокруг словно бушевал ураган, я испугалась, что у меня вот-вот лопнет голова.
Прекратите! Да прекратите же!