Джуд что-то пробормотал вполголоса, и я, честно говоря, его понимал. Даже мне было мерзко смотреть на все это, а я гораздо терпеливее брата. Линетт взяла меня за руку. Улыбнулась и я почувствовал, как злость стихает. Так могли только Линетт и Сеффи вмиг развеивать ярость, которая временами копилась у меня внутри и грозила вырваться наружу. Но иногда иногда я злился так, что самому становилось страшно.
На экране возникла сначала лежащая на земле Шанайя, а потом Сеффи, кричащая на толпу. Послышался закадровый голос репортера:
Важную роль в подавлении беспорядков сыграла Персефона Хэдли, дочь Камаля Хэдли
Пойду к себе. Мне много задали. Я вскочил на ноги.
Поздно. Я не успел выйти за дверь те слова прогремели из телевизора мне в спину. Я знал, чего ждать, что она скажет, и все равно вжал голову в плечи. И вышел, пока никто ничего не сказал мне, но знал, что вся семья смотрит мне вслед. Тщательно закрыв за собой дверь, я прислонился к ней спиной и глубоко вздохнул.
Сеффи
Все они одинаковы, услышал я презрительный голос Джуда. Кресты и нули никогда не смогут жить мирно, не то что дружить, а Каллум просто сам себя обманывает, если считает, что этой девчонке из Крестов не наплевать на него с высокой вишни. Стоит надавить, и она пошлет его куда подальше, да с такой скоростью, что он сгорит в атмосфере!
Мы с тобой это понимаем, а он нет, сказал папа к моему удивлению.
Ну, чем раньше он это усвоит, тем лучше, вздохнула мама.
Это ты возьмешь на себя задачу все ему рассказать? спросил папа. Я пас.
Никому из этих Крестов доверять нельзя, объявил Джуд.
Никто не возразил.
Кто-то должен открыть Каллуму глаза. Иначе ему будет плохо, продолжал Джуд.
Ты что, сам вызываешься? спросил папа.
Скажу, если надо, отозвался Джуд.
Нет! Нет, я сама, сказала мама. Я это сделаю.
Когда?
Как только представится случай. А вы посидите тихо! велела мама.
Больше я слушать не мог. Двинулся наверх, ссутулившись и повесив голову. Впервые в жизни я подумал, что, может быть, мои родные правы, а я нет.
Глава 11
× Сеффи
Следующим уроком была история. Ненавижу историю. Пустая трата времени. Но сегодня у истории было одно преимущество. Каллуму тоже полагалось на нее ходить. Рядом со мной села моя подруга Клэр.
Э-э Клэр, не могла бы ты сегодня посидеть где-нибудь в другом месте? Тут занято, я жду кое-кого.
Кого?
Кое-кого.
Клэр оскорбленно поглядела на меня:
Как хочешь.
И она упорхнула, даже не обернувшись. Я вздохнула и взволнованно уставилась на дверь. Каллум с другими нулями вошли последними. Остальные оттолкнули их и пролезли вперед, Каллум им и слова не сказал. Я бы так не смогла.
Я улыбнулась Каллуму и показала на место рядом с собой. Каллум посмотрел на меня, отвел глаза и сел с другим нулем. Весь класс посмотрел на меня, на него, потом снова на меня. Щеки у меня запылали от унижения. Как он мог выставить меня на посмешище? Как он мог? Я помнила, что он сказал вчера вечером, но хотела показать ему, что мне все равно: пусть все знают, что мы друзья. Меня это ни капельки не беспокоит. Так почему Каллум взял и отвернулся от меня?
Вошел мистер Джейсон и начал урок, не успев даже дверь за собой закрыть. И за две минуты стало ясно, что настроение у него отвратительное, даже хуже обычного. Никто не мог ему угодить, особенно нули.
Кто знает, какое историческое событие произошло в сто сорок шестом году до нашей эры? отчеканил мистер Джейсон.
Сто сорок шестой год до нашей эры?! Да кому это интересно?! Я решила затаиться и поспать с открытыми глазами до конца урока. Каллум нагнулся достать что-то из сумки. С моего места не было видно, что именно. Хрясть! Мистер Джейсон ударил по столу Каллума тяжелым толстым учебником по истории.
На уроке надо слушать, юноша! рявкнул мистер Джейсон. Неужели ваши родители так бедны, что даже на капельку мозгов для вас не смогли скинуться?
Каллум не ответил. Многие в классе захихикали. Кое-кто промолчал. Мистер Джейсон повел себя по-свински, и, когда он проходил мимо меня, я поглядела на него исподлобья, чтобы знал, что я думаю о его поведении. Это еще пуще разозлило его. На меня накричали дважды за полчаса. Но я не огорчилась. Ну его, мистера Джейсона. У меня были заботы поважнее например, доказать Каллуму, что меня и в самом деле не тревожит, если все узнают, что он мой друг. Более того, я этим горжусь. Но как это сделать? И тут меня осенило! Эврика! Идеальное решение. Только бы этот урок поскорее кончился, нечего тут тянуться. Я думала только об одном о школьной столовой. Мне нужно обязательно попасть туда одной из первых. Когда наконец прозвенел звонок, я тут же вскочила. И в спешке оттолкнула учителя.
Эй, вы что себе позволяете?
Простите, сэр. Я хотела было протиснуться мимо него в коридор. Большая ошибка.
Поскольку вы куда-то очень спешите, можете подождать, пока все остальные не выйдут.
Но, сэр
Мистер Джейсон поднял ладонь.
Станете спорить считайте, что вам повезет, если вообще успеете поесть.
Я прикусила язык. Мистер Джейсон был самый настоящий поганец несдержанный и невоспитанный. Причем всю жизнь старательно оттачивал свои поганские качества. Поэтому я ждала, пока все остальные шагали мимо с самодовольными улыбочками. Я опоздала в столовую именно сегодня, когда мне было жизненно необходимо быть одной из первых. Каллум и остальные нули уже взяли еду и сели, когда я вошла в двери столовой. Все нули сидели за отдельным столом, как и вчера.
Я встала в очередь за едой. Ничего особенного я делать не собиралась, почему же у меня так странно колотится сердце? Взяла пирог с курицей и грибами с обычным гарниром из разваренных овощей, песочное пирожное с вареньем и переслащенным заварным кремом, пакетик молока и, набрав в грудь побольше воздуху, направилась к столу, где сидел Каллум. Каллум и остальные нули подняли головы, когда я подошла, но тут же отвели глаза.
Можно сесть к вам?
У всех у них сделался до того потрясенный вид, что даже не смешно. Остальные нули так и сидели ошарашенные, но выражение лица Каллума изменилось. Я села, не дав ему времени сказать «нет», а себе струсить и удрать.
Что ты делаешь? процедил он.
Собираюсь поесть, ответила я и отрезала кусочек пирога. Попыталась улыбнуться остальным трем нулям, но они тут же уставились к себе в тарелки.
Привет. Меня зовут Сеффи Хэдли. Я сунула руку для пожатия прямо под нос девушке-нулю, сидевшей рядом со мной. У нее на лбу был темно-коричневый пластырь, очень заметный на бледной белой коже. Добро пожаловать в Хиткрофт.
Девушка поглядела на мою руку, словно боялась, что она ее укусит. Вытерла ладонь о блузку, пожала мою руку и медленно покачала.
Я Шанайя, тихо проговорила она.
Красивое имя. А что оно значит? спросила я.
Шанайя напряглась:
Ничего.
Мама говорила, что мое имя означает «тихая ночь». Я засмеялась. Но Каллум подтвердит, что тихой меня уж точно не назовешь!
Шанайя улыбнулась мне. Робко и коротко, но хотя бы искренне на сколько уж хватило.
Как твоя голова? спросила я, показав на пластырь.
Ничего. Лоб у меня крепкий, так просто об ступеньку не разобьешь.
Я улыбнулась:
Пластырь довольно заметный.
Розовых в аптеках не продают, только темно-коричневые. Шанайя пожала плечами.
Я только глаза вытаращила. Мне ничего подобного и в голову не приходило но ведь она права. Никогда в жизни не видела розовых пластырей. Пластыри делают нашего цвета, цвета Крестов, а не цвета нулей.
Сеффи! Что это вы здесь делаете? Рядом словно из ниоткуда возникла завуч миссис Боуден и сердито уставилась на меня.
Прошу прощения?..
Что вы делаете?
Сижу и ем, удивилась я.
Не паясничайте.
Я и не паясничаю. Я сижу и ем.
Вернитесь за свой стол. Сию же минуту. Вид у миссис Боуден сделался такой, словно она вот-вот извергнет тонны лавы.
Я огляделась. На меня были уставлены все взгляды а именно этого мне хотелось меньше всего.
Но я уже тут сижу, выдавила я.
Вернитесь за свой стол. Немедленно!
Куда мне идти-то? У меня нет личного стола. Тут наконец до меня дошло, что имела в виду миссис Боуден. Она имела в виду не какой-то мой стол, а стол, за которым сидят такие, как я. Я снова огляделась. Каллум и прочие на меня не смотрели. Все остальные смотрели. А эти нет.
Я сижу со своим другом Каллумом, прошептала я.
Мне самой не было слышно собственный голос, поэтому я не знала, слышит ли меня миссис Боуден, но она услышала. Она схватила меня за плечо и сдернула со стула. Я не успела выпустить поднос, и еда полетела в разные стороны.
Персефона Хэдли, идите за мной. Миссис Боуден оттянула меня от стола и потащила через всю столовую.
Я пыталась вырваться, но хватка у нее была будто у питона, обожравшегося стероидов. Я покрутила головой. Неужели никто не вмешается? Похоже, нет. Потом я вывернула шею, чтобы увидеть Каллума. Он смотрел мне вслед, но отвернулся, едва я перехватила его взгляд. И тогда я перестала вырываться. Выпрямила спину и отправилась следом за миссис Боуден в кабинет директора. Каллум отвернулся от меня. Остальное было неважно, но это важно. Он от меня отвернулся
Да, до меня доходило медленно, но теперь наконец дошло. Боже милостивый, наконец дошло.
Глава 12
Каллум
Я понял, что не могу здесь оставаться. Оставил недоеденный обед и вышел из столовой, ни слова не сказав остальным.
«Я не могу здесь оставаться».
Я вышел из столовой, из корпуса, из школьных ворот, шагая все быстрее, все лихорадочнее и, выскочив за ворота, пустился бежать. И бежал, бежал у меня уже ныла спина, болели ноги, сердце грозило выпрыгнуть из груди, а я все бежал. Добежал до окраины, потом до самого пляжа. Рухнул ничком на холодный песок, обливаясь потом. Врезал по песку кулаком. И еще, и еще. И вот уже замолотил по нему обоими кулаками. И вот уже ободрал костяшки, показалась кровь. А больше всего на свете мне хотелось, чтобы вместо песка под моими кулаками оказалось лицо Сеффи.
Глава 13
× Сеффи
Мерседес стоял на обычном месте, у главного корпуса школы. Когда я подбежала к нему, оттуда вышел незнакомец и открыл передо мной заднюю дверь. У него были мышиного цвета жидкие волосы, будто приклеенные к голове, и ледяные, словно у призрака, голубые глаза.
Кто вы такой?
Карл, ваш новый шофер.
А где Гарри? спросила я, забираясь на сиденье.
Он нашел другую работу.
И мне не сказал?
Карл пожал плечами и захлопнул дверь. Я смотрела, как он усаживается за руль и заводит машину, и все сильнее хмурилась.
Где он теперь работает?
Не знаю, мисс.
Почему решил уволиться?
Этого я тоже не знаю.
Где Гарри живет?
Почему вы спрашиваете, мисс Сеффи?
Я бы хотела послать ему открытку с пожеланиями удачи.
Если вы отдадите ее мне, мисс, я непременно доставлю ее.
Наши с Карлом глаза встретились в зеркале заднего вида.
Ладно, проговорила я наконец. А что еще тут скажешь?
Гарри ни за что не бросил бы меня, тем более не попрощавшись. Я это точно знала, так же точно, как собственное имя. Тут мне в голову пришла ужасная мысль.
Вы вы правда мой новый шофер, да?
Разумеется, мисс Сеффи. Ваша мама наняла меня сегодня утром. Могу показать вам удостоверение личности, если хотите. По лицу Карла пробежала мимолетная улыбка.
Нет, не нужно. Я откинулась на сиденье и пристегнулась.
Мы отъехали. Я увидела кое-кого из соучеников когда машина проехала мимо, они стали тыкать в меня пальцами, зашептались и захихикали, кто во что горазд. Слухи о том, что я села за стол к нулям, распространились по школе, будто грипп в разгар эпидемии. И я понимала, что все только начинается. Мистер Корса пригрозил, что напишет письмо маме и имейл папе. Этак, разумеется, скоро и до королевы дойдет. Но мне все было бы нипочем, если бы от меня не отвернулся Каллум. А он отвернулся. И я этого никогда не забуду. Он отвернулся от меня, словно словно мы были незнакомы. Словно я пустое место. Наверное, мама все-таки права. Наверное, Кресты с нулями не могут дружить. Наверное, мы слишком разные.
Неужели я и правда так думаю?
Теперь я и сама не знала, как я думаю.
Глава 14
Каллум
Не знаю, сколько я там просидел, глядя на закатное солнце, поджигавшее небо, на ночную мглу, все настойчивее скрывавшую свои тайны. Почему моя жизнь вдруг настолько осложнилась? Вот уже целый год я мог думать и даже мечтать только об одном о поступлении в школу. В школу Сеффи. Я настолько сосредоточился на том, чтобы пройти в Хиткрофт, что не слишком задумывался, что же я буду делать, когда туда попаду. Я не задумывался, каково это чувствовать себя настолько незваным гостем. Да и зачем было стараться? Даже после Хиткрофта никто не примет меня на достойную работу. Ни один Крест никогда не поручит мне ничего, кроме самой унылой, самой черной работы, к чему тогда все это? Но я хотел учиться. Ненасытная бездна внутри меня требовала, чтобы ее заполнили словами, мыслями, идеями, фактами и домыслами. Но если я получу образование, чем мне занять остаток жизни? Кем мне стать? Смогу ли я быть по-настоящему счастливым, зная, что мог бы сделать гораздо больше стать кем-то гораздо значительнее, только вот мне не разрешили?
Я изо всех сил пытался понять, как и почему возникло нынешнее мироустройство. Считается, что Кресты ближе к Богу. Так сказано в «Книге Добра». Сын Божий был темнокожим, как они, у него были такие же глаза и волосы. Так сказано в «Книге Добра». Но ведь в «Книге Добра» сказано много всякого. Например, «возлюби ближнего своего» и «поступайте с другими так, как хотите, чтобы они поступали с вами». Если вдуматься, в «Книге Добра» в целом говорится, что надо жить и давать жить другим. Тогда почему Кресты называют себя «богоизбранными» и при этом обращаются с нами по-прежнему? Ладно, положим, мы больше не рабы, но папа говорит, что изменилось только название. Папа не верит в «Книгу Добра». Мама тоже. Они говорят, ее написали и перевели Кресты, поэтому, естественно, все в ней подано с их точки зрения. Но ведь истина есть истина! Нули Само слово и то обидное. Нуль. Ничто. Пустое место. Явно мы не сами придумали так себя называть. Это название нам дали другие. Но за что?
Я не понимаю!
Крик вырвался у меня сам собой от ярости и бешенства и разнесся до самого неба и выше.
Я просидел там сам не знаю сколько, злобные мысли кружились, будто трупные мухи, голова трещала, грудь болела. И вдруг я разом стряхнул все это с себя. На меня кто-то смотрел. Я резко обернулся и все мое тело вздрогнуло, будто от удара током.
Поодаль на песке стояла Сеффи стояла совершенно неподвижно на самом ветру, от которого ее юбка и пиджак раздувались, словно паруса. Нас разделяло метров семь или семь миллионов световых лет, это как посмотреть.
Потом Сеффи отвернулась и двинулась прочь.
Сеффи, подожди!
Я вскочил на ноги и бросился за ней.
Она не замедлила шаг.
Сеффи, пожалуйста, подожди!
Я догнал ее и развернул лицом к себе. Она вырвалась из моих рук, будто я был заразный.
Чего тебе?
Не надо так! взмолился я.
Как так?
Я свирепо уставился на нее:
Ты разве не собиралась тут посидеть?
Вроде бы нет.
Почему?
Сначала я решил, что она отмолчится.
Я не сижу там, где меня не желают видеть.
Сеффи снова отвернулась. Я забежал вперед и преградил ей путь.
Я это сделал ради тебя же!
Лицо ее на миг исказилось.
Правда? Ради тебя или ради себя? Мы о чем сейчас говорим?
Возможно, и то и другое, признался я.
Возможно, много одного и ничего другого, возразила Сеффи.
Ладно. Извини меня, пожалуйста. Довольна?
И ты меня извини. До свидания, Каллум.
Сеффи снова попыталась обойти меня, но я стоял у нее прямо на дороге. Я был сам не свой от ужаса. Если она сейчас уйдет конец всему. Вот странно: несколько часов назад я только об этом и мечтал.