Умар бросил взгляд на табличку с фамилией владельца и спокойно вошел в кабинет. Его люди тут же рассыпались по бомбоубежищу, повсюду укладывая сотрудников на пол.
Продюсер сидел с конвертом плотной бумаги в руках, нервно мял его, ощущая тонкую пачку фотографий. Балуев рисовал ему на листе бумаги, как ему видится расстановка камер при новом оформлении студии. Хозяин вскинул голову, недоумевая, кому это могло прийти в голову зайти в его кабинет без вызова и даже без стука. Он медленно положил маркер, которым только что прочертил жирную линию, сжал пальцами край стола.
Продюсер прикипел к стулу. Даже если бы ему крикнули сейчас «пошел вон», он бы не сразу поднялся.
Вы сказал Балуев и замолчал, поняв, что все сказанное им уже не имеет никакого значения, человек с автоматом может диктовать любые условия.
Да, это мы, ответил ему в тон Умар. Не ждали?
Не ждал.
Я не один. Нас семеро, и все вооружены.
Умар глянул на офисный коммутатор и, обойдя стол, вырвал из него все провода, швырнул их в корзину. И тут продюсеру показалось, что Балуев просит его о чем-то взглядом.
«Телефон, он намекает на телефон, как всякий творческий человек, продюсер тут же додумал ситуацию, чуть сдвигаю трубку на аппарате и набираю 02. В милиции услышат через микрофон громкой связи, что здесь происходит».
Продюсер, глядя в потолок, потянулся к телефону, но тут же рукоятка десантного автомата ударила ему по пальцам.
Это кто? спросил Умар у Балуева.
Продюсер.
Продюсер мне не нужен. Пока мне нужны вы.
Балуев понял, что если его не пристрелили сразу, да еще назвали на «вы», то есть шанс уцелеть.
Кто вы такие? спросил он, переведя дыхание.
Неважно. Важно только то, что надо мне. Для тебя важно. Ствол автомата повернулся к Балуеву. Сейчас ты включишь селектор и объявишь всем, что студия захвачена и что сопротивляться нет смысла. Что все мои указания должны выполняться сразу. Передачи должны идти так, как шли.
Владелец «Ока» нажал клавишу селектора. Пользовался он им редко, обычно лишь поздравлял сотрудников с победой на фестивале или с праздниками.
Это я, произнес он в микрофон. Студия захвачена вооруженными людьми. Не сопротивляйтесь, не пытайтесь убежать или сообщить наружу о случившемся, исполняйте все их требования, эфир продолжается по графику. Никакой самодеятельности. Балуев отпустил клавишу и поднял глаза: Я все правильно сделал?
Абсолютно.
А теперь поговорим. Что вам надо? Я человек бизнеса, и лишние неприятности мне ни к чему, Балуев посмотрел на продюсера.
Он может оставаться. Секретных планов у меня нет. Включив новости, зрители увидят меня и моих парней. Готовьте студию к эфиру. У меня есть обращение к москвичам, которое я зачитаю.
У Балуева хватило ума и осторожности не спорить, не просить текст обращения, свое теперешнее положение он понимал отлично. Надо будет, ему покажут. У Бахира Бахировича в голове мелькнула крамольная мысль: «Студию в Москве захватили террористы эта новость пройдет по всем каналам в мире. Такую рекламу за деньги не купишь».
Хорошо, я сделаю все, чтобы вы вышли в эфир со своим сообщением.
Обращением, напомнил Умар.
«Несмотря на автомат, камуфляж, он выглядит интеллигентно, решил Балуев, наверняка получил хорошее образование. По-русски говорит свободно, хоть и с акцентом, но слов не коверкает. На переговоры зашел один. Почти не угрожает. Мы договоримся».
Что будет потом, когда вы выйдете в эфир? напрямую спросил Балуев.
Умар засмеялся:
Я бы хотел после этого забрать своих людей и уехать домой. Но это уже зависит не от вас и не от меня. Как только я появлюсь на экранах телевизоров, сюда пригонят и ОМОН, и спецназ. А я не могу позволить, чтобы в следующем выпуске новостей показали, как меня выводят из вашего бомбоубежища в наручниках с мешком на голове. Вторая часть моего плана секретна.
«Он даже маски не надел смертник, решил Балуев, тут уж не до рекламы. Одна надежда, что он отпустит заложников до начала штурма. Сам штурм не страшен, имущество и оборудование студии застрахованы. Главное выжить».
Кто у вас готовит выпуск?
Собрать их? Балуев хотел подняться из-за стола, но Умар остановил его.
Вы оставайтесь. Он справится? террорист показал на продюсера.
Он моя правая рука. Я только хозяин. Производство на нем.
Вот и отлично, Умар приоткрыл дверь и махнул рукой Бихлис.
Чеченка зашла, сорвала с головы парик и бросила его на пол, пистолет она продолжала держать в правой руке.
Только что она пристрелила вашего охранника. Ей пришлось это сделать. Посторожи его и никого, кроме меня, сюда не впускай.
Я помню, Умар.
Какого охранника? Виктора?
Я не стала спрашивать, как его зовут.
Бихлис положила руку с пистолетом на стол. От тяжести оружия уже занемели пальцы, но ствол пистолета смотрел на Балуева. Владелец студии заглянул женщине в глаза и понял, что Умар не блефует. Но что случилось со вторым охранником?
Пошли. И не вздумай дурить, Умар повернулся к Балуеву, мои люди уже минируют твою студию. Если пойдет не по плану, мы все взлетим на воздух.
Бихлис и владелец «Ока» остались наедине. Балуев нервно поежился. Спокойствие террористов убеждало его в том, что действуют они расчетливо и хладнокровно, а значит, вряд ли совершат ошибку.
Нервничаешь? спросила женщина.
Немного, Балуев почувствовал, как страшно хочется закурить, хотя он и бросил два года назад.
Делай, что тебе велят, и будешь жить.
Владелец кабельного канала натужно улыбнулся:
Стараюсь.
Бихлис, не выпуская пистолета из руки, вытащила пачку сигарет, бросила ее на стол.
Очень ловко одной рукой, извлекла сигарету, щелкнула зажигалкой, посмотрев в этот момент не на свои пальцы, а на табличку, запрещающую курить.
Здоровье бережешь? Жить долго собрался?
Разрешите возьму? Балуев приподнял руку.
Кури, безразлично разрешила Бихлис и глушителем подвинула пачку, на оставшееся время здесь курева на двоих хватит и еще останется.
Дрожащими руками Балуев прикурил и затянулся. С того дня, как он бросил курить, почти каждую ночь ему снилось, что он курит, курит, курит Понимал, что это происходит во сне, и потому пытался накуриться вдоволь до того времени, когда проснется.
«Вот и сейчас я как во сне, глядя на извивы дыма, подумал Балуев, можно курить сколько влезет. Интересно, когда все окончится, я смогу снова бросить?»
У тебя что, дел нет? взорвалась Бихлис. Бумаги посмотри, книжку почитай, только не смотри на меня. Мужчина бояться не должен.
Пистолет можно убрать? робко поинтересовался Балуев.
Нельзя, Бихлис слегка повернула голову, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора, там раздавался женский плач.
Умар уже не беспокоился насчет Балуева. Хватило и нескольких фраз, чтобы понять: хозяин студии сделает все, что от него требуется. Главарь террористов стоял в студии, осматривая декорации. Старый оператор замер возле камеры. За стеклом аппаратной видеоинженер с каменным лицом смотрел на монитор, на котором мелькали кадры рекламы.
Что тебе надо? не слишком определенно спросил Умар у оператора.
Я хоть сейчас готов работать.
Сейчас не надо, выйдем точно по времени. Ты хороший оператор?
Плохих здесь не держат.
Руки не задрожат?
Оператор вытянул руки пальцы оставались неподвижными.
Это профессиональное. Я даже во время землетрясения снимал.
Жди здесь, Умар покинул эфирную студию.
Его люди уже выстроили у стен коридора сотрудников студии. Мужчины стояли отдельно напротив женщин. Умар шел между ними.
Где второй охранник? он заглядывал в глаза.
У нас только один, попыталась соврать бухгалтер.
Я знаю, что их должно быть два. Где второй?
Не знаю Не видел звучало в ответ.
Глава 4
Тем временем ни о чем не подозревавший охранник Виктор уже окончил обсуждать встречу Нового года по-французски. Он слышал какие-то далекие голоса в коридорах студии. Но на студии довольно часто бывало шумно, особенно перед выходом в эфир. Это уж потом, во время новостей, в коридорах наступала мертвая тишина. Даже хозяин в своем кабинете говорил тогда полушепотом.
«Так. Хорошо, что Танька про рыбу напомнила, подумал Виктор, проходясь по клавишам мобильника. Номер своего соседа Клима Бондарева он помнил наизусть. Дома, он дома, даже если долго трубку не берет. Телефон ищет».
Привет, Виктор, раздалось в наушнике.
Клим, рыбалка не отменяется?
Пока нет.
Вы мотылем запаслись? А то я перед работой на «пятачок» ходил, так у Петровича мотыль уже кончился, а у Федьки мелкий был врал Виктор, пытаясь оправдаться перед соседом, которого безмерно уважал за обязательность.
Несмотря на то, что Бондарев называл Виктора на «ты», охранник неизменно обращался к нему на «вы».
Умар остановился напротив ассистентки режиссера, молодая женщина дрожала. Не выдержав взгляда, закрыла лицо руками. Главарь террористов взял ее за волосы, развернул лицом к себе.
Руки убери. В глаза мне смотри. И ты, Тася, не знаешь, где он?
Стоявшая рядом редактор смотрела на заплаканную ассистентку, с ужасом ожидая, что вот-вот придет и ее очередь.
Умар, я не знаю, не знаю, где он.
И тут за поворотом коридора чуть слышно скрипнула дверь. Рамзан тут же развернул автомат на звук.
Ты сказал, что всех собрал? прошептал Умар Рамзану.
Всех, кого нашел.
Из-за поворота всего на мгновение выглянула девушка, занимавшаяся набором текстов и титров передач на компьютере. Последние десять минут она провела, держась изнутри за ручку двери в женском туалете, не решаясь оттуда выйти. Она слышала только, как ойкнула ее подруга, выходя в коридор, как кто-то схватил ее, и подруга торопливо выкрикнула: «Там больше никого нет». Выйти после этого стало боязно. Но проходили минуты, и все это стало казаться девушке каким-то дурацким розыгрышем. Не сидеть же весь вечер в туалете! Может, показалось или не так поняла.
Она выглянула в коридор пусто. Стараясь ступать осторожно, подобралась к самому углу. Она, конечно же, слышала, как кто-то с кавказским акцентом допытывался, где второй охранник, но работала она недавно, начальство по голосам еще не узнавала. Такой вопрос мог интересовать и Балуева. Девушка выглянула, и почти тут же прозвучал выстрел. Пуля, выпущенная из автомата Рамзаном, вспорола панель над самой ее головой.
Схватить! крикнул Умар, даже не успев толком рассмотреть, кто выглядывал из-за угла.
Тут же двое его людей в черных масках исчезли за поворотом. Они били прикладами в дверь туалета, за которой спряталась и заперлась девушка.
Заслышав выстрел, Виктор тут же вскочил со стула.
Погодите, Клим, торопливо сказал он в трубку, у нас на студии что-то происходит, кажется, стреляли.
Виктор чуть приоткрыл дверь силовой электроподстанции и выглянул в щелку. Двое мужчин в камуфляже, в масках, выбивали прикладами дверь женского туалета. Но тут же пришлось отпрянуть от двери, по коридору кто-то бежал на помощь ломившимся.
Виктор поплотнее прикрыл дверь и просунул в дверную ручку ножку стула.
Тут какие-то маски-шоу понаехали. Камуфляж, оружие. Дверь ломают, сказал он, вновь поднося трубку к уху.
ОМОН? спросил Бондарев.
Не знаю, может, и ОМОН. А может кажется, кавказцы по говору он говорил, прижавшись ухом к двери.
ОМОН стрелять не стал бы, уверенно сказал Бондарев, да и кавказцев туда практически не берут.
Даже не знаю, что и делать.
Позвони, вызови милицию. Если это ОМОН, то они будут в курсе. И тут же перезвони мне.
Я сейчас.
Виктор не сразу сообразил, как с мобильника звонить в милицию.
«Надо набирать код? Или нет?»
Милиция. Дежурный слушает, наконец раздалось в трубке.
Это пост охраны кабельной телестудии «Око» в Коломенском. Ворвались неизвестные люди в масках и с оружием
Они вам документы показывали, представлялись?
Не знаю, может, напарнику на посту что-то и показывали, шептал Виктор в трубку, может, это и ОМОН. Но они стреляли
Сколько их?
Я видел двоих. Камуфляж, черные маски.
В голосе охранника не чувствовалось уверенности. Дежурный тоже понятия не имел, проводится ОМОНом операция на телестудии или нет. О таких вещах никто не предупреждает. Иначе все документы успеют уничтожить или вывезти.
Попробуйте выяснить, кто они, спокойно предложил дежурный.
Я забаррикадировался в электрощитовой. Пришлите наряд. Может быть, это террористы.
А может, и ОМОН, хмыкнул дежурный на другом конце линии, знаете, сколько ложных вызовов о террористах и бомбах поступает?
Я охранник студии и официально вызываю милицию, не выдержал Виктор.
Ладно, сдался дежурный. Мы приедем, но если вызов ложный, вам придется отвечать за него. Хотя у вас должна быть «тревожная кнопка».
Я же не на посту сейчас.
Назовите полностью имя, фамилию, должность
Наборщицу выволокли из туалета, поставили рядом с другими сотрудниками «Ока».
Проверить все помещения, все подсобки, шипел Умар.
Дверь в подстанцию дернули из коридора. Виктор, только что поговоривший с милицией, замер, так и не успев набрать номер Бондарева. Он толком не знал, чем занимается его сосед, на эту тему они никогда не говорили, но охранник чувствовал, что у Клима есть влиятельные друзья, которые в случае чего помогут.
Закрыто, послышался негромкий голос снаружи.
Какое тебе, закрыто! Видишь, замок болтается. Ломай дверь! настаивал Умар. Там он и сидит. Больше негде. Открывай! Ты что, не слышал, твой хозяин сказал никому не сопротивляться?!
Дверь уже дергали изо всех сил, стул, вставленный в ручку, трещал. Дверное полотно, обшитое с двух сторон оцинкованной жестью, ходило ходуном. Виктор схватил с пожарного щита кирку с деревянной ручкой, выкрашенную в красный цвет, и изготовился ударить ею, как только сорвут дверь. У него уже не оставалось сомнений, что в студии террористы. Но тут в дверь ударила короткая автоматная очередь. Виктор отскочил в сторону.
Не стреляйте, идиоты. Силовой щит разобьете, без света останемся. Открывай, все равно выковыряю.
«Где же менты? в отчаянии подумал охранник, и тут до него дошло, чего больше всего боятся за дверью, боятся не того, что я выйду. Боятся того, что я отключу свет. Они в эфир хотят выйти! Или вышли уже?»
Слегка поддавшуюся дверь уже пытались подцепить с внешней стороны то ли ломом, то ли лопатой. Трещала деревянная дверная коробка.
«Хрен вам!» подумал Виктор и, развернувшись, ударил киркой в распределительный щит.
Острие глубоко провалилось в тонкую жесть, мигнул свет, посыпались искры. Охранник вырвал кирку и нанес еще несколько ударов. Сыпалось стекло, гасли рубины индикаторных огоньков, разлетались обломки керамических трубок предохранителей, фонтанами брызгали искры, расколотые корпуса выключателей-пакетников хрустели под ногами. Свет то исчезал, то загорался вновь. Из щита валил едкий дым горелой изоляции.
Вытащите его, пока он все не уничтожил! надрывался Умар.
В дверь уже стреляли из двух автоматов сразу. Виктор, прижавшись спиной к холодной бетонной стене, ждал с занесенной киркой в руках. Еще раз вспыхнул фонтан электрических искр, запрыгали по резиновым коврикам у распределительного щита капли расплавленной меди, и вся студия погрузилась в темноту глубокую и непроглядную. Раздался истошный женский визг, от которого у Виктора мороз прошел по коже.
Хрустнула дверь, распахнулась, и замелькали вспышки выстрелов. Охранник наугад опустил кирку. Она провалилась в пустоту и высекла искры из бетонного пола. На него тут же кто-то навалился сверху, посыпались удары, лишь часть из которых достигала цели.
Щелкнула зажигалка, выхватив из темноты белки глаз и оскаленные зубы в прорезях маски. И тут раздался сухой щелчок, под потолком тускло загорелась выкрашенная красной краской пыльная лампочка. Включилось аварийное освещение. Редкие лампочки загорелись и в коридорах, в студии. Темнота рассеялась. Виктор попытался ударить в лицо террориста, душившего его, но тут же получил удар ногой под ребра и ствол автомата уперся ему в лоб.