Блин, все, что мне нравилось в Чарли, словно испарилось. Британский акцент больше не услада для моих ушей, зеленые глаза не навевают поэтических ассоциаций, и вообще, ему стоит то ли побриться, то ли отрастить бороду, потому что щетина выглядит тупо.
Нельзя убивать невинных созданий, решительно говорю я, не в силах смотреть ему в глаза. К тому же вы недооцениваете серых солнечных. После каждого возрождения они становятся сильнее и быстрее. Они хороши в бою, но они не оружие. Они настолько добродушны, что спасают раненых путешественников в глуши и защищают животных и тварей.
А эти отморозки все равно их убили. И зачем?
Я смотрю на зернистое фото Кеона Максимо, алхимика, ставшего первым призраком. Пронзительные грифельно-серые глаза скошены влево, он кусает тонкую нижнюю губу, побитые сединой светлые волосы выбиваются из-под капюшона.
Не успеваю я ответить, как слышу за спиной голос.
Кеон Максимо ответственен за весь этот хаос. Кирку Беннету чуть за тридцать, и он гений. Я бы хотел, чтобы он взял меня под свое крыло. Не могу отвести взгляд от ярко-синей татушки небесных ныряльщиков на его бледном запястье, пока он продолжает, выразительно жестикулируя: Никто не знает мотивов Кеона, но историки полагают, причина проста: он хотел власти.
Повезло, что там оказался этот чувак, говорит Чарли, указывая на портрет Батисты де Леона. Короткая стрижка, карие глаза, тень бородки и самый первый магоустойчивый жилет Чарохода. Знак нанесен на грудь как граффити.
Его история сложна, поэтому, к сожалению, у нас нет четких ответов на многие вопросы, отвечает Кирк. Кто-то верит, что Батиста герой, потому что при жизни он сдерживал угрозу призраков. Другие указывают на то, что по природе своей он сам был призраком, а значит, не мог быть героем и просто устранял конкурентов, чтобы править городом самостоятельно. Неизвестно, правда ли, что Батиста черпал силы из серого солнечного феникса, прирезанного клинком конца вечности, но многие возмущены тем, что именно он установил традицию убийства тварей для собственной выгоды.
Они ведь даже не все способности получают, говорит Чарли. Ведь эти двое никогда не перерождались?
К счастью, нет. Кирк качает головой. Конечно, фениксы возрождаются с разной скоростью, но пока ни один призрак, воспользовавшийся их кровью, не возродился. Если механизм возрождения станет доступен людям, это окажется настоящей трагедией для фениксов. Он смотрит на меня сквозь стекла в широкой оправе. Тебе не пора на работу?
Я думал, ты уже на работе, говорит мне Чарли.
Удачи, отзываюсь я, пытаясь выглядеть профессионально, но не поднимаю глаз.
Вести экскурсии в Солнечном зале моя мечта, но мне приходится спуститься на один пролет, в сувенирный магазин, где я на самом деле работаю. Однажды я сидел в Солнечном зале и рисовал фениксов, и ко мне подошел Кирк и похвалил мои наброски. Я сказал, что мечтаю поработать здесь экскурсоводом. Кирк сразу же принес мне заявление о приеме. Я надеялся, что он предложит мне работать с ним, но оказалось, что вакансия была в сувенирном магазине. Не совсем то, чего я хотел, но все же какой-никакой первый шаг.
Мой коллега, Сергей, стоит за кассой. Я нервничаю, когда он косится на меня, и кусаю ногти, прежде чем отметиться и сменить его, чтобы он мог заняться делами в кабинете. В магазине больше народу, чем обычно в музее детский день рождения, но через несколько минут очередь рассасывается, и все возвращается на круги своя.
Мы продаем только сувенирку с фениксами, и будь я побогаче, я бы немедленно отдавал всю зарплату обратно музею в обмен на принты с картинами местных художников. Я привожу в порядок плюшевых пепельных буревестников и приношу из подсобки обычных костяных фениксов, которых покупают чаще всего (хотя они гораздо белее настоящих). Я занимаюсь инвентаризацией, пользуясь ручкой с фальшивым пером феникса, когда входит Кирк.
Кирк невысокий и носит густую бороду (этим он напоминает мне папу). Он всегда одет в мешковатый костюм. Интересно, он тоже старается скрывать свое тело или просто не умеет покупать одежду? Впрочем, это не мое дело. Именно из-за такой фигни люди отпускают комментарии насчет моего собственного тела.
Ты похож на скелет.
Надо больше есть.
Ты здоров?
Ты такой тощий.
Обычно, если Кирк забегает в сувенирный, он проверяет, как продается его нон-фикшн об экспедициях, в которых он участвовал (продается книга плохо). Но я знаю, что сегодня дело в другом.
Прошу прощения за то, что провел экскурсию, немедленно выпаливаю я, потому что он явно пришел за тем, чтобы напомнить мне о моих обязанностях. Он красавчик и интересуется фениксами, так что я не удержался. Если бы я знал, что он такой идиот в вопросах алхимии крови, я бы к нему даже не подошел.
В других странах есть свои сомнительные фигуры, но за последнее время не было никого, подобного Кеону или ничего настолько же опустошительного, как Блэкаут, если на то пошло. Они просто не понимают уровень напряженности в Америке. Кирк открывает свою папку и перекладывает договоры на охрану и упаковочные материалы. У меня все еще нет вакансии в Солнечном зале, но мне пригодилась бы помощь в одном проекте, который может принести денег на обновление экспозиции.
Я в деле, отзываюсь я. Не знаю, в каком, но мне все равно.
Дело не совсем обычное. В конце месяца у нас пройдет грандиозное мероприятие, но ближайшие пару дней оно должно оставаться в секрете. Это будет уникальный, невероятный праздник. Мы увидим рождение векового феникса.
Что?! Я даже представить себе не мог, что увижу векового феникса, не говоря уже о его вылуплении из яйца.
Глаза Кирка сияют.
Дела налаживаются, Эмиль. Вековые фениксы невероятно редкая порода, ты и сам знаешь. Возрождаясь, они обычно не размножаются, но это синее яйцо покрыто перьями.
Минуту я пытаюсь понять, о чем он говорит, но не могу. Конечно, нельзя сравнивать свои познания с познаниями человека, имеющего магистерскую степень по твареведению и годы опыта в выращивании фениксов и оборудовании их среды обитания. Но каждый раз, когда я чего-то не знаю, мне сложно радоваться, что теперь я это узнал. Я скорее чувствую себя идиотом, потому что не выяснил этого раньше.
Что это значит?
Яйцо векового феникса имеет оперение только при первом рождении.
Значит, это первый цикл жизни!
Да, мир увидит первый вздох Грейвсенд.
А где сейчас яйцо?
Его охраняют Сияющие рыцари. Оно в надежном месте и останется там, пока не настанет час рождения. Птицу необходимо защищать от контрабандистов и Кровавых чародеев, которые сразу же примутся за поиски, как только мы объявим о приеме. Мы позаботимся о ней первый месяц, а потом выпустим на волю.
Я думаю о попавших во все новости призраках. В их жилах текла кровь фениксов.
В новостях говорили, что призрак перед смертью смог отрастить новую руку, но его огонь выглядел как у обычных костяных или коронованных старцев или венценосных. Регенерация ведь невозможна, да?
Кирк оглядывается, как будто думал о том же самом.
Для призраков важнее всего сила. Меня не удивит, если кто-то из них пытается сделать невозможное возможным, как Кеон, который изобрел алхимию крови. Думаю, кто-то нашел способ получать двойные способности. Мир постоянно меняется, и, кажется, нам предстоит стать свидетелями очень мрачных дней. Особенно если вспомнить, что взошел Венценосный мечтатель. Давай соберемся с духом и будем надеяться, что никто не доберется до Грейвсенд.
Обычно у меня нет секретов от Брайтона, но этот я никому не расскажу. Он уезжает в Калифорнию через два дня, и это мой шанс повзрослеть, преобразиться. Мое собственное маленькое возрождение. Я буду изо всех сил учиться на этот раз как следует, не брошу через неделю. И начну готовиться к рождению Грейвсенд и эмоциям Брайтона, когда он увидит, каким спецом по фениксам я стал. Мне нужно подружиться с Кирком, потому что тогда я смогу позвать Брайтона обратно в Нью-Йорк, чтобы он снял эксклюзивный ролик о Грейвсенд для своего сериала.
Если я это вытяну, может, я перестану чувствовать себя ребенком, хотя у нас разница всего семь минут.
Может, я больше не буду просто помощником.
Шесть. Небожители Нью-Йорка. Брайтон
Мой последний день в Нью-Йорке начинается хреново.
Сегодня полгода с папиной смерти. Ма меня игнорирует, потому что я предпочел собирать вещи, а не разговаривать о своих чувствах. Я решил отвлечься, заполучив одобрение в интернете, и потому запостил новый эпизод. Кучи комментов и новых просмотров не было, фанаты оказались разочарованы, мягко говоря. Им неинтересен младший менеджер турагентства, который нанимает телепортаторов для перевозки небожителей их не пускают на самолеты, потому что их силы считаются опасными. Вместо этого меня закидали вопросами, почему я не взял интервью у Атласа и Марибель, как будто инспекторы любезно ушли бы попить кофе, пока я занимался бы делом.
Иногда фанаты ведут себя глупо.
Ко всему прочему мы сильно опоздали на пятничный праздник мечтателей из-за Эмиля, а пробиваться через толпу в Центральном парке настоящий ад. Я хочу, чтобы мое шоу вышло за пределы ютьюба лучше всего заполучить ток-шоу в прайм-тайм, конечно, но тот невероятный контент, который я мог бы снять за последние пару часов, так и не родился, потому что Эмиль работал над каким-то проектом мечты, о котором не рассказывает мне и Пруденции. Не знаю, что у него за тайны, но я бы не ждал ничего грандиозного от загибающегося музея. Но так как Эмиль все еще злится из-за позавчерашней встречи с инспекторами, я пообещал ему, что мы пойдем все вместе.
В парке выстроились несколько десятков инспекторов. Эмиль паникует, тяжело дышит и выглядит реально подозрительно.
А что, если это они в нас стреляли?
Сомневаюсь.
Тебе-то откуда знать?
Хочешь уйти? спрашивает Пруденция.
Он смотрит на меня. Не знаю, как я выгляжу, но он мотает головой.
Отлично.
Я понимаю, что взрывающиеся здания и бросающиеся заклинаниями инспекторы кого угодно заставят понервничать, но меня это как-то не тронуло. У меня тревога если ее вообще можно так назвать всегда воспринимается умом и никогда не выбивает из колеи, как Эмиля. Даже когда меня что-то действительно напрягает. Как, например, тогда, когда стали приходить письма из колледжей, и тот, куда я хотел больше всего, поставил меня в список ожидания.
Простите, я все порчу, говорит Эмиль, когда мы проходим мимо инспекторов.
Ничего ты не портишь, все будет хорошо, отвечаю я. Это лучшее, что я могу придумать, хотя я не уверен, что тут в принципе можно найти правильные слова, чтобы успокоить Эмиля или залечить его ментальные раны.
Я люблю брата, но нам нужно провести какое-то время друг без друга. Переехав в Лос-Анджелес, я смогу сосредоточиться на себе. Эмилю придется постараться и научиться заботиться о себе, когда меня нет рядом. Это пойдет нам на пользу. Братья не должны посвящать жизнь друг другу.
Я изо всех сил стараюсь не падать духом, особенно если учесть, что на этой неделе Пруденция уже видела меня грустным, но на поле сидит куча зрителей на пледах, мы ужасно далеко от куполообразной сцены, и я уже упустил естественный свет, пригодный для съемки. Я все равно достаю камеру.
Венценосный мечтатель ничего для меня не сделал после своего появления в небе, но, может быть, сегодня созвездие бросит мне кость и я сделаю пристойный контент.
Мы уже пропустили интервью моей любимой художницы Гималии Лим ее первое публичное появление после того проекта, где она летала над Бронксом и зарисовывала самые неприятные и опасные его районы, убеждаясь, что люди так просто ничего в них менять не станут. Почему мне придется смотреть это на чужом канале, а сейчас надо сидеть и слушать группу Дуба? Я отписался от него в инстаграме несколько месяцев назад, потому что он перестал постить видео о своей растущей силе и начал публиковать фотки без рубашки, чтобы хайпануть, при этом задавая подписчикам вопросы, не имеющие никакого отношения к его рельефному прессу. Я тщательно изучил его аккаунт и вынужден отдать ему должное: его мышцы интересуют людей куда больше колдовских подвигов. Всем нам приходится делать то, что приходится, чтобы стать знаменитыми.
Я настраиваю камеру для главного события, когда передо мной встает небожительница. Фальшивая светящаяся в темноте татуировка выглядит очень круто, но просмотров она мне не принесет.
Все в порядке? спрашивает Пруденция.
Она мне все загораживает, отвечаю я.
Оставь ее в живых. Может быть, она не привыкла использовать свою силу у всех на глазах. Пруденция кладет руку мне на плечо и смотрит в глаза. Убери камеру, Брайтон. Это наш последний вечер вместе.
Этот вечер прошел бы совсем по-другому, если бы мы с Пру сидели под звездами только вдвоем. Если мы мое видео с дракой завирусилось, я взял бы выходной. Но как я смогу прокачаться, если не буду работать при каждой возможности?
Я никогда не окажусь на этой сцене, если не буду выкладываться по полной.
Пожалуй, отвечает Пруденция так, что я слышу: «Ты проиграл».
Может быть.
Толпа взрывается криками, и на сцене появляются Лорэ. Человек живет жизнью моей мечты и очень быстро зарабатывает настоящую славу в Сети. Их кампания «Выберем президентом небинарную персону корейского происхождения» стала такой популярной, что вдохновила кучу подростков пойти по стопам Лорэ. Первый миллион подписчиков они набрали за год. Контент варьируется от комедийных скетчей до роликов о героических поступках небожителей, сражающихся против общественного мнения. В прошлом декабре даже вышло интервью Лорэ с Уэсли Янгом, снятое в его день рождения: Янг играл со щенками и обсуждал движение за принятие полных людей. А теперь вот Лорэ берут интервью, после которого мы все будем выглядеть жалкими любителями.
Спасибо за вашу любовь, Нью-Йорк, говорят Лорэ в микрофон. Серебряное платье сверкает и переливается, как звездное небо. Поверить не могу, что мы удостоимся чести встретиться с этой невероятной женщиной, так что давайте воспользуемся этим, пока она не передумала! Поаплодируем кандидатке, за которую мы все обязательно проголосуем в ноябре! Встречайте конгрессвумен Николетт Санстар!
Крики становятся все громче. Появляется Николетт Санстар в желтом брючном костюме, обнимает Лорэ. Они садятся рядышком и кажутся старыми друзьями, хотя наверняка всего лишь поболтали пару минут за сценой. Но конгрессвумен Санстар так искренне, от всей души хвалит предвыборную кампанию Лорэ в старшей школе, как будто это ничуть не менее важно, чем ее собственные президентские выборы.
Лорэ втягивают Санстар в откровенный разговор о том, каково быть первой чернокожей небожительницей в избирательном бюллетене. Она напоминает нам, за что борется: за право для колдунов свободно работать, чтобы им не приходилось зарабатывать деньги, заряжая жезлы, самоцветные гранаты и наручники для инспекторов, которые используют это против самих же небожителей; за защиту беременных небожительниц, которых убивают или арестовывают и запирают под землей, вдали от звезд, дающих им силы, чтобы подавить способности нерожденных детей и не позволить им развиться; за отстранение коррумпированных инспекторов, чтобы колдуны могли жить в мире, не прячась в убежищах; за осуждение алхимиков вроде Луны Марнетт, лидера Кровавых чародеев, приносящих больше вреда, чем пользы (вне зависимости от того, сколько денег они приносят инспекторам).
Я бросил попытки снять что-то из происходящего: снимают и стримят абсолютно все. Так что я наклоняюсь вперед вместе с толпой, когда Санстар просит особого внимания.