Глава 5
Лен, у тебя всё готово? Петровна нервничает, словно впервые готовит для гостей Аронова.
Практически, осторожно катаю творожные сладкие шарики в ореховой крошке, чтобы выложить на блюдо. Но до десерта ещё далеко. Все съехались лишь час назад.
Целый день крутилась на кухне, занимаясь любимым делом и получая наслаждение от аромата фруктов, свежей выпечки и шоколада. Готовка превращается в невероятно приятное занятие при условии, что все ингредиенты появляются по щелчку пальцев.
Как вы оказались здесь? спрашиваю женщину между делом.
Дальняя родственница работает в соседнем доме много лет, и когда повар Аронова ушёл по семейным обстоятельствам, она предложила мою кандидатуру. Длительное время я работала в ресторане, стало тяжело в силу возраста, ушла на пенсию. Муж умер, остались дочь и двое внуков. Кстати, я как раз возвращалась от них, когда встретила тебя на вокзале. Затем незаметно для себя пришлось отвечать в этом доме за всё. Стало совсем просто, когда дети Альберта Витальевича уехали учиться и он остался один. Нерегулярные приезды Виктории не в счёт. Зимой у нас тихо и спокойно, движение начинается в марте, когда Аронов, как человек медийный, устраивает приёмы, нацеленные на привлечение инвестиций, дотаций и так далее. Но в таких случаях нанимаю людей, которые обслуживают банкеты.
Девочки, десерт, врывается молодой парнишка, который, как пояснила Петровна, обслуживает ужин и получает почасовую оплату.
Уже? удивляюсь.
Сказали нести, равнодушно пожимает плечами, а в глазах парня читается разочарование: его оплата зависит от того количества времени, которое гости проведут за столом.
Так, мусс, чизкейк, капиринья, граните, вагаси, данго, «Захер» обязательно, выставляю торт, считывая улыбку Петровны, микадо и лазанья из манго и клубники.
Парень капает слюной на всё представленное великолепие и берёт блюда, чтобы покинуть кухню.
А что за лазанья?
В списке был пункт «блюдо повара», я приготовила это. Лёгкий и в то же время сытный десерт с йогуртом.
Расставшись с приготовленными сладостями, остаёмся с Петровной в ожидании. Завариваем чай, и, пока он остывает, успеваю сбегать в комнату, чтобы проверить Тасю. Ей скучно в одиночестве, но она, к моему счастью, прекрасно понимает, что в данный момент нам необходимо вести себя тихо, а отсутствие вечно пьяного папы автоматически делает жизнь ребёнка безопаснее.
Ещё эта чёртова панна-котта, слышу бурчание Петровны, которая гремит посудой на кухне. И снова напрасно. Всё равно не понравится.
Давайте я, предлагаю, пока не зная, как отреагирует женщина на мою инициативу. Если можно.
Пожалуйста, Леночка, складывает ладони и смотрит умоляющим взглядом. Сил нет ещё с этим возиться.
Принимаюсь за десерт, смешивая составляющие, разливаю по формочкам три порции и ставлю в холодильник.
Соус из фруктов сделаю утром, иначе он будет не таким вкусным.
Встанешь из-за этого так рано?
Ему же всё равно кофе варить.
Забыла, ругается женщина, которая, видимо, поднимается раньше только по вине Островского.
Болтаем, обсуждая гостей, которые сегодня собрались. Оказывается, у Аронова довольно обширный список знакомых всех мастей ещё со времён депутатства, а как только его деятельность утекла в другое русло, их стало в несколько раз больше. Не совсем понимаю, по какой причине на него было организовано покушение, но Лариса Петровна объясняет, что общественная деятельность мужчины нравится не всем. Не вдаюсь в подробности, мало разбираясь в социальном вопросе, потому что последние пару лет телевизор не смотрела и в лицо известных людей не знаю.
Добрый вечер! Перед нами появляется тучный высокий мужчина в розовой рубашке с платком на шее. Вы Елена?
Да, поднимаюсь, разглаживая ладонями подол, который примялся.
Я Шаган Филипп Эдгарович, владелец сети кондитерских «Ванилла». Ваша лазанья из манго и клубники с прослойкой из йогурта восхитительна! хватает мою ладонь и оставляет на тыльной стороне поцелуй. Очень вкусно!
А? Ага растерянно принимаю комплименты, больше опасаясь Островского, который вырос, словно из-под земли, за спиной Шагана.
Зачем вам трудиться на кухне в этом доме? Вы можете работать у меня, Леночка! Оплата достойная, условия великолепные, и владелец, то есть я, относится к сотрудникам как к самому ценному и хрупкому.
Я я перевожу взгляд с Парето на Петровну оба недовольны происходящим. Я не могу. Хочу работать здесь.
Вы уверены? поджимает губы и сопит, разочарованный моей реакцией на такое щедрое предложение себя и своего дела.
Полностью.
Что ж, ладно. Но если вдруг передумаете, вот моя визитка, протягивает карточку, подмигивая, и покидает кухню под пристальным взглядом Константина Сергеевича.
Я уж подумала, что согласишься.
Я пока не готова работать с большим количеством людей. Мне нужно время отдышаться, собраться с мыслями и понять, по какому принципу выстраивать наше с Тасей будущее.
Ответ полностью удовлетворяет Петровну, хотя я намеренно скрыла от неё самое важное: после продажи квартиры новые жильцы меня обязательно выпишут, а работник без прописки является проблемой. И пока я не придумала, что делать, нужно оставаться в этом доме. Сюда не придут органы опеки, чтобы спросить, почему вдруг дочь исчезла из сада, или Армен, который меня домогался. Закрытая территория, вход на которую контролируется охраной. В данный момент именно здесь я себя чувствую в безопасности.
Вот и правильно, поддакивает Петровна. Судя по реакции Филиппа, Аронов предоставит тебе работу и позволит остаться. Сумму оплаты обговоришь с ним, у каждого индивидуальная. А теперь отдыхать. Женщина указывает на дверь, которая ведёт в мой коридор. Я закончу, а ты завтра раньше встанешь, чтобы приготовить завтрак Островскому.
Спокойной ночи, бегу по коридору, радуясь, что мне позволят остаться в этом доме, чтобы попробовать возродить из пепла свою уничтоженную жизнь.
***
Доброе утро.
Оборачиваюсь на звук женского голоса и вижу перед собой красивую высокую блондинку за тридцать в ярко-алом халате.
Здравствуйте. Я могу помочь?
Вы новенькая? Киваю. Я Виктория, девушка Альберта.
Простите, я вас ни разу не видела. Не знала
Как правило, я не завтракаю в этом доме, опускает глаза, растерянно рассматривая помещение. Не осталось, случайно, вчерашних десертов?
Увы Но у меня есть панна-котта, указываю на формочки, заботливо выставленные на столе. Маленькая хитрость: если панна-котте дать настояться при комнатной температуре около часа, вкус раскрывается, а консистенция становится мягкой и нежной. Соус на ваш выбор.
Клубничный. Женщина довольно улыбается, занимая место на высоком стуле у рабочей зоны. И можно кофе по-венски?
Десерт для Островского готов, соус с цельными вишнями и кофе в кружке на столе, и, если я верно оценила этого человека, он никогда не опаздывает. И точно, как только стрелка часов оказывается на тридцати, слышатся шаги, и появляется Константин Сергеевич, занимая привычное место.
Доброе утро, приветствую мужчину, удостоившись лишь сухого кивка.
Я ему не нравлюсь, о чём свидетельствует предвзятое отношение и ярко выраженное недовольство на лице.
Думал, ты уже уехала, обращается к Виктории, пока та уминает десерт. Обычно не задерживаешься.
Не сегодня. Хотела насладиться десертом, который подавали вчера, но увы, получила лишь панна-котту, которая, кстати, невероятно вкусная, тепло улыбается, указывая на меня ложечкой. Вы волшебница, Лена!
Спасибо, улыбаюсь, но тут же опускаю глаза, когда Островский одёргивает шипением.
Вон там, Виктория привстаёт, чтобы увидеть стол напротив, я вижу ещё одну порцию. Можно мне?
Нельзя, реакция мужчины незамедлительная, это моя.
Вы уже съели свою! Виктория повышает голос, пытается переубедить Парето, выторговав последнюю порцию. Поделитесь с другими, Константин Сергеевич.
В этом доме панна-котту готовят только для меня, отвечает спокойно, но убедительно, и женщина не решается продолжить спор. И ещё кофе.
Оформляю вторую порцию, варю кофе и ставлю перед Островским.
Спасибо, Лена. Это было невероятно вкусно, расхваливает меня Виктория, не обращая внимания на острые взгляды Островского.
Очень рада, что вам понравилось.
Виктория покидает кухню, а я, оставшись один на один с Парето, сразу ощущаю напряжение, которое расползается в пространстве.
Приятного аппетита. Я вас оставлю.
Делаю шаг, но меня тут же останавливает властное:
Сядь.
Ныряет в карман и достаёт плоскую коробочку, подталкивая ко мне по столу.
Новый телефон. Номер твой, не знаю, сохранились ли контакты.
Но я не просила
Это не подарок, а необходимость. Твоё мнение не учитывается. У каждого работника должен быть телефон, чтобы с ним можно было связаться при необходимости.
Я даже пока не знаю, останусь ли здесь.
Останешься, произносит решительно, будто моё присутствие в этом доме зависит исключительно от желания Константина Сергеевича.
Я верну вам деньги, поднимаю коробочку со стола.
Обязательно. Отработаешь.
Нервно сглатываю, сталкиваясь с ужасающей синевой, поглощающей мою волю и проникающей под кожу. И чтобы разорвать опасный контакт, вскакиваю, убирая грязную посуду после завтрака Виктории. Отворачиваюсь к мойке, занимая себя делом и стараясь не думать о присутствии Островского, а когда почти отвлекаюсь, он подходит сзади и, прижавшись к моей спине, кладёт тарелку в раковину. Секундное прикосновение, но меня прошибает насквозь тысячью зарядов, заставляя дёрнуться в сторону. Даже стоя к нему спиной, я слышу, как он улыбается, упиваясь тем эффектом, что производит на меня.
Спасибо за завтрак.
Вам понравилось? замираю с тарелкой в руках и почти не дышу.
Нет.
Звук удаляющихся шагов и щелчок двери позволяют расслабиться, облокотившись на раковину. После каждого разговора с Парето я проживаю микроинсульт, который отдаётся тревожностью и непонятным желанием повторения.
Доброе утро! Петровна появляется настолько неожиданно, что я подскакиваю на месте, а тарелка выскальзывает из рук, разлетаясь по плитке множеством осколков. Ты чего, Лен?
Островский только что вышел. Думала, вернулся.
Сметаю остатки посуды, пока Лариса Петровна осматривает стол.
Завтракал?
Вы видели когда-нибудь, как люди готовы сойтись в схватке за панна-котту?
Нет, удивлённо смотрит, ожидая продолжения.
А я почти, смеюсь. Виктория и Константин Сергеевич едва не схлестнулись в ожесточённой битве, выясняя, кому из них достанется добавка.
Победил Островский?
Есть сомнения?
Взрываемся хохотом, загибаясь посреди кухни. Уверена, Петровна жалеет, что пропустила такое представление, когда выбрала лишние полчаса сна.
Стоп. Он две порции съел?
И два кофе выпил.
Женщина замолкает, хмурится, но затем улыбается и берёт меня за руку.
Леночка, я официально передаю тебе право ежедневно готовить панна-котту для Островского. Пост сдал пост принял.
Но Попытка возразить пресекается цоканьем.
Мою он всё равно не ест, да и кофе не пьёт. На моей памяти, он даже у Рудольфо не просил добавки, довольствуясь одной порцией.
Думаю, здесь свою роль сыграл соревновательный момент. Островский съел вторую порцию исключительно назло Виктории. Она ему не нравится?
Я тебе больше скажу ему никто не нравится. Он из той категории людей, которые себя-то раз в год любят. Что говорить об остальных?
А Константин Сергеевич женат был?
Вдовец. Подробностей не знаю.
Неожиданно и страшно осознавать, что когда-то этот человек был женат и пережил большое горе. Значит, он способен привлечь женщину, построить отношения и заботится о ком-то? Чем дольше смотрю на него, тем больше берут сомнения, что Островский способен быть другим.
А лет ему сколько?
Сорок исполнилось первого января. Но мы не поздравляли, ненавидит праздники любые. Я в курсе его возраста лишь по причине того, что недавно справляли Альберту Витальевичу юбилей, а он на пятнадцать лет старше Островского. Ты много им интересуешься, с укоризной произносит Петровна.
Просто мне интересно, как он стал таким. Холодным, недружелюбным, чёрствым к себе и окружению.
У всех своя история, но отчего-то каждый человек уверен, что несчастливее, чем он сам, вокруг быть никого не может. Кому-то необходимо рассказать свою историю миру, чтобы получить долгожданное сострадание или же примитивную жалость, а кому-то достаточно самого себя. Парето относится ко вторым.
Может, ему просто некому выговориться?
Может, ставит передо мной кружку и усаживается напротив, чтобы приступить к завтраку. Но мы об этом никогда не узнаем.
Через двадцать минут ворота откатываются, и несколько машин покидает территорию дома. Как поясняет Петровна, Аронов уехал по делам в город в сопровождении Островского и до вечера не вернётся. Готовим обед, попутно обговаривая вопросы, которые мне ещё неизвестны. Альберт Витальевич не огласил решение касательно меня, но поведение Островского и новый телефон, который он вручил мне утром, говорят сами за себя. Кормлю Тасю и вывожу на улицу, чтобы прогуляться по территории под пристальными взглядами охраны. Дочка засиделась в четырёх стенах, имея из развлечений лишь телевизор, и по-хорошему ей необходимо общение с другими детьми, но возможности отдать её в сад на данный момент нет.
Обходим дом, замечая позади несколько одноэтажных одинаковых строений, стоящих плотно друг к другу. Не знаю, для какой цели они предназначены, но мне кажется, здания вполне обжиты. На небольшой площадке стоят массивные садовые качели с крышей, куда тут же радостно взбирается Тася и устраивается на мягкой подстилке. Вокруг множество невысоких ёлочек, расположившихся вдоль дорожек, которые покрыты мелким снежком. Свежий воздух тихо и спокойно.
Дёргаюсь, услышав незнакомую мелодию, и не сразу понимаю, что звонит телефон в кармане формы. Достала из коробки и включила, оставив дальнейший просмотр на потом, когда Тася уснёт.
Поднимаю трубку, не успеваю сказать и слово, как слышу крик:
Ленка! Наконец-то! Столько дней звоню! Что случилось? Куда вы пропали? И кто живёт в вашей квартире?
Валя, привет. Так рада слышать знакомый голос, что, пока соседка бросает в меня с десяток вопросов, сижу и улыбаюсь, посматривая на Тасю.
Вкратце рассказываю о своих злоключениях, не забывая упомянуть пропажу Ромы, приставания Армена и кражу кошелька.
Лен, прости, я так не вовремя уехала. Сестра позвонила, у мамы резко здоровье ухудшилось: скорая, больница и несколько дней переживаний, которые закончились благополучно. Телефон сел ещё в поезде, зарядила не сразу.
Ничего страшного. Ты не обязана, Валь. Кстати, я всё тебе верну до последнего рубля, не переживай.
Да я вообще не о долге сейчас думаю! Где вы?
Открываю рот, чтобы рассказать, и понимаю, что сама плохо осознаю а где? Ехали ночью, довольно долго, или же мне дорога показалась длинной из-за усталости. Точно за городом, но в каком направлении, не совсем понятно. А затем прихожу к выводу, что так, вероятно, даже к лучшему.
Пока не скажу, произношу уверенно. Извини, не хочу. Нам с Тасей необходимо понять, как жить дальше в условиях отсутствия жилья и нашего папы. Рому видела?
Не появлялся. Я даже ему позвонила, усмехается, когда утром увидела выходящими из вашей квартиры незнакомых людей, но телефон был выключен. Кстати, дня три назад двое мужчин приходили. Что интересно, искали тебя.