Володя, боже, как это красиво. Я ни разу не видела ТАКИХ снов.
И я ни разу такого не видел. Это наша, Глашенька, любовь. Это от нее, наверное, всё
Они прижались друг к другу и упоенно слушали музыку. Теперь в этой комнате было ярче, чем в самый жаркий летний день. Мягкий свет струился от самого шара, стен комнаты, и из окна, в котором и лунный свет стал ярче. Глаша увидела, что луна, огромная сияющая луна, была возле самого их окошка. Казалось, протяни руку и дотянешься до ее шершавого сливочного бока.
Володя, от этого можно умереть
С тобой я готов умирать множество раз и множество раз рождаться.
Постепенно свет луны стал чуточку слабее. Владимир повернул голову к окну луна отлетела назад. Вращение шара тоже замедлилось, и чудная музыка Бетховена становилась тише. Одновременно с этим потемнели стены. На месте бирюзовых разливов с белыми цветами, проступили обычные бревна. Из окна потянуло холодом. Владимир встал. Полная луна все также сияла над лавандовым полем, но и само поле и диск Селены были теперь слишком далеки от домика и казались отчужденнее и холоднее.
В груди стало тревожно. Владимир вгляделся в чернильную мглу леса. На фоне ночных сосен, прямо на уровне окна, висело вдалеке нечто темное, напоминающее фигуру человека. И чем больше Владимир вглядывался в этот странный силуэт, тем более находил в нем знакомые черты. Внезапно силуэт стал стремительно расти и приближался. Сомнений не оставалось прямо от леса, к их окну, несся его патрон. Одет он был в длинный черный плащ и темную шляпу с пером. Холодом стали, инкрустированной алмазами, блеснула огромная сабля. Волосы цвета вороньего крыла, длинные и лохматые, развевались на ветру. В презрительном изгибе, тонкой полоской застыли губы. А глаза Его глаза мерцали красными углями.
«Уж не пугать ли он нас собрался? подумал Владимир, стараясь не падать духом. Зачем такие глаза? Прямо вурдалак какой-то. Только клыков не хватает. Мог бы и не лезть в мои сны»
Он отступил от окна и посмотрел на Глафиру. Та недоуменно глядела на него. И вдруг черты ее лица сделались испуганными. Простыни, на которых она лежала, внезапно ожили и зашевелились. Они стали скользить вокруг Глафиры, окутывая ее тело, подобно змеям. Одеяло скрутило ей ноги от самых щиколоток до паха. Тонкие пальцы судорожно хватали шелк простыни, но и та, словно живая, ускользала из рук. А после случилось еще более худшее прямо под тем местом, где лежала женщина, открылась темная воронка, и Глашу со страшной силой стало затягивать в нее.
Владимир подскочил к кровати и едва успел ухватить свою возлюбленную за руку. Она висела над темной пропастью, удерживаемая силой его крепких пальцев.
Глаша, держись! кричал он, сидя на краю воронки. Я тебя спасу. Ничего не бойся. Это все ОН.
Володя! Я падаю! Мне страшно!
Глашенька, держись!
Рядом с ухом Махнев услышал металлический голос Виктора:
Отпусти ее.
Нет, она разобьется! Ни за что!
Отпусти, я сказал. Она не разобьется. Она тут же проснется. У себя в постели.
Откуда-то снизу донесся младенческий плач. Да, где-то, действительно, плакал ребенок. Это был плач Глашиного сына.
Отпусти ее в Явь, снова скомандовал демон. Там у нее дитё проснулось.
Владимир почувствовал, как Глашины пальцы стали тоньше. Они будто таяли, словно теплые сливочные тянучки в его горячей руке. Нет, он не отпустил ее. Она сама улетела, истаяла, ушла из его сна, провалившись в неведомую даль, разделяющую два мира.
Владимир разогнулся и посмотрел на Виктора. Тот висел теперь над полом. Ровно на том месте, где еще недавно вращался чудесный шар. Банные стены дрогнули. В окно полетала какая-то лиловая трава. Это была лаванда. Владимиру показалось, что лавандовое поле разрослось по всей земле, и его лапы затекли потоком в небольшое оконце. Странный вихрь подхватил Владимира. Он почувствовал, что смертельно устал и тоже хочет спать. Он зевнул и закрыл глаза. А открыл их уже в своей комнате, в царстве Виктора.
* * *
Ну, признавайся, как это ты умудрился устроить всё это безобразие? услышал он недовольный голос демона из темного угла собственной спальни.
Что именно?
Не прикидывайся дурачком. Ты не производишь впечатление слабоумного.
Вас не затруднит, объяснить мне подробнее, что так сильно могло вас поразить?
Каков наглец!?
Демон встал и прошелся по комнате.
Я даже не спрашиваю, почему ты снова и снова, без спроса, летаешь в ее сны.
Виктор, наверное, потому, что я ее люблю, а она любит меня.
С каких это пор в тебе проснулись такие пылкие чувства? И почему именно к ней?
Разве не вы сами хотели, чтобы я вновь оброс мужскими признаками, словно баран новой шерстью?
Признаюсь, хотел. Но, почему она? Разве мало тебе женщин в моем царстве? Любых. Их сотни. И все к твоим услугам. К тому же, я могу отнести тебя в любую точку планеты, в любой уголок земли, в любой предел и даже в прошлое. К твоим ногам падут самые прекрасные женщины всех времен и народностей. Царицы, если пожелаешь.
Мало, дерзко отвечал Владимир. И потом я не хочу иных. Мне нужна лишь Глаша.
Демон расхохотался, запрокинув темную голову. И в хохоте его так явственно звучал металл.
Я же предлагал тебе и весьма недвусмысленно, а четко и ясно взять ее сюда. Но разве не ты сам отказался от этого?
Да, я отказался. Ваша правда.
Так чего же ты вновь мне воду мутишь? Отказался, значит забудь ее.
Я отказался, чтобы она оказалась здесь, в вашей власти. Но я не обещал, что разлюблю ее.
Эк, тебя разобрало! Разве не ты при жизни ее всюду гнал? Смеялся над нею, делился с дружком своим. Кстати, напомни, на днях нам надо обсудить один вопрос, связанный с твоим приказчиком.
Владимир вздрогнул при упоминании имени своего старого друга.
А что ты хотел? У нас еще пропасть работы с твоими старыми долгами. Но, я отвлекся. Итак, я не понимаю твоего нынешнего упорства, Махнев! Какого хрена, ты все время лезешь именно к ней?
Я же уже ясно изъяснился, что люблю её.
Ну, ладно. До поры оставим сей дискус. Я также умолчу пока о том, как тебе удается без спросу оказываться в Яви. Ну, чёрт с тобой, пока летай. Я всегда знал о твоих способностях. Они незаурядны. Я не ошибся в тебе. Чуть позже я проведу с тобой инструктаж о технике безопасности при подобных полетах. Но самое важное ты не должен никому о них рассказывать. Я знаю, что твои дружки иногда шастают по темным лабиринтам моего подземелья.
Владимир сделал нарочито удивленные глаза:
Да? В первый раз слышу.
Ой, ли?
Определенно.
Ну, хорошо, Виктор усмехнулся и посмотрел на свои длинные пальцы, повертел в руках бриллиантовый перстень. А теперь вернемся к самому главному. На сегодня.
К чему?
Ты так и не догадался?
Нет.
Каким образом ты родил эфирное облако любви?
Какое облако? нахмурился Владимир.
Шар, что засиял в той комнате, в вашем сне?
А! Вот, кстати, я и сам хотел спросить о том же. Что это было?
Ты так и не понял?
Нет
Это была так называемая божественная квинтэссенция человеческой любви. Вернее, одна из ее форм. Довольно примитивная, но все же
Ах, вон оно что! А мы с Глафирой так и подумали, что это и было ОНО.
Чего ОНО? демон сузил глаза.
Оно самое квинтэссенция, нарочито дурашливо и беззаботно ответил Владимир.
Ты издеваешься?! Знаешь ли ты, что таких штук здесь отродясь не летало? Они существуют лишь на иных этажах. И мне может сильно влететь от начальства за то, что я допустил подобное в своем пределе. Как ты умудрился его создать? Говори, каналья.
Я не знаю. Правда, равнодушно произнёс Владимир и зевнул. Мы просто любили друг друга, вот оно и выросло.
Мда, а я погляжу, ты у нас просто-таки творец.
Ну, это уж слишком. Я не могу быть столь самонадеянным.
Ты то? демон хмыкнул. Да, наглее тебя здесь ни одна душа у меня не гостила. Отродясь таких охальников не было.
Как-то вы, патрон, ко мне без уважения
Помилуй, он натворил дел, а я еще к нему должен испытывать уважение? Каков шельмец!
Демон встал и прошелся по комнате.
Да, Глафира Сергеевна, безусловно, настоящее сокровище, вновь мрачно произнес он.
Магистр, при всем уважении к вам, давайте не будем обсуждать мою любовницу.
Что уж ты так низвел ее до роли любовницы? Бери выше твою возлюбленную.
Да, я уж и так говорил, что люблю её.
И что с того? хмыкнул демон. Она никогда не будет твоей.
Но и вашей она тоже не будет, легко парировал Владимир.
А это мы еще посмотрим, захохотал демон. Дурашка, с кем тягаться вздумал? Что ты, что Глашка твоя вы же для меня, словно мотыльки неразумные. Одним взглядом я могу вас испепелить.
Не можете, запальчиво отвечал наш герой.
Это почему?
Да, потому что, не вы нас создали, не вам и судьбы наши решать.
Не мне? невидимая сила ухватила Владимира за шиворот, приподняла над полом и тряхнула так, что зазвенело в голове. Не мне, говоришь? Верно
Демон опустил Владимира на пол и хищно усмехнулся.
Но поверь, сейчас ты находишься полностью в моей власти. И именно в моей власти, сделать так, чтобы твое пребывание в этом мире стало слишком долгим и невыносимым.
Ну, и зачем вам это? отчаянно храбрился Владимир. Не вижу для вас никакого резона в моих мучениях.
Это почему? Отдам, например, тебя на сотню лет к средневековым инквизиторам. И буду любоваться тем, как отец Рупперт производит над тобою свои бесценные опыты. А, каково? И не сбежишь ты никуда, и не улетишь.
Ну, и что дальше? голос Владимира предательски дрожал, но он старался не показывать своего страха, ощущая лишь то, как его тонкая сорочка постепенно прилипала к спине. Измучите вы меня. Сломаете. А какой вам в этом прок? Во мне сломленном? Зачем вам нравственный калека?
И то верно, незачем, усмехнулся Виктор. Молодец, Махнев. Пять баллов тебе за разумность и смелость.
Демон встал.
Кстати, ты верно заметил, что каждая ваша душонка сделана не в нашей епархии. Спорить с этой истиной нет особого смысла. Изготавливать новые души это удел Творца.
Да, задумчиво кивнул Владимир.
Что да?
Я про удел Творца только согласился.
Согласился он. Ты думаешь, что это так сложно, творить вот, таких вот болванов, как ты?
Не знаю, вновь задумчиво протянул Владимир.
Зато я кое-что знаю. И мы здесь тоже кое-что можем. Тоже не лыком шиты.
Демон почесал подбородок и присел на кровать рядом с Владимиром.
Значит так На время мы прервем наш лекционный и практический курс и перейдем к лабораторным занятиям. На время, Махнев, ты примеришь на себя роль Творца.
Как это? опешил Владимир.
Станешь делать новых людей, расхохотался демон. Но, не в вульгарном смысле. Не делиться своим щедрым семенем. Не это от тебя потребуется. Не маленьких Василиев клепать.
Владимир вздрогнул при упоминании имени собственного сына.
А что же?
Будем творить души.
Как же это?
В похимостной лаборатории.
А разочарованно протянул Владимир. Это как Горохов что ли? Нежитей всяких замешивать?
И нежитей тоже. Ты научись их сначала делать, а потом и отзывайся пренебрежительно о Горохове. Он долго длань свою в этом ремесле набивал.
Да, это и не интересно как-то Не мое это с банками, склянками, рецептурой всякой возиться. Яйца голубые проветривать.
Да, кто ж тебя спрашивать-то станет, голуба? Я прикажу и станешь ты за века мастером по изготовлению любой нечисти. От змей, тарантулов и мелких драконов, до инкубов и суккубов высшей категории.
Ну, что ж, вздохнул Владимир. Надо, так надо
Глава 2
Владимир похолодел от омерзения. Белая субстанция, похожая на пузырящуюся пену, медленно оседала на пол. Наш герой пятился к выходу ровно до тех пор, пока его спина не наткнулась на прохладные и жесткие руки магистра.
Но-но-но! Куда это ты собрался? тонкая кисть демона тяжело легла на плечо. Надумал бежать от плодов собственного гения? демон откровенно издевался.
Виктор, простите. Но, меня сейчас вытошнит, Владимир зажимал ладонью рот.
По бледнеющему лицу и вытаращенным серым глазам своего ученика, демон понял, что тот близок к реальному обмороку.
О, какой же ты нежный, посетовал он. Ну, точно дворянской отродье. Ладно, пошли.
Владимир не успел и глазом моргнуть, как, невесть откуда взявшийся ветер подхватил обоих и унес их на берег неведомого моря.
Где это мы? Владимир с наслаждением вдохнул свежего воздуха, напоенного ароматами йодистых трав, соленых брызг и нагретой на солнце мелкой гальки. Мы в божьем мире?
Нет, мы всё еще в моем царстве, самодовольно отозвался Виктор.
Владимир подошел ближе к набегающей волне, наклонился и зачерпнул голубой, искрящейся на солнце воды. Рукава батистовой сорочки намокли почти до локтей. Он тут же заметил, что легкомысленный халат с циньскими драконами куда-то исчез, а сам Владимир теперь был одет в лёгкие жокейские брюки и свежую сорочку.
Настоящая вода. Морская! подивился Владимир. И какая красивая! Аж светиться
Демон стоял чуть поодаль и наблюдал за радостью своего le favori, с тем же упоением, с каким стареющая бонна смотрит на своего шаловливого, но обожаемого воспитанника.
Виктор, это что, Чёрное море?
Помилуй, неужто во всех мирах, этажах и пределах, нет иных морей, кроме Чёрного?
А как называется это море?
Как? Дай подумать Я его еще не назвал. Хочешь, я тебе предоставлю сию честь. Назови это море по-своему.
Господи, но это ведь так почетно, Владимир растерялся. А вдруг мое название будет неверным?
О, какой же ты нудный. Володенька, раз я разрешил, то валяй, последние слова демон произнес невнятно.
Владимиру показалось, что его наставник что-то жевал. Когда Махнев оглянулся, то увидел демона сидящим за большим столом, накрытым белой скатертью, слегка развевающейся на ветру. Стол сей был сервирован несколькими блюдами, полными фруктов и каких-то ароматных закусок. Посередине стола возвышалась роскошная ваза с белыми розами. Рядом с демоном, наклонившись в почтительной позе, стоял лакей и наливал красное пенистое вино в высокий хрустальный бокал.
«Трудно привыкнуть к вашим бесконечным мистериям, дорогой мой патрон», отчего-то весело подумал Владимир.
Недалеко от сервированного стола полыхало пламя костра, на котором жарился на вертеле ягненок. Вдоль бесконечного, таящего в легкой дымке брега, тянулась гряда невысоких скал, похожих на скалы незабвенного Крыма.
Тебе легче? спросил демон, прихлебывая ароматное вино. Уже не тошнит?
Кажется, отпустило, кивнул Владимир.
Тогда иди сюда и садись за стол. Скоро будет готов ягненок и мясо на шпаге. Или ты предпочитаешь что-то из морских даров? Я прикажу тогда принести устриц и омаров. В общем, садись со мною завтракать. А заодно, за нашей трапезой, мы сможем и отменно побеседовать. Не возражаешь?
Ну, что вы, Виктор. Я очень вам признателен, растроганно отозвался Владимир. После душного подземелья и этих трех кадавров, очутиться здесь это непозволительная для меня роскошь.
Ладно, считай, что я принял твои извинения за неудачно выполненное тобою задание. И потом, надо признаться, что ты, в общем-то, не сильно и виноват.
А кто же виноват?
Бабы! весело отозвался Виктор. Во всем и всегда виноваты одни только бабы.
Помилуйте, патрон. Но, в моем доме нет баб
Угу Виктор с аппетитом обгладывал жареную куриную ногу. Садись, уж.
Владимир подошел к столу и присел на свободный стул с высокой витиеватой спинкой.
Солнце не сильно светит? поинтересовался Виктор. А мы его сейчас за облачко отправим.
Владимир, с удивлением глядя сквозь яркие лучи, обнаружил, как в синем небе из ниоткуда образовалось милое облачко, похожее на белоснежный взбитый белок. И облачко это довольно изящно прикрыло собою яркое светило. Но не просто прикрыло, а словно бы прилепилось к одному месту, не подчиняясь законам природы. Оно никуда не двигалось под напором морского ветра, а стояло, будто приклеенное на одном месте, создавая красивую тень на земле. Аккурат в том месте, где восседали наши собеседники. Другим же краем облако отбрасывало целый веер солнечных лучей, расходящихся по всему небесному куполу.