Не буду спорить.
Капитулируешь?
Ну, я же не герой.
А я еще, может, превращу тебя в героя.
Зачем это?
Скоро узнаешь.
Любопытно
Давай, поплыли дальше, а то солнце совсем зайдет.
И мы поплыли, и скоро уже снова выходили на берег. Какое-то время занял стыдный для меня ритуал помещения лодки обратно в рюкзак; Медея не упустила шанса в очередной раз поглумиться над моей «практичностью». Затем она отвернулась от меня, произнесла какое-то слово какое, я не расслышал и сказала:
Всё, теперь можем выходить.
И мы пошли пролеском к дороге. Не знаю, в каком именно месте реальность изменилась, но, выйдя на дорогу, мы снова оказались поливаемы дождем и обдуваемы пренеприятнейшим ветром. Я спросил у Медеи:
При выходе ты произнесла какое-то слово, или мне показалось?
А как же произнесла. И при входе тоже еще при подходе к озеру. Волшебное слово, как и полагается. «Сезам, откройся», «Мутабор», и всё в таком духе.
И что это за слово?
Хочешь увидеть Медею за колдовством?
Хотел бы и сам поколдовать.
Медея задумалась, внимательно рассматривая меня вероятно, она взвешивала, насколько я достоин стать хранителем волшебного слова. Оказалось, нет, еще недостоин.
Позже скажу, и мои дальнейшие расспросы ни к чему не привели.
Дождь и ветер не ослабевали, но пережитый нами сегодня опыт был слишком удивителен и содержателен, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Правда, скоро обнаружилось, что идти обратно пешком нет никакой возможности. Слишком много машин, а тележку ведь, напомню, приходилось катить по краю дороги очень неудобно, того и гляди, что какая-нибудь машина попросту сшибет ее. К тому же я снова почувствовал усталость, о которой в пространстве оживающего воображения совсем позабыл, да и у Медеи, похоже, не было особого запала пройти пройденное с утра еще раз. В общем, мы дошли до ближайшей автобусной остановки и сели ждать автобуса или маршрутки. Ждали недолго, потом недолго ехали и вот мы уже снова в Сосновом Бору. Эх, как же мне не хотелось идти домой! После всего пережитого и возвращаться в свою квартиру к пререканиям с мамой? это святотатство. Но вот уже и дом. Я остановился, Медея тоже. Я ждал, что она что-нибудь скажет, но она молчала. Вообще, за время, пока мы занимались совместными видениями, мне показалось, что она смягчилась и что между нами даже установилась какая-то связь (протянулись нити интимности), но теперь она стояла рядом со мной холодная, чужая и пугающая.
Чего стоишь? Беги домой к мамочке, а то она тебя заждалась уже.
Ну, а мы как-то еще
Как-то еще что?
Встретимся?
А зачем?
Ну как, зачем? Мне хотелось бы еще раз
Понятно, что хотелось бы. А ты это заслужил?
Не знаю. Нет, наверное.
Продолжаем скромно самоуничижаться? Ладно уж. Встретимся, если ты этого хочешь, а если сильно хочешь, то мы можем встретиться прямо сейчас.
Это как?
Я тебя приглашаю в гости, хоть ты этого, по твоему собственному признанию, и не заслужил.
В гости? В Питер, что ли, ехать?
Да нет, зачем же. Я живу здесь, недалеко. Минут десять ходьбы.
И с каких это пор ты здесь живешь?
А вот с таких. Я недавно квартиру тут купила, и уже месяца два как обживаюсь. Нравится мне здесь, так что я теперь буду жить на два города: на Питер и на Сосновый Бор.
Такие вот новости, вследствие которых уже через десять минут я нежданно-негаданно оказался в гостях у Медеи. И кто бы мог подумать, что, после всех чудес этого дня, главное чудо еще впереди! Но я забегаю вперед, хотя и совсем чуть-чуть. А пока что мы переступили через порог ее квартиры, и нам навстречу тут же выбежал большущий рыжий котище, смахивающий на маленького тигра.
Тигр хочет есть, ласково (да-да ласково!) поприветствовала рыжика Медея (очевидно, имя «тигр» и ей показалось самым подходящим). Сейчас, подожди немного, и ты получишь сочный кусок антилопы.
Я подошел к коту и погладил его. Медея посмотрела на меня с удивлением, которое, в свою очередь, немного меня удивило.
Что-то не так? спросил я.
Да нет, почему
Она ушла на кухню кормить тигра антилопой, а я прошел в комнату. Комната была обставлена довольно аскетично и в этом смысле напоминала мою, на чем, впрочем, сходство и исчерпывалось. Даже аскетичность комнаты Медеи сильно отличалась от аскетичности моей комнаты. Я пренебрегал украшательством и удобствами из-за неряшливого равнодушия; она предельно функционально выстраивала свое жизненное пространство. Всё в комнате настраивало на рабочий лад, заставляло собраться-подобраться. Составив такое общее впечатление, я стал присматриваться к деталям. Три книжных стеллажа у стены: один, заставленный под завязку, другой заполненный где-то на четверть, третий пустой. На полу, в углу комнаты лежали гантели очевидно, Медея тоже уделяет немалое время поддержке своего тела в должном состоянии. Телевизора в комнате не было, но это бы еще ладно, но не было даже и компа! Заместо компа на столе расположилась целая груда бумаг, впрочем, груда неверное слово, оно подразумевает нечто хаотичное, а все бумаги на столе Медеи были разложены в идеальном порядке. Сразу чувствовалось, что вы находитесь в комнате большой аккуратистки: ни намека на беспорядок или на пыль и горе тому, кто попытался бы внести беспорядок или немножко напылить! Рядом с бумагами лежала очень красивая черная ручка с изображением какого-то символа если бы я разбирался в черной магии, я бы смог вам сказать, какого. С края стола лежал блокнот, я позволил себе раскрыть его; на первой странице четким и красивым почерком было выведено:
«Независимо от величины кошки или ее внешнего вида, все они созданы для одного убийство».
Очевидно, в этот блокнот Медея записывала свои мысли. Интересно! Я перелистнул страницу и прочитал:
«Величавый же это, по-видимому, тот, кто считает себя достойным великого, будучи действительно этого достойным».
Ниже шла запись на непонятном мне языке, скорее всего греческом вероятно, дубль фразы про величавость на русском, а еще вероятнее оригинал фразы. Вообще, не очень похоже на мысль, выраженную современным человеком скорее всего цитата из какого-нибудь древнего автора. Цицерон-Платон какой-нибудь. Я хотел было продолжить занимательнейшее чтение блокнота, но тут в комнату вошла хозяйка.
А, уже роемся в чужом чистом белье, сказала она, но, кажется, беззлобно.
Узнал, кто такой величавый человек.
Величавый же это, по-видимому, тот, кто считает себя достойным великого, будучи действительно этого достойным, Медея с явным удовольствием произнесла только что прочитанную мною фразу вслух. Чудесная формулировка, верно? Только греки умели так формулировать.
Отдает высокомерием.
Нисколько. Это опять-таки современность в тебе говорит. Современность предписывает скромность как добродетель, впрочем, слово «добродетель» сегодня употребляется редко.
Мир настолько погряз в грехе, что даже и о слове «добродетель» позабыл, сказал я с улыбкой.
Неплохая формулировка, без всякой улыбки ответила Медея. Беда только в том, что и понятие греха в современном мире безнадежно искажено.
Каким же образом?
Мы еще как-нибудь поговорим об этом.
Хорошо, ну а чем все-таки плохо быть скромным?
По нынешним меркам как раз-таки хорошо быть скромным, плохо быть высокомерным. Или, бунтуя против навязываемых воспитательных норм, хорошо быть высокомерным, плохо скромным. Заметь, сегодня типаж «высокомерной сволочи» оказывается достаточно востребованным, но это не более чем эпатаж. Бунт ребенка против родителя, бунт студента против учителя. На самом деле, высокомерие как противоположность скромности такая же глупость, как и сама скромность. А вот что такое величавость сегодня и знать никто не знает именно потому, что и быть, и признавать себя достойным великого слишком уж это нескромно. И что это такое великое? кажется, все позабыли об этом Между тем высокомерный человек может быть дурак дураком (и в большинстве случаев таковым и является), а вот величавый никогда. А ты мне лучше вот что скажи кто автор определения величавости?
Наверняка какой-нибудь грек из самых древних.
Конечно, но я тебе и так уже сказала о греках, так что ответ не засчитывается даже как приблизительный. Так кто?
Я не знаю.
Я тебе даже немного завидую. Ты еще почти ничего не знаешь, а это значит, что тебе суждено так много узнать! Ладно, в моих бумагах ты уже покопался, остается сделать ревизию моих книг. Хочешь посмотреть?
Я, конечно, хотел, так что мы подошли к книжным стеллажам, к тому стеллажу, который был заставлен до отказа.
А ты я вижу не прагматик, сказал я, имея в виду, что она всё же отдает предпочтение книгам в бумаге:
Прагматик. Просто однажды я читала «Илиаду» в оцифрованном виде и там, после слов:
Боги, у Зевса отца на помосте златом заседая,
Мирно беседу вели; посреди их цветущая Геба
Нектар кругом разливала; и, кубки приемля златые,
Чествуют боги друг друга, с высот на Трою взирая.
следовала приписка: «буржуи проклятые!» Видно, тот, кто оцифровывал текст, сделал собственную пометку (выразил свое собственное отношение к олимпийским богам, так сказать), да и забыл стереть и «проклятые буржуи» так и остались в электронном тексте. Нет, думаю, спасибо, лучше я буду читать научно подготовленные издания, со всем сопутствующим отсылочным аппаратом и с минимумом опечаток и всякой отсебятины. Я не хочу засорять свой мозг чистая прагматика.
Ну, тут ты неправа. Сейчас к оцифровке книг подходят вполне ответственно, а ты просто какой-то самопально-пиратский вариант «Илиады» читала. А уж что касается ссылок, то их намного удобнее читать именно в электронном варианте. А что до «буржуев», то тебе с таким же успехом мог бы попасться и печатный текст с чьими-то пометками у меня, помню, было полно таких книг, со всякими подчеркиваниями и комментариями, сделанными бог знает кем. Так что нет прагматично именно погружение в электронный текст, а бумага это чистая романтика.
Не буду спорить.
Капитулируешь?
Медея взглянула на меня, и я сразу понял, что позволил себе слишком много и, чтобы избежать возможного наказания за свою дерзость, стал рассматривать содержимое полок. Одна из полок была как раз заставлена исключительно «Илиадами» с «Одиссеей». Тут были не только все русские варианты переводов, но и оригинальные тексты, и тексты на различных языках: на английском, немецком, французском и, кажется, даже японском.
Примечания
1
Отсылка к знаменитой фразе Шерлока Холмса в исполнении Бенедикта Камбербетча: «Я не психопат, я высокоактивный социопат».
2
Почти дословное воспроизведение сцены посещения врача Обломовым.
3
Отсылка к концовке романа «М.Ю.Л».
4
Миша ошибается, хотя и не сильно. Дело в том, что это слова из мульт-экранизации «Острова сокровищ» (за авторством Давида Черкасского), в самой книге доктор тоже предостерегает Билли против пьянства, но немного в других словах и более пространно: «Запомните, что я вам скажу: один стакан рому вас, конечно, не убьет, но если вы выпьете один стакан, вам захочется выпить еще и еще. И клянусь вам моим париком: если вы не бросите пить, вы в самом скором времени умрете. Понятно? Пойдете туда, куда подобает, как сказано в Библии».
5
«Не принадлежать себе, думать только о поносах, вздрагивать по ночам от собачьего лая и стука в ворота (не за мной ли приехали?), ездить на отвратительных лошадях по неведомым дорогам и читать только про холеру и ждать только холеры и в то же время быть совершенно равнодушным к сей болезни и к тем людям, которым служишь, это, сударь мой, такая окрошка, от которой не поздоровится». (А. П. Чехов. Из письма А. С. Суворину. 16 августа 1892 г.).
6
« Не философствуй, осел! Какая тут философия, когда вся правая сторона отнялась, кряхчу и мычу. Был у всей медицины: распознать умеют отлично, всю болезнь расскажут тебе как по пальцам, ну а вылечить не умеют. Студентик тут один случился восторженный: если вы, говорит, и умрете, то зато будете вполне знать, от какой болезни умерли! Опять-таки эта их манера отсылать к специалистам: мы, дескать, только распознаем, а вот поезжайте к такому-то специалисту, он уже вылечит. Совсем, совсем, я тебе скажу, исчез прежний доктор, который ото всех болезней лечил, теперь только одни специалисты и всё в газетах публикуются. Заболи у тебя нос, тебя шлют в Париж: там, дескать, европейский специалист носы лечит. Приедешь в Париж, он осмотрит нос: я вам, скажет, только правую ноздрю могу вылечить, потому что левых ноздрей не лечу, это не моя специальность, а поезжайте после меня в Вену, там вам особый специалист левую ноздрю долечит». (Из диалога Ивана Карамазова с чертом. Ф. М. Достоевский. «Братья Карамазовы»)
7
«Дурак, дурак! думал Чичиков, промотает все, да и детей сделает мотишками. Оставался бы себе, кулебяка, в деревне». А ведь я знаю, что вы думаете, сказал Петух. Что? спросил Чичиков, смутившись. Вы думаете: «Дурак, дурак этот Петух! зазвал обедать, а обеда до сих пор нет». Будет готов, почтеннейший. Не успеет стриженая девка косы заплесть, как он поспеет». (Н. В. Гоголь. «Мертвые души». Т.2).
8
Отсылка к сцене из романа «Кино-утопия».
9
« Вы думаете, мне первый раз приходится говорить подобные вещи в подобной ситуации? Я их твержу людям изо дня в день. Люси считает, что не надо так жестко, но она себе плохо представляет, о чем речь. «Не ешьте так много умрете, не курите так много, не пейте, не работайте вы так много умрете!..» Никто не слушает. А знаете почему? Потому что я не прибавляю слово «завтра». (Марио Пьюзо. «Крестный отец»)
10
«Филеас Фогг, несомненно, был англичанином, но, по всей вероятности, не был уроженцем Лондона. Его никогда не видели ни на бирже, ни в банке, ни в одной из контор Сити. Ни причалы, ни доки Лондона никогда не принимали корабля, который принадлежал бы судовладельцу Филеасу Фоггу. Имя этого джентльмена не числилось в списках членов какого-либо правительственного комитета. Не значилось оно также ни в коллегии адвокатов, ни в списках корпораций юристов Темпля, Линкольна или Грея. Никогда не выступал он ни в Канцлерском суде, ни в Суде королевской скамьи, ни в Шахматной палате, ни в Церковном суде. Он не был ни промышленником, ни негоциантом, ни купцом, ни землевладельцем. Он не имел отношения ни к Британскому королевскому обществу, ни к Лондонскому институту, ни к Институту прикладного искусства, ни к Институту Рассела, ни к Институту западных литератур, ни к Институту права, ни, наконец, к Институту наук и искусств, состоящему под высоким покровительством её величества королевы. Не принадлежал он также ни к одному из тех многочисленных обществ, которые так распространены в столице Англии, начиная от Музыкального и кончая Энтомологическим обществом, основанным, главным образом, в целях истребления вредных насекомых. Филеас Фогг был членом Реформ-клуба, и только». (Жюль Верн. «Вокруг света в 80 дней»)
11
Сообщество ГКП (Глобальная Культурная Поддержка) объединение творческих и оценивающих творчество людей. Лидер сообщества эксцентричный миллиардер Александр Сергеевич Томский. Ознакомиться со структурой сообщества в подробностях вы можете, прочитав диалог «Арт-пытка, или ГКП»; если же вам интересна непосредственная жизнь сообщества, то рекомендую вам прочитать книги «М.Ю.Л.» и «Кино-утопия»; настоящая книга формально следует за ними, являясь третьей книгой серии (если считать диалог то четвертой), хотя содержательно она может восприниматься и как вполне самостоятельное произведение.
12
« У вас было много приключений, мсье? Кое-какие были, машинально отвечаю я, резко отстранившись, чтобы уклониться от его гнилостного дыхания. Я ответил ему машинально, не подумав. В самом деле, обычно я, пожалуй, даже горжусь тем, что пережил так много приключений. Но сегодня, не успев произнести эти слова, я разозлился на самого себя: мне кажется, я солгал, не было у меня в жизни ни единого приключения, или, вернее, я просто не знаю, что это слово означает». (Сартр. «Тошнота»)