«Останется синяк». И, похоже, крупный. А завтра в колледж!.. «Сегодня он зацветёт. А завтра «расцветёт» буйным «светом»: всеми цветами и соцветиями же радуги!». И вот зачем только она снова и снова подвергает сомнению свою «родительскую пригодность» и «компетентность»? Ещё же немного и её могут лишить родительских прав! И нет, не то чтобы я прям «так» волновалась. И за неё На самом-то деле мне и впрямь всё равно! И, как было сказано мной же и «не» чуть выше, «плевать»! Просто «И ведь вечно это «но» или его синонимы!». Оказаться в интернате, а там и детском доме не очень-то и хочется «Не хотелось бы и от слова: «совсем»!». Да А и особенно, когда мне остался всего год до совершеннолетия и обращения. «Официального» принятия себя и всеми же, как демона, в себе же! Да и всех же его сил
Поднимаю глаза, всего-то на мгновение, чтобы с готовностью принять второй удар Третий. И последующие Но вижу лишь её ступор?! «Ступор»! И «Испуг»! На секунду просто!.. На какое-то «ничтожное» мгновение вдруг показалось, что она хочет попросить прощения! Хочет извиниться за всё это И не только: за это. За всё! И я бы простила! Так ещё и сама бы попросила прощения, извинилась за всё выше же мною ей сказанное И сказанное ранее, в том числе! Вслух. И про себя На высоких и «бранных» тонах Опять же «за всё»! Попросила бы Извинилась! Обняла и, глотая слёзы, шептала бы слова любви Слова тоски по ней «Но и». «Ранее», да! Когда они ещё были и теплились Пульсировали во мне Не сегодня! Не здесь и сейчас
Мои губы нахально кривятся. И кривятся не в короткой усмешке. А уже в сформированном и полноценном, широком и открытом оскале! И её опаска, тот её испуг и ступор в одном флаконе, сходит на нет. Буквально как с белых яблонь дым «Тут же»! И тут же растворяется Сменяясь, и чем-то же не хуже «моего», лютой злобой.
Тварь! Шипит она. А меня вдруг прорывает. Да и так, что и прямо на неконтролируемый смех! Я просто смеюсь и В голос! Смеюсь сквозь только подступившие и уже проступившие невзначай слёзы. Почти что и свернувшись в три погибели. Калачиком И в ту же самую «позу эмбриона»! Следом за чем ещё и оседаю-опадаю на тёмно-коричневую, почти чёрную землю с грязью и пылью. Меня трясёт! А она так и стоит, сверля меня своим уже и тёмно-карим, почти чёрным взглядом. И наверняка думает: «Что же делать дальше: бить или уйти? Добавить и убить или?..».
Выбирает же что-то «среднее»! Хватает меня вновь своей правой рукой, но уже и за мою же левую, и тянет в обратную сторону К своим друзьям! Пока я же продолжаю извиваться в приступах смеха, чуть ли и не задыхаясь. И давясь же этим самым «приступом» в смеси с воздухом: со сбитым и вновь же перебитым, убитым навзничь дыханием. Хрипло кашляя и сплёвывая между жёлтоватую мокроту. Сбиваясь Но и после вновь смеясь. «Это истерика»! Да, просто «очередная» истерика. А ей кажется, что я над ней издеваюсь! Рыхля землю кроссовками Практически и тащась за ней следом и на коленях И, возможно, даже рвя джинсы. Как в принципе и обувь Но сейчас это не трогает. Ни меня. Ни её. А если как-то и трогает то точно меньше всего!
Ведь и пока суд да дело мы успеваем вернуться. И вот она уже, «кривясь» и телом, и душой, поднимает меня за плечи и ставит перед собой! А я же, в то же самое время, особо вновь не осматриваясь, вдруг боковым зрением замечаю чуть поодаль от себя, на том же самом столе «стальной блеск»: среднего по размеру предмета со светло-коричневой деревянной резной ручкой! Да и что уж там, он буквально загорается от света и цвета костра, позволяя и почти требуя таким образом заострить всё внимание на нём.
И как же я его раньше не замечала?.. «Неужели, знак свыше? Решил помочь своей грешной дочери?». Не нужны мне твои подачки И помощь твоя не нужна! «Или нужна?». Снова сама себе противоречу Говорю внешне: «Нет!». А внутри же себя ору троекратное: «Да!». Как же я себя бешу в эти моменты!.. Этой своей неопределённостью и уступчивостью. Ведомостью и Доступностью! Как же ненавижу!.. Ладно! Будь по-твоему. Но и это в последний раз. «Как и то, что: подачки не нужны И помощь». Ух!
Застыв на месте, я будто ещё и вросла в землю, смотря лишь на предмет рядом, но и в то же время так далеко от меня. Так ещё и находясь в каком-то вакууме в полной тишине и молчании. Словно бы погрузив саму себя, и мир же внутри и вокруг, в непроницаемый и невидимый купол «Непроходимый» для всего и вся. Всех Не только для звуков, но и каких-либо действий! Смотрю долго и упорно Дотошно рассматривая каждую его часть и элемент. Каждую деталь и Мелочь! После чего тяжело вздыхаю и сглатываю липкий и тягучий, мерзкий ком, образовавшийся в горле от так и оставшихся внутри слёз Так и не услышав просьбы! Но и уже зная, что именно она попросит. «Просьбы и попросит? Требования и заставит!». И так же зная как это воплотить. Каким образом создать и воздать, явив миру! «Это будет больно». Больно Но и не больнее, чем уже есть, на самом-то деле. «Зато зрелищно!». Безусловно Они запомнят это! «Надолго запомнят». Запомнит и она! «Та, что предала!».
Попроси прощения Сейчас же! Кричит она. И пихает меня вперёд буквально и в «руки-объятия» того самого предмета. Не забыв оставить и хлёсткую, наотмашь, затрещину на затылке своей же всё и той же правой рукой. С улыбкой попроси Широкой!.. Чтобы я поверила.
Поверишь! «Все поверят». Мгновение!.. И в моих руках тот самый предмет! А из их же рук выпадают все белые пластиковые стаканчики и тарелки Стеклянные бутылки и стальные столовые приборы С грохотом падая, а где-то ещё и разбиваясь о стол! Царапая его с противным визгом и скрипом И падая затем на землю. Не хуже и той же всё рыже-красной и жёлто-зелёной листвы Которую они и покрывают. И которой же следом накрываются сами. А где-то и полностью скрываясь, «замалчиваясь» в редкой и мелкой, но и всё ещё имеющейся тёмно-зелёной траве.
В их глазах страх. Ужас и паника Зачинающаяся и начинающаяся истерика! В моих же непоколебимость и решительность. Дерзость и уверенность «Сейчас или никогда!». Нужно потерпеть Просто потерпеть. Опять, да, и снова! Но надо. Надо подождать. Подождать и исполнить! Ведь и лишь тот, кто умеет ждать получает всё.
Грузно выдыхаю и сглатываю вязкую, горькую слюну: как остатки и осадки от того ещё кома и в горле. «У кого-то, может, они и сладки». Но и точно не у меня. Не сегодня Не здесь. И не сейчас Не при них! «И не при таких обстоятельствах». Хотя и как посмотреть «Опять же! И кому». В секунду же может всё измениться и на моей же улице вполне заиграет музыка «Начнётся праздник!». Начнется, да! Уже очень скоро
Поднимаю свой «трофей» на уровень своего же лица и глаз, подношу его близко-близко к нему и ним, с секунду рассматриваю и, убедившись в правильности того, что я видела ещё на расстоянии, опускаю его к своей же приподнятой левой руке. «Моё сокровище. И прелесть!». И, надавив им слегка, а после и чуть крепче, сильнее и больше, перехожу в «длину» и черчу. Черчу две параллельные вертикальные линии! Резко и быстро. Резво «Не раздумывая. И не размениваясь!». Пока по кистям рук и вниз, от левого предплечья и испачканной правой кисти, струится бордово-красная, тёплая, солоновато-металлическая жидкость. «Металлическая на привкус. И солоноватая на вкус!». Но и я не замечаю её. Не замечаю её и на самом предмете Просто подношу его затем ещё и к лицу и провожу им так же резко и быстро одну линию Будто бы и боясь уже передумать! «Будто бы». Пока левая же рука, в то же самое время, саднит и неприятно щиплет. Но и я же в этот раз уже пользуюсь правой, так что вновь не обращаю особого внимания на это и делаю всё остальное: уже как и на автомате. «От уха до уха!». Со стороны же напоминает параболу: с точкой пересечения осей «x» и «y», и «нулем» между сомкнутых чуть больше прежнего и побелевших, почти что и посиневше-иссохших губ! «Уголки их тянутся вверх. Челюсти размыкаются».
Стоит ли чего-то улыбка, отражённая в глазах, в сравнении с улыбкой до ушей?.. В буквальном смысле до ушей. «От уха и до уха»!.. Бой же изначально обречён на провал, когда как уже и на самом первом этапе, «сравнении» же, проигран в сухую. «В сухую» бутылку красного! Как говорится: «Пей из горла». Но можешь так и не изгаляться и пригубить со рта. А там и «до дна»!..
И ведь буквально вижу, как в них, в их глазах и душах, телах напротив, бурлит адреналин! Да Уже не слышу и не чувствую. Не ощущаю А именно «вижу»! Как и вижу как бушует страх внутри них!.. Внутри её гостей и друзей. «Окружающих свидетелей». Внутри неё самой!.. Пока дети же плачут за спинами их, уже даже и не пытаясь отойти от увиденного, как и те же всё их взрослые! А и что уж говорить за шок и тихий ужас? Да и попытки хоть как-то уже адекватно, а и главное «научно» сгруппировать хаотичные мысли в своих головах: во что-то более-менее подходяще-походящее на одно целое. Вразумительное и понятное «Принятое» всем и каждому! Будто, как и в том же самом самолёте, стараясь сначала доходчиво объяснить это себе, чтобы после разъяснить это и им! Вот только и, всякий же раз натыкаясь на что-то, а там и «кого-то», не справляются, даже и с собой, и начинают по новой! «А ведь и казалось бы: разум властвует над сердцем, сердце над душой, душа над телом, тело над р А нет, всё правильно!». Маленький же ублюдок больше остальных просится домой, так же, а там и ещё громче, давясь слезами. На что уже и я же сама отвечаю раскатистым смехом и схаркиваю кровью-мясом вперемешку с кожей.
Так достаточно широко, мами? Открыто и как-то даже истерически, почти что и сумасшедше-психически-параноидально улыбаюсь я «Анне». После чего отбрасываю нож, а это был именно он, уже и подальше в сторону, втыкая его в землю и траву, и иду на выход из леса! Ухожу от них и от неё. «И на этот раз окончательно!». На этот раз точно навсегда! Ведь и, помнится, она ещё сама же мне опять же говорила, что ей: будет довольно легко расстаться со мной Что ж, думаю, пора проверить это на практике!
Бабочка
(«AM-A-S» «Тороплюсь» / Bahh Tee и Нигатив Триада)
Почему всё так? Почему этот мир так тяжёл и жесток к ангелам? И «не только», да «Ко всем». Но Но почему-то к ним и рождённым Рождённым, но не обращённым С ними он куда больше и сильнее!.. Крепче и туже Хуже и Больнее! А уж и к не «принятым» в свои семнадцать лет и подавно! «Тем более»! «Почему»?.. Почему он так зол и сердит? И всё же на одного (одну) и Одновременно!..
Каждый день Каждый день он так и норовит прижать меня к земле, чтобы затоптать кучей разношёрстных и разномастных ботинок и туфель Кучей прочей такой же и ещё более разнопёрой обуви! Да Ведь они пройдутся по мне и даже не заметят этого. Конечно Конечно: ведь «свои» проблемы куда важнее! Свои заботы куда ближе «чужих». Зачем слушать, когда можно высказаться? Высказаться И слить все проблемы на «другого». А после После просто уйти! А этот другой, «чужой», приняв на себя всё сказанное Приняв всё за чистую и чеканную монету Потеряет себя. Потеряет веру «в себя». Пускай, «да»? «Пускай» Это же не так важно! Подумаешь Его только что использовали, сравняли с землёй и окунули в грязь. Хм! Ничего Ничего: ведь грязь полезна! Грязевые ванны! М-мм Да! Ну а сами же при этом будут чисты. И останутся же таковыми!.. Справедливо ли? А есть ли она?..
Они же и не представляют, как это трудно Как трудно жить! «Просто» жить и Знать, что всё, что у тебя есть это лишь твоя душа. Тело же Ум и красота Они Они просто перейдут в другие, «чужие» руки! И им будет без разницы, что скрывается за этой «яркой окраской». За твоей маской и Обёрткой. За «оболочкой»! Ведь они считают её цветной и блестящей фольгой. Всего-то За которой и не может быть Да и никогда не было Более того никогда и не будет Ничего интересного! Поиграли ей Использовали её Да и выкинули, оставляя кому-то другому! «Чужому»
Да Как и все, для них я лишь объект! Объект, служащий удовлетворению лишь их потребностей И ничего более. Только менее! Они же и не пытаются узнать меня Понять меня! Мои мечты и желания, как и я же сама, для них ничего не значат. Они только ловят их И меня!.. А когда поймают Поймают с ними За них же меня Будут играть! Для них же это развлечение. А для меня же самоубийство. Ведь и просто перекрывая доступ кислорода они будут лишь смеяться! Громко. Надрывно Будут смеяться и повторять это. Снова. И снова Из разу в раз! Воображая Фантазируя, что они повелители. А я, в то же самое время, прикрывая глаза и сжимаясь так, чтобы было меньше боли и меньше самой же меня, буду терпеть! Буду терпеть и Ждать окончания пытки Чтобы перейти к другому. Из рук в руки И пойти же по ним!..
А что ещё остается? У меня ведь нет прав! Нет и свобод Нет ничего того, что есть, и как, у них. Или даже хоть каких-то! Хоть чего-то И хотя последнее и есть вроде бы! Но и в куда же меньшей степени, чем и всё у них же И у всех! Моя же свобода длится минут двадцать от силы. А после новые (не)люди! И новые пытки
Порой, я и сама загоняю себя в тупик Просто в какой-то момент и «залётно» попадая в «серую коробку», которую они называют «домом», как в западню! Ведь я ничего тут не знаю я ещё здесь ни разу не была Но уже подсознательно рвусь к выходу. Наружу и На волю! Хоть это и не так просто Усталость берёт своё, накладываясь мёртвым грузом Накатывает и Сразу же прижимает! Давит на меня нещадно! Придавливает и Выдавливает из меня же всю меня. Из тела и Душу. И всю же мою жизнь! Поэтому-то, в большинстве своём и случаев, мне приходится скрываться Прятаться в тёмных углах. В самых дальних и потаённых закутках Где меня всё равно находят! Находят и Уже не отпускают! Деревянные белые двери закрываются Белые пластиковые ручки не прокручиваются Как и белые металлические ручки у деревянных окон!.. Тоже ведь не открываются. И я вынужденно сажусь на коричневый деревянный пол, покрытый зелёным однотонным ковром с мелким ворсом! И пусть он протёрт до дыр в некоторых местах металлическими ножками светло-бежевой деревянной мебели: в виде дивана и такого же раскладного кресла Но и всё ещё есть! И вроде как так же ещё греет. Пока я мечусь же взглядом по этой коробке, её стенам и потолку, полу в надежде найти хоть один выход. Пусть даже и прорываясь, продираясь сквозь ворс и щели пола, если придётся Но отыскать его!..
А как бы ведь хотелось слиться с ковром и просочиться в пол Под него Я бы всё отдала за подобного рода функцию в функционале моего же всё тела и души. Но Мне не дано! Белое тельце, как и белые плотные крылья его и её, слишком заметны на фоне всего же этого бежево-зелёного безобразия!.. От пола. По стенам и Только лишь потолок принимает меня: «такой, какая я есть». Да и прося же ещё будто ко всему не обращать внимания на светло-зелёный квадратный плафон люстры на нём!.. Но и, благо, сейчас день и это мне не светит. Никак и Никоим же образом! Впрочем, как и Икару Да и тем же чёрным мухам и серым комарам за его стеклом уже отошедшим в «тот» мир! Не говоря уж и о том, что и на потолке-то долго не усидишь. Как и не полежишь Не «удобно»! А уж и долететь?.. В удушье внутри и полной дезоориентированности в и самим же пространством вокруг?.. Просто невозможно! «Исключение», да? «Да»
Не-воз-мож-но!.. Я задыхаюсь в этой серой бетонной коробке! Но и всё-таки нахожу в себе силы на последний, не «крайний» уже, рывок. И Из последних же сил, собранных внутри души и снаружи же тела, подлетаю к окну и стучусь о его стекло всем своим существом и естеством: пытаясь на ощупь нащупать хоть какой-нибудь уже, пусть и совсем небольшой, но приток свежего воздуха Пытаясь отыскать вход и «Вдох»! Как и выход С «выдохом»! Но его нет Их нет!
Всё! И эти тоже Силы окончательно покидают меня, выходя на осадке души и остатке же тела! И вот я снова на полу. Где мне и место. Где мне и «самое» место! А был ли смысл взлетать, если всё равно вернулась к нему?.. Всё равно осталась с ним!
Но и почти тут же меня находят! Находят в таком состоянии «не стояния» и Поднимают! Да Вот только и мне уже всё равно! Лишь бы всё это закончилось для меня И со мной же Быстро. И всё! Больше никого и ничего не надо! Но
Но и вновь ничего из этого того не происходит! Я слышу лишь как открывается окно и на меня вдруг прямо-таки и обрушивается поток холодного свежего воздуха! Я вздрагиваю. А он А это был и есть парень! Повелитель и Хозяин. Он Дал мне лишь подышать?!