Я, кажется, уже говорил, что Мост очень непростое место.
Когда я показал Вангу, как маркировались точки переходов и как понять, где у перехода точка выхода, я с чистой совестью оставил его с картой улиц, а сам углубился во вторую. От Адмиралтейства с разных этажей, если считать с подвалами, отходило не меньше пяти путей, наверняка и подходило не меньше.
Ванг нашел на своей карте два прохода к Адмиралтейству, оба начинались довольно далеко от Библиотекарского прохода, затем Ванг снова заварил кофе, затем нашел проход от Библиотекарского прохода туда, где можно было нырнуть к Адмиралтейству, потом два часа слонялся вокруг меня и стонал, что мы теряем время.
Слушай, ты, без одного росчерка капитан, наконец разозлился я, ты вообще помнишь, что мы работаем сейчас не с лоцией? Эти карты никто даже не проглядывал столетиями, почему ты вообще думаешь, что им можно верить? Я вот могу твердо надеяться только добраться до Библиотекарской, а дальше чем больше у нас рассчитанных путей, тем больше вероятность тебе быть завтра в полдень на церемонии! Или тебе не так уж и нужен этот корабль, черт возьми?
В конце концов я отправил брата поискать в кладовке, из чего можно было бы соорудить ужин, а сам углубился в карты. Чего я хотел? Найти кратчайший маршрут Библиотекарская Адмиралтейство и построить альтернативные маршруты от каждой точки. Получалось что-то похожее на дерево или речную дельту, немного сужавшуюся кверху к Адмиралтейству подходили всего четыре условно рабочих хода.
Ванг на кухне уронил полку с горшками или что-то такое же звучное, шипел и ругался. Я на всякий случай подробно описал маршруты движения по поверхности от конца каждого перехода до начала следующего (иногда они были совсем рядом, но только иногда). Сухая карта шуршала под рукой, я вспомнил, что собирался ее скопировать еще полгода назад и отвлекся на едва различимую копию Южных пристаней, которая едва дожила до конца копирования я даже перепроверить уже не смог, осыпалось все, что не растрескалось.
Наконец я завершил дело и отставил в сторону опустевшую тушечницу. С листом в руках я дошел до кухни. Полка с горшками висела на месте, светясь свежими деревянными подставками, чисто перемытые горшки выстроились на ней по размеру. Ванг разделся по пояс и гарцевал вокруг плиты с длинной ложкой.
Я тут у тебя кой-чего повыкидывал, буркнул он не поворачиваясь, в пшене жучок, жир не знаю, что за жир, но он протух; а что было изначально в полосатом горшке, я даже не понял.
Спасибо, искренне ответил я. С той поры, как двор перестал присылать мне прислугу, я научился многому, но вот разобрать кухню руки так и не дошли. Всегда можно дойти до харчевни со своим горшком, набрать полный свежей еды и беспокоиться только о том, чтобы донести до дома целым. Меня вечно кто-нибудь да толкнет.
С плиты тянуло теплым сладковатым духом.
Сейчас, проворчал брат, погоди, теперь надо все время помешивать.
Я пришпилил маршрутный лист к подставке для чтения во время еды и вернулся в кабинет. Надо убрать карты, снова разложить работу Хотя, пожалуй, надо еще позаботиться, где будет спать Ванг. И на чем.
Ванг, морская косточка, подскочил еще до рассвета, гремел тазами в помывочной, раскочегарил плиту и насвистывал, ходя туда-сюда мимо спальни. Я не выдержал и встал, почти на ощупь нашел мантию и туфли и поплелся на кухню.
Кофе налей.
Выйдем пораньше, распорядился брат, сидя полуголым в коридоре с жестянкой ваксы и суконкой, если быстро доберемся до Адмиралтейства, лучше посидим в ухоронке.
Согласен, вяло отозвался я.
Только тем фактом, что брат поднял меня ни свет ни заря и вытащил из дома, не дав даже толком проснуться, можно объяснить то, что я вообще поперся вместе с ним. С вечера я был уверен, что отдам ему маршрутный лист и вернусь к карте.
Увы. К карте я вернулся не скоро.
* * *
До Библиотечной мы добрались вообще без приключений. Поверху там надо было перейти улицу, нырнуть в переулок, ведущий к внешнему парапету, пробраться на задворки присутствия Двухсеверной торговой компании и спуститься в подвал. На мой невнимательный взгляд, вокруг было практически безлюдно, но Ванг беспокойно озирался и прищелкивал языком.
Куда они все прутся?
Кто они? ответил я, ощупывая замок. Может, и правильно, что я пошел с братом, эта система запоров была забыта уже лет двести назад, а я-то освоил их, еще когда искал в университетских хранилищах первые рисунки Моста. А Вангу бы пришлось ломать дверь, наверное. Не то чтобы он не справился, но шум
Так не бывает, чтобы утренние прохожие все дружно шли в одну сторону, просветил меня Ванг, втискиваясь в приоткрывшуюся дверь.
А эти идут?
Идут.
Интересно, сказал я и прикрыл дверь за собой, предварительно проверив, смогу ли я открыть ее изнутри, если понадобится.
Второй переход оказался таким же будничным, как первый. Полста шагов, пыльный пол, тусклый свет через маленькие щели в потолке, ступеньки, узкая каменная дверь, простой двусторонний засов. Если и дальше все так совершенно непонятно, чего ради переходы были заброшены? Через Мост ежедневно прогоняются многие тысячи грузов, и вовсе не все они громоздкие; да и гонцы сейчас толкаются на общих мостовых или, в самое загруженное время, гребут в лодочках под быками Моста когда можно было бы переходами срезать дорогу как бы не вдесятеро.
Мы проскочили через скат для бочек на самом южном спуске, уже почти у причалов, забрались в кухню какой-то маленькой таверны, куда меня одного ни за что не пустили бы, а Ванг ласково окликнул по имени огромную кухарку, пообещал ей поцелуй и все царства мира, и мы юркнули в подвал, пока она еще смеялась. Дверь открылась так же легко, как и предыдущие, но Ванг внутрь не пошел. Только сунув нос в приоткрывшуюся щель, брат отпрянул и пробормотал:
Не будет удачи.
Он отшагнул и мотнул головой.
Пойдем другим путем. Сюда не надо.
Я едва перевел глаза с брата на темный промежуток между дверью и косяком, как Ванг налег на дверь всем телом и захлопнул ее. Но мне хватило. Ванг быстро обернулся, поймал меня в локте от пола и усадил на пол.
Что ты чувствуешь?
Однако как удачно, что я помочился перед тем, как выйти, выдохнул я.
Страх? Я тоже, быстро сказал Ванг, я тоже испугался, ничего стыдного. В мореходке учат, что страх еще полезнее, чем боль, это сигнальный огонь тела разуму. Не стыдись, не надо.
Да я не Ванг, я не от стыда. Тошнит. У меня чуть сердце не выскочило.
А ты что-то видел конкретное?
Нет. Только дурнота.
А сейчас?
Сейчас ничего.
Посидим, решил брат и плюхнулся рядом со мной.
Мы молча посидели, тяжело дыша. Едва стук крови в ушах приослаб, я понял, что Ванг шуршит маршрутной картой, пытаясь что-то разглядеть в полутьме.
Отсюда самый короткий путь к Печальной площади, оттуда к Белой башне, а оттуда уже к Адмиралтейству, подсказал я.
Эх. Три вместо одного, подытожил Ванг, хорошо, что заранее вышли.
И мы двинулись искать проход к Печальной площади.
Мы перебежали рысцой два переулка, обогнули зады большого склада и снова нырнули в переход. За небольшим исключением это оказалось забавно выскакивать на поверхность то там то сям; кто бы ни следил за братом, вряд ли они сейчас имели понятие о том, где Ванг находится. От выхода до следующего входа надо было перебежать всю площадь наискосок, я только хотел спросить брата, как пойдем осторожно обходом по стеночке или метнемся напрямик, как врезался в спину затормозившего Ванга.
Так вот куда они все шли, с отвращением сказал брат.
Что такое?
Казнь сегодня.
Мы выбрались из выхода; на нас таращилось человек сто. Эшафот посреди площади не был ничем украшен, стало быть, казнили не дворян. На эшафоте и вокруг него было пусто. Это значит, пока все начнется да пока закончится, толпа не разойдется. Вариант обходить отпадал слишком много времени займет толкаться по краю площади.
Если у самого заграждения пройти, будет быстрее всего, заметил я.
Похоже на то.
И мы начали проталкиваться в центр площади. Люди охотно подавались в стороны при виде треуголки и яркого кителя; мостовые вообще уважают моряков. Я тихонько шел в фарватере.
Кого казнят-то? специальным капитанским голосом возвестил Ванг.
Вокруг зашумели желающие оказать офицеру услугу. Версии не сходились, в толпе заспорили. Ванг, не переставая уточнять, продирался вперед.
Зачем детей-то сюда тащите? ругнулся он на кого-то впереди меня.
А сообщники ее сбежали, сообщили у меня прямо над ухом.
Один сообщник.
Откуда ты знаешь?
Так объявляли!
Ванг притормозил и недоверчиво переспросил:
Зачем подрывать королевские ясли?
Меня передернуло.
Сколько погибших?.. Ничего себе, тихо добавил брат и остановился, задрав голову к эшафоту. Там кто-то ходил, снизу почти невидимый.
И еще двое детей похищено, добавили сбоку.
Ванг оглянулся на меня.
Однако! Я даже похожего ничего не припомню.
Ванг непреклонно проталкивался, обходя эшафот, между толпой и невысоким ограждением. Между грубыми досками и коваными прутьями забора было шагов десять совершенно свободного пространства. Вот, шаг за шагом, мы обошли угол и начали было углубляться в толпу, когда над нами заорал герольд.
Я опять ударился о ставшую твердой спину брата. Он с трудом повернулся, глядя над моей головой на герольда.
Ни разу в жизни не видел брата таким. У него тряслись губы.
Не может быть. Да не может быть.
к казни через обезглавливание немедленно после поимки! возвестил герольд. Толпа вздохнула.
Я толкнул Ванга в плечо.
До полудня осталось часа полтора, не больше, а нам еще вон куда пробиваться. Потом, все это потом.
Со снисхождением к женской слабости приговаривается к отсечению обеих рук ниже локтя!
Ванг уцепился за меня, как за спасательный круг.
Навигатор и королевские ясли? Зачем?..
Не знаю, толкнул я его снова, его все равно здесь нет, слышал же после поимки. Идем.
Толпа вокруг жадно тянулась к тому, что происходило у нас за спиной, а Ванг бубнил:
Локи Хромоножка Где ж я это имя слышал-то.
За спиной раздался даже не вскрик, а какое-то рычание, вокруг нас люди дернулись вперед, потом почему-то назад, меня крутнуло, и я увидел, как светлая голова поднимается над краем эшафота, плечи, сложенное на груди что-то. Фигура, пошатываясь, подошла к краю она действительно была женская. Миг постояв спокойно, фигура качнулась, но не упала, а между ней и толпой казалось, прямо в меня полетело что-то, разбрасывая мелкие красные брызги. Передо мной завизжали.
Нате, подавитесь, негромко послышалось сверху, фигура качнулась еще раз я вдруг понял, что для пинка, и в толпу полетела вторая кисть. Рядом с женской фигурой появилась мужская, обхватила, потащила. Площадь притихла. И тут между мной и эшафотом завизжали снова, уже несколько голосов, истошно. Толпа дернулась. Нас с Вангом понесло.
Те, кто стоял далеко, еще хотели смотреть, но те, кто оказался ближе нас к упавшим обрубкам чем бы они ни были, хотели только уйти как можно дальше от этого места. Мы оказались на вершине целой реки убегающих, я вцепился в китель брата, как клещ, но меня и так вдавило в него лицом и грудью. И тут спина и китель поехали вверх. Я почувствовал, как мои туфли отрываются от глади Моста.
Давай руку, прохрипел Ванг откуда-то сверху, я вытянул руку не глядя. Меня дернуло вверх еще, ладонь прижалась к металлическому пруту, за который я ухватился, как только мог. Ну, лезь же! Ванг дернул меня за мантию, и я каким-то чудом оказался сидящим верхом на балюстраде крошечного балкончика, наполненного разгневанными нарядными людьми. Ванг висел головой вниз и тащил за руки визжащую женщину. Помогай!
Я наклонился и схватил ее за руки ниже Ванговых кулаков. Она взлетела из хрипящей толпы, как пробка, мы втроем повалились на хозяев балкона, Ванг вскочил и рявкнул:
Уходите все на другую сторону дома! Девку эту заберите! И пока я вставал на ноги, путаясь в полах мантии, брат снова свесился вниз, выпрямился с ребенком лет пяти на руках, сунул ребенка, не глядя, кому-то в руки и снова наклонился вниз. Тяни, тяни, тут же сейчас кого послабее просто об стену затрут!
Только сейчас я осознал, с какой скоростью нас перетащило через всю площадь и едва не разбило о стену.
Я наклонился и протянул руки вниз. На меня практически вытолкнули бледную старуху, я с трудом вытянул ее на балкон и снова перегнулся вниз. Вдвоем с братом мы выдернули какого-то парня в матросской рубахе, который тут же встал с обратной стороны от Ванга и перегнулся, готовый тащить. Но хрип снизу утихал большая часть толпы проскочила мимо в переулок, в центре площади уже не осталось людей, а эшафот Эшафот, скрипя, медленно заваливался в нашу сторону. С треском выскакивали из конструкции и съезжали вниз доски.
На черной глади Моста медленно расширялись, сливаясь, два светло-серых круга. В центре одного из них, того, что чуть больше и чуть ближе к нам, зашевелилось, зашуршало, открылась и начала расширяться воронка. В центре второго круга то же самое случилось чуть позже, каждый из кругов был уже шагов двадцати в диаметре и продолжал расти, и серое, серый песок, которым становилась стеклянистая твердь Моста, ссыпался вниз, а за песком съезжали вниз обломки одного из углов эшафота.
Какое, однако же, счастье, что ее не обезглавили, сказал Ванг рядом со мной, мы бы все уже в заливе плавали.
Тем временем второй угол эшафота начал сползать в дыру. Серая пыль взметнулась столбом, который не опал, а расширился, поднялся и стоял посреди опустевшей площади.
Ветер дует с изнанки Моста. Насквозь прогорело, заметил брат все тем же стеклянным голосом. Я хотел было уточнить, с чего он взял Но спохватился и сказал совсем о другом:
Такими темпами дыра дойдет до двери прохода через полчаса.
Ванг быстро глянул на меня, отер лицо ладонью и ответил:
Спасибо, штурман. Побежали.
И мы побежали.
По краю опустевшей Печальной площади (она как никогда соответствовала своему названию), в переулок, вниз по ступенькам, сто шагов по пыльному проходу, бегом мимо Белой башни, сорок шагов и мы вышли на узкую галерею на третьем этаже Адмиралтейства. Ванг осторожно глянул через перила, моргнул и снова потер лицо руками.
Слушай, ущипни меня.
Что такое?
Смотри вниз. Там должен стоять адмиральский стол, стол комиссии, столик протоколиста, лавки с родственниками и зеваками, сами присягающие, кораблестроительская делегация и еще до черта народу.
Я глянул вниз. Широкий мозаичный пол. Блики света из высоких окон первого и второго этажей. Ни души. Ни звука. Хотя нет, кто-то то ли кашлянул, то ли сдвинул стул.
Слышишь?
Слышу, хищно ответил брат и кинулся к лестнице. Я подобрал полы мантии и ссыпался следом.
На первом этаже у единственной стены без окон стояли две тяжелые деревянные лавки. На лавке сидел и читал книгу очень толстый старик с белыми моржовыми усами. Одна нога его была в сапоге, вместо второй ниже колена шла деревяшка.
Капитан Грюнер! кинулся к нему брат.
А, сынок, обрадовался тот и торопливо, насколько это было возможно, встал. Капитан Вангиун Бирланд, поздравляю вас с назначением и имею честь вручить вам патент, подписанный его величеством, выпалил старик и протянул Вангу сложенный вдвое лист дорогущей непромокаемой бумаги.
Так затормозил Ванг, а присяга?
Считается принесенной.
Ванг взял лист, развернул его и углубился.
Старик с выдохом облегчения сел обратно.
А что, собственно, произошло? Ванг стрельнул глазами в старика и продолжил чтение. Так, патент в порядке.
Если кратко, сказал старик, нахмурился и откашлялся, если кратко, так. Вчера именным указом его величество подарил последний корабль Абигайлу Гайверу. В связи с чем Совет Капитанов объявил себя самораспустившимся и э-э-э изрыгая устные выражения недовольства, разошелся по домам. Вчера здесь тебя ждал капитан Рори. Сегодня ждал я. Мы были уверены, что ты придешь, как-нибудь, переодетый, с неба свалишься, но придешь без опоздания.