Спасибо, ответил постоялец.
И в огороде ничего не тырь. Будешь тырить, мой Мишка тебе ноги поотрывает, предупредила женщина.
Не надо мне ноги отрывать, попросил парень. Я хороший.
Все вы хорошие, когда спите зубами к стенке, проворчала Жанна и наконец-то отцепилась от жильца. Пойду я.
И ушла.
А Вадим зашёл в своё новое жилище и огляделся.
Одну из стен занимала кухня со встроенным холодильником и стиральной машиной. Посередине комнаты стоял деревянный стол. За ним, около другой стены, располагалась панцирная кровать, на которую Вадим бросил свой рюкзак. За ширмой в углу стояли унитаз и умывальник. Окно в кухне было всего одно, рядом с дверью.
Жить можно, резюмировал парень и с наслаждением вытянулся на кровати. Немного полежал, вскочил, достал из рюкзака деньги и пересчитал их. Сумма была невелика. Однако он решил сходить в ближайший магазин.
Задняя калитка вывела его в небольшой переулочек между домами, по которому можно было выйти на центральную улицу города Шана. Всё складывалось хорошо. Работа, жильё, даже немудрёное средство передвижения всё у Вадима было.
На последние деньги он купил продуктов и забил ими холодильник. Затем умылся и вышел из своей комнатёнки.
По тропинке между грядками шла девушка лет восемнадцати с русыми волосами. На ней было платье в горошек. В руке она держала коричневый портфель из старой потрескавшейся кожи. Такой портфель больше бы подошёл какому-нибудь пузатому пожилому гражданину, но никак не этой юной барышне.
Когда она подошла поближе, Вадим узнал её. Узнал и обмер. Таких совпадений не бывает! Или бывают, но один раз в жизни.
Алёна, прошептал он.
Серия 2
Девушка его услышала и повернула голову.
А откуда ты меня знаешь? спросила она.
Так мы встречались, Вадим моментально взял себя в руки, в прошлой жизни ещё. В средние века.
В какие средние века? удивилась Алёна.
В самые средние, пояснил парень. Инквизиция, неграмотность, Крестовые походы. Я был странствующим рыцарем, а вы дамой моего сердца. Меня звали Дон Кихот, и был я родом из Ламанчи.
Барышня засмеялась.
Ты кто? поинтересовалась она.
Жилец наш новый, раздался голос Жанны Олеговны. Алёна, иди в дом. Нечего тут лясы с заезжими гастролёрами точить.
Иду, тётя Жанна, девушка прошла мимо Вадима, взглянув на него и улыбнувшись, отчего его сердце ухнуло куда-то вниз.
Ты роток не разевай на чужой пирожок, строго произнесла хозяйка, подойдя к постояльцу. Я тебе что говорила?
Не пить, не курить, баб не водить, отрапортовал тот.
А ты? женщина упёрла руки в бока.
А я не пил, не курил, никого не водил, так же чётко ответил молодой человек. Она сама пришла.
Я ему слово, а он в ответ два, подумав, сказала Жанна. Смотри у меня. Обидишь племяшку, тебе Мишка ноги вырвет.
Ни за что не обижу, пообещал жилец.
Хозяйка смерила его оценивающим взглядом и удалилась.
А Вадим зашёл к себе и принялся готовить обед. Остаток дня он промаялся, ненадолго выходя наружу и смотря на дом, где жила Алёна. Но её не было видно.
Спал он плохо. Ему снился Луганск. 2014 год. Июль. Запах гари, бегущие куда-то люди. Стоящая на коленях Алёна в платье, измазанном кровью и грязью. Кровь была не её, а мёртвой девушки (вероятнее всего, её подруги), лежащей на тротуаре.
Вадим тогда увидел Алёну и остановился. Он не двигался с места, пока кто-то не толкнул его и не заорал:
Давай быстрее! Тебя ждут!
Там девушка, ответил он, надо помочь.
Она мёртвая! Ей уже не поможешь! заорал всё тот же голос и потянул Вадима в сторону. Давай! Ты нужен в другом месте!
Алёна! раздался женский крик. Алёна, беги сюда!
Девушка отпрянула от погибшей, вскочила и побежала на крик. Вадим рванул в другую сторону. Так они встретились в первый раз.
И вот опять встреча. Уже в Шане.
Утром Вадим вскочил по будильнику. Умылся, поел, сел на велосипед и поехал на работу. Там ему выдали униформу, наручники, фонарик и пистолет «Форт» украинского производства. Когда он переоделся, Адольфовна лично провела его по охраняемому периметру и всё объяснила: что, где и как.
Ляжешь под меня, будет тебе продвижение по службе и прочие плюшки, сказала она напоследок и облизнулась. Подумай, мій хороший. (Подумай, милый.)
Анфиса Петровна, поморщился парень, давайте соблюдать субординацию. Вы мой начальник, я ваш подчинённый. И ничего лишнего. Тем более я не пидор и не баба, чтобы под кого-то ложиться.
Ну-ну, усмехнулась Адольфовна. Будем соблюдать субординацию. Йди працюй. Солоденький. (Иди работай. Сладенький.)
Работа Вадима заключалась в патрулировании по периметру биолаборатории города Шана. Данный объект представлял собой два двухэтажных дома, стоящих в один ряд, и громадный ангар у въезда на территорию, рядом с которым находился врытый в землю крематорий для сжигания опасных биологических отходов. Всё это было огорожено колючей проволокой. По другую сторону ограждения располагались караульное отделение, дом для отдыха работников лаборатории и гараж.
За гаражом, ближе к крематорию, был оборудован самодельный тир, предназначенный для руководителя лаборатории Роберта (сокращённо Роба) полненького лысоватого американца, любителя оружия и молодого женского тела.
С ним Вадим познакомился в первое же своё дежурство, когда собрался делать обход, но вдруг услышал выстрелы.
Роб упражняется, пояснил напарник, рыжий веснушчатый Антон. Да ты не бойся, он по людям не стреляет. Только по мишеням.
Антон засмеялся собственной шутке. Он вообще был смешливым и ленивым, поэтому предпочитал сидеть в караулке, когда там не было начальства, и смотреть в смартфоне разные приколы, собранные со всего света.
Пойду посмотрю на Робин Гуда, в тон ему ответил Вадим и вышел.
Роб стоял перед небольшим складным столиком и неторопливо стрелял по мишени квадратному куску бумаги с нарисованным силуэтом человека. За мишенью была насыпь.
Он закончил стрельбу, снял красные наушники и оглянулся.
Hello (Добрый день), поздоровался Вадим.
New guy? (Новенький?) спросил Роб.
New guy (Новенький), ответил охранник. Its my first day on duty. Am I interrupting you? I was told you train here. I thought an American would be shooting a Colt, but it seems you have a European weapon. (Первый день дежурю. Я вам не помешал? Мне сказали, что вы тут тренируетесь. Думал, американец из кольта стреляет, а тут у вас европейское оружие.)
I don't like Colt and .45 caliber in general, its too noisy (Не люблю кольт и вообще сорок пятый калибр, шуму много), поморщился глава лаборатории. I prefer German and Belgian weapons. (Предпочитаю немецкое и бельгийское оружие.)
Wow, you even have Five-SeveN here (Ого, у вас тут даже «Файф-Севен» есть), Вадим сделал пару шагов ближе к Робу. Can I see it? (Можно посмотреть?)
На столе лежали пачка с патронами и два пистолета австрийский «Глок» и бельгийский FN.
Sure (Смотри), самодовольно улыбнулся американец. But dont touch it. You cant touch my weapon. (Только не трогай. Трогать моё оружие нельзя.)
Охранник кивнул и наклонился к столу. Осмотрел «бельгийца» со всех сторон, даже понюхал.
Youre done? (Всё?) спросил Роберт.
Yes, sorry for bothering (Всё, извините за беспокойство), Вадим отошёл от стола. I've only seen this model on the Internet, never in real life. I feel jealous. Sorry. Goodbye. (Я эту модель только в интернете видел, а наяву ни разу. Завидую вам. Извините. До свидания.)
Роб качнул головой в знак согласия и принялся набивать патроны в обойму для «Глока».
Вадим же продолжил обход. Через два часа сделал ещё один. На третий обход выгнал Антона из помещения караулки, а сам уселся перед мониторами, установленными по периметру и на зданиях. На ангаре их было аж девять штук.
Работа у охраны была непыльная смотреть, чтобы никто посторонний не проник на территорию. Сотрудников лаборатории впускал и выпускал свой охранник, из американцев. Было их человек пятьдесят или даже немного больше. Жили они в общежитиях бывшего сельхозинститута и приезжали из города на двух автобусах.
Охранное начальство в лице Адольфовны появлялось на службе обычно в начале смены. Женщина не оставляла попыток соблазнить Вадима, но тот мягко отводил её шаловливые руки и напоминал о субординации.
Да и не до неё ему было. Он влюбился в Алёну. И, судя по всему, девушке он тоже нравился. По вечерам они сидели на скамейке под вишней позади летней кухни и разговаривали. Точнее, больше о себе рассказывала Алёна.
Вадим же был немногословен. Родился в Полтаве, там и жил. Школа. Попытка поступить в военный институт связи. Поездка в город Шан к брату.
Девушка родилась и жила в Луганске. В прошлом году окончила школу. Но город начали бомбить, и пришлось уехать. Родители пытаются обустроиться в Киеве снимают малюсенькую квартирку на улице Марины Цветаевой. А Алёна осталась у сестры матери, у тётки Жанны и её мужа Михаила, чтобы готовиться к экзаменам для поступления в киевский институт.
А из Луганска чего уехали? спросил Вадим, заранее зная ответ.
Так война же началась, удивилась вопросу девушка. Большинство уехало. Хотя многие и остались. Мои подружки там: Светка Ефимова, Маша Дейч, Катя Лебедевская. А вот Маша Пименова с родителями подалась в Москву.
А ты чего сюда, а не в Москву? поинтересовался парень.
У Пименовых родственники в Москве, а у нас в Шане, пояснила Алёна. Нельзя же просто так взять и куда-то уехать, особенно когда у тебя семья. Нужны деньги, жильё много чего надо. Ты же не в отпуск уезжаешь на две недели, а жить.
Это точно, задумчиво сказал Вадим. Вот у меня никого нет: ни жены, ни детей. Захотел и приехал за тридевять земель.
Жена дело наживное, засмеялась девушка и лукаво посмотрела на собеседника. А где жена, там и дети. И вот сидишь ты в Шане и никуда не уезжаешь. А что? Море под боком, огород, куры, утки.
Вишня, молодой человек поднял голову вверх.
И вишня, улыбнулась Алёна и положила голову ему на плечо.
Вадим замер. Потом осторожно приобнял её. Так они и сидели, обнявшись и боясь пошевелиться. Ему показалось, что за занавеской в доме мелькнуло лицо Жанны. Но, наверное, просто показалось, потому что никто не вышел и не спугнул их зарождавшееся чувство.
На третьем свидании они поцеловались.
А четвёртой встречи у них не получилось, так как Вадим уехал в командировку. Очень странную командировку. Собственно, эти поездки у него происходили регулярно, раз в два-три месяца, и были они связаны с начальником лаборатории.
Роберт был любителем не только европейского оружия. Он ещё очень любил секс, особенно с молодыми украинскими девушками. А эти юные барышни мечтали о прекрасном заграничном принце на белом мерседесе.
Роб не был прекрасным принцем. Он представлял собой мужчину лет пятидесяти с очень заметным пивным брюшком и огромным мясистым красным носом на прыщавом лице. И ездил он не на белом коне, а на вечно грязном форде серого цвета. Но то, что он являлся американцем, перечёркивало и его возраст, и нос, и животик. Для провинциалок он превращался в принца.
Официально глава лаборатории делал инспекции по сёлам и городкам юга Украины. Всегда за несколько дней до его визита Адольфовна звонила в санэпидемстанции этих населённых пунктов и сообщала, что к ним едет ревизор. Договаривалась о встрече, о размещении дорогого гостя и заодно задавала известный всем по нетленному роману Ильфа и Петрова вопрос: «А что, в вашем городе невесты есть?» Выслушав ответ, она рассказывала о Робе: что он очарован Украиной и ищет себе местную жену, желательно молодую и сексуальную; что он начальник лаборатории, но скоро выйдет в отставку и уедет к себе в Оклахому; что он миллионер и прочее, прочее, прочее.
К приезду Роберта в инспектируемом городке среди женского населения творился предсвадебный ажиотаж. Все хотели с ним переспать и уехать в Америку. Все! Бабы, особенно молодые, они такие доверчивые.
И вот в одну из таких командировок Адольфовна взяла с собой Вадима.
Городок Волск располагался в двухстах пятидесяти километрах от Шана, и до него санитарная комиссия в лице Роба, Адольфовны и Вадима добралась за четыре часа.
Приехали. Пообедали в местном ресторане. Потом посетили санэпидемстанцию.
Заведующая СЭС, немолодая пухленькая женщина Таисия Ильинична, встретила ревизоров настороженно.
Так нас же вроде как закрывают, сказала она.
Реорганизовывают, поправила её Адольфовна. Будете под другой вывеской работать.
И зарплату повысят? спросила заведующая.
Вряд ли, вздохнула начальница охраны. Но есть способ заработать быстро и много.
Как? заинтересовалась Таисия Ильинична.
Нужно двадцать или даже сорок добровольцев, пояснила Адольфовна. Поставить прививки от туберкулёза. Экспериментальные.
А это не опасно? перебила её заведующая и посмотрела на сидящего в кресле и глядящего в потолок Роба. Тот всем видом показывал, что не понимает из разговора ни единого слова, хотя, пусть и с акцентом, но говорил на русском.
Нет, они же американские, Адольфовна тоже взглянула на Роба, никакой опасности. У меня создаётся впечатление, что они нам физраствор присылают. Всё настолько в лёгкой форме протекает. Или вообще никак не протекает.
Что почём? пошевелив губами, словно что-то подсчитывая, спросила Ильинична.
Смотри, руководитель охраны подвинулась к ней поближе. Прививка полторы тыщи гривен за человека. Платим наличными: двести тебе, пятьсот нам, восемьсот человеку. Главное, чтобы он подпись поставил. Колоть будем или ты, или я. Ну, и за отчётность официально тебе начислим, но это через пару месяцев. За завтра-послезавтра успеем всё провернуть?
Без проблем, отозвалась заведующая. А можно сто человек?
Сто? Адольфовна внимательно посмотрела на женщину. У меня всего пятьдесят доз. Можем только полсотни человек привить. До завтра успеешь организовать?
Успею, пообещала Ильинична. В десять утра можем начать. Я сейчас займусь обзвоном. Противопоказания есть?
Противопоказаний нет, ответила Адольфовна. А что там с невестами?
Да задолбали они! внезапно разозлилась заведующая. Весь телефон оборвали. С родственниками переругалась. Щас поедете, увидите. Весь цвет нашего города у дверей гостиницы клубится.
Это хорошо, похабно улыбнулась глава охранников, это хорошо.
Слушай, Таисия Ильинична придвинулась к ней, а я твоему шефу не подойду в жёны? Я много чего умею. И борщ варю от тарелки за уши не оттащишь. Правда, я замужем. Но это дело поправимое.
Не, помотала головой Адольфовна, ему не старше двадцати лет надо. Это самое главное условие. Так что никак.
А этот? кивнула заведующая на Вадима.
А этот не иностранец, в голосе Адольфовны прозвучал металл, и он мой.
Поняла, ответила Ильинична, я просто спросила. Всё, не смею задерживать. Буду обзванивать народ. Деньги всем нужны.
Вадим в ответ лишь усмехнулся, услышав диалог обсуждающих его женщин.
Все трое вышли из кабинета руководителя санэпидемстанции, сели в машину и поехали в гостиницу.
А что за прививки от туберкулёза? спросил Вадим.
Они не от туберкулёза, ответила его начальница.
А от чего? удивился парень.
Мало знаешь, много спишь, раздался голос Роба с заднего сиденья.
Извините, сказал Вадим.
Its okay (Всё нормально), добавил американец через некоторое время. The main thing here is to ask fewer questions and count the money. (Главное, меньше задавай вопросов и считай деньги.)
Ill do so (Так и буду делать), пообещал молодой человек.
А ти добре англійською говориш (А ты хорошо по-английски говоришь), похвалила его Адольфовна.
I wanted to live in America since I was a child (Я с самого детства хотел поехать в Америку жить), пояснил Вадим и улыбнулся Робу в зеркало заднего вида. Тот хмыкнул в ответ.