Вы уже нарядили елку? спросила Имоджен, осматривая прихожую.
Нет, ответила мать. Я сказала папе, что мы подождем, пока ты вернешься домой. Знаю, как тебе нравится ее украшать. Она стоит в кадке в саду за домом.
Предшествующие Рождеству дни Имоджен провела в атмосфере беззаботности и много помогала матери на кухне. Роуз учила ее, как делать сладкую выпечку и готовить мясной пирог. Этот пирог потом завернули в вощеную бумагу и поставили на мраморную доску в кладовке рядом с большим гусем, которого Роуз купила на Рождество. Несмотря на войну, большинство людей не хотели лишать себя праздника. Роуз и Джо (так звали отца Имоджен) пригласили членов своих семей, чтобы отпраздновать Рождество вместе. В сочельник должны были приехать два брата Роуз и привезти с собой ватагу из полудюжины ребятишек. Имоджен была единственным ребенком в семье и обожала своих кузенов, поэтому считала дни до начала праздников.
Мы должны сходить за покупками, сказала однажды утром за завтраком Роуз. Ты так сильно выросла, что тебе, похоже, совершенно нечего носить. Думаю, мы пойдем в «Фенуикс».
Правда, мамочка? Ты уверена? Было бы замечательно!
В магазине они выбрали новую юбку, две блузки, белье и темно-зеленое шерстяное платье. Ничего подобного Имоджен еще не носила: платье облегало фигуру и было очень взрослым по крайней мере, ей так казалось.
Можешь надеть его на вечер у Макмастерсов, предложила мать.
Они будут устраивать вечер? спросила Имоджен.
Да, за день до сочельника. Думаю, все их сыновья будут там.
Роуз обернулась и заметила, что на лице Имоджен появился легкий румянец.
В Кесуике Имоджен почти не думала о Фредди. Она убедила себя, что по сравнению с девчонками из университета выглядела для него еще ребенком, поэтому выбросила его из головы и сосредоточилась на уроках и свиданиях с Дуги. Но теперь, когда Имоджен стояла рядом с матерью в универмаге «Фенуикс», она отчетливо поняла, что красивый жизнерадостный Фредди привлекал ее как никогда прежде.
В день, когда был назначен праздничный прием, обещали снег, и в комнате Имоджен, несмотря на то что отец разжег камин, было холодно. Имоджен любовалась своим отражением в напольном зеркале с рамой из темного дуба. Она пришла к выводу, что новое зеленое платье было восхитительным, но ее подстриженные до плеч волосы свисали по обе стороны от лица в форме сердечка и придавали ей детский вид. Имоджен вспомнила, как в журнале увидела фотографию Риты Хейворт, волосы которой были соблазнительно заколоты на макушке, поэтому она села за туалетный столик и заколола волосы точно так же. Намазав губы красной помадой, она подумала о том, как отреагирует Фредди, когда увидит ее. Удастся ли ей очаровать его? Возможно, они весь вечер будут разговаривать друг с другом, вспоминая о том, как играли в теннис, а на следующий день он пригласит ее на романтическую рождественскую прогулку
Имоджен, послышался снизу голос матери, положивший конец ее романтическим фантазиям, нам пора.
Уже иду! крикнула она в ответ.
Последний раз посмотрев на себя в зеркало, Имоджен быстро сбежала вниз по лестнице: ее зеленые глаза сверкали, а изумрудное платье подчеркивало все достоинства стройной фигуры.
Когда Митчеллы вошли в дом, вечер был уже в самом разгаре. Они оставили пальто на длинном диване в прихожей и проследовали в гостиную, где было полно гостей из соседних домов. Они пили херес, а в воздухе висел дым от сигар и сигарет, которые курили мужчины. Пока родители обменивались приветствиями с друзьями, Имоджен с надеждой осматривала зал в поисках Фредди. В руках у нее был бокал «дюбонне» с содовой это был единственный напиток, который позволил ей выпить отец. Она обрадовалась, когда Филипп Макмастерс, старший брат Фредди, тронул ее за плечо.
Здравствуй, малышка, поприветствовал он ее.
Имоджен не могла сказать, что ей понравилось такое обращение. Она понимала, что Филипп не хотел ее обидеть, но, услышав такое, почувствовала себя ребенком, а ведь сегодня в новом, облегающем фигуру платье она изо всех сил старалась выглядеть как можно элегантнее и взрослее.
Здравствуй, Филипп. Как поживаешь? Ты чудесно выглядишь в военной форме.
Спасибо, сказал он с самоуверенным видом. Ты тоже хорошо выглядишь Мне кажется, или ты подросла?
Имоджен зарделась: слова Филиппа одновременно и польстили ей, и вызвали легкое раздражение.
Ты приехал домой в отпуск? спросила она, отчаянно стараясь вести разговор по-взрослому.
Да, всего на несколько дней В новом году меня ждет новое назначение.
Что-нибудь интересное?
Мне нельзя об этом говорить.
Имоджен вертела в пальцах бокал, обдумывая, что ей сказать дальше.
А Фредди здесь?
Нет, прозвучал ответ. Он сегодня уехал по делам в университетский полк.
Заметив разочарование на лице Имоджен, Филипп добавил:
Ты надеялась увидеться с ним?
О ну, знаешь, сказала она равнодушным тоном, мы просто давно с ним не виделись. Я думала, может, мы поиграем в теннис.
Учитывая, что, по прогнозам, скоро должен был пойти снег, ее последняя ремарка казалась абсурдной.
А, да, теннис, снисходительно улыбнулся Филипп. Кажется, у вас тогда был легендарный матч. Фредди признался мне, что ты обыграла его с разгромным счетом.
Правда? Так и сказал? Все было не так, просто я играла чуть лучше него.
Ты молодец, сказал Филипп и рассмеялся. Сказать ему, что ты по нему скучаешь?
О, не стоит, ответила Имоджен, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно беззаботнее. Думаю, я увижусь с ним в следующий раз.
Уже ночью, лежа в постели в своей детской пижаме, она с тоской вспоминала Фредди Макмастерса, его взлохмаченные темные волосы и ясные серые глаза.
Когда после каникул они вернулись в школу, Имоджен рассказала Джой о своей безответной любви.
Ох, Джой как же это несправедливо! Он, наверное, самый красивый парень из всех, кого я встречала! Но теперь я его никогда больше не увижу. Ненавижу войну!
Бедняжка Джинни. Судя по твоим словам, он просто мечта. Но он ведь старше тебя? А ты не думала, что возможно, он уже завел себе девушку своего возраста?
Даже не говори так! оборвала подругу Имоджен. У него никого нет. Мне казалось, что я ему нравлюсь но, возможно, я все это время обманывала себя.
Имоджен была не из тех, кто предается отчаянию. Мучительная тревога из-за того, что Фредди мог найти себе более подходящую девушку, заставила ее оставить надежды на то, что когда-нибудь они будут вместе. В следующие месяцы, когда дни стали длиннее, а на смену холодной зиме пришла весна, она снова стала встречаться с Дуги. После школы они вместе ходили в горы и загорали на траве среди папоротников.
Здесь так тихо и спокойно Мы с тобой как будто единственные парень и девушка, оставшиеся на земле как Адам и Ева, сказала однажды днем с невинным видом Имоджен.
На Дуги была рубашка с закатанными рукавами, открывавшими его сильные руки. Он перекатился на бок и посмотрел на нее.
Адам и Ева? Так ты попытаешься соблазнить меня?
Имоджен рывком села, вся красная от смущения.
Я не это имела в виду. Ой да ты знаешь, что я хотела сказать. Здесь такая тишина и покой и невозможно представить, что все эти мальчики вроде тебя сейчас сражаются с Гитлером и его ужасной армией во Франции.
У нее на глаза навернулись слезы.
Эй, сказал Дуги, протянув руку и погладив Имоджен по спине, не думай об этом, дорогуша. Я вот не думаю. Мы все равно ничего не можем сделать. Ложись.
Она легла, почувствовав, как солнце согревает ее тело. Дуги склонился над ней и нежно поцеловал в губы. Это был первый поцелуй в жизни Имоджен, и она удивилась тому, какими мягкими были у него губы.
Это так мило, проговорила она, гладя его по щеке.
Тогда я повторю?
И когда он поцеловал ее, она забыла о Фредди, о своей тоске по дому и даже о войне. Она была обычной девчонкой, лежащей в объятиях своего молодого человека в лучах весеннего солнца.
Глава восьмая
Ферма Ферзехоф, май 1940 года
Петер пришел со двора и снял грязные сапоги на ступеньках у входа.
Кете! крикнул он. Завтрак готов?
Да! послышался ответ из их спальни. Уже иду.
В ожидании, когда придет жена, он сел за стол и начал вращать колесико настройки радиоприемника «фольксемфенгер», который стоял на кухонном буфете. Государство специально выпустило миллионы недорогих радиоприемников, чтобы жители Германии слушали национал-социалистическую пропаганду, которую передавали из Берлина по приказу Геббельса. Иностранные радиостанции были под запретом, за нарушение которого могли отправить в концентрационный лагерь на год и даже больше. Чтобы помешать распространению иностранных новостных сигналов, власти уничтожали радиопередатчики в Европе. Однако у «Би-би-си» была немецкоязычная служба, и передаваемые ею новости можно было слышать по всей Европе.
Когда Магда спускалась к завтраку, она слышала, как фрагменты различных радиопрограмм быстро сменяют друг друга. Отец крутил колесико: классическая музыка, женский голос, читающий стихи, странный свистящий звук все они звучали на кухне и резко обрывались, пока наконец не заговорил голос с английским акцентом:
Сегодня утром премьер-министр Невилл Чемберлен объявил о том, что он передает свои полномочия первому лорду адмиралтейства сэру Уинстону Черчиллю
Сигнал пропал. Магда остановилась в дверях, наблюдая за тем, как отец прибавляет громкость.
Первые новости о вторжении Германии в Голландию, Бельгию и Люксембург достигли Лондона на рассвете
Папа что ты слушаешь?
Петер поднес палец к губам.
Тсс Подойди сюда Сигнал такой плохой, что я едва его слышу.
Магда стала внимательно слушать.
В официальном обращении к своим солдатам, воюющим на Западе, Гитлер сказал: «Пришел час решающей битвы за будущее германской нации». Судя по сообщениям, полученным из Голландии, немецкие войска перешли границу ночью. Голландцы уничтожили мосты через реки Маас и Эйсел, чтобы помешать продвижению немцев.
Петер посмотрел на дочь с удивлением:
Ну? Что они говорят?
Что-то по поводу войск, наших войск в Голландии Голландцы взорвали мосты, чтобы остановить их.
Петер переключил радио на немецкую станцию. Знакомый напористый голос фюрера прогремел из приемника:
Битва, которая начинается сегодня, решит судьбу германской нации на следующее тысячелетие.
Что тут у вас происходит? спросила Кете, спускаясь по лестнице.
Мы пытаемся слушать новости, ответила Магда.
Зачем? Что-то случилось? В глазах матери появился страх.
Наши войска вошли в Голландию, сказала Магда.
Кете подошла к печке и стала бросать уголь в огонь, пока не освободила от него всю корзину. Затем она налила воду в чайник из грохочущего крана.
Но мы ведь ничего здесь не можем поделать, сказала она, поставив чайник на печку, и взяла с подоконника корзину с яйцами.
Как мне приготовить яйца?
Неожиданно в дверь постучали, и Петер быстро выключил радио.
Открой, шепотом сказал он Магде.
На пороге стоял Отто в форме участника гитлерюгенда.
Привет, с наигранной непринужденностью сказала Магда, размышляя о том, как долго он простоял под дверью перед тем, как постучать.
Я могу войти?
Да, конечно, ответила Магда, пропуская его.
Войдя в кухню, Отто тут же оказался в центре внимания. В своей как всегда безупречно отглаженной рубашке цвета хаки, темном галстуке и со светлыми волосами, которые были зачесаны назад, обнажая его высокий загорелый лоб, он был просто идеальным воплощением представителя гитлерюгенда.
Мне показалось, я слышал голос фюрера, сказал Отто, обводя взглядом комнату.
Магда покраснела.
Ну да. Мы как раз слушали его по радио.
Отто перевел взгляд с Магды на ее отца.
И о чем он говорил?
Магда опасалась, как бы отец не проговорился, не сказал нечто такое, что можно было услышать только на иностранных радиостанциях, и тут же вмешалась:
Только то, что началась битва. Фюрер объявил, что она решит нашу судьбу на тысячу лет вперед Это было так волнительно, правда, папа?
Что ж проговорил Петер, вставая. Я прошу прощения, но у меня дела.
Он подошел к двери, обернулся и многозначительно посмотрел на молодого человека.
Хайль Гитлер, сказал он, поднимая руку в знакомом салюте.
Хайль Гитлер! решительно ответил Отто, щелкнув каблуками.
Затем он взял стул и сел за стол. Кете, стоявшая позади молодого человека, удивленно приподняла брови и посмотрела на Магду, словно спрашивая: «Что он здесь делает?».
Магда едва заметно покачала головой.
Отто, будешь завтракать? спросила Кете.
Да, спасибо, ответил он.
Сердце у Магды упало, но она поднялась со стула и принялась накрывать стол на троих.
Ты направлялся в школу? поинтересовалась она, ставя перед ним тарелку и чашку. Мне кажется, наш дом не совсем по пути.
Да, я шел в школу, но решил заглянуть к тебе. Он улыбнулся, но глаза остались холодными. Я подумал, что мы можем пойти в школу вместе.
После завтрака Магда поднялась наверх, в свою комнату, и причесала волосы. Отец во дворе загонял коров на дойку. Магде показалось, что вид у него был немного встревоженный. Он ведь даже не позавтракал. Спустившись на кухню, она увидела Отто, который был готов сопровождать ее. Когда они пошли по тропинке, ведущей от фермы к дороге, Магда обернулась, чтобы помахать родителям рукой, и заметила, что те с тревогой переглядываются.
Так зачем ты пришел к нам сегодня? спросила она Отто.
Странный вопрос, ответил он. Я думал, что нравлюсь тебе что мы с тобой друзья.
Конечно, нравишься, поспешила заверить его Магда, опасаясь, что он может расстроиться. Но мне казалось, что Эрике ты еще больше нравишься.
Она попыталась рассмеяться, чтобы разрядить возникшее между ними напряжение.
Да ладно, отмахнулся Отто. Эрика идиотка.
Она наш лидер, вступилась за нее Магда.
Только потому, что смогла подлизаться к фрейлейн Мюллер. На самом деле лидером должны были назначить тебя, робко взглянул он на Магду, с восхищением рассматривая ее золотистые волосы и чистую кожу.
Магда поняла, что Отто говорил искренне.
О нет! скромно ответила она. Я не Магда осмотрелась по сторонам, пытаясь подобрать подходящие слова. Я не совсем подхожу для этой роли.
Почему? спросил Отто. Ты умная, у тебя светлые волосы Ты настоящая арийка и ты просто идеальная кандидатура!
Чтобы дойти из дома до школы, Магде нужно было пересечь большую дорогу, затем пройти через поле и лес на краю деревни. Когда Магда была одна, последнюю часть пути она иногда бежала: ее пугали странные звуки, доносившиеся из-за высоких елей, казалось, что в лесу притаились демоны. Сейчас же, когда они вошли в темный лес, ее намного больше пугало то, что мог сделать с ней Отто в этом безлюдном месте.
Идем, сказала она и быстро зашагала вперед. Мы же не хотим опоздать.
Отто схватил ее за руку, притянул к себе и яростно поцеловал в губы. Она отвернулась и попыталась высвободиться.
Что ты делаешь? спросила Магда, отступая назад.
Как что? Целую тебя. Тебе что-то не нравится?
Вообще-то я не твоя девушка.
Но я хочу, чтобы ты ею стала. Отто смотрел так пристально, словно хотел испепелить Магду взглядом.
Ну пробормотала она, раздумывая над тем, как бы переубедить его и при этом не обидеть: Я еще слишком юная, сказала Магда наконец.
Ты всего на год меня младше.
Я же знаю тебя с самого раннего детства.
А при чем здесь это?
Не в силах найти веский аргумент, Магда просто повернулась и пошла вперед, крикнув ему, не оборачиваясь: