Может, и не было, согласился Ольхин. Птицам ведь тоже нужны тишина, покой и мир. Оттого они и не прилетали.
Да, наверно, согласился Стратег. Хотя, может, и прилетали. Да только нам было не до птиц. А сейчас щебечут.
Вы кого-нибудь подозреваете? спросил капитан.
Нет, почти мгновенно ответил Стратег, помолчал и продолжил: А кого подозревать? Некого Все они на виду, как на ладони. Все честно боролись, не раз рисковали жизнями. Разве могут такие люди предать? Не могут.
Ну, это может быть и маскировкой, предположил Ольхин. Враг хитер. Вот так вот запросто он себя напоказ не выставит. Он обязательно будет маскироваться, стараться изо всех сил казаться самым лучшим. Лучшие, они всегда вне подозрений.
Я понимаю, кивнул Стратег. А только все равно не верится
А Бильярдист? спросил Ольхин.
Бильярдист, не сразу ответил Стратег. Бильярдист
Ольхин не перебивал Стратега. Он молча ждал, что тот еще скажет о Бильярдисте. Но Стратег не говорил ничего. Он лишь молча покрутил головой, потер лоб, хмыкнул и ничего не сказал. Чувствовалось, что он о чем-то напряженно размышляет.
Нет, наконец, сказал он. И Бильярдист тоже Храбрый, исполнительный Веселый. Да, веселый Знаете, все мы постоянно были в напряжении, боялись оступиться и ошибиться. А он, похоже, этого не боялся. Он почти всегда улыбался. Даже в минуты опасности. Помню случай. Я, он, Карагач и еще один из наших проводили акцию. Нам нужно было взорвать склад с горючим. Все прошло замечательно, взорвали. Огонь до самого неба, все трещит, клокочет, стреляет, немцы всполошились! Мы ползком подальше, промеж камней, по расщелинам, потому что хоть и ночь, а все равно все вокруг видно. Пламя-то будь здоров! А он, Бильярдист, сидит прямо на виду и хохочет. «Прячься! кричим мы ему. Заметят!» Куда там! Поднялся в полный рост, еще и чечетку сплясал. И только затем схоронился за камнем. Веселый был человек. Храбрый.
Был? взглянул на Стратега Ольхин.
Ну, это я так пояснил тот. Вырвалось. Думаю, что с ним все в порядке. Где-то бродит. Гуляет, веселится. Теперь-то отчего не веселиться?
Вы давно его знаете? спросил Ольхин.
Бильярдиста? Поменьше, чем остальных. Мы познакомились в сорок третьем.
Расскажите об этом подробнее.
Подробнее Подробнее получилось так. Его к нам прислали из партизанского отряда. Мы поддерживали связи с партизанами, сами понимаете Так вот, прислали, сказали, что он опытный и проверенный в деле подпольщик, а потому в городе пригодится больше, чем в отряде. Да откуда же он взялся, такой опытный, спросили мы? А, говорят, до этого он был в подпольной группе «Кара-Даг»
Это в той, которую немцы уничтожили в сорок третьем году? уточнил Ольхин.
В ней, кивнул Стратег.
Что же, гестаповцы арестовали не всех?
Почти всех. Спасся только он и еще несколько. Бильярдист каким-то чудом сумел уйти от немцев, скрывался в горах. Там и встретился с партизанами. Они его и передали нам. Сказали, чтобы мы в нем не сомневались человек, мол, надежный. Он и вправду оказался надежным. А главное удачливым. За что бы он ни брался, все у него получалось. Даже самые рискованные дела. И эта постоянная его улыбка. Широкая, красивая, озорная. Мне кажется, что он и спал с улыбкой. Веселый человек. Легкий, надежный.
Он что-нибудь о себе рассказывал?
Ну, мы старались ни о чем лишнем друг дружку не расспрашивать, сказал Стратег. Такова была инструкция, да и без инструкции все было понятно. Меньше знаешь меньше скажешь под пытками, если тебя арестуют.
Угу кивнул Ольхин. Ну, а как ему удалось уцелеть, он не рассказывал?
Рассказывал. Сказал, что убежал.
Вот так просто взял и убежал?
Не просто, а убив двоих или даже троих фашистов. Затем выскочил в окно. Немцы стреляли вслед, но не попали.
И что же, вы поверили?
А почему бы нам не поверить? с недоумением спросил Стратег. Какие у нас были причины, чтобы не верить? На войне всякое случается К тому же он был перед нами как яичко, весь на виду. Мы все были друг перед другом на виду. Какие тут сомнения?
А о своей довоенной жизни он что-нибудь рассказывал?
Мне нет, сказал Стратег. Может, кому-то другому Хотя тоже вряд ли. Говорю же, мы старались ни о чем лишнем друг друга не расспрашивать.
Как его звали?
Бильярдист, усмехнулся Стратег.
Но, может, он называл какое-то другое имя? спросил Ольхин. Допустим, ненароком проговорился
Может, и называл, сказал Стратег. Да только что с того? Имя можно и выдумать.
Можно и выдумать, задумчиво согласился Ольхин. Все можно выдумать, даже собственную жизнь. От самого начала до конца. Скажите, а документик у вас с собой имеется?
Какой документик? не понял Стратег.
Который удостоверяет вашу личность, пояснил Ольхин.
А, это, усмехнулся Стратег и полез в карман. Вот, возьмите.
Угу, Ольхин открыл документ, полистал его, захлопнул и сунул себе в карман. Пускай он пока побудет у меня. До тех пор, пока мы не отыщем предателя.
Да, конечно, кивнул Стратег.
Вот и ладно! сказал Ольхин и поднялся с кучи камней. А пока будем считать разговор оконченным. До следующего раза. А может, он и вовсе больше не состоится, такой разговор. Там поглядим.
Вы что же, меня отпускаете? удивленно спросил Стратег.
Да, просто ответил Ольхин.
А вдруг я убегу?
Куда? выстрелил взглядом Ольхин.
Ну, я не знаю Куда-нибудь. В глубокий советский тыл. В горы. Или к немцам
Зачем?
А вдруг я и есть предатель? Самое время бежать, коль уж вы взялись за дело.
Что ж, бегите, легко согласился Ольхин. Это будет очень даже замечательно, если вы ударитесь в бега. Тем самым вы очень облегчите нам работу. Потому что, коль вы устремитесь на дальние расстояния, это будет означать, что вы и впрямь Ольхин не договорил, да этого было и не надо, потому что без того было понятно, что таилось в невысказанных словах.
Гиви Вашаломидзе, Степан Волошко и Александр Завьялов свои беседы с подпольщиками закончили раньше, чем Ольхин. И даже успели проверить показания своих собеседников, съездив по адресам их жительства и в те места, где они скрывались от гестаповцев, ожидая прихода Красной Армии.
А вот и наш командир, сказал Гиви, когда Ольхин появился в бывшей явочной квартире. Все в сборе, и можно говорить.
Разговор получился коротким. Никто ни Завьялов, ни Волошко, ни Вашаломидзе не вынесли из разговора с подпольщиками ничего такого, что могло бы их натолкнуть на мысль, будто тот или другой подпольщик предатель. В общем и целом, этого следовало ожидать. Если бы это было так легко и просто вычислить шпиона после первого же с ним разговора!
Ну, и у меня то же самое, сказал Ольхин. Как-то мне не верится, что этот Стратег и есть предатель. Как-то все оно не состыкуется
И что же будем делать дальше? спросил Волошко.
Я предлагаю подключить к делу НКВД и посадить их всех под стражу! взмахнул рукой, как саблей, Вашаломидзе.
И что это даст? спокойно поинтересовался Завьялов.
Э! поморщился Гиви. Многое даст! Они постоянно будут у нас под рукой это раз. Кто-то из них испугается и сломается и все нам расскажет это два. Никто из них никуда не убежит это три. Мне продолжать или не надо?
Не надо, сказал Завьялов. Потому что и так все понятно. Допустим, мы их запрем под замок. И что мы им предъявим? Кому конкретно предъявим?
Так ведь убежит предатель, тоскливо произнес Вашаломидзе. После сегодняшнего с нами разговора обязательно убежит! Зачем ему ждать, пока его разоблачат? И где нам потом его искать?
Думаю, что не убежит, не согласился Ольхин. Убежать означает признать себя виновным. То есть предателем. Так что он будет сидеть на месте до последнего и побежит только в крайнем случае. А наша задача не дать подпольщикам понять, кого из них мы конкретно подозреваем. Пусть каждый думает, что не его.
Но наблюдение за ними установить все-таки нужно, сказал Завьялов. Мало ли Вдруг их в городе осталась целая компания! Всяких агентов и предателей А коль остались, то, значит, должны между собой общаться
Установить наблюдение можно, согласился Ольхин. Я свяжусь с НКВД. Хотя пока в городе толком нет ни НКВД, ни милиции. Когда бы они успели образоваться за столь короткое время? Так что какое уж тут наблюдение А потому пускай они сидят по домам. А кто из дома исчезнет тот будет под особым подозрением. Теперь вопрос номер два. На тему «бежать или не бежать».
Ты говоришь об этом Гиви поморщился, припоминая прозвище. А, о Бильярдисте!
Да, сказал Ольхин. Интересная личность этот Бильярдист! Вот послушайте, что о нем поведал мой собеседник Стратег
И Ольхин вкратце рассказал подчиненным все, что он узнал о Бильярдисте от Стратега.
Примерно то же самое рассказал мне и Лихой, сказал Завьялов.
А мне Абдулла, добавил Волошко.
А мне Ласточка сказала еще больше! покрутил головой Гиви Вашаломидзе. Этот Бильярдист, он, оказывается, еще и большой любитель женщин! Вай, как он хотел любить еще и Ласточку! Какие слова он ей говорил! Золото предлагал, мамой клянусь! Ласточка мне так и говорила!
Что, прямо так и говорила? не поверил Волошко. Вот прямо во всех подробностях?
Нет, не в подробностях, признался Гиви. Намеками. Но и по намекам можно судить о подробностях!
Что ж ты не поинтересовался подробностями? спросил Завьялов.
Обижаешь! оскорбился Гиви. Разве может мужчина задавать женщине такие вопросы!
Может, вздохнул Ольхин. Если этот мужчина из СМЕРШа. Здесь вот что интересно. Если он обихаживал Ласточку и даже сулил ей золото, то, может, и о себе он ненароком рассказал что-нибудь интересное? Например, где он раздобыл это золото? Или как его настоящее имя. Да мало ли что Мужчины в таких случаях часто теряют бдительность. Так что зря ты не узнал о подробностях.
Ай, командир, какие плохие слова ты говоришь! не согласился с Ольхиным Гиви. Как я должен был у нее спрашивать? Какими словами?
Все присутствующие не выдержали и рассмеялись. Ситуация и впрямь казалась забавной. Тут война идет и поиски фашистского шпиона, и тут же мужской кодекс чести Гиви Вашаломидзе. Как-то не состыковывалось все это. Ну да на то она и война. Война не состыковывается ни с чем. Она сама по себе, вне всяких моральных кодексов и правил.
Ладно, смеясь, сказал Ольхин Гиви. Пощадим твое целомудрие, что ж поделать? С ней поговорит кто-нибудь другой.
На это Гиви лишь протестующе взмахнул рукой и огорченно вздохнул.
Ну что, командир, похоже, вырисовывается основное направление поиска? спросил Волошко. Надо бы нам как можно скорее найти этого веселого парня Бильярдиста
Надо бы, согласился Ольхин. Но и о других направлениях забывать не нужно. А потому поступим так. Степан и Александр, вы ищете Бильярдиста. Я и Гиви будем читать всякие бумажки.
Какие еще бумажки? негодующе спросил Вашаломидзе.
Немецкие, пояснил Ольхин. Причем очень интересные. Сегодня утром мне сообщили, что обнаружен архив симферопольского гестапо. Не весь, конечно, а лишь какая-то его часть, которую, судя по всему, немцы не успели уничтожить. Ну, или в спешке потеряли. Надо бы с архивом ознакомиться. А вдруг там что-нибудь интересное о нашем шпионе?.. Завтра в восемь ноль-ноль встречаемся здесь же. Квартирка пока пустует, так почему бы не приспособить ее под наши нужды?
7
Настоящее имя Бильярдиста было Никита Филиппов. А почему Бильярдист? Да потому, что он и был бильярдистом. Он очень лихо и умело играл в эту популярную игру. В молодые годы он развлечения ради катал шары, легко и непринужденно обыгрывая почти всех, даже, бывало, известных мастеров этого дела. Да-да, именно так легко и непринужденно. Обыгрывал играючи, можно сказать и так.
Да он и сам был во всем легким человеком. Легко обыгрывал в бильярд, легко относился к редким проигрышам, легко заводил знакомства, легко забывал знакомых, легко сходился с женщинами и так же легко с ними расставался. Он обладал каким-то особенным природным обаянием, так что на него невозможно было рассердиться или обидеться. Всякий укор в свой адрес Никита воспринимал с легкой, обезоруживающей улыбкой, и это была такая улыбка, которая перевешивала все словесные оправдания, аргументы и поступки. Улыбнулся Никита Филиппов в ответ на упреки и вот он уже прощен, все его проказы позабыты, с ним опять хочется водить знакомство, общаться, вместе смотреть на мир с улыбкой и милой иронией, вместе скептически относиться к каким бы то ни было заботам и обязательствам, да и ко всему миру в целом тоже. Все просто, все легко, все играючи, на все наплевать, никаких серьезных обязательств ни перед кем и ни перед чем, никакой привязанности к конкретному месту и конкретному делу таков мог быть жизненный девиз Никиты Филиппова. А, может, это и впрямь было его житейским девизом, как знать?
Так вот, о бильярде. Возможно, бильярд так и остался бы его невинным увлечением, если бы не одна судьбоносная встреча. Случилось это в тридцать восьмом году в Новороссийске, где в ту пору обитал Никита Филиппов. Конечно, не в одиночестве, а на загородной даче с одной не слишком молодой дамой. Дача была собственностью этой дамы, она проводила там большую часть времени, была одинокой и бездетной и все это Никиту очень даже устраивало. Была крыша над головой, был богатый стол (деньги у дамы водились), была сама дама, никто не попрекал Никиту тем, что он нигде не работает, отчего бы не пожить в такой-то легкой и бездумной роскоши месячишко-другой? Он и жил: спал, ел, миловался с приютившей его дамой, а когда ему хотелось отвлечься от такой беззаботной, сладкой жизни, он отправлялся в город. В городе были несколько бильярдных, в них-то и захаживал Никита Филиппов. А зайдя, начинал там творить чудеса, легко и виртуозно обыгрывая всех, кто только вздумал с ним потягаться.
Здесь-то, в одной из бильярдных, Никита и познакомился с Пахомычем. Случилось это так. В тот день Никита обыграл друг за другом в «американку» пятерых соперников подряд, бросил кий, потянулся и, весело улыбаясь, сказал:
Да ну вас, криворуких! Скучно с вами играть! Никакого удовольствия! Двинул кием четыре раза и все шары в лузе Разве это игра? Уйду я от вас и больше не приду! Потому что унылые вы существа!
Демонстративно развернувшись, он направился к выходу из бильярдной и вышел на крыльцо. Он намеревался отправиться в другую бильярдную, а за нею и в третью, а там, может быть, вновь вернуться в ту бильярдную, из которой он сейчас показушно и весело уходил, надо же было чем-то занять день!
А погоди-ка, красавец! произнес кто-то за его спиной.
Никита остановился и обернулся. На крыльце стоял какой-то мужичок средних лет и улыбался.
Это ты мне? спросил Никита.
Так ведь других красавцев поблизости вроде как не наблюдается, мужичок по-прежнему улыбался. Стало быть, тебе.
А улыбаешься по какой причине? спросил Никита.
Радуюсь, ответил мужичок. Вот увидел тебя и сразу обрадовался. Ну, а где радость, там и улыбка.
Никита внимательно посмотрел на мужичка. Мужичок был как мужичок средних лет, полноват, лысоват, загорелый, в летних брюках и сандалетах. Таких мужичков Никита навидался немало. Обычно они с утра до ночи расхаживали по городским улицам, сидели под зонтиками на пляже, а больше того толпились в городских бильярдных. Играть почти никогда не играли, а все больше наблюдали, как играют другие, и Никиту иногда это даже удивляло. Спрашивается, зачем ты толчешься в тесной и душной бильярдной, если не играешь? Заняться тебе больше нечем, что ли?
А вот твой вид, дядя, почему-то меня не обрадовал, пожал плечами Никита. А потому и улыбаться тебе в ответ мне совсем не хочется.
Это потому, что мы с тобой не знакомы, сказал мужичок. А вот если мы познакомимся, тогда и ты заулыбаешься.