Потому что ты был недоступен.
Ты уже напомнил про ключи.
Ну вот решил повторить.
Гуров хорошо знал коллегу дело было не в ключах. Присутствовало что-то еще.
Как там с Василевским дела? спросил он.
Умер.
Как это так? опешил Лев Иванович.
Не знаешь, как умирают?
Подожди, не понял, тряхнул головой Гуров. Он же был в изоляторе.
Вот там и умер. Сердце. На герыче сидел. Плюс переволновался бедняжка.
Странно.
Не странно. Никто ему в этом не помогал. Остановка сердца. Без вариантов.
Ну он хоть признание сделать успел?
Это да, оживился Стас. Облегчил душу. Начал еще до моего появления, я там даже был не нужен. Он все выложить успел.
И все равно странно.
Отдыхай, Лев Иваныч, посоветовал Крячко. Дело закрыто. А про ключи все-таки не забудь. Или, если хочешь, я сам к тебе за ними заеду.
Гуров сунул руку в карман и нащупал связку ключей, с которой забыл снять ключ.
Не надо. Привезу, ответил он. С утра в понедельник приеду и привезу сам.
Ну все тогда. Я просто хотел тебя известить о Василевском.
Понял.
Гуров достал из кармана телефон и набрал номер телефона Маши. Мобильник жены тут же отозвался знакомой тихой мелодией.
Есть же связь, пробормотал Лев Иванович.
Внезапно он ощутил прикосновение к своему плечу. Обернулся и увидел стоявшего рядом директора школы Немировича. Его лицо было озарено довольной улыбкой.
Решил узнать, все ли в порядке, еще шире улыбнулся он.
Все в порядке, подтвердил Гуров, засовывая оба телефона в карман. Хотя а что здесь с мобильной связью?
Директор непонимающе посмотрел на Гурова, но через секунду сообразил, о чем идет речь.
Плохая связь? Вы про это? уточнил он.
Просто сейчас мне звонили с работы, но связи не было. А вот на телефон жены сигнал поступил.
Со связью сейчас проблема, согласился директор. Вы же видите здание старое, скоро снос, что-то уже отключили, а налаживать нет смысла. Но на улице интернет ловит прекрасно, там сигнал отличный.
Да нет, мне не нужен интернет, покачал головой Гуров. Но я вас понял. Если что, то выйду на улицу.
Сегодня утром отключили систему видеонаблюдения, вздохнул директор. Да она уже и не нужна, если честно. Этот вечер будет последним, когда в школе соберется народ. А потом останусь только я, некоторые педагоги и рабочие. Мы будем заканчивать все оставшиеся дела. Вот ваша жена помнит, какой красивой была эта школа раньше. Должна помнить. Тут была своя атмосфера. Особенная такая, которая встречается только в старых зданиях Москвы. А вы родом из Москвы?
Да, я здесь родился.
Ага. И я.
Разговор сначала был ни о чем, но Немирович неожиданно увлекся. Очевидно, найдя свободные уши, он принялся рассказывать Гурову о пожаре в семидесятых годах прошлого века, про осиное гнездо на чердаке и про редкий сорт яблонь в школьном дворе. Постепенно добравшись в повествовании до наших дней, директор похвастался тем, что старшие классы неоднократно выезжали во время каникул за границу.
Были в Испании, в Финляндии, несколько раз посетили Эстонию. Все это своими силами. За последний год много раз выезжали просто покататься по Москве. Даже ученики из других школ записывались на экскурсии. Многие дети, как их родители, совершенно не знают родной город, представляете? Нам всем было полезно и очень интересно покататься по Москве.
Это просто замечательно
У нас прекрасный спонсор, дошел до главного Немирович. Папа одной из девочек, замечательный человек.
Полагаю, тоже когда-то здесь учился? намекнул Гуров.
Вовсе нет. Но ради дочери он на многое готов. Занимает высокий пост, имеет связи, возможности. Вы же понимаете, о чем я?
Конечно, согласился Гуров. Куда же без связей?
А вот напрасно иронизируете, обиделся директор.
Не иронизирую, уверил его Лев Иванович. Просто знаю, как устроена жизнь, вот и все. Вы молодец. И папаша тот.
Его зовут Юрий Петрович Серов, торжественно объявил Немирович и многозначительно замолчал, ожидая реакции.
Гурову фамилия ни о чем не сказала. Директор решил просветить.
Глава Управы нашего района, подсказал он.
А я даже и не знал, смутился сыщик. Но, послушайте, да вашей школе просто повезло.
Не то слово. Простите, как вас по имени и отчеству?
Лев Иванович.
А вы где трудитесь?
В полиции.
Немирович с уважением покачал головой. Общаться с директором Гурову не нравилось. Во время разговора он чувствовал себя настолько некомфортно, что уже старался выдумать причину, позволившую бы срочно прервать диалог. Но Маша, показавшаяся в дверях актового зала, разрешила проблему.
Вячеслав Иванович! подошла она к директору, поняв, что мужу в тягость общаться с ним. Спасибо вам.
Да за что же? удивился тот. Мы еще и не начали мероприятие. Наоборот, прошу прощения за задержку. С фотографом проблемы.
Просто я так давно не видела одноклассников, призналась Маша. И мы все не общались сотню лет. Если бы вы не пригласили нас, то мы бы и не испытали такие эмоции. Некоторые даже расплакались, продолжала восхищаться Маша. А что с фотографом?
Слетел в последнюю минуту, мигом посуровел Немирович. Позвонил буквально полчаса назад и сказал, что не сможет быть на выпускном. Я, собственно, искал тут кое-кого, чтобы попросить О, а вот и вы!
Гуров и Маша обернулись. Со стороны лестницы по коридору быстрым шагом шел мужчина с компактной видеокамерой в руках. Его лицо было красным, выглядел он взволнованным, а, заметив, что на него обратили внимание, потерял бдительность и споткнулся практически на ровном месте.
Коля, да неужели ты? с надеждой в голосе спросил Немирович.
Ну да, подтвердил подошедший мужчина и провел ладонью по лбу, стирая выступивший на нем пот.
Спаситель ты наш, выдохнул директор и посмотрел на камеру в руках Веснина.
Другой нет, заявил тот. Просто чудо, что эта оказалась заряжена. Мне сын позвонил, а я, простите, ванну принимал. Пришлось все бросать и нестись сюда благо живем в соседнем доме.
Ты извини, все так жестко получилось, принялся оправдываться директор. Мы отблагодарим.
Да не нужно
И Коля, взвесив на руке видеокамеру, пошел в актовый зал.
Николай Веснин, пояснил Немирович. Сам когда-то учился в этой школе, а в этом году и сын оканчивает. Все помогают как могут. Ну пойду.
Гуров посмотрел ему вслед, потом покосился на Машу и кивком указал в сторону. Она подошла ближе.
Подышим? спросил Лев Иванович.
Давай, согласилась жена. Я там спросила про начало, но какие-то гости не пришли, поэтому мероприятие начнется с задержкой.
На улице было прохладнее, чем внутри здания. Гуров снял пиджак, набросил Маше на плечи и достал сигарету.
Телефон твой там в кармане, предупредил он. Стас, гляди-ка, повадился тебе названивать.
Ну и пусть, отозвалась супруга. Мне не сложно ответить. А связь здесь очень плохая. Одноклассница сейчас пыталась позвонить мужу, но он оказался вне зоны действия сети. Так что пользуйся, любимый.
Гуров заметил, что полицейская машина уже переместилась ближе к въездным воротам. А вот припаркованных возле школы иномарок стало гораздо больше. Очевидно, прибывали приглашенные из числа опоздавших. Но так как Гурову и Маше не встретился по пути ни один человек, то оба подумали, что гости решают какие-то дела с руководящим составом.
И как тебе Немирович? поинтересовалась Маша.
Отбитый на всю голову конъюнктурщик, ответил Гуров. Говорит как по методичке читает. Ни слова о недостатках все у него хорошо, все отлично и лучше, чем у других.
Злишься?
На кого? удивился Гуров. Пусть себе переживает дальше. Просто не люблю тех, кто акцентирует внимание больше на фасаде, чем на заднем дворе. Между тем в этой школе не роботы работают, а живые люди.
Например, Тамара Георгиевна, усмехнулась Маша. Она ведь тоже из таких. Всегда старалась говорить о людях только хорошее, даже если они совершали плохие поступки. Каждому выносила оправдательный приговор. Любому хулигану. Советское воспитание. Все должно быть на уровне, а то, что не на уровне, тщательно скрывается. Слушай, а с кем ты разговаривал на втором этаже?
Гуров понял, что она спрашивала об учителе истории. Приметная личность. Мимо никак не пройти.
Педагог этой же школы, объяснил он.
Да ладно, удивилась Маша. А я подумала, какой-то рабочий. От него же перегаром за версту несет.
Так и есть, согласился Гуров.
Ладно, не наше дело, подумав, решила Маша.
Вот это точно.
В этот момент к воротам подъехала еще одна машина белый внедорожник «Мерседес». Ослепив светом фар, она подкатила к главному входу, развернулась и, немного постояв, двинулась к самой ограде. Там водитель и припарковался. Вскоре он появился собственной персоной. Вышел со стороны водительского сиденья, обошел машину и открыл дверь своему пассажиру. Им оказалась невысокая худая женщина в красном платье без рукавов. Водитель помог ей выйти из автомобиля, после чего поставил машину на сигнализацию и медленно пошел к главному входу. Его спутница замешкалась, поправляя задник туфли, и отстала. Мужчина же, не дожидаясь ее, уходил все дальше.
Юра, да не беги ты! попросила его женщина.
Мужчина остановился, обернулся и нетерпеливо поманил женщину рукой.
Давай, Ира, давай, давай, давай. И так уже время из-за тебя потеряли.
По тому, как люди общаются между собой, можно легко и быстро определить степень их близости. Гуров понял, что перед ним супружеская пара, а ведь поначалу решил, что на выпускной пожаловала чья-то мамаша, имеющая личного водителя. Но теперь, когда и он, и она открыли рты, все встало на свои места.
«Родители, определил Гуров. Волнуются. И сразу видно, кто в доме главный».
На этом его дедукция забуксовала, и он, взглянув на Машу, а потом на недокуренную сигарету в своей руке, подумал о том, что возвращаться обратно ему совершенно не хочется. На улице было лучше, а внутри школы он ощущал некоторое психологическое давление. Конечно, он останется там до конца, но если честно, то с удовольствием бы сбежал отсюда. Он здесь никого не знает. Все эти новые лица, имена ему совершенно не нужны. Разумеется, он со всеми познакомится, но ему это совершенно не нужно. Из всех, с кем ему удалось пообщаться, больше всего запомнился тот самый учитель истории. И не потому, что предложил Гурову коньяк в неположенном для этого месте, а потому что единственный, кто показался искренним и был на своем месте.
Мужчина, направлявшийся к главному входу, неожиданно сменил траекторию движения и направился прямиком к Гурову. Не дойдя до него пары шагов, протянул руку и сделал характерное движение пальцами. Гуров кивнул, тут же вынул из кармана пачку сигарет и зажигалку.
Ты серьезно? озабоченно спросила дама в красном платье. Ты же бросил!
Ее муж казался младше ее, а как там было на самом деле, Гуров не знал. Но дама, стоявшая неподалеку, выглядела не так свежо, как показалось вначале. Все в ней было классическим. От длины платья до фасона обуви, от безликих русых локонов на маленькой головке до отсутствия украшений. Впрочем, одно все же нашлось на безымянном пальце правой руки виднелось обручальное кольцо.
Иди пока, найди ребенка, а то я дочь не видел с самого утра, попросил мужчина.
Юра, прошу тебя начала женщина, но мужчина, не выдержав, махнул рукой. Отвали, мол. Не до тебя.
Женщина поднялась по ступенькам и зашла в здание.
Пойду и я, сказала Маша.
Давай, разрешил Гуров.
После того как она скрылась из глаз, мужчина повернулся к Гурову:
Ваша жена?
Надеюсь, усмехнулся Гуров.
Это как же вас понимать? удивился мужчина. Я, кстати, Юрий.
Лев, протянул руку Гуров. Жена, жена.
Лицо знакомое, пробормотал Юрий.
Актриса.
Не помню, где ее видел, растерялся Юрий. Но я и телевизор не смотрю. Работа, мать ее. А вы тут что? Ребенок выпускается?
Жена здесь училась, пояснил Гуров. Приглашенная звезда. А я как обязательный балласт. Она со своими бывшими одноклассниками хохочет, а я мух считаю.
А у нас с Иркой дочка в этом году школу окончила, погрустнел Юрий. Так что
А у нас с женой детей нет, предупредил его вопрос Гуров.
Бывает, заключил Юрий. Вечер-то какой А школу сносят, слышали?
Гуров обернулся и посмотрел вверх, на ярко-освещенные окна. Из-за яркого света само здание выглядело зловеще и казалось практически черным.
Да, уже рассказали, ответил он. А жаль, хоть мне и все равно. Отличный бы вышел памятник архитектуры.
Развалюха, небрежно стряхнув пепел, сказал Юрий. Долго не простоит. Тут никакой ремонт не поможет. Состояние аварийное. К нам приходили активисты с просьбой сохранить хотя бы фасад, да вот только фасад тут тоже проблемный. Фундамент крепкий, это да. Зато все остальное рушится. Перекрытия деревянные, а это значит, что когда-нибудь может случиться пожар. Уже, кстати, был прецедент, но быстро разобрались и никто не пострадал. Проводку толком проложить нельзя, потому что стены хлипкие. Вы полы видели? Они же тоже деревянные. Трубы ржавые, менять смысла нет. Здесь уже ничто не поможет. Сносить надо. А потом на этом месте будет сквер с названием Школьный. Уже и проект подготовлен. Детские качели, дорожки, клумбы. Небольшой такой скверик, он вытянул вперед руку и, растопырив пальцы, обозначил границы будущего сквера. Тополя видите? А дубы? Все старое, все из той эпохи. Кронируем, но рубить не будем. Сохраним все то, что можно сохранить. Вот и будет память.
Но самой школы уже не будет, заметил Гуров.
Ну что ж теперь поделать? Все меняется. К сожалению или нет. Ничего, привыкнут.
В его голосе одновременно слышались сожаление и деловитость. Гурову показалось, что он не так уж и равнодушен к тому, о чем говорит.
Ваша фамилия не Серов ли, случайно? спросил он, догадавшись, с кем имеет дело.
Мужчина опустил руку и с интересом взглянул на Гурова.
Серов, подтвердил тот.
Глава Управы?
Глава, губы Серова тронула улыбка.
То-то, я смотрю, с таким знанием дела рассуждаете.
А как же? Школу под свое крыло взял. Приходится во многом разбираться.
В ярко освещенном дверном проеме показался широкий мужской силуэт.
Юрий Петрович, а вы уже на месте? произнес он голосом директора школы. А то я Ирину Ивановну встретил, а она без охраны.
Серов заозирался в поисках места, куда можно было выбросить окурок. Гуров первым обнаружил мусорку, задвинутую за лестницу, это место практически не освещалось, и указал Серову. Тот бросил в нее окурок.
Только вас и ждем, поторопил Немирович. Все уже собрались.
Серов поднялся по ступеням, Гуров шел следом. Как замыкающий, по привычке напоследок бегло осмотрел школьный двор и только потом закрыл за собой дверь.
Официальная часть мероприятия прошла быстро и весело. Все выпускники получили аттестаты об окончании средней школы, после чего некоторые тут же покинули школу, не оставшись на выпускной вечер. Кто-то через несколько часов улетал на отдых, у кого-то были другие важные дела. Но даже после их ухода людей, казалось, в актовом зале меньше не стало.
Выпускники хотели казаться взрослыми, но при этом все еще оставались подростками. Парни щеголяли в костюмах, но некоторые выглядели в них потешно. Девушки смотрелись несколько иначе. «Взрослые» платья сидели на девчоночьих фигурках отлично, но стоило понаблюдать за каждой, как становилось ясно, что к таким нарядам они не привыкли. Гуров всем своим нутром ощущал, насколько сильно в сознании молодежи боролись между собой желание выглядеть на все сто и в то же время одеться во что-то более привычное и удобное.
Выступление Маши не состоялось. Причем выбор сделала она сама. Получив заслуженную дозу аплодисментов, она поднялась на сцену, помолчала, держа в руке микрофон, и вдруг выдала совершенно неожиданное:
Ребята! Я должна была прочитать отрывок из пьесы Островского, начала она. Но пока наблюдала за вами, то поняла, что это вам сейчас нужно меньше всего. Не в театре же мы, правда? Ну не к месту будет.