1.3
Время идёт подготовка к экспедиции продолжается. А я всё думаю, что бы со мной было, если бы я тогда не хлопнулась в обморок дома у Гаврилова. Хватило бы у меня смелости сказать ему нет, или я так бы и терпела до самого конца. Раньше в детском саду, когда кто-то из мальчиков приближался ко мне, я начинала реветь. Но за это воспитатели и нянечки ругали меня. Со временем я научилась бояться молча, чтобы не доставлять людям неудобств. Очевидно это стало не очень удачной способностью для меня. И вроде бы я не идиотка, и перечитала уже все возможные книги и статьи про харассмент. Но всё равно на практике продолжаю впадать в ступор.
Вот о таком я думаю, сидя в одиночестве дома на полу, среди всяческих походных штук. Надо бы упаковать всё, а я самобичеванием страдаю. В дверь начинают неистово трезвонить. Иду открывать и вижу на пороге соседку Алёну. Мы с ней примерно одного возраста, но не особо общаемся. В основном из-за того, что наши мамы раньше были в контрах. Алёнкины родители оба выпивохи и скандалисты, и моя мама всегда жалела их дочку, потому что считала, что они дурно влияют на ребёнка. Алёнкина же мать жалела меня, поскольку считала, что у моей мамы не всё дома из-за длительного отсутствия мужика и личной жизни. Такой вот балаган. Сама я никогда против Алёны ничего не имела, хоть и не понимала её стремления непременно быть в отношениях, пусть и неважно с кем.
Алёна небрежно здоровается и проходит в прихожую.
Майка, я у тебя посижу немного? говорит она, больше ставя меня перед фактом, чем спрашивая. Я задумчиво киваю.
Мы идём в зал. Алёна скептически осматривает разложенный на полу арсенал алюминиевой посуды, батареек и инсектицидов.
В поход, что ли, собралась? спрашивает она, присаживаясь на диван.
Так по учёбе надо. Экспедиция у нас в тайге, отмахиваюсь я небрежно. Ты чай будешь?
В глубине души я Алёне рада. Хочется с кем-то поговорить о том, что случилось. Тем более, что у неё опыт общения с парнями побольше моего будет. Я веду её на кухню, разливаю чай по кружкам. Размышляю, как начать разговор. Нельзя же вот так просто вывалить на человека: «Меня тут недавно чуть не изнасиловали».
Ты поосторожнее там, говорит Алёна, помешивая чай ложечкой. У вас ведь наверняка мужики будут в экспедиции. А у тебя эта твоя фобия.
Мой руководитель женщина, произношу я с какой-то надеждой.
Ну, знаешь, это такая себе защита, качает головой Алёна. Мы вон в техникуме как-то пошли в поход, так у нас придурок один нажрался и стал приставать к самой главной нашей тихоне. А преподша только поржала с её воплей. Типа, ох уж эти подростки. Хоть спрей от комаров носи с собой вместо перцового баллончика.
От рассказа Алёны становится жутко, но вместе с тем я чувствую какую-то поддержку. Она не осуждает ту девушку, а значит и меня бы не осудила, решись я открыться ей. К тому же мне понравилась идея со спреем. Радикально, конечно, но подобные вещи в экспедиции всегда под рукой. Надо научиться защищать себя.
Наконец приходит долгожданный день. Не зря я столько убивалась над лабораторными и рефератами. Экспедиция из восьми человек, включая Ольгу Дмитриевну и меня, отправляется в исследовательский лагерь в тайге. До Усть-Сибирска мы доезжаем на электричке. На станции нас встречает знакомый Ольги Дмитриевны на Пазике и увозит в лагерь. Я впервые оказываюсь в подобном месте, а потому без конца кручу головой по сторонам, пытаясь разглядеть всё и сразу.
Первое, что бросается в глаза это лес, обступивший лагерь сплошной стеной, глухой, высокий и непроглядный. Он завораживает своей красотой, пугает шорохами и скрипами, манит загадками и тайнами. Мне слышится странный шепот в шуме ветра, в ветвях деревьев. Кажется, что кто-то зовёт меня и я следую за ним вглубь леса до тех пор, пока один из ассистентов Ольги Дмитриевны не окликает.
Макарова, ты куда?!
Я прихожу в себя и спешно возвращаюсь назад. Начинаю разбирать вещи, что мы привезли с собой: наши рюкзаки отдельно, отдельно воду, провизию, оборудование. Лагерь состоит из трёх небольших деревянных домиков и пристройки. Поскольку женщины и девушки оказываются в меньшинстве, нам предлагают выбрать дом самим. Мы с Ольгой Дмитриевной осматриваемся и выбираем тот, что поближе к деревянному туалету. Я разбираю свой рюкзак, проверяю на всякий случай сигнал мобильной связи. Естественно, он здесь отсутствует. Но Ольга Дмитриевна говорит, что в случае необходимости мы сможем связаться с цивилизацией по рации. Мне немного тревожно, но я понимаю, куда собиралась.
До вечера мы осваиваемся. После за ужином Ольга объясняет мне план исследовательской работы, говорит что-то о графиках и журналах. Просит держать мобильный при себе, чтобы всегда иметь возможность сделать фото, если фотокамера занята кем-то другим. Я слушаю её вполуха, а сама вслушиваюсь в этот таинственный шёпот. Мотыльки кружат над столом, рядом потрескивает костёр. Ребята переговариваются о чём-то, но всё это лишь фон.
Иди к нам. Мы здесь
Я оборачиваюсь по сторонам, вглядываюсь в темноту. Но разумеется, не вижу ничего кроме бесконечных кедров.
Майя, ты слушаешь? Ольга Дмитриевна касается моей руки, и я вздрагиваю.
Что?
Иди-ка ты отдыхать, качает головой она. Совсем носом клюёшь.
Спорить с руководительницей нет смысла. Тем более, что я действительно чувствую себя абсолютно обессилевшей. Ночью мне снится сон: огромное кострище и множество полуобнажённых мужчин, произносящих в трансе какие-то слова, будто заклинание. Я просыпаюсь в холодном поту рано утром. За окном ещё стелется молочно-белый туман. Наспех надеваю свой спортивный костюм и бегу до туалета. Слышу подвывание волков где-то вдали.
На обратном пути прохожу мимо нашего стола под открытым небом и вижу рядом с ним щенка. То, что в лагере нет собак, а щенков и подавно, до меня доходит не сразу. А когда доходит, то я, добрая душа, с какого-то перепугу решаю отвести его обратно в лес. Срываю стебель бурьяна и подгоняю его к тропинке, ведущей прочь из лагеря. Он рычит и тявкает, но идёт, потому что стебель с листьями большой и страшный.
Уходить далеко от лагеря не хочется, тем более, когда такой туман вокруг. Я то и дело оглядываюсь назад, чтобы убедиться, что всё ещё вижу дома. Не знаю, быть может, воображение играет со мной злую шутку, но кажется, будто эта тропа какая-то бесконечная. Вчера мне казалось, что мы в этих лесах, будто в чаше, стоит чуть выйти за границы лагеря и упрёшься в сплошной густой лес. Теперь вокруг залитый молочным туманом простор, а кедры деликатно возвышаются где-то там впереди.
Я вновь оборачиваюсь назад и понимаю, что не вижу больше домов. Бросаю тоскливый взгляд на волчонка и поворачиваю назад. Прогулялась, и будет. Надо возвращаться. Спешно иду в направлении лагеря. Белое марево в первых солнечных лучах придаёт всему какой-то мистический оттенок и заставляет нервничать. Я прибавляю шагу, но лагерь всё равно не вижу впереди ни через десять метров, ни через пятьдесят. Конечности начинают холодеть. Я что, не заметила, как ушла в лес, и заблудилась? Слышала ведь о таком раньше. Неужели сама поддалась на этот гипнотический эффект тайги?
Пытаюсь успокоить себя. Понимаю, что нервы и суета это последнее, что может мне сейчас помочь. В конце концов, можно просто дождаться, когда рассеется туман и по собственным следам найти дорогу назад. Да и Ольга Дмитриевна очень скоро хватится меня, так что можно вполне ожидать, что они отправятся меня искать. Стоит мне только подумать об этом, как я различаю мужские голоса.
Ты на след посмотри, это точно она
Голос незнакомый, слишком низкий и грубый. Ещё и выговор какой-то странный. Но я на радостях спешу на этот голос сквозь деревья и туман. Внезапно кто-то с силой хватает меня за руку и прижимает к дереву.
Не дёргайся, если хочешь жить, предупреждает меня полушёпотом мужчина за спиной. Холодная дрожь пробегает по телу.
Часть 2 «Моя пленница»
2.1
Артём
Время близится к полуночи. В округе слышны возгласы и ритуальное пение. Так происходит каждое полнолуние. Шаманы в святилищах призывают из другого мира омег, существ другого пола, именуемых среди людей женщинами. Я долго наблюдал за этим, но теперь настало время действовать. Обряд призыва вот-вот начнётся. Я готовлюсь, собираюсь будто на охоту. Беру свой лук, ножи и верёвку, немного сонной травы и воду. Возможно, мне предстоит долго блуждать по лесу в поисках. Поверх рубахи с длинным рукавом, набрасываю маскировочный плащ. Я оттого так долго прожил отшельником, что умею скрываться и быть незаметным. Мой отец обезумел бы от злости, если бы узнал, на что я собираюсь пойти.
Ночь светла из-за полной луны и множества звёзд. Представляя перед глазами собственноручно нарисованную карту, я спешу к ближайшему святилищу. В густом тумане очень трудно не нарваться на кого-то из моих сородичей. Один за другим они подтягиваются к святилищу, чтобы хотя бы посмотреть на женщину.
Я их видел не раз, а потому знаю, что ничего необычного в них нет. Они маленькие, выглядят и пахнут необычно. Но в целом кажется, будто от них больше вреда нашему миру, чем пользы. Омеги слабые, не могут постоять за себя, оттого становятся лёгкой добычей для альф. Те в свою очередь готовы драться друг с другом, лишь бы заполучить желаемое. Из-за слабости омег альфы тоже становятся слабыми. Я хочу изменить это. Оборотни должны эволюционировать.
Чем больше времени проходит с начала ритуала, тем плотнее лес окутывает туман. Он как проводник, как мост между двумя мирами. Я выбираю себе укрытие и старательно прячусь. Святилища из белого камня отражают лунный свет, распространяя вокруг сияние. Глаза оборотней горят хищным жёлтым светом. Постепенно воздух меняется, становится более влажным и холодным. Ритуальное пение стихает. Остаётся последняя часть обряда поиски призванной омеги. Той, которая должна будет подарить стае новое потомство.
Слышу сдержанные голоса и шаги. Несколько раз мои сородичи проходят мимо, но не замечают меня. Они сейчас слишком увлечены, чтобы обратить внимание на запах ещё одного самца поблизости. Сам я принюхиваюсь и прислушиваюсь ежесекундно, стараясь уловить малейшие колебания в воздухе. Наконец мне удаётся заметить что-то странное. Тонкий сладко-горький аромат касается моих ноздрей. Вслед за этим появляется громкий неосторожный шум шагов. Ну что за глупое существо? Инстинкт самосохранения, видимо, напрочь отсутствует. К сожалению, омегу замечаю не только я. Ещё двое спешат по следам за невысокой хрупкой фигурой.
Я понимаю, что нужно действовать, и одним прыжком настигаю добычу. Она пытается сопротивляться, но её сил недостаточно. Зажимаю ей рот ладонью, не давая закричать и выдать наше местонахождение. Другой рукой перехватываю руки за спиной. Она извивается точно змея, хочет выскользнуть. Приходится прижать её всем телом к ближайшему дереву.
Не дёргайся, если хочешь жить, предупреждаю я. Ощутив мою силу, она послушно замирает.
Аромат её опасно манит, пробуждает во мне скрытые желания. Но я сопротивляюсь этому естественному зову.
С тревогой я замечаю, как туман постепенно рассеивается. Смотрю на затылок омеги, её тонкую шею и узкие плечи. Выступающий острый позвонок, прикрытый выбившимися из косы волосками, вызывает наваждение. Я чувствую её тяжёлое дыхание и ускоренное биение сердца. Это будоражит, хоть я и знаю, что она просто напугана. Передо мной встаёт непростой выбор. Идти в туман, несмотря на риск быть обнаруженным, или остаться в укрытии и попытаться осуществить свой план позже.
Я прислушиваюсь к окружающим звукам и понимаю, что оборотней вокруг стало больше. Видимо, её запах всё-таки привлёк их. Мысль о том, что надо выбираться, приходит как неизбежность. Хрупкое тело дрожит в моих руках. Её кожа холодная, влажная. Я прижимаю её к себе и плотнее закутываю в плащ. У меня не так много шансов уйти с омегой. Есть сонная трава, но чтобы зажечь её, мне нужны обе руки.
Ты боишься меня? шепотом спрашиваю я её.
Омега опасливо косится назад и кивает.
Те, кого ты слышишь вокруг ещё страшнее. Их много и они не станут церемониться с тобой. Так что тебе лучше слушаться меня. Поняла?
Она вновь кивает. Я вдыхаю глубоко дурманящий запах её волос. О, боги, как же трудно держать себя в руках!
Хорошо, я немного смягчаюсь. Будь умницей, и скоро будешь в безопасности.
Я разжимаю ладонь и переношу её плавно на один из ножей за поясом. Если она заверещит, останавливать её будет уже поздно. А вот для того, чтобы отбиться от тех, кто поспешит на её зов, нож очень пригодится. Благо, омега оказывается более разумной, чем мне показалось на первый взгляд. Всё ещё полуобнимая её, я достаю из кармана пучок сонной травы. Затем натягиваю маску на рот и нос. Чувствую, как сердцебиение омеги ещё больше ускоряется. Никак задумала какую-то глупость. Но с этим я позже разберусь. А пока что поджигаю сонную траву и незаметно бросаю тлеющий пучок в ворох сухой прошлогодней листвы. Сизый, сладковатый дымок стелется по земле, перемешиваясь с туманом. Такое количество сонной травы не способно усыпить всех альф в округе, но точно может ослабить и демотивировать.
Один за другим они начинают уходить всё дальше и дальше. Кажется, я наконец смогу выдохнуть спокойно. Взяв омегу под руку, я осторожно выбираюсь из укрытия и тяну её в сторону моей тайной тропы. В маске дышать тяжело, потому, как только мы уходим на безопасное расстояние, я снимаю её. Впервые смотрю на свою пленницу прямо. Она кажется привлекательнее тех, что я встречал до этого: круглолицая, голубоглазая, с маленьким аккуратным носом, вздёрнутым кверху. Тяжёлый вздох вырывается из груди. И почему всё так сложилось в нашем мире? Впервые в жизни мне не хочется поступать так, как я обычно поступаю с омегами.
Как тебя зовут? спрашиваю я, пытаясь быть приветливым.
Она смотрит на меня исподлобья и как-то странно сжимает руку в кармане.
Я Артём, показываю пальцем на себя, неуверенный, понимает ли она меня вообще. А ты?
Вместо ответа омега резко вынимает из кармана руку и вскидывает её перед моим лицом. Я чувствую, как моё лицо покрывает едкое влажное облако. Эта влага разъедает глаза и неприятно горчит на языке. На несколько секунд я оказываюсь дезориентирован. Воспользовавшись этим, омега срывается с места и бежит в чащу. Но забег её оказывается недолгим. Очень скоро под действием сонной травы она слабеет и оседает на землю. Я спешно умываюсь водой из фляжки и обтираю лицо, а затем иду за ней. Она вяло сопротивляется и машет руками, когда я поднимаю её и кладу себе на плечо. Что ж, мне повезло, что её атака не удалась, но в следующий раз надо быть осторожнее.
2.2
Я стараюсь ступать осторожно, чтобы не оставлять следов, но с омегой на руках это непросто. В конечном счёте между скоростью и безопасностью я выбираю последнее. Волчий вой на востоке стихает с восходом солнца. Оборотни возвращаются в свои селения после бессонной ночи. Это значит, что погони можно не опасаться. Сегодня удача сыграла со мной злую шутку. Я не успел разобраться с омегой до того, как растаял туман, но мы смогли уйти от остальных. Видимо, богам было угодно, чтобы она осталась в нашем мире.
Вернувшись домой, я первым делом на всякий случай осматриваю её. Меня интересуют две вещи: первая не пострадала ли она, а вторая нет при ней ещё каких-нибудь опасных приблуд. Омега оказывается невредима. Оружия при ней тоже не оказывается. И меня это даже как-то расстраивает. Если бы я был таким слабым, носил бы с собой целый арсенал. Очередной вздох к моему удивлению вырывается из груди. И что это нашло на меня? Я бросаю короткий взгляд на её спящую мордашку. Симпатичная, на зайчонка похожа. Склоняюсь над ней и убираю тёмную прядь волос с лица. Она морщится, начинает дышать беспокойнее. Потом и вовсе открывает глаза и смотрит на меня испуганно, дико. Каждая мышца на её теле напрягается. Я делаю шаг назад, чтобы не пугать ещё больше.