Рядом с ней Шен стоял неподвижно, как статуя.
И какие?
Она собирала мою кровь для колдовства!
Бандит даже не моргнул.
Ее убили?
Роза задумалась:
Нет. Я я попросила, чтобы ей сохранили жизнь. Она была так молода и напугана, и я не была полностью уверена она отказалась признавать это, даже когда Виллем допросил ее. Она зажмурилась, пытаясь избавиться от ужасного воспоминания о том, как ее жалоба вырвалась из ее рта, как быстро Виллем ухватился за нее, его забота о ней поглотила его, как ужасное адское пламя. Такое наказание мне казалось это неправильным.
Так, значит, у тебя все-таки есть сердце.
Не путай милосердие со слабостью, предупредила Роза, заметив, как легкая улыбка коснулась его губ. Виллем приказал отрезать ей руки, чтобы она не смогла вновь проклясть кого-нибудь.
Его улыбка померкла.
И заработать на жизнь.
Это было необходимо, чтобы защитить мой народ. Голос Розы задрожал, когда она вспомнила, как она рыдала при Селесте, когда это произошло. Даже сейчас вина за то, что случилось с портнихой, все еще мучила ее. Защитник учил нас, что магия принадлежит земле, Эане. Если мы присваиваем ее себе, земля страдает. Ведьмы эгоистичны. Их волнует только сила, и их не волнует, что они причинят кому-то боль. Из-за них гибнут посевы, реки разливаются, а заливы замерзают.
Шен фыркнул:
Кажется, ты думаешь о зиме.
Роза невозмутимо продолжила:
Они крадут детей из их постелей. Они проклинают влюбленных, чтобы погубить их. Они насылают чуму на города и деревни. Они злые, все до единой. Сказав это, она повернулась к стене пещеры, уставившись на символы с вновь возникшей ненавистью. Мой первый поступок в качестве королевы будет заключаться в том, чтобы закончить то, что Великий Защитник начал тысячу лет назад, когда впервые ступил на землю Эаны. Скоро ведьмы станут всего лишь далеким воспоминанием в этой стране, и мой народ, ее жители наконец смогут спокойно спать, зная, что они в безопасности. Она указала на знаки, словно обвиняя их во всех преступлениях, страх подступил к ее горлу и надломил голос. И мне никогда не придется беспокоиться о том, что меня постигнет та же участь, что и моих родителей.
Мне жаль, что ты потеряла их в таком раннем возрасте, произнес Шен и повернулся к бассейну. Он сполоснул руки, тщательно отскребая грязь с ногтей.
Роза опустила на него взгляд:
Жалей о том, что сделали ведьмы. Одна из них перерезала горло моей матери, когда мне было всего несколько секунд от роду. Она отравила моего отца. Если бы не Виллем, она убила бы и меня. Он поймал ее, когда она держала тот самый нож, которым убила мою мать, и направлялась ко мне.
Шен стиснул челюсти:
Что он сделал с ведьмой? Утопил ее? Сжег ее? Станцевал перед ней?
Она сбежала. Роза скривилась, старый страх скрутил желудок при мысли о том, что эта ведьма все еще где-то ждет подходящего момента, чтобы закончить то, что начала. И ты достаточно взрослый, чтобы знать, что произошло дальше. Ее жестокосердая трусость обрекла народ на войну.
Войну Лиллит. При этих словах он посмотрел на Розу. В глубине его глаз промелькнула тень. Названа в честь твоей матери, которая сама была ведьмой, чародейкой, верно?
Роза пристально посмотрела на него, ее щеки пылали от гнева.
Моя мама была исправившейся ведьмой, произнесла она, практически прошипев это слово. Она отказалась от своей магии, чтобы быть с моим отцом. Но ведьмы не смогли простить ее, поэтому они убили ее.
Шен скривил губы и выпрямился.
А затем твои солдаты убили тысячи невинных ведьм.
Нет такого понятия как невинная ведьма.
Он скрестил руки:
Готов поспорить, что нет такого понятия как исправившаяся ведьма.
Тебе нечего ставить, кроме своего высокомерия. Можешь оставить его себе, отрезала Роза.
Шен прошел мимо нее, и у него хватило наглости или, возможно, вопиющей глупости провести пальцами по символам.
Ведьмы не побеспокоят тебя здесь, произнес он с такой уверенностью, что Роза поверила ему. Правда в том, что раньше в сердце Ганьев было спрятано королевство. Торговцы приходили и отдыхали в этих пещерах по пути, чтобы найти его. Эти отметины не проклятие, а воспоминания, символы, которые говорят: «Я был здесь». Он опустил руку, его голос стал очень тихим. А теперь нет.
Роза никогда раньше не слышала эту историю, что значит, это, очень вероятно, выдумка, но она не могла сдержать внезапного приступа любопытства. И тихое благоговение в голосе Шена тоже привлекло ее внимание.
И что случилось с этим невообразимым королевством?
Однажды пустыня поглотила его.
Какая мрачная сказка.
Это не сказка, принцесса.
У Розы вырвался короткий резкий смешок.
У страны Эаны есть только один правитель, и он стоит прямо перед тобой. Не говоря уже о том, что подобная чушь никогда не упоминалась в давних исторических записях Анадона, которые, кстати, я читала много раз.
Шен пожал плечами:
Может быть, вы никогда не передвигались по пустыне.
Роза моргнула:
Прошу прощения?
Ты прощена, ответил Шен, возвращаясь к журчащему водопаду.
Роза молча кипела от злости. Ей пришлось напомнить себе, что бред ничтожного бандита ничего для нее не значил. Но пока она пила, не могла избавиться от неуверенности, которую посеяли в ней его слова. Это было ее королевство, а не его. Она должна была знать все его потаенные места и истории, какими бы диковинными они ни были.
Иди за мной, когда закончишь негодовать, сказал Шен, отвернувшись от воды. Роза сердито смотрела ему вслед, пока он шел вглубь пещеры с ленивой уверенностью бандита, который знал, что ей некуда бежать.
Рен
Глава 7
Принц Ансель походил на солдата, такой высокий, что Рен пришлось задрать подбородок, чтобы рассмотреть его целиком. Его плечи были широкими, а руки мускулистыми, бледная кожа, темные взъерошенные волосы, среди них виднелись медные пряди. Он был в темно-синем сюртуке, отделанном серебряной парчой, черных штанах и черных кожаных сапогах. Его лицо и фигуру можно было назвать изысканными. Широко раскрытые серые глаза точь-в-точь как море во время шторма, острый край его челюсти смягчался едва заметным намеком на улыбку. Рен, возможно, вообще не заметила бы этого, если бы так пристально не смотрела на его губы.
Они стояли во дворе, и Рен пришло в голову, что, наверное, ей следует что-нибудь сказать.
Доброе утр де при привет. Слова вырвались с напряженным свистом. Она попробовала еще раз. Прости, я опоздала. Я совершенно потеряла счет
Не нужно извиняться, мой цветок. Рен моргнула, но губы Анселя не двигались. Он просто смотрел на нее.
Из-за его спины вышел гораздо более худощавый мужчина. Он казался молодым деревцем по сравнению с дубом, возвышающимся рядом с ним, с фарфоровой кожей, изящным носом и широким улыбающимся ртом.
Ты как всегда стоишь того, чтобы подождать.
Он поклонился, крутанув рукой, пряди густых светлых волос упали ему на глаза.
От волнения Рен сжалась. Она опустила голову, пряча свое разочарование за реверансом.
Ты слишком добр.
Настоящий принц Ансель предложил Рен локоть, и она поспешно схватила его, игнорируя шторм в глазах его молчаливого спутника, когда она пронеслась мимо него.
Они забрели в розарий, где кусты были яркими, а воздух пьянящим.
Сегодня ты выглядишь немного взволнованной, мой цветок. Надеюсь, постоянное присутствие моего стражника не беспокоит тебя, при этих словах Ансель вскинул голову, отбрасывая волосы с лица. Ты знаешь, я полностью доверяю придворным Анадона. Дворец был исключительно гостеприимным с того момента, как мы прибыли, но, боюсь, мой брат настаивает на личной охране, а мы так давно знаем капитана Тора Иверсона, что он стал для нас практически членом семьи. К счастью, он немногословен. Он словно уходит на задний план.
Рен была слишком смущена, чтобы обернуться через плечо. Ансель, возможно, и не заметил ее ошибки, но его солдат был свидетелем ее пускания слюнок в мельчайших, мучительных подробностях.
Все абсолютно прекрасно, успокоила она принца и указала на дворцовых стражников, стоящих в дальних углах двора. Я давно привыкла к молчаливой компании.
Что ж, у такого прекрасного сокровища, как ты, должен быть хранитель, сказал Ансель, что, как предположила Рен, было попыткой сделать комплимент. Знаешь, мой брат уже давно убежден, что в любое время суток по меньшей мере десять человек хотят его убить, усмехнулся он. Аларик всегда держит самых преданных стражников на расстоянии вытянутой руки. Даже на семейных обедах! Или, возможно, я должен сказать, особенно на семейных обедах. У моей сестры действительно очень вспыльчивый характер.
Аларик. Волна ужаса пронеслась по телу Рен. Только один король Аларик известен всей Эане, и не благодаря своей доброте. Аларик Фелсинг был безжалостным правителем ледяного королевства Гевра на Северном континенте; молодой жестокий король, который руководил с помощью грубой силы и безграничной жестокости.
О нет!
Сядь, мой цветок. Ты не очень хорошо выглядишь.
Они подошли к столу, накрытому посреди сада. Их ждало блюдо с миниатюрными бутербродами с огурцом, а также фруктовые пирожные и дымящийся чайник с мятным чаем.
Тор расположился рядом с высоким кустом желтых роз, с которого открывался вид на внутренний двор и на лес Эшлинна за ним. Рен изо всех сил старалась не смотреть на него, но не смогла удержаться от странного, предательского взгляда. В этот момент она заметила то, что упустила в первый момент: его впечатляющий меч. Рукоять была сделана из матового стекла и блестела на солнце, как сосулька. Ножны были темно-синими и отделаны серебром теми же цветами, что и его одежда.
Цветами Гевры.
Теперь Рен действительно почувствовала себя нехорошо. Она покачнулась, и Тор протянул руку, чтобы поддержать ее.
Роза? обеспокоенно произнес Ансель, сидя на противоположной стороне стола. С тобой все в порядке?
Рен проигнорировала руку солдата и опустилась на стул.
Просто немного перегрелась.
Ансель понимающе кивнул:
Я знаю, что весна здесь мягкая, но после моего детства в Гевре эти теплые дни кажутся мне пустыней.
Тогда я советую держаться подальше от Ганьев. Твое лицо моментально расплавится, рассеянно отметила Рен.
Он поднял брови:
Разве ты не говорила, что не выезжала за пределы столицы?
По крайней мере, я так слышала, поспешно добавила она. И если это поможет, то сегодня намного жарче, чем я ожидала. Она взглянула на Тора и неловко рассмеялась. В общем, неважно. Что у нас здесь?
В центре стола стояла изысканно украшенная коробка, полная маленьких деревянных деталей. Ансель указал на нее подбородком:
Я подумал, что вместо того чтобы снова ставить себя в неловкое положение за шахматами сегодня, может быть, ты захочешь вместо этого пособирать пазл? Это такая сладкая судьба, что мы оба наслаждаемся ходом хорошей настольной игры.
Ах, легкое благопристойное веселье, отметила Рен и потянулась за чашкой чая. Мой любимый.
Клубничный тарт? предложил Ансель, доставая кусочек для себя.
Сделав глоток чая, Рен покачала головой, она все время пыталась понять, почему из всех людей ее сестра решила выбрать именно принца Гевры.
Я вижу, ты держишься хорошо и элегантно, одобрительно произнес Ансель.
Что ж, так совершенно не годится. Принц или не принц, он не имел права комментировать то, как она ест. Рен протянула руку и засунула в рот целый кусок тарта.
Я ПЕРЕДУМАЛА, воскликнула она, крошки полетели из ее рта. ММ, КАК ВКУСНО!
Ярко-голубые глаза принца расширились.
Рен выразительно жевала, пока доставала деталь пазла из коробки и положила его между ними. Размытое белое пятно.
С другой стороны, женщина, которая удовлетворяет свои аппетиты, может быть столь же привлекательной, отметил Ансель, достал следующую деталь пазла и соединил его с деталью Рен. Ах! Какое многообещающее начало.
Рен судорожно сглотнула и вытерла остатки крема.
Я не хотела бы спугнуть тебя.
Это невозможно! Ансель положил угловую деталь. Серое пятно. Рен порылась в деревянном ящике в поисках другого. Как быстро это занятие стало таким скучным?
Это самое веселое из того, чем я занимался за последние месяцы, признался принц с застенчивой улыбкой. Рен признала, что у него красивые зубы, хотя они были ослепительно яркими. Я не привык к такой очаровательной компании. С каждым днем я все больше и больше благодарен Дыханию короля за то, что он открыл для меня свой дворец.
Я думаю, ты имел в виду мой дворец, исправила его Рен и приставила два серых пятна друг к другу, представляя, как сладко хрустнут позвонки на шее Виллема Ратборна, когда они сдвинутся со своего места. Какое у него может быть дело с кровожадной страной Геврой?
Да, что ж, он отлично позаботился о нем. Особенно после того, что случилось с твоими бедными родителями сказал Ансель, потирая шею, его глаза наполнились сожалением. Какие ужасные обстоятельства! Быть убитыми в том самом месте, которое они называли домом, а затем военные дела. Ты, должно быть, очень благодарна Дыханию короля за то, что он приютил тебя.
Рен старалась контролировать эмоции на своем лице. «Сдерживай свой темперамент, маленькая птичка, предупредил голос Банбы в ее голове, даже если это сожжет тебя заживо».
История родителей Рен была столь же трагична, сколь и романтична, их безвременная кончина отозвалась эхом в каждом отдаленном уголке Эаны. Влюбленность в короля должна была заставить мать Рен опасаться за свою жизнь, но кровопролитие Войны Защитника давно прошло, и, судя по всему, отец Рен не испытывал такого же негодования по отношению к ведьмам, как его предки. В конце концов, как бы он мог влюбиться в одну из них? Банба говорила, что именно надежда заставила Лиллит Гринрок открыть свое сердце Валхарту возможность того, что королевство наконец объединится браком между двумя родами, которые долгое время воевали. Мечта о ребенке, который будет потомком как Защитника, так и ведьм и однажды принесет мир.
Но Лиллит была убита в следующее мгновение после родов, а вместе с ней умерла и надежда. Вскоре после этого король Кейр был отравлен в своих покоях. Виллем Ратборн заявил, что это сделала завистливая дворцовая ведьма-повитуха, которая не могла смириться с мыслью о том, что одна из ее «сестер» выйдет замуж за Валхарта, утверждение, которое было подкреплено несколькими свидетелями, которые видели, как она вскоре бежала через реку Серебряный Язык.
История Ратборна содержала умную полуправду. Повитуха действительно была ведьмой-целительницей. И она быстро убежала, пересекла Серебряный Язык, но не из-за чувства вины. А ради спасения жизни. Дворцовые стражники, которые видели, как она исчезла, не заметили хныкающий сверток в ее руках.
Они говорили только о той, которая осталась.
История о бедной осиротевшей принцессе Розе и ее убитых родителях была всем, в чем нуждался Дыхание короля, чтобы начать войну Лиллит, кровавую, тщетную битву, призванную закончить то, что начал Защитник тысячу лет назад, чтобы окончательно уничтожить последних ведьм в Эане. Почти все они чародеи и целители, бури и воины, и даже провидцы были уничтожены в течение нескольких недель после приказа Дыхания короля. Немногим, кому повезло выжить, удалось сбежать в тайное, продуваемое всеми ветрами прибрежное поселение на западе, которое они назвали Орта в честь последней правящей королевы ведьм.