Наталья Самсонова
Есть ли жизнь после отбора
Глава 1
Царившую в доме мастера Дейтора тишину разбивали лишь шумные вздохи Гамильтона да шорох туфелек тетушки Тарии. Она все никак не могла понять, отчего я решила жить здесь, ведь: «Немыслимо же постоянно находиться в этом склепе, леди Мина».
Вот и сейчас она принесла целую охапку цветов и спешила расставить вазы по всему дому, пока охранка не погнала ее вон. Последнему я никак не могла помешать: моя магия так и не вернулась. Потому и Тина с Мароном не смогли поселиться со мной. Только Гамильтону было вольготно: слишком уж тесно мы связаны!
На самом деле дом мастера Дейтора встретил меня как родную, хоть я и была уверена, что не смогу войти.
Но Быть может, для таких, как я, потеря магии норма? И именно поэтому проснулась вторая охранная линия, которая и выдворяет из дома всех, даже самых желанных гостей? Мы с Гамильтоном засекали: Тина может просидеть в гостях не больше сорока минут, Марон только двадцать. И лишь тетушка Тария остается почти на два часа.
Ш-ш-шурх-х!
Вздрогнув, я чуть не уронила нитку с каменными цветами. Бросив украшение на стол, я покосилась на улицу. За окном бушевала сухая гроза, и это пробуждало неприятные, болезненные воспоминания.
Наша сухая гроза сильно отличается от Иль-Доратанской. Там во всем виновата высокая температура и низкая влажность воздуха это если верить магам погоды, конечно.
У нас же это Слезы Матерей-Мучениц, предвестник каскада прорывов. Взбесившиеся потоки магии сносят дождевые капли далеко в сторону. Так далеко, что где-то на востоке сейчас идет ливень без единой дождевой тучи!
«Интересно, что сейчас делают ребята? Слушают россказни новых знакомых или зачарованно смотрят в окно?» пронеслось у меня в голове.
Хотя Тина поселилась у целителей и леди Айрис, наша главная врачевательница пообещала ей столько практики, сколько та сможет в руках удержать. А Марон просился в отряд, и, пока я хватала ртом воздух, пытаясь найти правильные слова, дядька Митар отправил его в учебный лагерь. Ибо: «Граница и так завалена трупами, не добавляй себя к этой, бесспорно, славной компании».
Ты долго будешь смотреть на них? Когда нужно, тетушка может быть пугающе бесшумной.
Смахнув со стола шнурок с окаменевшими цветами, я повернулась к ней.
Не долго. А ты мог бы предупредить меня.
Это я уже сказала Гамильтону, который развалился на прогибающейся под его весом софе. Софе, которую мне пришлось без магии затаскивать в рабочий кабинет мастера Дейтора. Вернее, теперь уже в мой рабочий кабинет.
Подарок? удивилась тетушка. Ты крутишь его в руках последние несколько дней, а могла бы заплетать в косу. Красиво было бы.
Она поставила на стол принесенный поднос и принялась разливать чай. Гамильтон, узнав, что к чаю только чай, присоединяться к нам отказался. Я и сама не очень хотела, но Почему бы и нет?
Мне неприятно использовать его, задвинув выдвижной ящичек, в который бросила украшение, я принудила себя улыбнуться, это компенсация. И она немного горчит. М-м-м, превосходный букет.
Гамильтон душераздирающе зевнул и повернулся на другой бок. Софа подозрительно заскрипела, и я, представив, как тащу тот огромный диван из гостиной, поежилась. Пусть эта несчастная мебелюшка продержится до момента, пока ко мне не вернется магия!
Вы не думаете, миледи, что у него были какие-то важные причины, чтобы убрать вас с Отбора?
Тетушка так и не определилась, обращаться ли ко мне как к баронессе или же как к девочке, выросшей на ее глазах. На людях она теперь величала меня исключительно «леди Мина», а вот наедине путалась.
Вот и сейчас, пододвинув неудобный массивный стул к рабочему столу, она то обращалась ко мне как раньше, то начинала величать меня «миледи».
Я уверена, что они у него были, спокойно сказала я. Больше того, была как минимум одна причина: я не полноценная участница, а всего лишь часть традиции. Вот только он должен был сказать мне заранее. Предупредить.
Тетушка посмотрела на меня как на дурочку.
Правитель должен был предупредить одну из крылатых невест?
Нет, я покачала головой, Кристоф должен был предупредить Вильгельмину.
Гамильтон душераздирающе вздохнул, поерзал и, повторив свой театральный вздох, уменьшился в размерах.
«Кажется, софа все-таки поживет еще немного», хмыкнула я про себя.
А тетушка, воспользовавшись тем, что освободилось немного места, тут же пересела и хитро на меня посмотрела:
Значит, тебе не интересны последние новости?
За окном громыхнуло. Резко обернувшись, я увидела, как мимо пролетел чей-то головной убор с большим и ярким пером, а затем охранка зафиксировала ловчую сеть. Увы, что упало на мое подворье, уже никакими чарами назад не приманится.
Отбор еще не закончился, наконец проронила я. Какие там могут быть новости? Рейтинг невест?
Не закончился, согласилась тетушка. Да только жених остался только один.
Вздрогнув, я ошеломленно посмотрела на нее:
Кто?!
Бастард, Кристоф Ландеберт Рентийский добровольно сложил с себя полномочия. Чего замерла? Ты чаёк-то пей, а то остынет.
За окном вновь громыхнуло, но я не стала оборачиваться и смотреть, не принес ли ветер еще что-нибудь условно бесполезное.
Он ведь сказал, что не отдаст страну, прошептала я и подхватила чашку. Как же так?
А разве он отдал? прищурилась тетушка Тария и пододвинула ко мне вазочку с печеньем. Сложенные полномочия можно и поднять. А вот если Совет Крылатых откажет в доверии это уже навсегда.
Я ни разу не слышала о том, чтобы Правитель складывал полномочия, а после поднимал их назад, призналась я.
И я не слышала, кивнула тетушка, а вот супруг мой слышал. Точнее, изучал. Все-таки историю нашей страны мы толком и не изучаем.
Потому что изучать нечего, вздохнула, учебников-то нет. Только старые мемуары, а там больше про интриги.
И про то, кто кого и как, фыркнул с софы Гамильтон. Но про сложение полномочий я помню. А почему? А потому что это был тот же самый человек, который заложил основание самой первой магической школе. Даже не Академии, а именно школе. Тогда весь Песий Мир с интересом за вами наблюдал. Хотя я еще даже не спел тогда свою первую песню, поэтому не помню, чем дело кончилось.
Первая школа была открыта в столице, на ее месте теперь наша Академия, прошептала я. Помню, что маги сильно сопротивлялись школе, им больше нравилась система единоличного наставничества.
Конечно, нравилась, фыркнула тетушка Тария, когда на одного мастера до пятнадцати бесправных мажат, с которыми можно делать абсолютно все, что захочется. Доходило до того, что некоторые себе гарем собирали!
Я поежилась и лишний раз порадовалась, что с наставничеством покончено раз и навсегда! Хотя и сейчас находятся те, кто идут в личное ученичество, но законы нашей страны сильно урезали власть мастера над учеником.
На наше счастье, продолжила тетушка, Правитель Сеартес прославился именно созданием первой школы и написанием первого колдовского учебника. А момент, где он отрекался от престола, постарались скрыть. Так что
Почему на счастье? нахмурилась я. Наоборот, это не очень-то хорошо. Как Кристоф вернет себе власть, если никто не
Ему бы не дали публично отречься, тетушка перебила меня так же, как я ее. Если бы об этом помнили, ему бы никто не позволил отречься публично, да еще и текст в текст с речью Сеартеса. Готова поспорить, что через неделю-вторую выйдет статья о Сеартесе и его учебнике. А там уж и до отречения дойдет.
А отрекался он ради того, чтобы продавить Совет, я пыталась выскрести из себя хоть что-то о Сеартесе.
Но все, что мне удалось вспомнить, это поход в Маго-Механический Музей. Я тогда знатно повздорила на входе: Гамильтона не хотели пропускать. Ему пришлось встать во весь рост и грозно вопросить: «Кто тут против Песьего Мира?!» Только после этого нам позволили войти.
А за то время, что мы ругались, группа уже прослушала информацию о Сеартесе, так что я запомнила только стеклянный куб с парящим в нем учебником. Он рассыпался на части, но магия не только удерживала его от окончательного разрушения, но и позволяла полистать страницы. Тогда я заметила только то, что учебник архаичен, нелогичен и непонятен. Нет перехода от простого к сложному, нет четкого разделения по направлениям магии. Но для первого в мире учебника очень достойно.
И сработало это потому, что второй претендент на престол сидел на чихрановом жмыхе, продолжала меж тем тетушка Тария, и был тем, кого Совет сместил за утрату доверия.
Тут до меня и дошла вся красота задумки предка Кристофа.
И Совет встал перед непростым выбором вернуть власть Сеартесу и позволить ему основать школу либо же Да не было у них на самом деле выбора. А сейчас, если что, они смогут короновать бастарда, а после убрать его так же через утрату доверия.
Ну, про «сейчас» нам гадать бессмысленно, тетушка взмахом руки подогрела мой остывший чай, но история Сеартеса греет душу. Ох.
Тетушка? Я обеспокоенно подалась вперед.
Мне пора, она нервно оправила одежду, дом давит. Когда же ты возьмешь его под контроль?
Скоро, уже скоро.
Я никому не сказала о своем магическом бессилии. И о том, что в этот раз совсем не чувствую шевеления силы. И И я не могу, просто не могу войти в свой замок. Хотя, имея поддержку людей и грамоту из столицы, могла бы занять место отца.
«Как же все не вовремя!»
И, будто вторя моим мыслям, за окном вновь знатно громыхнуло. Громыхнуло и посветлело значит, тетушка спокойно доберется до дома. Значит, скоро я поведу свой отряд за крепостную стену. Без магии. Без особых запасов в амулетах. Без клинка, что сокрыт в Безвременье.
Зато со мной, зевнул Гамильтон, и с клинком, который не закончил мастер Дейтор. Он уже может уничтожать тварей мертвого мира, ну а что красивостей нет Они и ни к чему.
Глава
2
Я проснулась на рассвете. И это не было ни моим желанием, ни осознанным выбором. Из темных сонных глубин меня вырвала резкая боль и пришедший за ней холод. Холод, замерший на самых кончиках пальцев.
Резко сев, я принялась растирать ладони, согревать руки своим дыханием, но ничего не помогло.
Рано, вздохнул Гамильтон и потянулся, сбрасывая с себя сон. Завтрак?
У меня пальцы холодные, потерянно сказала я.
У меня нос. Или для человека это ненормально?
Он подошел ближе, обнюхал мои руки, лизнул, а после задумчиво произнес:
По ощущениям все как вчера.
Вздохнув, я ничего не ответила. Встала, набросила на себя халат и, туго затянув широкий пояс, побрела вниз, на кухню.
Затеплить малую печь, вскипятить чайник, собрать на стол все это много времени не занимает. Как и поиски посуды вон она вся, в навесных шкафах.
Вот только толстостенная глиняная чашка, хоть и прекрасно сохраняет напиток горячим, все равно не согревает мои руки.
Обратиться в дом исцеления? Немыслимо: еще не хватало, чтобы пошли слухи о моих проблемах. Только не сейчас. Только не тогда, когда камеристка леди Фоули-Штоттен-старшей только за это утро дважды прошла по границе охранки!
«Разберусь. Обязательно со всем разберусь», успокоила я себя.
И, оставив бесполезный чай остывать на столе, направилась в подвал. Свой отряд мне собрать не удалось: не хватило времени. Когда начнутся беспорядочные разрывы и к нам полезут «добрые соседи», я возглавлю отряд дядьки Митара. Но! Возглавлю я его исключительно формально, что, однако же, не позволит мне остаться в стороне.
«Нужно что-то решить с замком, занять место отца не только полуреально, но и формально. А еще отладить старые торговые договоры чтобы провиант поступал из пяти, а лучше шести источников. И начать собирать свой собственный отряд: окраинная баронесса не может вышивать у окна в ожидании благоприятных вестей. И все это нужно сделать одновременно и желательно позавчера».
В подвале стояли мои сундуки. Старые, привезенные из столицы, и мой девичий сундук. Тот самый, который и самой страшно открывать. Дядька Митар все-таки забрал его, хоть и не смог привезти в столицу. Зато позавчера его ребята доставили его сюда, в подвал.
Первое прикосновение к сундуку окончилось неудачей и маленькой ссадиной на указательном пальце. Тихо ругнувшись, я недобрым словом вспомнила себя-прошлую, которая, скатившись в позорную истерику, применила к сундуку все возможные чары. И он, и без того надёжно зачарованный, превратился в это чудовище.
Вторая попытка окончилась ссадиной на лбу: сундук подпрыгнул, я дернулась и
Да будь ты проклят, мерзавец!
Сундук открылся.
Точно! Я же тогда проклинала любовника леди Фоули-Штоттен вот эта фраза, видимо, и закрепилась как пароль.
Опустошив сундук, я решительно захлопнула крышку, затем, положив на нее ладонь, властно произнесла:
Да будь ты проклят, мерзавец.
Сундук издевательски дрогнул, но не открылся. Что ж, хорошо, что я вытащила из него вещи.
Первым делом я достала подаренные отцом серьги: в них хранился оч-чень неплохой заряд колдовской силы. Как и в колье, но оно было слишком вычурным, чтобы носить его просто так.
А затем чуть подрагивающими руками взяла увесистую кожаную сумку. Тоже подарок, но не от отца.
Сорок один наконечник для стрел из льдистой окраинной стали. Могло хватить на полноценный клинок, но мастер к тому моменту уже сильно ослаб. Сейчас, будучи взрослой, я понимаю: он знал, что умирает. Знал и все равно стремился позаботиться обо всех нас. Не будучи в силах создавать новые клинки, он сотворял арбалетные болты и наконечники для стрел. Снова и снова, до кровавого пота, до
Ни один не пропадет даром, коротко выдохнула я. Особенно сейчас.
Здесь, дома, можно легко забыть о том, что проклятый клинок обрел свободу. Но
По спине скользнуло холодком: кто-то незнакомый переступил через охранную сеть.
У нас гости, рыкнул Гамильтон. Судя по обилию кружева и оборок леди Тарлиона Фоули-Штоттен-старшая.
Вот ведь Нормальные люди еще спят!
«Так и верно, нормальные спят. И никто не увидит, что она пришла к той, с которой клялась не разговаривать».
Зачерпнув силу из сережек, я чуть подправила охранку, чтобы леди Тарлиона не могла войти в дом, пока я сама не открою дверь.
Освежающие чары на лицо, волосы в простую косу. И вместо ночной рубашки и халата тот самый наряд, который отныне заменит все мои платья. Тугой корсет, обтянутый фиолетовой кожей, черное шитье с опаловыми чешуйками. Кипенно-белая рубашка и узкие черные брюки. От корсета вниз спускается темно-фиолетовая ткань, она закрывает брючные пуговицы и тяжелыми складками расходится в стороны, достигая пола только за спиной.
Потянув за одну из чешуек, я открываю петельку для узкого и длинного фиала. Таких особенных чешуек десять. Собственно, фиалов тоже десять.
Пристегнув к бедру узкий клинок, я столкнулась взглядом с Гамильтоном, и мой компаньон недоуменно уточнил:
Ты с ней драться собираешься?
Не в прямом смысле, мой хороший, не в прямом смысле.
«Однако же одежда, правильно и со смыслом подобранная, говорит о своем владельце едва ли не больше, чем он сам может сказать».
Но Но, подходя к входным дверям, я искренне надеялась, что леди Тарлиона оскорбилась и ушла. Пожалуйста, пусть
Нет. Сегодня леди Тарлиона забыла о своей привычке видеть унижение и оскорбление где ни попадя.
А жаль.
Распахнув дверь, я сухо произнесла:
Ясного утра, миледи.
Леди Тарлиона неспешно обернулась ко мне и явно хотела выдать некую заготовленную реплику, но Но что-то во мне заставило ее промолчать. С минуту она просто стояла и смотрела, смотрела, а после, криво улыбнувшись, выдохнула:
Ты его полная копия.