Сзади его послышались всхлипывания. Слезилась жена.
Куда ж тебя теперь порешат, голубчик Антип Егорович? спросила она.
Это, глядя по руководству, сударыня. Тут вся штука, какой закон подведем, отвечал рассыльный.
А маленький закон тоже подвести можно?
Это уж зависит от нашей камеры, как мы взглянем. Тут все во внутреннем предубеждении судьи.
А вы взгляните полегче. Ну, стоит ли из-за шкуры! Ведь он человек семейный
Тише ты, Аксинья! Держи язык за зубами! Слышала, что сказали? Настоящая полковница она.
Не совсем настоящая, но все-таки на линии поправил рассыльный.
На линии полковницы, а полюбовнику подержаный спиньжак покупает на Апраксином!
Аксинья, уймись! Долго ли до греха! Вот их благородие слушает, слушает, да и занесет в протокол. Вы, господин доверенный рассыльный, водочки не хотите ли? Отличная рябиновая
Рассыльный замялся.
Как вам сказать?.. Ежели рябиновая, то, пожалуй, на скору руку Признаться сказать, у меня еще есть тут три уголовных обвинения, чтобы вручить Ну да подождут! отвечал он.
Аксинья Григорьевна! Чем рюмить-то, скомандуй-ка водочки да очисти селедку! приказал жене хозяин.
Тогда уж вы и огурчиков, прибавил рассыльный. А мы тем временем вам юридический совет дадим, обратился он к хозяину.
Сделайте одолжение, потому, откровенно сказать, люди темные, да и не судились, а вы все-таки человек сведующий.
Да, второе трехлетие при камере. Иногда ведь и сам со мной советуется. По гражданской-то части он у нас еще туда-сюда, а по уголовной слаб Только вы без утайки Где вы ее смазали: в лавке, на пороге лавки или на линии?
Да не смазал-с, а только погладил
Все равно, но это очень важно, потому в публичном месте оскорбление или не в публичном
Забыл, где, но визжала она на линии, и публики никакой, окромя лавочного мальчишки. Да и какое оскорбление? «Ах ты, говорю, выжига!» А потом за плечи и смазал Ну, помял слегка ей шляпку, каюсь. Пожалуйте водочки-то указал хозяин на принесенный графин и закуску.
Рассыльный чокнулся с хозяином, выпил и прожевал огурец.
В пьяном образе совершено действие помятия шляпки? спросил он наконец.
Яко голубица был трезв. В тот день маковой росинки не было. Чай хлобыстал, стаканов шесть чаю выпил.
Не сознавайтесь.
То есть это вы в трезвости-то?
Ни в чем не сознавайтесь, а главное дело в шляпке. «Знать, мол, не знаю, народу шляющегося к нам много ходит». Уперся на своем и стой.
По второй пожалуйте!
Выпью. Ваше здоровье! И такие слова, что, дескать, «первый раз в глаза вижу». «Плюнь, мол, она мне в лицо, и то не признаю». Ведь протокола не было?
Какой протокол! Завизжала, когда я ей хвост-то прищемил, убежала и уж не показывалась.
И в ущемлении хвоста не признавайтесь. А как в камеру придете сейчас прежде всего ко мне. Я тут при вешалках буду и научу, как действовать. На всякий случай даже у настоящего адвоката со значком спрошу. Есть какое-то ловкое кассационное решение, так его и припустим.
Премного вам благодарен. Еще по рюмочке?..
Хозяин обнял рассыльного и поцеловал.
За ваше освобождение! Будьте здоровы! Мы еще супротив ее в недобросовестном обвинении иск начнем.
Через полчаса хозяин провожал рассыльного и светил ему на лестнице.
Так не сознаваться? спросил он еще раз.
Ни в жизнь! Не сознавайтесь! отвечал заплетающимся языком рассыльный.
Новый фонтан
В Александровском саду открыт и пущен новый фонтан. Вода бьет из трубок и образует из себя затейливую фигуру. Проходящие по саду останавливаются и любуются на новинку. Образовалась толпа и, само собой, стоит не безмолвно. Идут толки, рассуждения.
Это значит, на манер как бы во святом Иерусалиме, говорит старик-сборщик на церковь, с книжкой в руках и без шапки. Там тоже большущий фонтан.
А ты бывал в Иерусалиме-то? спрашивает его разжиревший синий кафтан, держа руки на выпялившемся животе, не то барский кучер, не то десятник.
В настоящем Иерусалиме мы, голубчик, не бывали, но в Новом Иерусалиме, что за Москвой, трафилось. Там тоже великое благолепие.
Так не доходили до настоящего-то Иерусалима?
Не доходили. Шестнадцать с половиной верст не доходили, и то потому, что песья муха на нас напала. А в Соловецкой обители были и в киевских пещерах сподобились Там, в Иерусалиме, мерблюдов из такого фонтана поят, так как без мерблюда туда и попасть невозможно. Все путники на мерблюдах, и араб вожжами правит.
На гаде-то бы, кажись, не подобало въезжать православному человеку в такое место.
А чем же мерблюд гад? Такая же животность Вот ежели бы он был чревом по земле ползущий, а то четвероногая тварь.
Ну, все-таки конь ненастоящий. Лошадь другое дело Ее вон Егорьев день даже святой водой окропляют. А то вдруг мерблюд!..
Да ведь неверные турки к сему принуждают. Они вон нарочно и арапа кучером посадили.
Значит, там фонтал для мерблюда построен?
Для него. Мерблюд скот избалованный и из ничего, кроме из источника или из фонтала, пить не может. У него шея к руке не сгибается.
Скажи на милость, какой барин!
К разговору прислушивается полотер со щеткой под мышкой и ведром мастики.
И есть о чем разговаривать! вставляет он свое слово. Таперича какая же разница: там для мерблюда фонтал, а здесь для проходящих, чтоб украшение города
Ну, и для удовлетворения публики, поясняет новый полушубок, из-под которого выглядывает передник.
Какое же может быть в фонтале удовлетворение?
А вот сейчас замарал сапоги в грязи подошел, зачерпнул горсткой воды и помыл. Опять, которые ежели желающие могут и попить. А то беги в мелочную лавку и на копейку квасу Зачем такое подобострастие торговцу? Копейка на иное пригодится.
А затем, милый человек, что торговец подати городу платит. Семь шкур с него сходит. На его деньги фон-тал-то построен, а ты ему копейку пожертвовать жалеешь, замечает купец в длинном сюртуке.
Мы и не жалеем, а только к слову Да что ты торговца-то защищаешь? Торговец свое завсегда возьмет. Квасу у него меньше брать будет, так он на треске на нас насядет.
Струве, поди, фонтал-то строил? спрашивает кто-то.
Отчего же Струве? Может, кто и другой.
А оттого, что он сих дел мастер. Как вода сейчас его и припускают. Он мост, он и фонтал Так уж все и знают, что он водяной строитель и от воды кормится. Ну, а здесь кормежка была немалая, говорит полушубок. Мы по штукатурной части, так тоже по постройке кой-что смыслим.
Ну вот! Станет Струве на фонтал срамиться, коли у него вся Нева была под рукой.
Срамиться тут нечего. Ведь ты вот и осетра ешь, а попадись тебе снеток и его слопаешь, так какой же срам?
И зимой этот фонтал бить будет? спрашивает какая-то старушка в полинялом салопе.
И зимой, тетенька. Уж ежели пустили, то каждый день будет играть.
А как же при морозах? Ведь вода будет замерзать?
Ничего не значит. Зимой он льдом будет бить, а то так, вместо воды снег пустят.
Ведь это снизу воду-то напирает?
Снизу. Там машина устроена, она и прет наружу. Теперь, пока не все устроено, потому голые трубки, а вот тут на трубах-то будут нимфы карякой насажены, и начнут они изо рта фонталы испущать, потом змей припустят, чтоб они тоже воду из себя извергали.
Ну, тогда православные люди и пить не будут, говорит полотер.
Отчего же? Ведь тут только патрет змеиный. Вот ежели бы живая змея воду испускала отвечает штукатур.
Все-таки неловко. Опять же, нимфа знаешь ли ты, что такое нимфа?
Как не знать. Нешто мало мы ейной-то сестры, по нашему штукатурному делу, на фронтоны-то сажали? Нимфа это женское оголение во всем составе.
Верно. Только какой в ней механизм мы должны чувствовать?
Патретное украшение здания и больше ничего.
Нет, врешь. Нимфа вавилонская блудница, из-за которой град в Мертвое море провалился. Она, подлая, столько христиан сгубила, а мы из ее гортани воду будем пить? Шалишь!
Так что ж из этого? На воду во всяком месте разрешение. В реках, вон, падаль плавает, однако мы из них воду пьем и поганства не чувствуем.
А утопиться в таком фонтале можно? ни с того ни с сего спрашивает кто-то.
Мелко, не утопишься.
Однако в «Молодцовском клубе» фонтал еще того мельче, а там один купец утонул, замечает сибирка.
Так ведь то купец. Купцу во всем счастье. Иной, пожалуй, и в ложке утонет.
В толпе хохот. Сибирка обижается:
Зачем же такая мораль на купца?
Как зачем? Купец живет грешно и умрет смешно. Ведь вот в «Молодцовском клубе» в фонтале утонул не мастеровой человек, а купец же.
Дубина! Туда мастерового-то человека не впустят, так как же ему утонуть.
Уж и не впустят! Накинь на себя одежу хорошую да покажи рубль вот те и впуск.
Орясина! Да где ты рубль-то возьмешь, коли ты, может, щи лаптем хлебаешь.
Тьфу! Ну чего ты ругаешься? И разговаривать-то с тобой не стоит. И какой разговор завел! Об утоплении. Да мне-то что? Нравится тебе топиться в фонтале, ну и топись!
Мастеровой еще раз плюнул и пошел своей дорогой.
Купчиха и кучер
В спальной на диване сидит вдова-купчиха. На вид глыба тела. Лицо заплыло жиром. Зубы подвязаны носовым платком. Из-за платка торчит вата. Уши заткнуты морским канатом. На плечи накинута заячья душегрейка. Перед купчихой ведерный самовар; около купчихи две старухи в черных суконных платках. В комнате жарко и душно, пахнет деревянным маслом, бабковой мазью. Все сидят и преют. Входит полная и румяная девушка в ситцевом сарафане и с лентой в косе.
Кучер, тетенька, найматься пришел, докладывает девушка.
Кучер, ах ты господи! Сюда его звать-то, что ли? заклохтала купчиха. Где ж мне на крыльцо или в кухню к нему выходить! Ноги словно тумбы тротуарные, сама словно тыква. Тронешься с места, а опять и заноет что-нибудь. Уж так я рада-то, что у меня всякая боль застыла.
Конечно, позовите его, матушка, сюда. Что вам себя тревожить, заговорили старухи.
А вдруг это взаместо кучера-то мазурик?
Да ведь братец ваш со своей камердацией его прислал, так какой же мазурик.
Ну, на братца тоже положиться, так трех дней не проживешь. Он эфиоп известный и как во хмелю, то все с насмешками. Просила я это у него летось канарейку купить, а он мне лягушку в клетке прислал. Загадать разве на картах: мазурик это или кучер?
Не стоит, тетенька. На вид он мужчина совсем обстоятельный, сказала девушка. Да чего вы боитесь? Велите позвать.
Боюсь я, как бы не стал он высматривать, где у меня билеты лежат. Высмотрит да и схватит нас за горло. Что мы тогда поделаем? Мы женщины сырые.
Не посмеет. Его дворник Никита привел и стоит вместе с ним в кухне. Коли ежели что сейчас можно дворника кликнуть.
Ну, зови. Да дворнику-то скажи, чтоб он не выходил из кухни.
Вошел кучер в серой нанковой поддевке здоровенный мужчина с окладистой бородой и с серьгой в ухе.
Желаем здравствовать-с! В кучера к вашей милости наниматься пришел, сказал он.
Купчиха смотрела на него подозрительно.
Да ты не татарин? задала она ему вопрос.
Боже избави! Что вы, помилуйте! Мы даже самые настоящие христиане, потому к старикам на кладбище ходим. Я в Москве в одной моленной кадило подавал. Таперича заставь нас на шестой глас «Пойте Господеви, пойте» пропеть в лучшем виде.
А что ж ты вошел и на икону не перекрестился?
Да в тех горницах крестился. Извольте, коли вам желательно. Вон какой крест-то! показал кучер. Настоящее перстосложение, а не щепоть.
Ну, это хорошо, что ты в нашей вере. Кто же тебя прислал-то?
Братец ваш Иван Пантелеич и деверь Анисим Калиныч.
Вот это хорошо, что деверь, а то братец у меня человек невероятный.
Известно, юность свою производят, а войдут в года постоянные, так такая же битка будет, как и Анисим Калиныч. Теперь у них малодушие к безумству, а там малодушие к капиталу начнется.
Так вот мне кучера надо. Лошадей у меня еще пока нет, но деверь обещался купить. Как тебя звать-то?
Захаром-с. На Захария и Елизавету празднуем. А что до лошадей, то это наплевать. Были бы деньги, а лошади найдутся. У барышника Бычка два такие коня продаются, что хоть сейчас под генеральшу, а не токмо что под купчиху. Насчет этого будьте покойны.
Ну, то-то. И лошадей мне по-настоящему не надо, но, главное, из-за кучера, чтобы мужчина был в доме. А то дом у нас совсем женский. Живем особняком, два дворника у ворот, когда их сюда докличешься? А сзади дома сад. Перелезет лихой человек с задов через забор ну, что мы, сырые женщины, поделаем? Так больше для подозрения кучера нанимаю, чтоб от пронзительного человека берег.
Это действительно. А уж на меня положитесь. Деверь ваш, Анисим Калиныч, так и сказал: «Своего к своим посылаю, у своих при одной вере лучше уживешься». Я и кафизму отмахаю, ежели когда случится.
Ну, этого не надо. У меня псалтырь вон старицы читают, сказала купчиха и кивнула на старух. Так уж ты, Захарушка, так в кухне и сиди, чтобы нас караулить.
На счет сиденья будьте покойны. Езды не много будет?
Какая езда! Разве только по субботам в баню. Бывает, что в месяц раза два на кладбище к старикам ездим, к духовникам то есть нашим. Насчет кулака-то ты, голубчик, здоров?
Насчет кулака постоим-с. Во! похвастался кучер и показал кулак. Живой не уйдет.
Вот и бесподобно. Сиди в кухне либо спи. Пища у нас хорошая. Хоть целый день зобли запрету нет.
У меня старухи вон, походя гречневую крупу жуют. По постам к чаю мед Чай четыре раза в день. Ты женатый?
Вдовый-с.
Вот это нехорошо, потому у меня две племянницы из деревни взяты, чтоб замуж отдать, по здешнему месту за каких-нибудь приказчиков. Ну и сама я богоспасаемая вдова. Зазорно будет со вдовым-то кучером.
В этом будьте покойны. На ваших племянниц и на вас и внимания не обратим. Солидарность всегда при нас будет. Давно уж мы заклятие дали, чтобы не связываться.
Нет, я к тому, что для постороннего-то ока соблазн. Скажут: вдовец в женском курятнике завязался. Да и к тому же девки-то у меня огонь. В одно ухо вдень, в другое вынь.
Что вы, тетенька, как нас конфузите! фыркнула стоявшая у дверной притолки племянница и закрылась рукавом сарафана.
А мы вот что: мы с первого же дня ругаться промеж себя начнем, предложил кучер.
Содом и Гоморра выйдет. Нет, это не модель. У нас дом тихий, так зачем же столпотворение вавилонское?
Обойдется без столпотворения. Мы только при посторонних людях.
Нет, уж ты поворачивай оглобли. Мне нужно человека женатого, чтобы и жена вместе с ним.
Да ведь жениться дело плевое. Взял да и женился. Коли жалованья от вас будет хорошее, так отчего же
Жалованье у нас пятнадцать рублев, а только ты спервоначала женись, а потом и приходи. А то до женитьбы-то ты как здесь набедокурить можешь! Ведь это все равно что козел в огороде, а женскую слабость сам знаешь.
Пусть открещиваются, коли так А про себя скажу, так я и не таковских баб на своем веку видывал, мне женский человек не в диво. Да я вам вот что скажу: у вас и польститься-то бабьему охотнику не на что.
Врешь, врешь! Мои девки кровь с молоком, и это ты так только теперь говоришь. Да главное-то: для чужого глазу нехорошо. Нет, уж ты поварачивай оглобли! закончила купчиха и замахала руками.
И поворочу Что лаешься да как ветряная мельница крыльями машешь! огрызнулся кучер и стал уходить. Хозяйка! Десять целковых вместо пятнадцати возьму! Место-то уж мне очень понравилось, да и работа на руку! раздался его голос из другой комнаты.
Сгинь, пропади, окаянный!
Так пусть же тебя сегодня ночью мазурики обворуют! хлопнул дверью кучер.
Ох, ох! Что он сказал! застонала купчиха и упала на диван.
Старухи со всех ног бросились к ней.
По первому снегу
Только что выпал первый снег. Воскресный вечер. Из ворот одного из домов на Разъезжей улице вышли купец в еноте и купчиха в лисьем крытом сатантюрком салопе. Купец пропустил жену вперед, и они поплелись гуськом по тротуару.