Вейсман, сияя как начищенный пятак, командовал солдатами, одетыми в яркие мундиры русского кроя и вооружённые новыми ружьями. Они, как балерины, невероятно красиво перестраивались на маршах и манёврах, как статуи стояли в карауле. Кавалеристы гарцевали, демонстрируя высочайшую выучку. Артиллеристы стреляли с какой-то невозможной скоростью. Пусть, особенно среди конников, чуть ли не на треть составляли новики Петербургских императорских корпусов, но кто об этом мог узнать, кроме пруссаков?
Фон Цитен65 по-прежнему оставался директором Кавалерийского корпуса, и скрыть от него такое было невозможно. Но я пока надеялся на молчание старого Фрица продемонстрировать нашу даже небольшую слабость миру для него сейчас было нежелательно, он лелеял планы в Германии, и попугать нашим возможным союзом своих противников ему было очень неплохо. А сам он понимал, что основные наши войска остались вблизи границ, а для, по сути, вспомогательных частей такой уровень умения был весьма неплох.
В суете вокруг коронации, многочисленных приёмов и балов я всё отчётливее понимал, что нам не хватает демонстративной мощи. Что могли увидеть европейские послы в нынешнем Петербурге, между прочим столицы России? Скромные дома, государственные учреждения, учебные заведения, растущий порт и всё. Где блестящие дворцы признак богатства и силы государства? Где украшения, променады? Где, наконец, слепящий блек, подобный парижскому, лондонскому, венскому?
Без этих признаков величия государства они видели только скромность и занятость России внутренними делами. А надо пугать силой и мощью, чтобы они сто раз подумали, прежде чем решаться напасть. Однако вложения в такую демонстрацию были бы очень внушительными, а мне не хотелось рассеиваться, по крайней мере, пока.
В качестве такой витрины тщеславия уже сейчас годилась Москва, вскоре подтянется Архангельск один из основных наших портов, а вот с Петербургом ждём, что сможет сделать Шувалов-младший.
Глава 4
Алексей! Алёша! голос, раздавшийся над ухом, слегка напугал Лобова. Молодой человек был погружён в расчёты, внимательно рассматривая своды старинной церкви Троицы в Фолкирке66, где он изучал методы английской металлургии под руководством Чарльза Гаскойна.
Сидоров! Ерёма! Чёрт тебя побери!
Что это ты, Алёша, нечистого поминаешь? широко улыбался ему приятель.
Да, с кем поведёшься, Ерёма! Шотландия
Ха-ха-ха! Да ты, дружок, совсем здесь одичал.
Ты же меня, Ерёма, в церкви подкараулил не затем, чтобы рассказать, что я одичал? И как ты меня здесь нашёл-то?
Как нашёл? Тоже мне задачка! Ружичка в доме Гаскойна спросил, мол, тебе письмо. А ты, поди, здесь молишься? Совсем местным стал?! Зубоскалил Сидоров.
Да поди ты! Красиво здесь! Триста лет назад в этакой глуши построили такую церковь! Представляешь, Ерёма? Отстали мы от них
И что?
Да, ничего! Надо скорее догонять.
О! Так я по этому поводу сюда и приехал! По тебе, конечно, тоже заскучал, но и дело надо знать! Здесь тихо посидеть можно где?
Вряд ли. Город маленький, а я в доме Гаскойна живу
Жаль Ладно, в Лондоне тебя навещу, братец! Ты лучше расскажи, что у тебя за проблемы с Уокером и Гентсманом возникли.
Алексей в трёх словах объяснил загвоздку. Сидоров задумался:
Значит, говоришь, Уокер секрет у Гентсмана выкрал?
Говорят. Там такие сказки рассказывают, что он под видом нищего проник на завод, якобы погреться у печи, и весь процесс изучил. Но я не верю в эдакое! Здесь же столько нюансов! Думаю, что подкупил Уокер кого из мастеров, но Гентсманы до сих пор в ярости. с улыбкой произнёс Лобов.
Ладно, Алёша, тогда позволь откланяться. Задачу я понял. Ещё свидимся! Знаю, брат точно! улыбнулся и растворился в полумраке храма.
Лобов покачал головой и подумал:
Хороший человек Ерёма, да и слово своё держит твёрдо!
Андрей Разумовский прибыл на коронацию с супругой. С него уже было снято за заслуги его наказание, и он был официально приглашён на торжество. Его молодая супруга Даша произвела форменный фурор невероятно красивая и грациозная дама немедленно подняла на дыбы всю свободную от брачных уз часть мужского общества империи, да и иных женатых она тоже весьма отвлекла от собственных вторых половин.
Жёны начинали тихо ненавидеть горную красавицу, но она вела себя в полном соответствии со своим семейным статусом, от мужа ни на шаг не отходила, во всём его поддерживала, при этом легко и непринуждённо демонстрировала ум, образованность и острый язычок.
Дарья была настолько великолепна, что её уже начали поминать в проповедях, как пример истинно православного поведения, пока ещё только московские попы, но явно слава её разбежится по империи очень быстро. Появление Разумовской в обществе вызвало невероятный интерес молодёжи к черкешенкам, что вскоре стимулировало ещё большее смешение влиятельных кабардинских родов с русскими.
Но сейчас меня привлекала не столько прекрасная графиня Разумовская, сколько её подруга и верная спутница.
Андрей, а кто эта дама, что повсюду следует за твоей Дашей?
У. Павел Петрович! Гляжу, ты на нашу Катеньку глаз положил! Нечто тебе твои люди не донесли!
Не зубоскаль! Опять сошлю! засмеялся я, Столько народу, что всех не представили. Где ты её скрывал три дня-то?
Так сейчас же бал! Сюда можно больше народу пригласить, чем на приём, вот я и
Так что служанка, что ли?
Упаси Господи, Павел Петрович! То подруга Дахе, что она вечно с собой таскает Катя, невестка жены Саши Кривоноса. Её по-настоящему Като зовут. Сначала Даша хотела просить Катеньку с нашим Гришей оставить маленький он совсем, пригляд нужен, но выяснилось, что у Кривоноса молодая жена непраздна, и доктор Смоленцев запретил ей путешествовать. Так что, Александр с супругой на хозяйстве остались, а Катенька с нами поехала! Она же в России только Кизляр с Моздоком видела и всё! очень смущённо забормотал Разумовский.
Кривонос женился? улыбнулся я.
Да, женился! Князь Леван Чичуа из Мингрелии67 к нам выехал и племянницу Нану с собой взял, а та уж Като прихватила одна та осталась совсем. Саша их в Моздоке встретил, вот и завертелось. Любовь! Через неделю уже под венцом стояли!
За Кривоноса я, конечно, рад! А муж Катин?
А! Что-то я Павел Петрович, сразу не сказал да вдова она, вдова! Георгий её ещё три года назад погиб. Он из обедневших Чичуа был, Като совсем без него пропала бы, но Нана её любит и не бросила одну. Катя она хорошая, добрая. Даша, вот, моя тоже её как родную приняла. А что, Твоё Величество, понравилась она тебе?
Есть такое дело! Но кому расскажешь в шутку пригрозил я ему.
Что ты, Павел! Никому!
Познакомь с девушкой, болтун!
Вдова для меня лучший вариант общество не осудит, да и церковь не станет сильно протестовать. Вот что за мысли в голове крутятся? Чай уже не юнец! Но девушка и вправду красивая. Волосы с рыжинкой, глаза серые, стройная, лёгкая
Мы гуляли с Катей по Крутицкому вертограду68. Парк действительно был очень хорош хоть и похуже, на мой пристрастный взгляд, чем Петергофский, но весьма интересный. Московская зима с обилием снега превратила его в сказочное место, казалось, что сейчас из-за дерева выйдет Дед Мороз или на крайний случай леший. Расчищенные городскими властями аллеи обрамлялись заснеженными деревьями, воздух был настолько свеж и ароматен, что, казалось, сейчас захрустит на зубах, словно крепкое яблоко.
Уже темнело, но в вертограде давно были установлены масляные фонари для спокойного гуляния горожан. На время коронации парк закрылся для простого люда, и здесь могли развлекаться только сановные гости, а сегодня прохаживался я. Катя была прекрасной собеседницей, и пусть русский язык не входил пока в круг её знаний, но мы вполне спокойно говорили на греческом.
Девушка замечательно изучила восточную поэзию, легко и свободно переводила стихи великих Фирдоуси69 и Руми70 на греческий, а уж «Витязя в тигровой шкуре71» она просто боготворила и, казалось, могла говорить о нём непрерывно. Пусть её образование имело мало общего с традиционным европейским, но её покойный отец небогатый азнавур72, вложил в единственную дочь всю свою душу и средства, и сделал Катю истинным сокровищем.
При всём восточном стиле обучения, Катя даже не думала вести разговор с мужчиной, причём коронованным, с позиции служанки. Беседа наша шла живо, очень быстро мы начали подшучивать друг над другом. Я не чувствовал, что меня отделяет от девушки какая-то граница положения, и это было очень приятно.
Мы даже поиграли в снежки, Катя совершенно не знала этой забавы и была просто восхищена ею. Когда она вытянула руку из варежки и вытаскивала из своих растрепавшихся волос снег, я тихонько прикоснулся к её тонким длинным пальцам.
Зачем Вы это, Ваше Величество? испуганно отдёрнула она руку. Порозовела, отскочила, словно молодая лань.
Я слегка оробел:
Вам это было неприятно, Катя? Прошу меня извинить! Если Вы того пожелаете, больше я не стану Вас беспокоить. Простите!
Она ещё сильнее порозовела:
Нет, напротив, мне приятно Ваше внимание! Но
Так что же мне делать, Катенька?
Слёзы посыпались у неё из глаз. Я подошёл к девушке и, скинув на снег варежки, начал вытирать влагу с её щёчек. Она прижалась ко мне, всхлипывая, я гладил её по голове. Слова были не нужны.
Катя была прекрасным выбором, который одобрили и моя мама, и доктор Ротов, что уже официально отвечал за женское здоровье в императорской семье, а заодно был и главным бабичевым доктором73 Империи. Девушка сама открыла мне свою грустную тайну, а Ротов только её авторитетно подтвердил: моя возлюбленная была бесплодна. У неё случился выкидыш при известии о смерти мужа, и теперь забеременеть ей была более не судьба.
Что же, это ещё больше упрощало дело мне уже не требовалось соблюдать график постельных утех и бояться, что снова может объявиться незаконнорождённый ребёнок. Катенька была великолепной возлюбленной: умной, тихой, нежной и, что было очень важно, нетребовательной к материальным благам.
В отличие от Стаси, она не просила дать должности и поместья родственникам и знакомым, не лезла в придворные интриги и заговоры, как Прасковья. Катя просто любила меня и старалась обеспечить мне покой и тепло, и это было пределом того, о чём я мог её просить. Она уже смирилась с тем, что никакой будущей семьи у неё больше не будет: неродовитая бесприданница, вдова нищего потомка младшей ветви не особо влиятельного рода, беглянка в чужую страну, даже язык которой ей незнаком.
Като решила посвятить жизнь детям своей свояченицы, может даже уйти в монастырь, а тут Любила ли она меня? Похоже, очень похоже, я в этом даже не сомневался. А вот, любил ли я её? Наверное, нет. Мне она нравилась, мне было с ней хорошо, но любовь это всё-таки нечто большее
Я, конечно, признал её дядю князем, даровал ему небольшое поместье, даже позволил стать офицером, что уже было редким явлением в России иностранцев принимали в нашу армию только в виде исключения и именным указом Императора. Но на этом блага для её семьи закончились Кривонос и сам прекрасно справлялся с ролью отца семейства.
Значит, Чарли, ты разорён? Алексей отпил из бокала неплохого портвейна.
Алексис! Друг мой! Я очень-очень близок к этому! Без заказов флота мне никак не выжить, а моих средств не хватает, чтобы удовлетворить аппетиты чёртовых придворных! Мои благодетели тоже уже не могут кормить всех этих мерзавцев при этом чёртовом Норте! Слишком уж много ртов сейчас требуется насытить! Эти чёртовы луддиты нанесли большой ущерб чересчур многим, и теперь все они встали в очередь за заказами казны. его собутыльник и друг Чарльз Гаскойн, находившийся уже в изрядном опьянении, со злостью залпом выпил седьмой стакан портвейна и, как и шесть предыдущих опустевших сосудов, швырнул его в стену клуба. Слуга тут же принёс ему новый дорого́й бокал работы русских мастеров.
Чарли! Я могу тебе чем-либо помочь? тон Лобова, как и его намерения, были искренними, Гаскойн, на заводе которого он провёл почти полгода, давно стал его другом.
Чёрт! Алексис, деньги твоей императрицы не могут вытащить меня из этой ямы! Если только она сама начнёт заказывать мои пушки! Гаскойн горько засмеялся, снова опустошил стакан и немедленно разбил его.
Нет, Чарли, моя империя не будет заказывать пушки на стороне. У нас много своих заводов. Только покупка идей, да обучение. Я могу лишь порекомендовать направить к тебе ещё трёх молодых студентов. Надо? Алексей пристально заглянул в глаза друга и приобнял его за плечи.
Нет, Алексис. Это меня уже не спасёт! А что ты сам? Гаскойн всё пил и не пьянел.
Должен отбыть на родину по весне, как только откроется навигация в Финском заливе. Пока вот, составляю проекты да пишу отчёты об обучении, в том числе у тебя, Чарли
Господи! Ещё останусь здесь один! Гаскойн почти завыл и обнял голову руками.
Брось, Чарли! Всё у тебя получится. Хотя Ты не думал о том, чтобы перебраться за море? Ты же знаешь, что у меня хорошие отношения с наследником престола? Я могу предложить тебя ему в качестве прекрасного специалиста по литью пушек и металлургии вообще! Алексей произнёс это медленно, отпивая из своего бокала.
Я? В твою дикую страну? А, извини, Алексис! Но, всё-таки бросить всё?! яростно выкрикнул Чарльз.
Стал бы я звать тебя в дикую страну, Чарли! Россия сейчас отличное место для больших дел! Мой будущий император очень неглупый человек, который знает что хочет. Поверь мне, наше царство интересно для строительства будущего, тем более что здесь тебе делать уже нечего. Да и что я тебя уговариваю? Ты же шотландец! Спроси у адмирала Грейга он тоже стоит очень близко к наследнику, пусть тебе расскажет о возможностях, которые открываются в России.
Грейг? Из Макгрегоров74? Ладно, наведу справки. Ещё по стаканчику, Алексис?
Коронационные торжества прошли. Больше месяца я провёл в Москве, хотя своих сановников в основном сразу после церемонии отправились в столицу им работать надо. А я работал здесь. Много работал. Такое количество сановников разных стран в одном месте и всех надо забалтывать.
Мы и не мечтали увидеть у себя столь значительное представительство европейских дипломатов. Я изначально наделся встретить исключительно гостей из Пруссии, как наиболее близкой нам державы, ну и, может быть, Швеции, где правил мой двоюродный дядя, а остальные государства, как я думал, будут представлены послами.
Однако Людовик Французский решил продемонстрировать свои дружеские намерения и направил на мою коронацию младшего брата графа Луи Станисласа Ксавье Прованского75, после чего представительство европейских дворов резко усилилось. Даже англичане и голландцы прислали специальных посланников. Британцы даже направили к нам бывшего первого министра герцога Графтона76, который активно попытался улучшить наши отношения.
Вообще, это было редкое явление в европейской политике такое солидное представительство. Подобное собрание напоминало соревнование между мировыми державами все желали привлечь на свою сторону нового игрока, пусть и не самого влиятельного. Вся эта возня верный признак нарастающей напряжённости на континенте и грядущих больших войн и изменений.
Более всех меня измотал Принц Генрих Прусский, он непрерывно пытался вытянуть обещания дружбы и союза против Австрии, ну и свою ненаглядную Королевскую Пруссию. Однако мне с помощью Обрескова и Пономарёва, которые отлично его изучили, удалось отбиться от прусских пожеланий без ухудшения отношений.