Между прочим, пройдут годы, и Наполеон горько пожалеет о том, что бахвал-беарнец вошел в его корсиканскую семью Бонапартов. Так судьба еще теснее переплела пути-дороги двух революционных генералов, рвущихся на Олимп, где (в который уже раз повторимся!) место было только для одного. Ибо оно «покупается» «морем» крови (своей и чужой) и смертями бесчисла (с обеих сторон). Поэтому, когда Бонапарт отправился в 1799 г. в Египет, он не взял с собой Бернадотта, тот остался в Европе и женился на первой любви своего соперника, которую тот бросил ради многоопытной «горизонталки», правда, не первой свежести, но зато весьма и весьма влиятельной благодаря «членам своего кружка». Jedem das seine
Завершая рассказ о женитьбе Бернадотта и Дезире Клари, нельзя не остановиться вкратце на некоторых нюансах их дальнейшей семейной жизни.
Пережившая своего мужа на 16 лет, дожившая, очевидно, до 83 (?) лет, Эугения Бернардина Дезире Бернадотт, француженка-южанка по темпераменту, обожала Париж, так никогда и не выучила шведский язык после того как ее муж стал сначала крон-принцем Щвеции, а затем и ее королем. Она была 14 ребенком у своего отца (в первом браке у того было четверо детей) и последним во второй семье. Светская жизнь была ее единственным призванием. В юности и молодости она выделялась небольшим росточком, хрупкостью, обаянием, кокетливостью, повышенной жестикуляцией и резкими перепадами в настроении. Политика ее мало интересовала, она любила семью и, больше всего, общалась со своей старшей сестрой Жюли, которая достаточно рано ушла из жизни. Вместе с тем, именно она храбро отправилась спасать своего брата Этьенна, когда его арестовали в 1793 г. и смогла добиться у революционных комиссаров его освобождения.
После того как ее сестра не слишком привлекательная, всего стесняющаяся, но очень покладистая вышла замуж за Жозефа Бонапарта, на «горизонте» Дезире «нарисовался» бригадный генерал Наполеон Бонапарт. Принято считать, что кто-то из ее родителей счел: их семье хватит одного Бонапарта и ему дали «отвод». (Вряд ли тогда окружающие представляли сколь блестящая партия миновала Дезире, которая так и не стала императрицей Франции, а всего лишь королевой Швеции, чьи потомки, правда, правят ею до сих пор!?) Более того, в тот самый момент Наполеон все же больше был нацелен не на женитьбу, а на карьерный рост. Благоволивший к нему Огюстен Робеспьер отправил его тогда с дипломатической миссией в Геную, из которой он загремел в тюрьму и ему грозила гильотина. И если бы не антиякобинский переворот и приход к власти Директории, то еще не известно какова бы была судьба «генерала Бонапарта». Он оказался не у дел, вынужден был поехать в Париж, где в нем тоже не нуждались. Дезире туда ему писала, причем, это явно была пылкая любовь. Очень может быть, что на тот момент будущий вершитель судеб Европы явно вычеркнутый из списка активных командиров не был уверен в своем благополучном будущем и потому мог тянуть с женитьбой.
Но затем внезапно прилетел «черный лебедь» произошло случайное событие!
Пока Наполеон был на перепутье и «на мели», ему повстречалась светская львица-«горизонталка» -вдова генерала Александра де Богарнэ Жозефина де Богарнэ. После этого у юной Дезире просто не было шансов: «ласковая и пушистая кошечка» Жозефина дамочка хоть уже и не первой свежести (чуть ли не вдвое старше, чем Дезире!) зато знающая как при первой встрече правильно расстелить мужчину, чтобы потом всю оставшуюся жизнь ходить по нему ногами в обуви на каблуках! Проще говоря, генерал Наполеон Бонапарт превратился в послушную «игрушку» сексуально-раскрепощенной креолки, специфическая мужская жидкость ударила ему в голову и он женился на объекте своего вожделения благо та ублажала его «по полной программе».
Дезире всю жизнь страшно ревновала Жозефину к Наполеону, она никак не могла простить ее за то, что та отняла у нее жениха и всегда презрительно называла ее «старухой»! Более того, Дезире Клари посчитала себя оскорбленной, написала Наполеону соответствующее письмо и тот понял, что ему следует устроить ее замужество. Первым в его списке достойных Клари женихов оказался вышупомянутый генерал Дюфо и Наполеон вроде бы уже устроил свою «брошенную невесту», но тот внезапно погиб. Затем настал очередь близкого дружка Бонапарта генерала Мармона, чья кандидатура «все еще заплаканной» Дезире не глянулась: девушка закапризничала. Такая же участь ожидала и генерала Жюно еще одного любимчика Бонапарта. Потом Дезире встретился генерал Бернадотт после его скандального дипломатического вояжа в Вену. О нем все говорили все им восхищались он был для всех дам «героем дня»! И с ним все сложилось так, как надо, причем, с Жаном-Полем-Батистом она заключила не только брак, но и брачный контракт. Когда генерал Бонапарт вернулся из своего неудачного Египетского вояжа, то Дезире встретила его так, как умеют встречать мужчин женщины, которым была нанесена ими глубокая сердечная рана, т.е. подчеркнуто прохладно.
Дезире редко следовала за своим супругом, куда того забрасывала служба и судьба.
Только после ранения Бернадотта в 1807 г. в Восточной Пруссии, а также во время ганноверского и гамбургского проконсульств она приезжала к нему. Все остальное время она проводила в своем парижском доме на улице д`Анжу или в имении Лягранж. Она и ее сестра почти не посещали Тюильри, к ним были вхожи Талейран, Фуше, маршал Сюше, женившийся потом на племяннице сестер Клари и некоторые не столь «шумные и модные имена» что-то типа современных глэмурно-помпезных «федекбондарчуков или ксюшсобчаков» либо «даньмилохиных». Когда ее мужа ярого республиканца (!) выбрали в наследники шведского престола, то она поначалу не поняла, куда ей придется ехать вслед за ним настолько скудные были представления Дезире по географии и капризно воздержалась от «экскурсии» в холодно-заснеженную скандинавскую даль, т.е. чуть ли не на Северный Полюс.
Лишь 22 декабря 1810 г. супруга Бернадотта высадилась в Швеции там уже была зима (минус 24 градуса), шел снег и теплолюбивая южанка хрупкая и нежная Дезире заплакала от жалости к себе любимой. Сына тут же отобрали ему предстояло готовиться к высокой должности наследного принца. Оставшаяся одна (муж все время вникал в особенности своей нелегкой службы на своей новой родине), француженка-южанка промаялась в непривычной обстановке и неласковом климате, сколько смогла и попросилась у мужа «поехать на юг на воды в Пломбьер поправить пошатнувшееся здоровье».
Вернуться она смогла (или сочла нужным, либо так «сложились звезды»? ) только через 12 лет!
Все это немалое время она жила как бы «предоставленная сама себе» (занималась нарядами, приемами и всякой «женской» чепухой), а муж работал наследником шведского престола потом, уже королем Швеции. Дезире не покинула Париж, даже когда ее муж повел шведскую армию против Наполеона, а продолжала весело проводить время на приемах в столице Франции. В 1814 г. муж на пару недель приезжал «по своим делам в Париж», когда тот был уже оккупирован союзниками, но потом еще 9 лет они не виделись. В том самом 1814 г. между ними по слухам «пробежала черная кошка»: якобы ее супруг увлекся сексуальной шведкой Марианной Коскюлль (и даже имел от нее ребенка девочку?). После прихода к власти Бурбонов, Дезире оставалась жить в Париже, очевидно, по секретному приказу своего супруга следить за внутриполитической жизнью правящих верхов в Париже. В 1818 г. Бернадотт взошел на шведский престол под именем Карла XIV Юхана, но и тогда, ставшая королевой Швеции, Дезире не покинула Франции, и все парижское общество продолжало именовать ее просто мадам Бернадотт. А потом к супруге Бернадотта, когда ей уже перевалило за сорок (!), наконец, пришла настоящая любовь! Она буквально преследовала вернувшегося во Францию из российской эмиграции импозантного Армана-Эммануэля дю Плесси герцога де Ришельё (17661822; кстати, известного жителям Одессы, а потом и Новороссии, как просто Дюк). Возраст уже не позволял герцогу отвечать королеве столь же бурными чувствами. Карета Дезире по пятам следовала за его экипажем по всей Франции. Этот бурный и в чем-то смешной (платонический) роман продолжался до самой смерти Ришелье в 1822 г. Когда супругу доложили в Стокгольме о «неблаговидном» поведении его королевы, то он тут же приказал ей вернуться в Стокгольм. Королева Швеции и Норвегии забастовала и отказалась ехать в страну викингов, ссылаясь на слабое здоровье, она продолжила порхать по Парижу, где все было так легко и беззаботно. Если до Швеции ей было далеко, то на свою родину в Марсель или в Швейцарию, либо в Брюссель она «заскакивала» с большой радостью и состояние здоровья ей в этих не близких вояжах не мешало.
Только в 1823 г. Париж, все такой же прекрасный, наконец, утратил для Дезире привлекательность. Королеве сообщили, что в Стокгольме ее единственный сын Жозеф-Франсуа Оскар (17991859) женится на дочери пасынка Наполеона Эжена де Богарнэ и Амалии Баварской Жозефине, названной так в честь ее знаменитой бабушки. Королева вспомнила, наконец, о чувствах и правах матери. Она отправилась к мужу в Швецию и осталась в ней навсегда.
С той поры для нее началась монотонная и размеренная жизнь шведской королевы: поездки на природу, посещения дворцов и замков, вояжи в Норвегию, встречи с мужем дважды в день (обеды с ним и вечерние кофепития; правда, после 1828 г. и эти «супружеские мероприятия» «сошли на нет»). Отношения с невесткой у нее сложились не сразу, но потом та, все же, приручила свекровь и последняя старалась придерживаться навязанной ей юной Жозефиной линии поведения. Пару раз она порывалась покинуть Швецию, уже «закладывался» корабль в Европу, но не сложилось.
Со смертью «дружка Жана» в 1844 г. их почти полувековой (!) и весьма странный (супруги долгое время прожили вдали друг от друга!) брак завершился. Жизнь ее стала еще более одинокой. Утешением ей стали ее внучка и четверо внуков, двое из которых со временем станут шведскими королями Карлом XV и Оскаром II. Первого из них она любила больше остальных и он был очень популярным у шведов королем. Всех их она часто приглашала к себе и почтевала сочными грушами и яблоками, которые, как она утверждала, были выращены на ее чудесной «норманнской ферме». (Она действительно очень много лет назад приобрела дом с садом в Нормандии, но плодовых деревьев там по отзыву посетившего его Оскара II не было и в помине.)
Летели годы, а она, по-прежнему, сохраняла «темперамент и манеры маленькой девочки». К концу жизни у нее сдвинулось «восприятие» дня и ночи: она вставала в 34 часа дня, просила подать ей «утренний» кофе, потом ехала гулять по городу, очень любила вечерние прогулки в полной темноте. Ужинала она за полночь, после чего обязательно «угощала» своих фрейлин многочисленными «байками» из своей туманной юности и молодости, где находилось место и покойному французскому императору Наполеону, правда, в основном в пору его «генеральства». В плохую погоду она заказывала прогулку на карете по кругу внутри королевского двора. Полночи королевская карета грохотала по булыжнику и разбуженные внуки, ворочались в своих постелях, понимая, что это их любимая бабуля «нарезает» круги по двору.
Бабушка пережила не только свою сестру, мужа, единственного сына, вступившего на престол в 1844 г. после смерти Бернадотта, но и двух внуков. Она очень сильно похудела перед смертью, сгорбилась, временами заговаривалась.
17 декабря 1860 г. королеву Дезидерию (так она величалась в Швеции) отвезли в театр, но там она почувствовала себя плохо и ее повезли во дворец. Она уже не смогла сама подняться к себе: ее отнесли наверх, где она тихо отдала богу душу. Так прозаично ушла из жизни первая юношеская любовь Последнего Демона Войны, как порой, величают Наполеона Бонапарта «бонапартисты» всех времен и народов.
Впрочем, есть и несколько иные интерпретации кончины супруги Бернадотта короля Швеции Карла XIV Юхана (как-то поднимаясь в свои апартаменты, королева Дезире внезапно упала на ступени дворцовой лестницы и больше не смогла подняться), но все они сходятся в том, что смерть ее была легкой, благо жила она легко и беззаботно
Рассказывали, что в старости она как-то небрежно бросила своим фрейлинам: «Такова уж была моя судьба, чтобы быть желанной для двух героев!» Не секрет, что это были император Франции Наполеон Бонапарт и шведский король (маршал Франции) Жан-Поль-Батист Бернадотт.
Зная, чем закончилось их не только мужское, но и человеческое противоборство, получается, что она была права
Пришла пора вернуться к нашему молодожену Жан-Полю-Батисту Бернадотту, чей «медовый месяц» проходил в условиях нарастания угрозы новой войны в Европе между молодой французской республикой и старыми монархическими режимами. И это при том, что отборная французская армия во главе с генералом Бонапартом все глубже и глубже увязала в Египте.
Ситуация приобрела совершенно новый оттенок, поскольку в войну втянулась Русь-матушка с необъятными масштабами и громадными материально-людскими ресурсами. Ее неоднозначный (в том числе, весьма порывистый в кардинальных решениях!) правитель император Павел I отправил воевать в северную Италию свои войска под началом его, безусловно, лучшего полководца Александра Васильевича Суворова с многозначительным напутствие «Воюй, как умеешь!» Вот он в союзе с австрийцами и принялся громить доселе удачливых молодых республиканских генералов одного за другим, после чего они уважительно прозвали 69-летнего военачальника «неистовым стариком Souvaroff».
Возвратившийся в Париж, Бернадотт и не думает о спокойной и размеренной жизни. Его часто видят у Барраса, он проводит много времени в окружении «главного» директора, укрепляя старые и налаживая новые связи. Естественно, все это он делает исключительно с одной целью заполучить наконец-то должность, о которой он мечтает и которая, по его мнению, должна соответствовать его большим талантам и уму.
И вот его отправляют сражаться во главе Обсервационной армии (под его началом оказались такие знаменитые генералы, как Ней и Гюденн) на германском фронте (на Рейне). Правда, ходили разговоры, что в какой-то момент он все же мог оказаться в Италии, но выдвинул ряд условий финансового, административного и военного характера по усилению тамошних войск, которые не были приняты военным министром Шерером. Вот ему и не довелось (посчастливилось?) встретиться на поле боя с победоносным «русским Марсом».
Война на Рейне шла ни шатко, ни валко у Бернадотта не сложились отношения с командующим Швейцарской армией Массена и главой Майнцской, потом Дунайской армией Журданом. Более того, с Журданом у Бернадотта возникла распря, которую в Париже решили в пользу первого, но он дважды (под Острахом и Штоккахом) проиграл австрийцам и начал отступление. Из-за угрозы окружения вынужден был вернулся за Рейн и Бернадотт. Война в Германии была проиграна, вскоре тоже самое случится и в Италии, где Суворов уже двигался к границам Франции. После того, как Журдан подал в отставку, его примеру по причине обострения застарелой болезни (вновь открылось кровохарканье) последовал и дальновидный и осторожный Бернадотт, уехавший лечиться на воды в Симмерне.
Потом он оказывается в Париже, где по воспоминаниям «директора» Барраса поучаствовал в «корректировке» деятельности Директории 18 июня, порой, это называют военным переворотом. В число «директоров» вошел и Эммануэль-Жозеф Сьейес (17481836) сын почтмейстера, выпускник духовной семинарии в Сен-Сюльплиссе, главный викарий Шартрского епископства по профессии и политик по призванию. (Фамилия последнего максимально приближенная в русской орфографии к ее подлинному французскому звучанию должна произноситься именно так Сьейес, а не как это утвердилось в отечественной историографии Сийес). Этот очень ловкий жирондист, тут же потеснившей (убравший?) на политической авансцене своего коллегу-«расстригу» Талейрана, в первую очередь, взялся за поднятие боевого духа в армии. Благодаря влиянию братьев Бонапартов (Жозефа и Люсьена самого, кстати, толкового среди всех многочисленных родственников Наполеона) членов Совета Пятисот и его вкладу в переворот Жану-Полю-Батисту Бернадотту, как одному из самых выдающихся генералов Французской республики, летом 1799 г. было предложено возглавить военное министерство. Он прекрасно знал обстановку в стране, пользовался авторитетом в армии, но, что было ему присуще, по началу предпочел выждать с ответом.