Ты сейчас о чем? не понял Амир.
Гаэльцы в общем-то тоже, как там это у вас на континенте называют, эльфы. Вот же ж, насколько терпеть это слово не могу, а приходится объяснять именно им! Вердэн скривился на слове «эльфы».
А что такого в слове? удивился Амир.
Оно кривое, как не знаю что, поморщился рыцарь. Звучит как издевка над нашим родным языком ты не гаэлец, тебе сложно будет понять, но Как крайморцы умудрились вытрепать нормальное слово «элфрэ» до такого убожества, ума не приложу!
Как бы там ни было, а мы те, кого у вас именно эльфами бы и звали. Только, выходит, довольно сильно отличающиеся от тех, что ты встречал раньше, Айду убрала волосы за ухо, и Амир увидел, что оно и в самом деле характерной эльфийской формы, чуточку заостренное. Я полагаю, в твоем случае это скорее хорошо, и мы все же сумеем найти общий язык, шутливо добавила она.
Ну и среди нас гораздо меньше предрассудков на тему полукровок, добавил Вердэн. Серебряные слишком серьезно к этому относятся, а мы практически не обращаем внимания. Например, моя мать человек, а отец гаэльский эльф. Элро, то есть. У нас говорят элро.
Силамарский, тихо уточнил Кальбар.
Да, да, я помню, что мы с тобой земляки, Вердэн улыбнулся, но Кальбар так и не сменил мрачноватого выражения лица на более приветливое.
Бард, к слову, наконец-то снял свой капюшон еще когда уселся обедать. Из всех мужчин отряда он как раз больше всего походил на эльфа тонкими, острыми чертами лица, очень светлыми, едва ли не до белизны выгоревшими волосами они оказались немалой длины и были заплетены в косу, сейчас полурастрепанную, и разрезом глаз. Только вот сами глаза были неожиданно темные то ли орехово-карие, то ли вообще почти черные, толком непонятно.
Амир повнимательнее присмотрелся к остальным спутникам и понял, что он и в самом деле проглядел очевидное очень уж правильные у всех были лица, именно что по-эльфийски. Только вот у Вердэна имелась аккуратная бородка, да волосы были подстрижены короче, чем даже у Силаса, Оро щеголял размалеванной физиономией, к тому же имел чрезвычайно подвижную мимику, а Айду девушка, и ей и положено быть красивой. Все это и сбило поначалу Амира с толку.
Все четверо вдобавок еще были слишком разными, понял Амир. И внешне, и по манерам, и, кажется, по тому, чем они жили до того, как оказались все в одной компании. Единственное, что их объединяло, как он понял цель. И она была, как ни крути, действительно благородной. Принести мир в родную страну и положить конец распрям это звучало очень правильно. Амир понял, что действительно готов помогать этим странным лесным воинам раз уж так вышло, что у него нет настоящей родины, может быть, эта земля сможет стать его домом?
Словно прочитав его мысли, Айду повернулась к Амиру и спросила:
Всадник, скажи сразу ты готов нам помочь?
Готов, кивнул Амир. Все равно я не знаю, куда идти, и и у меня нет ни дома, ни друзей. Так что ж, почему бы не помочь тем, кому это необходимо? Тем более что, как говорил мой наставник, в этом и состоит основная задача аргшетрона.
Знал бы ты, как я тебе благодарна, Та-Амир, тихо сказала Айду.
Верден кивнул, присоединяясь к сказанному девушкой.
Пока что не за что рассыпаться в благодарностях, прервал разговор Кальбар. Мы еще даже из этой треклятой глуши не выбрались. А сейчас сниматься и идти куда-то поздно и в итоге, мы проторчали на месте полдня
Кальбар, скажи мне на милость, почему ты вечно всем недоволен? на лице Айду отразилось легкое раздражение.
Потому что я такой, какой есть, огрызнулся бард.
Не пори чепухи, а! И тебе сегодня вообще будто крапивы за шиворот насовали, в чем дело?
Это его Оро снова с утра доводил, полагаю, Вердэн тоже не особенно был доволен перебранкой.
Нет, Оро ни при чем. И вообще отвяжитесь, а? Кальбар поморщился.
Да хоть ради Зора и его стаи! не вытерпела Айду.
Ладно, Айду извини. Я просто не выспался, бард тут же остыл.
Бард действительно и сам не мог толком объяснить, отчего взъярился на ровном, казалось бы, месте. Просто вся эта суета вокруг встреченного мальчишки с драконом его изрядно раздражала чем дальше, тем больше. Сам Кальбар не особо-то верил в те россказни, к которым такое пристрастие питал и Вердэн, заваривший всю эту кашу с объединением повстанцев, и горячо поддержавшая его Айду. А Оро а что Оро? У того ума хватало только на выполнение приказов самой Айду. Вот предан он был действительно как вышколенный пес, готовый за хозяйку перегрызть любую глотку. Но этим, по мнению Кальбара, его достоинства и исчерпывались.
Самого его занесло в эту компанию так же, как и Амира чисто случайно. Года полтора назад он спасался от преследования недругов в Силамаре, столице Западной Гаэли, и бежал в леса, где, израненный и обессиливший, был подобран Айду и Вердэном, с тех пор он и не покидал своих нежданных товарищей, а на людях появлялся под видом простого барда. Хотя вообще его основным умением было мастерство гораздо менее обыденное, чем музыка Кальбар некогда выбрал себе в профессию ремесло наемного убийцы. Кальбар никогда не распространялся, где он этому учился, и почему предпочитал именно такой образ жизни считал, что это никого не касается. Насильно же в душу ему никто не лез. Иногда от этого брала еще большая досада, чем если бы лезли. Позиция вечного чужака вовсе не так сильно ему нравилась, как могло бы показаться со стороны. Но, по крайней мере, его советов в отряде все же порой слушались, и ценили его навыки разведчика, собирателя полезных слухов, а порой и ловкого шпиона. Это уже было неплохо.
Сейчас, например, не смотря на раздраженное возмущение главных в этой компании Вердэна и Айду к его словам прислушались тоже.
Сниматься и куда-то идти и в самом деле не имело смысла солнце уже упало за макушки деревьев, и стемнеть под лесным пологом должно было быстро.
Пополнившийся отряд начал устраиваться на более основательную стоянку мальчишка-всадник охотно потащился за Вердэном и Оро добывать подходящие ветки на будущие лежанки.
У костра осталась только Айду она по своей привычке снова начала напевать, еле слышно. Песни эти Кальбар уже знал не были праздной забавой. Все-таки правильно этот подобраныш, Амир или как там его, сделал вывод, что Айду даже больше шаманка, чем маг.
Айду была из тех, кого гаэльцы называли «филид». Знающая старой, никогда не имевшей такого уж множества последователей магической традиции Гаэли, нынче одна из тех немногих филидов, кто все же отваживался ввязаться в противостояние двух частей страны. Каждая ее песня что-то значила вот только сама она никогда не объясняла, что.
Но Кальбару нравилось ее слушать неиллюзорная сила каждого слова могла оставить равнодушным только совсем законченного идиота, глухого и слепого ко всему, что есть в мире.
Он взял арфу и стал так же еле слышно перебирать струны не смотря на свое основное занятие наемного убийцы, музыкант он был настоящий, как говорили обычно «богами дар пожалован». Айду никогда не возражала против его игры он предпочитал думать, что потому что ей нравится его музыка, а не потому, что погруженная в потоки магических сил земли чародейка вряд ли отвлечется на что-то другое. В конце концов, обоих это положение вещей устраивало.
Тем временем вечер синим пологом опускался на лес.
Стемнело непривычно быстро из-за набежавших к закату облаков, тревожными голосами перекликались в наползающих сумерках ночные птицы. Ну, хоть лагерь нормально обустроили до темноты да на беспокойно пляшущих рыжих языках огня согрели котел с поддерживающим силы травяным питьем, которым запивали поджаренную над россыпью жарких угольев лепешку. Спать путники сегодня разбрелись очень рано день был непростым не только для Амира и Льюлы.
Глава 3. Сила зверя
На следующий день Амир, поутру отправившись за водой ручей был не у самой стоянки, к нему надо было подняться по холму, а затем спуститься снова в лощину заметил, как на длинный прогал в лесной чаще неподалеку приземлился воин верхом на крылатом существе. Воин был облачен точь-в-точь как рыцарь Вердэн, а такого «скакуна» Амир видел вообще впервые в жизни. Будучи где-то с лошадь размером, существо имело мощное тело хищника, больше всего сложением похожее на кошачье, к нему прилагались когтистые широкие лапы, птичья голова с мощным клювом и широченные крылья с жесткими широкими перьями. Масти неведомое создание было тоже странной, как черненая медь местами темнее, местами светлее, с подпушком цвета ржавчины и пепла. Крылья и вовсе отливали металлом, будто действительно каждое перо было покрыто медью. А у рыцаря, прибывшем верхом на этом летуне, на коттдарме поверх брони красовался все тот же геральдический красный дракон, что и на вердэновом щите.
«Имперские, Орден!» сообразил Амир, припоминая вчерашний обстоятельный рассказ Айду.
Амир успел отойти от лагеря на довольно ощутимое расстояние в поисках хорошего подхода к ложу ручья на том, что поближе, обосновался дикий кабан, матерый клыкастый самец, и юноше не хотелось иметь дел со свирепым зверем.
«Надо предупредить наших!» подумал Амир, разворачиваясь.
Ветка под ногой неловко хрустнула, и тут же рядом в ствол дерева вонзился арбалетный болт. Второй вспорол воздух с другой стороны. Амир испуганно шарахнулся и припустил было прочь, но невидимые пока что стрелки со страшным треском ломанулись через заросли напрямик. Рыцарь Ордена оказался здесь не один. Беглеца почти тут же настигли, приставив к горлу лезвие меча. Стрелявшие их оказалось двое выволокли Амира из кустов и потащили куда-то в противоположном направлении от лагеря товарищей-гаэльцев, повинуясь взмаху руки рыцаря на пернатом звере. Впрочем, идти пришлось недалеко буквально за следующими же кустами открылась еще одна поляна, и на ней оказался недоразвернутый имперский лагерь. Неприятель уже успел поставить пару шатров-конусов, сшитых из разноцветных небеленых, пыльно-красных и тускло-синих по преимуществу полос ткани, и сейчас солдаты продолжали кипучую работу обустройство лагеря требовало немалых трудов, и оттого никто не бездельничал. Народу в будущем лагере было много, еще больше оружия на ближайшей телеге, с которой уже откинули холстину, но еще не разобрали груз.
«Вот тебе и сходил за водой!» подумал Амир, падая на колени от внезапного сильного тычка в спину. «Да что же это такое! Льюла, я снова влип!»
На этот раз его схватили те, кто явно церемониться с ним не станет. Амир подумал, что скучает по Оро с его дубиной, когда имперские воины потребовали встать и идти за ними. Солдаты, что вели Амира, окликнули проходившего мимо рыцаря точно так же снаряженного, как и тот, что был на звероптице, а когда тот обернулся на обращение, оказалось, что с лица этот воин чем-то похож одновременно на эллеральца и на нового товарища, Кальбара. Он коротко поинтересовался, зачем его окликнули. Язык, на котором они говорили, был Амиру незнаком, но юноша и так сообразил, о чем спрашивали взявшие его в плен у командира. Дескать, что с этим-то делать?
Командир коротко неприятно засмеялся, бросил пару фраз и махнул рукой. Солдаты переглянулись, пожали плечами, и, когда один из них потянул из ножен меч, а второй снова ткнул Амира в спину, вынуждая наклониться вперед сильнее, юный всадник с ужасающей ясностью понял, какой приказ отдал тот рыцарь.
Ааааррргррр! отчаянный вопль юноши почти сразу же превратился в гулкое низкое рычание, и на ноги вскочил уже не Амир, а огромный серо-черный волк-оборотень. Желание жить победило все прочие чувства, и оборотень в два рывка мощной пасти и пару ударов лапы разделался с солдатами, собиравшимися привести в исполнение приказ о казни лазутчика. Но этими двумя число врагов не ограничилось.
Тревога! успел крикнуть кто-то из солдат. Амир-зверь воспринимал слова по их смыслу, но не ушами, но каким-то глубинным чутьем, и потому оборотень уже кинулся на него, и, налетев, разодрал, словно ссохшийся клок пергамента. Кровь густо окрасила уже изрядно утоптанную землю.
Весь лагерь всколыхнулся, и солдаты, побросав все, чем занимались до этого, кинулись к возу с оружием. Кто-то, впрочем, попробовал позорно сбежать, но дезертиров прикончили свои же рыцари, в отличие от солдат, не разоружались.
Амир-оборотень зарычал еще более устращающе и бросился на имперцев, стремясь не дать им даже наспех вооружиться. Оборотню не стоило большого труда раскидать большую часть солдат, словно груду щепок, но нельзя сказать, что ему пришлось легко. Не ото всех арбалетных болтов он сумел увернуться, и не все из тех, что засели в его шкуре, были простыми от некоторых наконечников раны горели, точно огнем, и очень мешали. «Серебро!» понял Амир. Боль была бы нестерпимой для человека, но оборотень с горем пополам с ней справлялся. Все ощущения тела изолировались в звериной части ума, не допуская до человеческого рассудка Амира этой жуткой боли, а главное привкуса крови на клыках. Осознать же, что все всерьез и только начавший путь по чужой земле может оборваться прямо сейчас, Амир не хотел уже сознательно настолько это было пугающе. Единственный шанс выжить заключался в звериной сути и юноша не стал ей мешать, почти не вмешиваясь человеческой своей частью в происходящее.
Покончив с пехотой, оборотень бросился на рыцарей Амир прекрасно понимал, что удрать он не сможет: воины не оставят зверя в покое, а рыцари непременно бросятся в погоню на своих звероптицах. И к тому же, Амир отлично помнил о том, что совсем рядом его новые друзья. Так что сейчас он, можно сказать, защищал и их.
Рыцари же оказались гораздо более серьезными противниками, чем простые пехотинцы вооруженные мечами с впаянными полосами серебра, защищенные крепкими латами и прочной кольчугой, они были смертельно опасны. Бой затягивался а главное, становился почти безнадежным для зверя с каждой минутой. Ран на теле оборотня прибавилось, и отбиваться становилось все сложнее и рыцари наступали. Все шло к тому, что победа останется за ними, а оборотень видимо, оборотень-Амир станет их трофеем. Так и вышло бы, будь он просто оборотнем.
Внезапно с неба донесся острый пронзительный клекот, потом драконий рев. На землю грузно свалилась звероптица с перекушенной шеей, придавив собой своего наездника.
Драк-о-он! крик заставил рыцарей на миг отвлечься, и тут со стороны леса тоже подоспела подмога Кальбар и Айду.
Втроем с Льюлой в небе атаковала неприятеля, конечно же, она друзья-гаэльцы быстро разделались с остатками имперского отряда. Все закончилось очень быстро, но конца схватки Амир уже не видел кажется, зверь израсходовал все силы, и потому он рухнул, как подкошенный.
Все, кажется, никого не осталось, из чащи вынырнул с окровавленным мечом и Вердэн. А где Амир?
Здесь. Это он, Льюла склонилась над поверженным оборотнем.
Амир оборотень? изумился Вердэн. Зор побери! Вот это новости в добавок к прочему!
Да. Все потом объясню а сейчас помогите он жив, но ему очень, очень плохо. Он даже не слышит меня! Клянусь, он никому не навредит, только помогите! драконица отчаянно посмотрела на товарищей.
Отойди, Льюла. Все будет в порядке, Айду уверенно направилась к оборотню.
Кальбар двинулся следом за ней без лишних слов помог шаманке перевернуть оборотня и извлечь засевшие в теле болты. Бард и одновременно наемный убийца, он, судя по всему, смыслил кое-что не только в отнятии жизни, но и в ее сохранении тоже, но держался столь напряженно, что становилось понятно рядом с девушкой он сейчас исключительно потому, что собирается ее защищать, если что-то пойдет не так. Оборотень, впрочем, был слишком слаб, чтобы хоть как-то противиться или являть угрозу помогающим. Простые раны, нанесенные обычным оружием, уже начали потихоньку затягиваться, и особого внимания не требовали, а вот оставленные серебром Таких было четыре одна на груди, две на боку, от болтов, и еще колотая в бедро.